Глава 9
Сколько себя помнил Иван, все более-менее важные совещания в их семье происходили исключительно на кухне. И в те времена, когда был жив отец, для обсуждения наиболее животрепещущих вопросов семья собиралась в помещении, предназначенном для трапезы. В чем заключалась причина категорического нежелания обсуждать сложный вопрос в одной из комнат, оставалось непонятным. Однако и на этот раз сложившуюся традицию никто ломать не стал, и сидели они втроем, с матерью и сестрой, именно на кухне.
Поначалу возникла мысль обсудить сложившееся положение в расширенном составе, и привлечь для этого кого-то из родственников. По крайней мере, у мамы в какой-то момент возникла подобная идея, но затем вариант отбросили – вопрос был достаточно деликатным и чисто внутрисемейным, чтобы привлекать к его обсуждению кого-то еще. Хотя, было видно, что Светлана не возражала бы против присутствия Вадима, а сам Иван подумывал о том, что совсем неплохо услышать мнение Кости Аверьянова, ибо товарищ нередко высказывал очень даже здравые мысли.
Но, поскольку мать четко очертила круг лиц, допущенных к совещанию, и ограничила их только тремя членами семьи, возражать ей никто не стал. И теперь мама суматошно металась по кухне, время от времени замирая то в одном месте, то в другом, и вслух размышляла, как лучше поступить.
– И все-таки я бы съездила в соседний областной центр и проконсультировалась с тамошними врачами, – судорожно комкая в руках фартук, говорила женщина, в третий раз, выдвигая подобное предложение.
– Мама, в нашу больницу ездят из трех соседних областей, – бросив на брата понимающий взгляд, тяжело вздохнула Светлана, – у нас лучшая аппаратура в больнице.
– Ну, лучшая аппаратура еще не означает, что тут и лучшие врачи, – тотчас же решительно возразила мама, вновь пускаясь по кругу, – где-то у меня записан телефон Натальи Федоровны, у неё племянник, кажется, работал в соседней области врачом.
– Он работает детским отоларингологом, – Светлана обратила на маму грустный взгляд, а в голосе её отчетливо слышались нотки укоризны, – да к тому же, не в области, а в каком-то районном центре.
– Что? Ах, и верно, вот ведь незадача! – всплеснула руками мама, останавливаясь посередине кухни. – Да, это бесполезный вариант!
– Мама, мне кажется, не имеет смысла искать какие-то обходные пути... – Глубоко вдохнув, Иван все же решил вернуть разговор к основной теме. – Сейчас необходимо решить два основных вопроса. Нужно ли делать операцию и насколько оперативно это нужно сделать?
– То, что операцию нужно делать, это даже не обсуждается! – во взгляде, коим мать наградила сына, читалось откровенное негодование. – Ты что, снова хочешь пустить все на самотек?! А если очередной приступ тебя убьет?!
– Это может случиться не раньше, чем через несколько месяцев, а в ближайшее время, если не возникнет каких-либо сильных потрясений, со мной ничего не случится, – пробовал было снова возразить Иван, но в это же мгновенье наткнулся на укоризненный взгляд матери.
– Ну, конечно, мы засунем тебя в какую-нибудь коробку и обернем ватой! – в голосе женщины слышались нотки язвительного сарказма. – Нет, сидеть, сложа руки, мы точно не будем!
– Так можно лечь в больницу и пройти еще одно обследование, и уже по его результатам делать какие-то выводы, – внесла вполне разумное предложение сестра.
– Ну, хотя бы так, – согласился с ней Иван, – тем более, медики и сами не против изучения возможности включения «внутреннего» видения.
– Ну да, это они умеют, их хлебом не корми, дай только над человеком поэкспериментировать! – с возмущением воскликнула мама, снова принимаясь ходить из стороны в сторону. – Вместо того чтобы спасать человеку жизнь, они будут изучать какие-то там новые возможности!
– Но мама, возможности действительно необычные, – робко попытался возразить Иван, понимая, что такой аргумент на мать вряд ли подействует.
– Ничего не хочу знать ни о каких возможностях, если они могут свести моего сына в могилу! – в голосе матери слышалось столько решительности, что у молодого человека не нашлось больше аргументов для возражения.
