Хорошая вещь надувной матрасик! Даже если умеешь плавать, но хочется полениться, понежиться – улёгся на него и качайся себе на морской глади, подставив солнышку спину или живот. Можно и вздремнуть чуток. Очнёшься, правда, вовсе не от естественного пробуждения, а от невнятного чувства тревоги. Сначала услышишь плеск волн. Слишком громкий плеск! Из-за него не слышно голосов людей. Чуть приподнимешь голову, чтобы осмотреться, – и не увидишь ничего, сколько хватит взгляда, кроме водной поверхности. Если лежишь на животе – начнёшь подгребать рукой, поворачивая матрасик в разные стороны и пытаясь всё же увидеть тот самый пляж, от которого так беспечно уплыл неведомо какое время тому назад.
Хуже, если отправился в море, лёжа на спине. Тут надо как-то ухитриться перевернуться, чтобы не свалиться с матрасика в воду: забраться потом будет много сложнее.
Оглядевшись и не увидев никаких ориентиров, начнёшь паниковать. Сердце бешено заколотится в груди. Теперь только ощутишь, как безжалостно палит солнце. От него не укрыться. Казалось бы – встань, и увидишь много дальше. Но ведь не встанешь…
Один такой «матрасный пловец» уплыл, уснул и очнулся далеко от берега. Он всё же попытался привстать. Упёрся руками в края матрасика, поднял голову, насколько это было возможно. Ничего! Вдруг, вдали, очень далеко, очень, ему показалось, обозначился силуэт какого-то корабля. Видимо, достаточно крупного. По очертаниям можно предположить, что это настоящий круизный лайнер. Когда пловец доберётся до него, его поднимут на борт, предложат глоток виски, шезлонг. Расспросят, конечно, кто он и откуда. Человек стал вспоминать английские слова. Лайнер-то, наверно, не наш, тамошний. А если и наш – тоже хорошо. Потом доставят на берег. Все отдыхающие будут смотреть на него, как он сходит по трапу со специально снаряжённого ради него катера. Будут смотреть с удивлением и завистью. Офицер возьмёт под козырёк. И все увидят, что отдали честь ему, не кому другому. Ещё бы! Не многим выпадает пережить такое интересное приключение!
Человек всем телом лёг на матрас и стал изо всех сил грести в направлении судна. Всё его существо охватил непонятный восторг. Почти трагическая ситуация может обернуться приятными сюрпризами! Он прилагал максимум усилий, вспоминая движения пловцов. Приподнимался, делал мах двумя руками вперёд, отталкивался от водной поверхности, ещё и ещё, ещё и ещё… Вскоре кожа под мышками стёрлась до крови.
Но вот силы иссякли. Он снова в изнеможении приподнялся на руках и посмотрел в ту сторону, где только что был силуэт корабля. Увы! До самого горизонта ничего не видно. Только ровная водная гладь. Бесконечная, равнодушная водная гладь. А если поднимется ветер? От солёной воды и так жутко саднили стёртые места, а от нахлынувшего страха, переходящего в ужас, нестерпимо ломило в груди и сбивалось дыхание. В горле стоял тяжёлый комок. Было до слёз жаль и себя, и свою жизнь – уже прожитую и ту, что прожить теперь не получится. К чему-то стремился, чего-то добивался? Ради чего? Чтобы так бесславно всё закончилось?..
Сколько под ним? Десять метров? Сто, а может, уже и много больше? Невообразимая глубина! Акулы? Они водятся здесь? Говорили, чем дальше в море, тем больше вероятность их встретить. Картинки с вежливым приёмом на корабле растаяли как мираж в пустыне. Пустота. Паника поднималась откуда-то изнутри и лишала способности мыслить, чувствовать и вообще что-либо ощущать. Сердце теперь не мчалось вперёд. Оно замерло и готово было совсем остановиться. Что ждёт впереди? Жизнь закончилась? Это конец? Во всяком случае, не сразу. Он представил, как начнёт захлёбываться отвратительной солёной водой. Не станет хватать воздуха. Он будет всё дальше и дальше погружаться туда, вниз, в эту страшную чёрную бездну…
Как же хорошо дышать! Почему он раньше не ценил эту, такую простую, такую доступную возможность? Скоро стемнеет. Вот где будет ужас…
Так. Стоп. Надо попытаться успокоиться. Подумать. Да о чём думать? Это же конец!
