Любовная машина (*) Пушкин и Гончаровой своеобразна, хотя и не уникальна и присутствует в архетипах «красавица и чудовище», «старик и бесприданница», «переносная любовь» итд.
(*) термин адептов Лакановских чтений по психоанализу (см. источники)
Основные темы анализа этой машины любви содержатся в таких намеках или моделях по «Этике» Б. Спинозы или лекциям Ж. Лакана:
А - парадокс любви
Прим. лучше всего этот парадокс может быть сформулирован так: «пересечение случайного внешнего с самым сокровенным внутренним» с таким измерителем как экстимность (термин психоаналитика Ж. Лакана в лекции о «Четырех основных понятиях психоанализа»)
Б - «предписания любви» или «любовь предписанная» ( принудительная, в частности, без выбора)
Прим. субъект вынужден выбрать любовь и тем самым отказаться от свободы выбора, поскольку, отдавая предпочтение свободе выбора, он лишается и того, и другого. – пример = любовь по схеме «Кошелек или жизнь!» («La bourse ou la vie»)
В - любовь и автономия свободного выбора
Прим. О любви не приходится говорить, если свобода выбора отсутствует (если выбор сделан, например, родителями или обстоятельствами (как в семье НН Гончаровой) что до недавнего времени было вполне обычным делом). При внимательном взгляде на столетия излияний о любви становится очевидно, что любовь и автономия субъекта взаимно исключают друг друга
Г - любовь и случайность
Прим. Случайное чудесным образом становится пространством глубочайшей истины субъекта, знаком Судьбы, дарованным Другим (Судьбой, Провидением, Замыслом Творца, Роком, как его ни называй). Так Пушкин воспринял свою вспыхнувшую к красоте Натали любовь (он полюбил не Натали, а удовольствие, получаемое от ее красоты, которое он вознамерился одомашнить и сделать источником счастья… собственностью). Но чистая случайность на самом деле вовсе не была случайностью: вторжение Непредвиденного превратилось в Необходимость, miхе превратилась в автомат. Однако Пушкин успел дать своим чувству и намерению обладать красавицей (и ему не парой!) религиозное (по И.З. Сурат) обоснование в знаменитом творении «Мадонна»:
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Д - любовь и свобода автономного выбора
Прим. Ситуация явно противоречива до парадокса, поскольку она предполагает свободу автономного выбора и в то же самое время требует его подавления. Момент выбора никогда нельзя точно определить, его невозможно связать с наличием сознательного и автономного решения, он переходит тотчас и незамедлительно от «еще не» к «всегда уже». По самой своей природе он относится к прошедшему. Влюбиться – значит покориться необходимости: всегда имеет место момент, когда Реальное начинает говорить, бессмысленный знак становится воплощением самого высокого смысла, а субъект узнает об этом после того, как это произошло. Таков момент прославленного чуда любви.
Е - с первого взгляда (au coup de foudre, le coup d'oeil)
Прим. Это миф первой встречи. «Глаза их встретились» – это простое предложение из «Воспитания чувств» Флобера, которое Ж.Руссе развил в одноименном романе. Свидетельств более чем достаточно: рука Судьбы действует при помощи взгляда или (редко) голоса.
Примеры русских литературных архетипов: (а) первый взгляд Татьяны на Онегина :
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся,
40Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно... нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала,
50Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель
или (б) несколько фраз, случайно услышанных в темноте, как при первой встрече князя Андрея и Наташи в «Войне и мире»:
«По опекунским делам рязанского именья князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреевич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему. Был уже жаркий период весны.< >В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский, несколько раз взглядывая на Наташу, чему-то смеявшуюся, веселившуюся между другой, молодой половиной общества, все спрашивал себя: «О чем она думает? Чему она так рада?» Вечером, оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. < > Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно-светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо-освещенных с другой стороны. Под деревами была какая-то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое-где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая-то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево с ярко-белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно, и глаза его остановились на этом небе. Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор. — Только еще один раз, — сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей. — Да когда же ты спать будешь? — отвечал другой голос. — Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз... Два женских голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то. — Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец. — Ты спи, а я не могу, — отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она, видимо, совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Все затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия. — Соня! Соня! — послышался опять первый голос. — Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, — сказала она почти со слезами в голосе. — Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало. Соня неохотно что-то отвечала. — Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки — туже, как можно туже, натужиться надо, — и полетела бы. Вот так! — Полно, ты упадешь. Послышалась борьба и недовольный голос Сони: — Ведь второй час. — Ах, ты только все портишь мне. Ну, иди, иди. Опять все замолкло, но князь Андрей знал, что она все еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи. — Ах, Боже мой! Боже мой! что же это такое! — вдруг вскрикнула она. — Спать так спать! — и захлопнула окно. «И дела нет до моего существования!» — подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему-то ожидая и боясь, что она скажет что-нибудь про него. «И опять она! И как нарочно!» — думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.» Л. Н. Толстой. Война и мир. Том второй. Часть третья. Князь Андрей еще не знал, что в этом, ставшим быстро прошлым, он уже влюбился…
Состояние влюбленности усиливает «возвращенный взгляд». Но любящему достаточно вначале того удовольствия, которое дает его состояние любящего – удовольствия, которое доставляет сам одни лишь вид возлюбленного субъекта
Поэтому Лакан уверял, что любовь никогда не бывает (не остается) безответной. Иное дело, каков этот ответный взгляд и какой этот ответ вообще …
Пушкин уверял, что он во любился в Натали с первого же взгляда. И образ Натали доставил ему удовольствие, достаточное для того, чтобы ему стать любящим, а Натали – любимой. Увы, ответа возлюбленной пришлось ждать долго и в ответе этом Пушкин нашел скрытый смысл горькой правды: Она его не любят и не полюбит. Никогда. Тогда Он еще не знал, что эта не-любовь - это неприкасаемая автономия кокетки, но он уже признался в письме другу, что напрасно мечтал о счастье будто он для него создан …
Младен Долар: «Всем мелодрамам также прекрасно известно, что когда кто-то разубеждается в жизнеспособности некоего выбора, начинает высчитывать преимущества и недостатки, следует ждать беды. Если без всяких условий не покориться Судьбе, она неизбежно отомстит»
Ж - любовь по манипуляции
Этот же словенский психоаналитик рассматривает «любовную машину» или «искусственное производство любви», когда имеет место манипуляции любовью, создающая впечатление внутреннего выбора.
Чтобы манипулировать ею, требуется самое малое: крупица ревности, зерно сомнения, признание в любви, перед которым так трудно устоять, порция лести, фальшивая жертва. В любви есть нечто, больше похожее на машину, нежели на непредсказуемые эмоции, в ее появлении, которое может быть вызвано экспериментально, присутствует какая-то механическая предсказуемость. Женщины, славящиеся своим непостоянством и капризностью, теперь оказываются наилучшим воплощением этой механической составляющей, образцовых машин, les femmes machines, марионеток.
Кокетство Натали дало поручику кавалергардов Жоржу д-Антесу по-своему оценить сигналы красавицы: он почуял в ней голодную до обольщению, готовую полюбить как Таня Ларина … «кого-нибудь», но не такого как муж Пушкин, а со статусом рангового самца и искусителя с эполетами и умелого котильонного принца …. то есть такого, который «Пришел, увидел, понравился… победил».
И д-Антес увидел в Натали субъект светской любовной машины и , марионетку. Этим умело воспользовался его «le papa» и активный партнер по мужеложству дипломат барон Луи ван Геккерн