Дубровский подумал о том, что правильнее сейчас согласиться, по возможности, со всеми предложениями матери, а по мере того, как будут развиваться события, потихоньку корректировать их. Тем более, у него никак не выходила из головы та девушка с грустным лицом, внучатая племянница Марии Михайловны, которую он видел в больнице. Иван интуитивно чувствовал, что столь необычная реакция эмоциональной сферы именно на эту девушку возникла не просто так, и ему все больше хотелось встретиться с ней снова. Но теперь уже не наблюдать издалека, а подойти ближе, заговорить, быть может, даже взять за руку.
Ну, и помимо прочего, молодой человек по-прежнему не хотел лишаться необычного дара просто так, не попробовав помочь кому-то из людей. Пусть даже не всем страждущим, но для начала хотя бы тому кругу лиц, который несколько дней назад очертила сестра Светлана. Ведь даже среди родственников и близких знакомых имелись люди, живущие и не ведающие о том, что у них началось развитие серьезной болезни.
– И все же, я полагаю, не помешает провести еще один комплекс обследований, – Светлана продолжала мягко, но довольно настойчиво убеждать мать в том, что стоит принять её вариант действия.
И глядя на маму, Иван убеждался в том, что, выговорившись и сбросив наиболее сильные эмоции, она была почти готова согласиться с дочерью. Молодой человек почувствовал искреннюю благодарность сестре за то, что смогла уговорить мать, не принимать совсем уж скоропалительных решений. Правда, он мог бы и сам, что называется, упереться рогом и не соглашаться на операцию в обозримом будущем. Но это означало весьма серьезную ссору с матерью, а Ивану хотелось этого избежать. В том случае, когда инициатива исходила от сестры, мать на какое-то время могла оставить идею немедленного избавления сына от «способности, сводящей в могилу». И, в принципе, получалось, что инициатива Светланы не нашла серьезных возражений у матери, хотя она все равно не отступила от своей основной задумки.
– Хорошо, в конце концов, лишняя проверка перед тем, как идти на столь серьезную операцию, точно не помешает, – многозначительно посмотрев на дочь, заявила женщина, после чего перевела взгляд на сына, – думаю, тебе стоит завтра же сходить в клинику и попросить доктора назначить повторное обследование.
– Хм, это ведь не так просто, – немного поколебавшись, рискнул возразить Иван, отлично понимавший, что это может вызвать новую волну негодования. – В больнице лежат сотни пациентов и всем необходимо проводить диагностику, меня вряд ли отправят проходить все эти исследования без очереди. Ведь в прошлый раз произошло что-то вроде исключительного случая.
– Можно подумать, исключительный случай куда-то исчез, и проблема сама собой рассосалась... – Скривив лицо, проговорила мама, недовольно качая головой, однако доводы сына все же признала убедительными. – Хотя, с другой стороны, тебе действительно вряд ли позволят пройти комплекс обследования без очереди еще раз! – тут она подняла указательный палец вверх. – Только кто сказал, что проверку можно происходить исключительно в этой клинике? В городе имеются и частные диагностические лаборатории, можно обратиться туда, уж на лечение сына мне денег точно не жалко.
– Некоторые исследования можно провести только в областной клинике, – после небольшой паузы заметила сестра, – хотя, кое-что, наверное, можно найти и участников.
– Вот пусть Иван и поищет альтернативные варианты, – решительным тоном произнесла мама, пристально посмотрев на сына, но тут же добавила, – только сходить в областную клинику и встать в очередь на диагностику все равно необходимо.
– Да, мама, понимаю, завтра же и пойду, – кивнул головой Иван, сообразив, что спорить бесполезно, да в целом, и в словах матери имелся свой резон, – а потом поезжу по частникам, посмотрю, что имеется у них.
– Очень хорошо, – одобрила мама, несколько смягчившись и постепенно успокаиваясь, – когда тебя растормошишь, как следует, ты начинаешь шевелиться, ну, это я еще с детского сада за тобой заметила.
Иван обреченно поднял глаза к потолку, а потом посмотрел на сестру, ответившую сочувственным и понимающим взглядом. У мамы имелся своеобразный пунктик, заключавшийся в том, что каких бы успехов не добивался её сын, она всегда видела в них львиную долю собственных заслуг. Хотя, стоило откровенно признать, во многом женщина была права.
