Была у меня одна любопытная ситуация в довоенный период, на отдыхе…
Жена говорит утречком: «Пойду-ка я с маской поплаваю». И шмыг за дверь.
А я стал прихорашиваться:
Плавки натянул, кремом намазался, панамку подобрал, чтоб цвету глаз соответствовала.
И, наконец, тоже вышел.
Руку ко лбу козырьком приложил – в гладь вглядываюсь…
Хотя чего там вглядываться? Гладь, как гладь. Всё - на ладони:
Вот голова соседа плывёт… Вот зад соседки покачивается… Вот мамаша с дитём… Вот молодожёны, переплетённые, медовым месяцем занимаются...
Жены – нигде!
Я и туда всматривался, и сюда. Все головы и задницы в округе изучил – ничего контурно знакомого.
А там купающихся - на пальцах одной ноги пересчитать!
Ну и двинул тогда вдоль берега, руки ото лба не отнимая.
В одну сторону сходил, затем – в другую…
Головы с задами поменялись, молодожёны перевернулись, жена не обнаружилась.
Может, думаю, к пирсу пошла?
Может, думаю, с акулами купаться полезла, и по пирсу пошла!.. С неё станется.
И тоже по пирсу пошёл, в гладь вглядываясь, ища на поверхности улики какие-нибудь в виде пятна кровавого.
Но, нет пятен…
Ни пятен, ни плавников вырванных, ни купальников обглоданных - ни черта соответствующего ситуации. Сгинула, как в бермудском треугольнике!
Полчаса проходил, час…
Понимаю – зря хожу, бессмысленно ноги стаптываю. Надо бы уже, видимо, и какие-то действия предпринимать активные. Заявлять куда-нибудь. Организовывать следственно-оперативные мероприятия. Акул опрашивать. Может, даже с ракетницы, как в кино, для острастки в небо пальнуть...
Ну, вот, пойду я, думаю, на ресепшн – заявлю: пропала, мол. А они ведь, понятно, тут же - полицию.
А кто у нас главный подозреваемый при «жёнаисчезновениях»? Ясное дело – объевшийся груш, муж.
И начнутся вопросики: «Какие у вас были с потерпевшей отношения?.. Где находились на момент исчезновения?.. Чем занимали себя?.. А, прихорашивались?.. Панамку под цвет глаз выбирали?!.. И это ваше алиби?.. Ясненько, ясненько».
А чего им ясненько-то? Чего им тут ясненького?!
Потом, само собой: понятые, свидетели…
Соседку из воды непременно за зад выволокут для дачи показаний. И скажет она: «Конечно! Шумели! Звуки издавали компрометирующие!»
«Душил?» - «Может и душил!».
«Кричала?» - «Кричала!».
Сосед, само собой, поддакнет, тварь бесхребетная. Да ещё и от себя чего-нибудь в мой костёр подольёт, дескать, «подозрительный».
Мамаша скажет: «Да, ходил, всматривался. Ручку на лбу держал вызывающе!».
Дитё вякнет: «Дядя кака!».
Переплетённые молодожёны расплетутся и непременно приплетут чего-нибудь своего разоблачающего.
И всё - плакала моя путёвочка!
Этап… Тюрьма с экзотическими тараканами… Загорелые сокамерники… И несбытная мечта об экстрадиции.
А я к тюрьмам не приученный. Не знаю даже как правильно в хату войти в этой киче тропической. К гадалке не ходи, рамсы попутаю...
Нет, думаю, хренушки вам! Не возьмёте меня, волки позорные!
И припустил трусцой к домику.
Сейчас главное, думаю, билеты на ближайший рейс взять - за любые деньги, с любыми пересадками, - и тогда уж, прям как есть (в плавочках), чтоб не вызывать подозрений - на материк, ближайшим катером.
Бегу, панамку для маскировки на уши поглубже натягиваю…
А как к двери подскочил, да ключ в замок по шляпку всадил, так жена с шезлонга мне криком:
«Ты где это целый час шляешься?! Я тут уже обгорела вся, тебя дожидаясь!».
А я ей: «Цыц! - в ответ. - Хватай шмотки и сваливаем!».
Она: «Куда?»
Я: «Домой! Не дожидаясь экстрадиции!».
Ну, потом, разобрались, конечно… Но перенервничал, не приведи господи…
Панаму даже пришлось с ушей срезать, края вспарывая.