Нет! Стоп. Всё! Никакой паники. Стоп. Думай. Думай. Корабль, скорее всего, должен был искать глубину. Он ушёл вдаль. Значит, мелководье… пляж… люди… остались в противоположной стороне, там, сзади. Стоило так спешить в гонке за миражом? Стёр все подмышки. Чего добился? Потерял почву под ногами, метнулся к воображаемой цели… и что? Что поставил на кон и что получил в итоге?
Как теперь плыть обратно? Всё болит… Однако придётся, причём надо поспешить. Эх ты. Паникёр. Расслабился. Позволил себе. Надо исправлять ситуацию. Ещё не всё. Ещё не конец. Не хочу! Это не конец! Не хочу. Нет. Плыть. Бороться. Бороться! Думать.
Человек, как мог, развернулся и, преодолевая боль, устремился в обратном направлении. Теперь его движения были не лихорадочными, а размеренными и мощными. Он даже не пытался смотреть вперёд. Плыл и плыл, плыл и плыл. Сколько прошло времени, неизвестно. Уже смеркалось, когда он даже не увидел, а ощутил впереди какие-то перемены. Да и вода почему-то потеплела. Видимо, глубина стала не такой значительной и солнце здесь сильнее прогревало водную поверхность. Теперь можно было позволить себе приподняться и посмотреть вперёд.
Да! Он увидел впереди маленькие зелёные кустики. Широкой полосой они шли вдоль всей кромки воды. Человек понял, что на самом деле это лесополоса, сквозь которую надо пройти, чтобы выйти на пляж. Кустики… Высокие деревья с густой кроной отсюда кажутся ему кустиками. До них ещё добираться и добираться, но паника ушла, как не бывала. Тело наполнялось спокойствием и уверенностью, что впереди точно не мираж.
Он всем телом лёг на матрас и опустил руки в воду. Теперь отчаянно саднила кожа на груди, не только в области подмышек. Явно сожжённая спина тоже давала о себе знать. И всё же можно перевести дух. Теперь нельзя спешить. Увидят люди. Что скажут? Известно что. Вот, мол, дурачок. Сначала уплыл невесть куда, теперь от страха места себе не находит. Нет уж. Нельзя никому давать повод так о нём думать. Пусть все видят, что он знает, что делает, и до конца уверен в себе.
Он стал потихоньку подгребать, постепенно увеличивая амплитуду движений. Вот уже видны лежаки на пляже, песок. Людей почти нет. Неудивительно. Стремительно темнеет. Не боясь глубины, он перекатился с матраса в воду и медленно встал на ноги. Огляделся. Надо же. И выплыл почти к своему месту. Те же пляжные зонтики. Справа вышка спасателей…
Прикрываясь матрасом, чтобы не видна была стёртая грудь, пошёл к своему лежаку. Присел. Ноги дрожали, в горле стоял комок, к глазам подступали слёзы. Хорошо, что в номере санатория он один. Не будет расспросов, ничьей жалости не будет. Зато будет время проглотить и пережитый ужас, и внезапную идиотскую радость, посмотреть спокойно со стороны на себя, на всё, что с ним произошло.
Он надел тёмные очки, надвинул на глаза кепку, сдул воздух из матраса и скатал его в рулон. Поморщившись от резкой боли, накинул на плечи рубашку, встал и отправился прочь. Подойдя к лесополосе, оглянулся и долго смотрел вдаль. На горизонте нет никаких очертаний. Он чист и безмятежен. Надо было идти, но он всё стоял и смотрел. Море не отпускало. Где его настоящее и он сам – настоящий: там, в отчаянии, пустоте и полном одиночестве, или здесь, где под ногами земля, где люди?