С Кузей я познакомился в детском саду. Он был как все, и его семья тоже ютилась в однокомнатной квартире. В школе Кузя был непоколебимым троечником, как и я. После окончания школы мы с ним вместе поработали на стройке подсобниками, пока нас не призвали в армию. И первые шесть месяцев службы, Кузя тоже был как все из нашего призыва, но потом ему невероятно повезло – его посадили водителем на машину командира полка. И Кузя начал меняться: снисходительный тон в разговоре, злые подколы, одиночное посещение чипка. Наверно тогда мы и начали отдаляться друг от друга.
После армии мы поступили на рабфак, я все восемь месяцев восполнял пробелы в школьных знаниях, а Кузя бомбил на отцовской копейке и «чпокал» тёлок. Я пытался поделиться с ним благоразумием, но Кузя снисходительно улыбался и посылал меня в читальный зал. В институт мы поступили оба.
Учились в одной группе, и даже были в одной бригаде на лабораторных работах. Наши фамилии начинались с одной буквы. И если я добросовестно выполнял лабораторную работу, то Кузя коротал время общаясь с лаборантами. Это видимо и помогало нам сдавать отчёты без проблем, поскольку другим бригадам это удавалось с трудом. И если каждая сессия вызывала у меня сильнейший стресс, то Кузя был весел и после экзамена, и до. Свои четвёрки он получал по всем предметам, что не всегда удавалось мне. Я было решил что он гений, пока не произошла история с контрольной.
Кузя, по традиции, списал её у меня. Когда объявили оценки, я был шоке: Кузя получил четвёрку, а я – двойку. Узнав об этом Кузя долго ржал, и посоветовал мне смириться, и лучше изучить материал. Я разозлился и пошёл к доценту за справедливостью. Доцент сравнил наши контрольные и выяснилось, что Кузя переписал контрольную с ошибкой, исправив тем самым мою ошибку. Забавный случай! Но у меня появились сомнения, которыми я поделился с Кузей. И на следующий день я узнал, что за контрольную я получил четвёрку! Кузя только загадочно улыбался...
После третьего курса, Кузя перевёлся на вечернее отделение и ушёл работать на завод. И не слесарем, а заместителем начальника отдела! Вскоре Кузя снял квартиру и уехал из нашего двора. Наше общение почти прекратилось, лишь изредка, когда Кузя навещал родителей, он звонил мне и приглашал покурить в нашем месте. Вот тогда я и узнавал новости из его жизни.
Честно говоря, я сомневался в их правдивости. Сами подумайте, как можно было не стирать нижнее и постельное бельё, а использовать его как одноразовое? Или летать в Сочи каждые выходные к друзьям на шашлыки? Правда именно Кузя показал мне пачку американских долларов. А его новенькая шестёрка свидетельствовали о наличии и денег, и возможностей. А когда однажды Кузя открыл багажник, в котором я увидел россыпь банок растворимого кофе, сгущёнки, коробок с шоколадными конфетами и две палки Московского сервелата, я потерял дар речи. На дворе был восемьдесят восьмой год, купить растворимый кофе можно было только в столе заказов, в нагрузку с крупой. А уж про сгущёнку или сервелат и мечтать не приходилось! К шоколадным конфетам я дышал ровно – был не приучен, уж больно дорогими они были.
А Кузя понаблюдав за моей реакцией, сказал:
– Что замер? Не в музее. Возьми пару банок кофе, пяток сгущёнки, три коробки конфет и сервелат.
– А сколько это будет стоить? – спросил я осипшим от волнения голосом.
– Бесплатно! Ты попал в коммунизм! – заржал Кузя, – бери, потом отработаешь!
– А как? – затупил я.
– Это тебе за контрольные, а то бы мне пришлось столько башлять! И с дипломом мне поможешь, ты надёжный и честный. А хавчиком я тебя могу исправно снабжать, если согласишься быть моим человеком! Хочешь привезу ящик тушёнки, армейской, в вазелине? Помнишь, как мы её в армии жрали?
– Помню, – сдулся я и посмотрел на Кузю преданным взглядом, как бездомный пёс получивший кусок колбасы.
