Гл.7
Павлу надоела такая жизнь, он постоянно был дома один, потому что мать всё время находилась у Люськи. Он всё понимал, ни какой-нибудь эгоист, но ему не хватало той привычной жизни, которая у них, с Александрой Артёмовной, была до этого. Он приходил с конторы, мать его всегда ждала с нетерпением, интересовалась работой, настроением, словом, всем, что касалось её сына. А встречала его вкусными обедами и ужинами, у них была своя жизнь и всех всё устраивало. Теперь не пойми что. Он сам себе разогревал еду, казалось бы, что тут такого? Здоровый взрослый парень и не может себе ужин погреть? Но еда вдруг стала безвкусной, если разогрета не мамиными руками. А иногда и готовил сам себе. Конечно, он злился: значит, Люське мать помогает, а родной сын ей не нужен.
Мать приходила домой только на ночь, уставшая, иногда со скандалами. То ей не нравилось, что Алёнушка растёт без отца, то люди на селе все уши прожужжали, какой у неё сын получился непутёвый.
- Ну, раз плохой, то тогда я уеду. – в сердцах крикнул Павел. – Как же ты сама справлялась с нами обоими, а она одному ребёнку ладу не даст. Зачем тогда рожала?
- Мне свекровь иногда вас нянчила, а вечером отец, когда приходил с работы. Нынче молодёжь не та, ни то, что мы были. Вот Люську возьми, доходяга, каких ещё поискать, да она бы не выдержала сама, если без помощи. Но надо отдать ей должное. Люська не сидит, работы у неё всегда полно: каждый день в комнатах влажная уборка, потому что Алёнка лазает везде, всё в рот тащит, что встречается ей на пути. Потом еду приготовить, посуда, стирка бесконечная, а ещё и ночью нормально не поспит. Во дворе травы полно, надо до ума всё доводить, а огород она не садила в этом году, куда ей ещё это? Родители сказали, что у себя и на неё посадят.
- Мам, я сказал, что уеду, а ты даже не задерживаешь.
- А надо, разве ты послушаешь? Хорошо, попрошу, не уезжай, сынок, я буду тосковать за тобой. Почему ты ревнуешь меня к собственной дочери, она же твоя плоть от плоти. Я и тебя люблю, но внуков всегда жальче, потому что ты уже вырос, а они такие махонькие, беспомощные.
- Да не ревную я, мам, просто всем так будет лучше. Я не на всю жизнь, а на время, пока страсти все улягутся. Я не боюсь тут никого, просто надоело испытывать на себе любопытные насмешливые взгляды. Да и Люська перестанет надеяться, я же знаю, если я здесь, то она будет ждать меня вечно. Ты не говори ей, что я буду отсутствовать временно, хорошо?
- Ладно. Но куда ты поедешь, сынок?
- Вычитал в газете про одно опытное хозяйство, там выращивают на продажу разные растения, в том числе и экзотические, а также хвойные, чтобы на Новый год порадовать людей ёлками и соснами. А где растут растения, там нужны сельхозмашины, а значит, и инженеры по этим машинам. Но это далеко, почти семьсот километров отсюда.
- Ой, Божечки. – всплеснула руками баба Шура и заплакала.
Павел уехал через неделю, обещал писать матери. На работу его взяли, всё-таки у него диплом о высшем образовании, работу он нашёл интересной, поэтому полгода прошло незаметно. Когда Павел сюда устраивался, то честно предупредил директора, что он долго тут не задержится, но начальник нормально воспринял эту новость, потому что его сыну осталось год учиться в институте и он тоже получит диплом инженера.
Павел скучал за домом, за матерью, а однажды попросил её в письме, чтобы она выслала фото его дочери.
«Кто бы мог подумать, - удивлялся Павел, - чтобы пробудить в себе отцовские чувства, то надо было за сотни километров уехать из посёлка».
Баба Шура прислала ему снимок, где она сидит на стуле, а на руках держит наряженную Алёнку, с огромным бантом на пышной, от копны волос, голове. Павел догадался, что мать специально ездила в райцентр, чтобы сфотографироваться с внучкой. Мужчина сходил в ателье и заказал рамочку для фотографии, которую потом поставил на свой рабочий стол в кабинете.