Однако, помимо прочего, посещение областной клиники интересовало Ивана еще и тем, что позволяло надеяться на встречу с племянницей Марии Михайловны. Эта девушка крепко запала в душу молодого человека, и мысли о ней не покидали его ни на минуту, поэтому возможность новой встречи пробуждала в нем какие-то новые чувства. Правда, каким образом получиться отыскать девушку в больнице, пусть даже она и находиться в нейрохирургии, он пока не представлял, но это казалось не столь и важным.
***
На следующий день Дубровскому предстояло довольно прилично колесить по городу, поэтому утром пришлось потратить некоторое время на выяснение вопроса, как это лучше сделать – поехать на собственном авто или воспользоваться городским транспортом? Первый вариант позволял оставаться независящим от расписания и подъезжать непосредственно к нужному месту. Но, после выхода из больницы Иван ни разу не садился за руль, и оставалось неизвестным, как повлияет на него напряжение, которое неизбежно появиться при поездке по городу. Включение же «внутреннего» видения в тот момент, когда он управляет авто, запросто могло привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому вариант с городским транспортом, хоть и отнимал большее время, все же выглядел более предпочтительным, даже с точки зрения безопасности.
В конце концов, Иван дважды добирался до областной клиники на маршрутке и никаких негативных явлений во время поездок не заметил.
Но до первого объекта, выбранного для посещения Дубровским, добраться пешком не представляло никакого труда, ибо один из частных диагностических центров находился при поликлинике, к коей он и сам был прикреплен. Теоретически, Иван мог зайти в поликлинике и к невропатологу, показав результаты последнего обследования, но вспомнив равнодушие, коим веяло от врача во время недавнего приема, отказался от этой затеи.
Что касается частного диагностического центра, последний располагался в том же здании, что и поликлиника, разве что вход находился с другой стороны. И работали в центре, в большинстве своем, врачи из той же поликлиники, хотя в кабинете электро- и эхо-энцефалографии принимали специалисты из других клиник. К счастью для Ивана записаться на обе эти процедуры удалось в тот же день, хотя и пришлось какое-то время сидеть и ожидать своей очереди. Впрочем, молодого человека это целиком и полностью устраивало, тем более что у него снова появился шанс проверить возможности «внутреннего» зрения.
Несмотря на то, что после каждого «включения» приходила весьма неприятная «отдача», Иван продолжал живо интересоваться возможностями бесконтактной диагностики, открывшимися после операции. Еще вчера вечером, после разговора с сестрой и матерью, он пришел к выводу, что необычная врожденная аномалия не могла появиться просто так. Быть может, её появление стало этаким знаком, показывающим истинное предназначение в жизни. Ну а то, что обратной стороной данного предназначения могла стать инвалидность, а может, и куда более печальные последствия, в расчет принимать пока не хотелось. В конце концов, врачи порой тоже могут ошибаться, ведь не исключалось, что побочные эффекты со временем постепенно уменьшились бы. Понятно, надежда на такой исход выглядела призрачной, но Ивану ужасно не хотелось терять её.
Вот и сейчас, дожидаясь своей очереди на прохождение электро- и эхо-энцефалограммы, молодой человек внимательно смотрел по сторонам, разглядывая других посетителей частного центра. Правда, почти все они сидели достаточно далеко, и услышать их разговоры не представлялось возможным, но Дубровский не чувствовал в этом большой необходимости. Ему уже довелось удостовериться, что «внутреннее» видение четко показывает очаги заболевания, даже если таковое находится на начальной стадии.
Однако, никакого намека на возможное «включение» новой возможности пока не наблюдалось.
В результате, просидев почти час в коридоре, Иван зашел в кабинет диагностики, где его ожидала немолодая женщина с приятным, но бесконечно уставшим лицом. Поздоровавшись с очередным пациентом, она принялась подробно расспрашивать молодого человека о причинах, которые привели его сюда и об истории болезни. Иван добросовестно рассказывал обо всем, включая операцию и такие симптомы, как головокружение после неё, но упоминать о появившемся «внутреннем» видении, пока не стал. В конце концов, ему было интересно независимое и непредвзятое исследование. С этой же целью он не стал показывать последние снимки МРТ и эхо-энцефалограммы.
В результате, после довольно подробных расспросов своего пациента, женщина-врач пригласила его на кушетку, рядом с которой располагался хорошо знакомый аппарат электроэнцефалографии.