Так мы снова сблизились с Кузей. Я начал делать ему курсовые, а он подбрасывал мне дефицит. Ну а в конце декабря, я получил щедрый подарок, в котором была и красная икра, которую я попробовал впервые в жизни!
Когда Кузя женился, я стал другом его дома. Ольга, Кузина жена, часто приглашала меня в гости, и угощала блюдами собственного приготовления. А готовить она умела! Поскольку она не работала (где-то числилась), ей не хватало общения, вот я и стал её собеседником. Впоследствии, Кузя иногда использовал меня для прикрытия своих походов «налево».
После окончания института я остался работать в родном городе, но общение с Кузей не прервалось. Как мне показалось, он сравнивал свой уровень жизни с моим, и оставался довольным. Даже была обязательная ритуальная часть:
– Тебе зарплату не повысили? – спрашивал Кузя.
– Нет, – отвечал я.
– И сколько платят?
– Сто двадцать восемь.
– Маловато будет. Будет возможность – возьму тебя к себе...
Но время шло, а возможность не выпадала. А выдача очередного пайка наверно повышало самооценку Кузи. Я что-то брал, а он снисходительно приговаривал: «Бери больше, от меня не убудет... »
Не знаю, сам или кто подсказал, но Кузя купил гараж, установил в нём станок, и начал выпускать детали для своего завода. В мизерных количествах, но это был бизнес. Я был приглашён на экскурсию, и засыпал Кузю вопросами:
– А сколько стоит станок?
– Я его не покупал, с завода спёр, – ответил Кузя.
– А кому ты продаёшь детали?
– Есть люди, – загадочно усмехнулся Кузя.
– А работники у тебя числятся?
– Нет, на заводе, нафиг они мне нужны?
– А зачем это заводу надо?
– Значит надо...
Очень скоро Кузя открыл свою фирму, купил небольшой цех, установил в нём много станков, и купил себе импортный внедорожник. И наконец взял меня на работу. Вроде и должность – начальник цеха, но даже перегоревшие лампочки приходилось самому менять. А Кузя расширял свой бизнес, но однажды на него «наехали» бандиты. Платить им Кузя отказался, и его машину угнали. Причём сразу позвонили и предложили её выкупить. Кузя был в бешенстве, он вызвал меня на улицу поздно ночью и спросил совета:
– Этот бандос назначил мне стрелку, один на один. У меня есть ствол, хочу его пугануть. Как думаешь, поможет?
– Сомневаюсь, – ответил я, – ему репутацию надо поддерживать. Спустит тебе, его и другие пугать начнут. Они ведь могут подкараулить и кирпичом по макушке. Будешь потом солнышку улыбаться.
– И что делать?
– Отдай деньги и найди себе крышу, только солидную, чтобы и бандиты, и менты тебя стороной обходили.
Честно говоря, я не знал, какую крышу имел в виду, но Кузя её нашёл. Когда год спустя, бандоса зарезали, члены его бригады перешли работать к Кузе, охранниками. И мне даже однажды пришлось выполнять с ними одно поручение Кузи.
С некоторых пор, у Кузи начались скапливаться наличные. И не в сейфе, а в мешках, в которых картошку перевозят. Чутьём Кузя понимал, что рубль деревянный по определению, и решил обменять их на доллары. Но хранить такой объём налички опасно, и ему подсказали как всё обезопасить. Кузя купил микроавтобус Фольксваген, в который были погружены все мешки, три охранника и я. Мы поехали в Москву, там курс обмена был более выгодным. А у меня был запечатанный конверт с номером банковского счёта, на который было необходимо перевести доллары. Операция прошла безупречно, и Кузя сказал по возвращении: «Я тут завод планирую отжать, будешь там следить, чтобы на нём воровал только я». Но отжать завод не получилось, перевозить мешки денег больше не требовалось, а в цех приняли нового начальника цеха. Кузе не понравилась моя фамильярность.
Систематическое общение с Кузей прекратилось, и я отслеживал его успехи только по сплетням: «Кузя купил то, Кузя купил сё. Кузя построил шикарный особняк в центре города». При случайной встрече Кузя здоровался, но разговора не заводил. Из последней сплетни я узнал, что Кузя создал фонд, в который ежемесячно перечисляют пожертвования все бизнесмены города. Видимо крыша у Кузи оказалась солидной...