Однажды к нему зашла с бумагами Лариса Михайловна, бухгалтер опытного хозяйства. Женщина увидела снимок и залюбовалась:
- Какая хорошенькая девочка! Это ваша дочь, Павел Васильевич?
- Да, моя дочь. – улыбнулся довольный Павел. Ему были приятны комплименты в адрес дочери.
- А с ней кто, ваша мама?
- Да.
- А жена?
- У меня нет жены.
- ???
Павел глянул на Ларису Михайловну и вдруг ему захотелось всё рассказать этой добродушной женщине. Он попросил её присесть и за несколько минут излил ей всю душу, что его постоянно так тревожило.
- Да, я понимаю, Павел Васильевич, это очень тяжело, когда нет любви. Сама такое испытала, как говорится, на собственной шкуре.
- Вы замуж вышли не по любви?
- Наоборот, на мне женились не по любви. Да, так получилось. Я очень сильно в него влюбилась, а он, зная это, воспользовался. У меня, до этого случая, ни с кем ничего не было, поэтому, когда он меня бросил через неделю, я думала, что помру. Его родители были набожные люди, они и заставили его жениться на мне, мол, как так, у нас никто своих детей в жизни не бросал, надо было раньше думать, когда портил дивчину. Представляете, спим раздельно, а я слышу, как он во сне называет имя другой, которую по-настоящему любил. Я ревела каждый день, но потом, после какой-то гулянки, он улёгся со мой в постель, да так больше и не уходил никуда. Со временем и ко мне у него чувства появились, вот и живём уже вместе тридцать с лишним лет, а детей у нас трое, а также и внуки есть.
- Разве так бывает, что нет чувств, а потом они появляются?
- Конечно, бывает, Павел Васильевич, это жизнь. Иногда надо жертвовать собой, ради наших детей. Смотрите, какая у вас очаровательная девочка, кто знает, что с ребёнком может пойти не так, если вас с нею рядом не будет.
И Павел задумался. Кому, кому, а родной дочери он плохого не желал. Молодой мужчина доработал срок, пока в хозяйство не вернулся директорский сынок с дипломом, а потом собрал вещи и поспешил на малую родину.
Мать сильно обрадовалась, повисла на нём и плакала долго, причитая.
- Мам, не плачь, я решил жениться на Люське, ради Алёнки. Пусть не люблю её пока, но может потом чудо произойдёт, когда-нибудь…
Но баба Шура не обрадовалась этой новости, чем сильно удивила Павла.
- Сынок, да она тебя больше не ждёт. Разлюбила. Там и Борька Корнилов трётся возле неё. А он служил в Морфлоте и как-то там с атомном дело имел. Я не понимаю в этом ничего, но врачи ему приговор вынеси – детей у Борьки не будет. Поэтому нашу Алёнку он не обидит, относится как к своей.
- Я не хочу, чтобы у моей дочери было несколько отцов.
- Об этом, сынок, надо было думать раньше.
- Я с Люськой поговорю. – сказал Павел, но в душе он понимал, что время безнадёжно упущено.
Люська похорошела, Павел сразу это заметил, но его встретила без радости, с натянутой улыбкой. Павел признался, что готов с ней расписаться хоть сегодня, но Люська лишь рассмеялась:
- Теперь я понимаю тебя, Павел, когда ты не испытывал ко мне никакой взаимности. Да ты и сейчас меня не любишь, всё ради Алёнки. Не надо этого делать, тем более, и я разлюбила. Я выхожу замуж, Павел, а за дитя не волнуйся, с ней всё будет хорошо. Да и тебе никто не запрещает общаться с дочерью.
До конца дней своих Павел Васильевич Селин поддерживал отношения с дочерью. Прошли годы, уже и бабы Шуры нет в живых, потом у Люськи случилось несчастье – умер муж, который долго и тяжело болел. В свои сорок пять - женщина осталась одна, но супруга своего пережила всего на три года, у неё тоже обнаружили онкологию.
Похоронив мать, Алёнка сразу переехала к отцу, а он последние десять лет строил большой двухэтажный дом. Алёнка с зятем работали, а Павел, будучи пенсионером, возился с двумя внучатами.
Уже на закате лет, наконец-то, он обрёл своё счастье.