Ленин за границей глазами ребёнка
Бонифатий Михайлович Кедров встречался в детстве с Владимиром Ильичом Лениным в иммиграции.
Вот какие воспоминания Кедров начитал на магнитофон годы спустя: «В моей жизни, в детстве и в ранней молодости, мне пришлось много раз видеть и слышать Владимира Ильича Ленина: видеть его и в домашней обстановке, работать с его сестрой Марьей Ильиничной – она, как ответственный секретарь газеты «Правда» взяла меня в качестве своего помощника, тогда четырнадцатилетнего мальчугана. И слышал от неё рассказы о её брате. Слышал и его выступления на больших съездах и собраниях. Бывал у него в одной части квартиры, о чём я сейчас расскажу. И так, как я смотрел на Ленина глазами мальчика, замечал, наверное, то, на что может быть взрослые не обратили бы внимание… А меня невольно привлекали всякие мелочи.
Первый раз я Ленина видел, когда мне было девять лет. Это было в Швейцарии, в Берне, в столице этой маленькой страны. Ленин привёз туда Надежду Константиновну, у которой была тяжёлая болезнь, и предстояла операция. Положил её в клинику, а сам был на концерте моего отца – отец был пианистом и в Берне, будучи в эмиграции, учился на медицинском факультете. Большевистская группа эмигрантов устраивала такие концерты для сбора средств. Ленин слышал игру отца, Ленин любил музыку, любил такую мощную, могучую музыку… И он сказал: «Я как-нибудь к вам зайду домой, послушать вашу музыку».
(Кстати, надо вспомнить о рукописи… Ленин в седьмом – восьмом (1907 – 1908 – прим. автора) готовил, по инициативе издательства, которое возглавлял мой отец, вместе с другими товарищами-большевиками Ангарским, Подвойским, издательство «Зерно». Мой отец был из богатой семьи и после смерти своего отца - моего деда, всё наследство отдал партии на организацию вот этого легального и одновременно нелегального издательства, которое задумало выпускать первое полное собрание сочинений Ленина. Три тома было задумано. Первый том вышел за 12 лет. Для второго тома Ленин написал по аграрному вопросу работу. Но началась «реакция», издательство было опечатано, отец арестован, и рукопись исчезла. Потом выяснилось, что царские власти, конфисковав материал издательства, постановили уничтожить эту рукопись. Ну, вот, Владимир Ильич интересовался её судьбой, потому что это был единственный экземпляр набело написанной рукописи.).
И вот, как-то вечером, летом 1913 года, к нам на квартиру на окраине этого маленького городка (Берна – прим. автора) пришёл Владимир Ильич. Когда кто-нибудь к нам приходил, нас трое мальчишек (ещё братья Бонифатия: Игорь и Юрий – прим. автора) было, мы всегда выскакивали навстречу гостю, всячески радовались его приходу, потому что всегда это был интересный разговор, всегда мы прислушивались к тому, что говорилось. И вот, я помню, что в этот вечер, когда дверь открылась, стоял плотный небольшого роста человек, который, мне показалось, только что отошёл от печи, лицо такое было красноватое, приветливо поздоровался и сказал моему отцу, что, вот, он не знал, что мой отец такой богатый, в смысле того, что у него трое сыновей. У самого Владимира Ильича детей не было, и он очень любил ребят и всегда с ними возился.
Ну я пристал к Владимиру Ильичу… Из всех разговоров которое я улавливал, я понимал, что речь идёт о революционной борьбе. Это я знал. Отец сидел в тюрьме, я знал, что он сидел за то, что выступал против царя. Знал, что готовится революция. И со всеми этими вопросами: о революции, о том, когда свергнут царя… Разговор был, конечно, своеобразный. Я ему задавал всякого рода вопросы… В частности, я считал, что всякий вождь революции должен быть на Северном полюсе, что он должен был объехать всю землю. Ленин заулыбался, посадил меня на колени, и пытался мне объяснить на все мои вопросы одним общим ответом, стихами Некрасова: «Вот вырастишь Саша, узнаешь…».
Вот это было наше первое знакомство. Отец в этот вечер очень много играл. А потом, конечно, мать заставила нас лечь спать…
Ещё один раз я видел Ленина. Вскоре после этого, уже у самой Линии Кикохора, где лежала Надежда Константиновна. Клиника помещалась недалеко от нашего дома, через железнодорожную линию, и была обсажена старыми липами. И когда мы шли в город с матерью, через железнодорожный мостик прошли, и увидели около клиники быстро шагающего человека.
Это был Ленин. Он был очень взволнован, и в походке, и в том, как он поздоровался. Он стал говорить, мать сразу догадавшись, что он ждёт вестей из клиники, она спросила, как с Надеждой Константиновной? Он сказал, что операция как будто прошла хорошо, но ещё неизвестно. Но был очень взволнован, чувствовалось, переживает. Не мог стоять на месте. Когда мы уже ушли, я несколько раз оглядывался и видел, как он быстро проходил мимо этих лип, мелькая за ними.
Ну, в начале войны, уже в другом городе, в Лозанне, Ленин приезжал, выступал против Плеханова (я видел Ленина – прим. автора). Потом, когда мы возвращались в Россию. Я его уже не видел, но знал, что он передаёт отцу какие-то материалы, которые надо перевезти. Тогда связь с Россией была очень трудна. Через Германию, конечно, невозможно было. Союзники не пропускали ничего, что было бы связано с «Группой Ленина», интернационалистической группой, боровшейся против войны, пораженцев. И, поэтому, всякая возможность приехать в Россию и переслать что-то была исключительно важна. Отец в подошву своего ботинка заделал документы, а я должен был запоминать адреса явок, как в Швейцарии и Франции, так и в России.».
Кедров Бонифатий Михайлович (27.11.12.1903 – 10.09.1985 гг.), советский философ, химик, историк науки, академик АН СССР. Член ВКП (б) с 1918 года.
Родился в Ярославле. Сын революционера деятеля и ответственного сотрудника органов ВЧК в Гражданскую войну М.С. Кедрова и участницы Октябрьской революции и Гражданской войны О.А. Дидрикиль. В 1918 — 1919 годах Бонифатий Михайлович работал помощником ответственного секретаря газеты «Правда» М. И. Ульяновой, затем в ВЧК. Окончил в 1930 году химический факультет МГУ, специализировался по химической термодинамике и органической химии. В 1930 — 1932 годах учился на философском отделении Института красной профессуры. В 1932 — 1935 годах — в аспирантуре ИОНХ АН СССР. В 1935—1937 годах — инструктор отдела науки ЦК ВКП(б), также в 1936—1938 годах читал лекции по истории химии на химфаке МГУ, в 1938—1939 годах работал химиком Ярославского шинного завода. С 1939 по 1974 год периодически работал в Институте философии АН СССР, последний год — директором. Инициатор создания журнала «Вопросы философии» (главный редактор в 1947 — 1949 гг.). В 1941—1945 годах в рядах ополченцев командовал расчётом орудия. При активном участии Б.М. Кедрова в конце 1940-х годов в СССР была начата кампания идеологического вмешательства в химию, призванная «очистить советскую науку от буржуазных, идеалистических теорий». Доктор философских наук, кандидат химических наук. Работал научным редактором в Главной редакции Большой советской энциклопедии, издал научный архив Д. Менделеева. Член иностранных академий и научных обществ. Награждён тремя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени и медалями.
Продолжение следует...
Владлен Дорофеев