Нацепив на голову Ивана специальную сетку с датчиками, врач быстро подключила нужные провода, после чего ушла на место оператора. Затем вернулась, чтобы поправить один из контактов, и в этот момент, по совершенно необъяснимой причине, произошло очередное «включение».
Хотя Ивана и самого немало удивило произошедшее, ведь ни о какой стрессовой ситуации и речи не шло, он оставался совершенно спокойным. Тем не менее, пространство перед глазами уже знакомо покачнулось, после чего все предметы обзавелись силуэтами-двойниками. Что характерно, Иван успел рассмотреть и уже уходящую на место оператора женщину-врача. И буквально тотчас же увидел ярко светящуюся точку в районе шеи, сзади, в районе позвоночника. Точнее, таких точек имелось даже две, просто под тем ракурсом, с которого смотрел молодой человек, они сливались в единое целое.
В следующее мгновенье женщина скрылась за перегородкой, но картина светящихся точек четко стояла перед глазами Дубровского. Затем послышался голос врача, возвестивший о начале, и двоение пространства перед глазами Ивана постепенно сошло на нет.
Некоторое время он лежал спокойно, раздумывая о том, каким образом уместнее рассказать женщине о том, что увидел, но тут его словно обожгло.
Процедура ЭЭГ занимала довольно длительный период, а это означало, что в процессе её проведения пациента неминуемо настигнет отдача от последнего «включения». И как это отразиться на результатах исследования, оставалось совершенно непонятным, ведь еще ни разу он не оказывался в подобной ситуации. Более того, он не предупредил врача о том, что с ним может произойти подобная неприятность, и почувствовал себя виноватым. Видимо эти его переживания немедленно отразились на тех экранах, перед которыми сейчас располагалась женщина-врач, поскольку она немедленно попросила пациента дышать ровно и успокоиться. Иван изо всех сил старался держать себя в руках и не думать о предстоящих проявлениях побочных эффектов, но получалось это у него неважно.
Судя по всему, это его состояние тотчас же заметила женщина-врач, поскольку с беспокойством стала спрашивать, все ли у него в порядке. Иван хотел было ответить, что сейчас все пройдет, но в этот момент почувствовал, как пространство вокруг него начало клониться куда-то в сторону. А спустя несколько секунд появилось и чувство тошноты, после чего перед глазами молодого человека все потемнело. Он судорожно хватал ртом воздух, как будто сквозь плотную ватную повязку слышал встревоженный голос врача, но ответить уже не мог – пространство перед ним начало вращаться, и он понял, что сейчас потеряет сознание.
Но, к счастью, что стало настоящей неожиданностью и для него самого, приступ оказался короче, нежели можно было предположить, и через минуту Иван почувствовал, что его, что называется, «отпускает». Правда, в этот момент женщина-врач уже находилось возле него и, наклонившись, озабоченно спрашивала, что происходит, пытаясь одновременно нащупать пульс.
Спустя несколько минут Дубровский сидел в кресле напротив удивленной и встревоженной до крайности женщины и рассказывал, стараясь не вдаваться в подробности, обо всем, что с ним произошло. Реакция женщины, особенно поначалу, была примерно такой же, как у второго доктора, присутствующего в кабинете заведующего отделением. Ей явно казалось, что молодой человек оказался во власти своих фантазий, возможно появившихся под воздействием каких-то последствий проведенной операции. Однако стоило Ивану рассказать о картине со светящимися пятнами в районе шеи, замеченными перед началом процедуры, как женщина буквально переменилась в лице.
Некоторое время она сидела с ошеломленным видом и молчала, видимо не зная, как реагировать на услышанное. Иван тоже молчал, но скорее потому, что еще не отошел после стремительного приступа «отдачи», хоть и оказавшегося кратковременным, но в плане негативных ощущений, пожалуй, «переплюнувшего» все предыдущие случаи.
– Честно Вам скажу, молодой человек, – прерывая затянувшееся молчание, проговорила женщина, выглядевшая совершенно растерянной, – поверить в то, что Вы мне сейчас рассказали, было бы просто невозможно, если бы... – Тут медик снова умолкла, озадаченно качая головой.
– Если бы я не рассказал Вам о пятнах на шее, – закончил за неё Иван, с грустью кивая головой. – Еще никто не поверил мне с первого раза, хотя я точно так же, еще ни разу не ошибся. – Молодой человек поднял глаза на женщину. – Я так понимаю, Ваши проблемы со здоровьем пока еще в самом начале?
