Сказки бабьего лета

 
               
Сказки «бабьего лета»               
 
Пролетело изнеженное лето с ромашковыми лугами и васильковыми полянами. Ждёшь его, ждёшь, а оно уж к закату клонится. Побаловало нас урожаем богатым, зноем дён ясных, шелестом трав душистых, жужжанием шмелей в луговом разноцветье и ленным плеском волны. А теперь дни тусклые, унылые, улетело лето щедрое за семь морей. 
В природе пора золотой осени. Леса облачились в нарядные мантии, примеряют багряные парики. В лёгком вальсе кружит по перелескам да по рощицам пурпурная листва. Царственно нынче в лесу, торжественно, тихо, околдовала осень – ворожея дубравы и чащобы умиротворением и покоем.
Улетают птахи певчие в края далёкие, заморские, некому теперь на опушках трели звонкие выводить, сердца веселить. На хвойной ветке запутался неокрепший дрозд, тревожно «чивкает» малая птаха, отстал от родной семьи, на помощь зовёт. Дятел, один одинёшенек, барабанит по сухой берёзе, личинок короеда добывает, всю зиму трудяга - дровосек будет мёрзлую кору долбить. Ёжик шустрый сопит, фыркает, в прелых листьях червячков выискивает, к зиме готовится.
Уходят на покой комары, стрекозы, бабочки, подёнки, - у них сейчас ответственная пора: роятся над густо заросшими отмелями, откладывают личинки и прячут потомство в зарослях тростника, камыша, рогоза, в заиленных заберегах; жуки зарываются в землю, под кору деревьев, - уходит мелкая живность на зимние квартиры. 
Досаждает дождливая изморось, не даёт носа высунуть на волю. Жмусь к жарким бокам разгорячённой печурки, вслушиваясь в шипение огнедышащих головёшек, поглядываю в заплаканные окна на мир «застекольный» в надежде узреть сквозь пелену просвет ясный. А там не зги не видать, чахлая непогода туманит и назойливо барабанит по тусклому оконцу неуёмной капелью, навевая тоску. Сиротливо сникли голые кусты, берёзка распустила промокшие косы. Рванул сердитый ветродуй, затрещала старая крыша, в печке закружил домовой. Скорей бы «бабье лето» - любимая пора призрачных надежд. 
И вдруг однажды осень как- будто застыдилась своего ненастья и подарила  всплеск благодати, возвращая на пару скоротечных недель истому летнего дня, умиротворение тёплой ночи и сладостную негу летнего утра. Сумрак тёмной ночи сменила безмятежность, строптивый ветер в одночасье выдохся, тяжёлый ливень угомонился, и по небесной бездне покатила полная луна в звёздном обрамлении. На рассвете сквозь туманную испарину пробился лик «ушастого» солнца, речка пошла гулять тёплыми клубами над зелёными лугами: сонный туман, пропитанный зоревым светом, пополз в низину и спрятался под пологом еловой корбы. Прозрачный воздух застыл и обмер. Лес напитался чуткой тишиной; тихо так, что слышен трепет падающего на моховой ковёр золочёного листа. Влажная пелена занялась малиновым светом, и поплыли в дымке причудливые «алые паруса». Резвятся в небе игривые облака, парят легко, свободно, - ничто не нарушает их величавый бег. Нежное тепло, яркий свет, простор, бесконечность и безвременье разлились в небесах. Благодатное время смирения и лёгкой грусти, умеренного солнца и сдержанного тепла, насыщенного сочными красками бархата и парчи – это и есть «бабье лето».
Природа за год сменила много изысканных нарядов, но к поре «бабьего лета» припасла самое обворожительное платье. И теперь царица бала явилась миру в пурпурном платье, расшитом золочёной оторочкой.  Пестрит огонь листопада, убегают за косогор стройные берёзки в нарядной короне, брызжет алым соком спелая рябина, пылают огненными красками осины. 
Умиротворение разливается в душе моей под сенью золочёного леса, жаль расставаться с очарованием красы. Так и бродил бы без устали по берегам лесного озерка да багряным лесам, шурша ворохами румяных листьев и дивясь неповторимой игре красок. В шорохе медного опада печаль расставания, невозмутимое спокойствие и покорность судьбе накануне грядущих перемен. 
Короток бабий век, не сберечь красоту его распрекрасную. К вечеру закат навалился багряной тяжестью, сообщив, что день будет ветреный, и на землю опустится первый заморозок. Кончилось бабье лето – капризное, обманное, время грусти и смирения. Восторженное лето прошагало сквозь сытую осень в морозную зиму босиком. К утру присыпанная инеем пожухлая листва оцепенела и скрыла следы моих надежд. Вот и рощица застыла…

Бабье лето закружило – озорное. 
«Лучшего не будет», - дождик ворожит.
Вот и солнце стынет – неродное.
Грусть слепая сердце бередит.
 Отшумело время золотое.
Сиротливо рощица дрожит.     Наталья Морсова