– Да, первые неприятности с кровоснабжением головного мозга у меня начались всего несколько месяцев назад, – тихо ответила женщина, глядя куда-то в сторону, – лишь пару недель назад нашли причину этого, и кроется таковая в кровеносных сосудах, идущих к голове, причем именно там, где Вы и сказали.
– Увы, насколько я понимаю, наблюдаемые мной яркие пятна четко отражают наличие какой-либо патологии, – тяжело вздохнув, развел руками Иван, – и чем ярче пятна, тем дальше продвинулся этот процесс.
– Значит, у меня все совсем плохо? – еще тише спросила женщина, не решаясь посмотреть необычному пациенту в глаза.
Иван с некоторым удивлением взглянул на медика. В первый раз он оказался в том положении, в коем обычно находится врач, сообщающий пациенту о неприятном диагнозе. Теперь же складывалась парадоксальная ситуация, при которой уже врач спрашивала своего пациента о том, каковы прогнозы её заболевания.
– Увы, этого я не могу сказать... – Покачал головой Дубровский, озадаченно поглядывая на женщину. – Сопоставлять цвет и яркость тех явлений, которые для меня доступны, с течением заболевания, я пока не умею. Могу сказать только одно – у меня были случаи, когда очаг заболевания светился значительно ярче. Поэтому думаю, ничего катастрофического пока нет, хотя хорошо бы пройти подробную диагностику.
– Да, я понимаю, – кивнула головой женщина, после чего тяжело вздохнула и на некоторое время снова замолчала, а потом словно спохватилась и посмотрела на молодого человека, сидящего перед ней, – ох, простите, это ведь Вы пришли ко мне на прием, а получается, я спрашиваю у Вас совета.
– Ничего, все нормально, со мной уже все в порядке, – успокоительным тоном ответил Иван, поднимаясь с кресла, – я, пожалуй, пойду, у Вас же еще пациенты.
– Подождите, но у Вас еще эхо-энцефалограмма отплачена, – засуетилась женщина, в свою очередь, поднимаясь с места.
– Ничего страшного, думаю, делать её уже бессмысленно, – грустно улыбнувшись, ответил Иван, – я и так имею представление о том, что со мной происходит, теперь остается узнать ответ на последний вопрос, но в этой клинике, боюсь, мне на него не ответят.
И поблагодарив женщину еще раз, молодой человек вышел из кабинета, оставив врача сидеть с совершенно ошалевшим видом.
Выйдя на улицу, Иван некоторое время постоял на крыльце диагностического центра, после чего неспешным шагом двинулся к дому. Теперь со всей очевидностью становилось ясно, что дополнительные обследования, по сути, не имеют никакого смысла. Какие бы незначительные нюансы аномалии, образовавшейся в голове, не обнаружились при дополнительных исследованиях, они уже ничего не меняли. Пока всё происходило именно так, как довольно подробно расписал Ивану заведующий отделением нейрохирургии. А это означало, что единственным решением проблемы оставалась именно операция.
Но, пока у него еще оставалось время, молодой человек решил заняться выяснением того вопроса, который беспокоил его не меньше, если не больше, нежели собственные проблемы со здоровьем.
И для выяснения этого вопроса настоятельно требовалось найти девушку с грустным лицом, которая произвела на Дубровского столь сильное впечатление. А последнее становилось возможным только при посещении областной больницы, что, в общем-то, вполне совпадало с планами, нацеленными на повторное обследование.
Стоит отметить, что рассказывать маме о произошедшем сегодня в диагностическом центре, Иван не собирался. Какая-либо необходимость этого отсутствовала, поскольку никаких результатов он не получил, зато любое упоминание об очередном приступе, наверняка воспринялось бы мамой чрезвычайно болезненно. Немного подумав, Дубровский решил остановиться на варианте, согласно которому никаких отклонений от уже известного диагноза у него не нашли.
Что же касается завтрашнего похода в больницу, для начала Иван решил зайти к Марии Михайловне и договориться о том, чтобы пойти туда вместе.
В конце концов, зачем искать по всему отделению пациентку, даже имени которой он не знал, если можно прийти туда с её родственницей? Уж она-то наверняка точно знала, в какой палате лежит внучатая племянница.
Продолжение - http://proza.ru/2024/02/10/597