17 июля 2013 г. Гуляла в парке, махала детям в колясках рукой, они на меня оглядывались. Для взрослых я действительно была невидимкой, как в моих стихах, написанных вчера.
Ты в парк войдёшь и станешь невидимкой.
Взор не поднимет на тебя никто.
Ни радуги, ни облачка, ни дымки
Не видят люди. Солнца золотой
Луч сквозь деревья радостно глядящий
На мир людей, растений и богов,
Поэт опишет живо в настоящем
Стихотворении-экспромте. Он таков.
16 июля 2013 г.
Меня поражает грязь человеческих душ, их невероятная, почти патологическая приземлённость, отвратительными натурализмами напичканы стихи у некоторых авторов, я не могу называть их поэтами. Это отвратительные строчки людей, потерявших элементарную стыдливость и чувство прекрасного.
18 июля. Звонил мой друг, мы каждый день с ним молимся по телефону. Он сразу приступил к молитве, не спросив обо мне. Счастливый человек, коим он себя считает, не должен соучаствовать в моих печалях. В духовном учителе он не нуждается, хотя проблемы у него есть.
19 июля. Меня нашёл в интернете неведомо как, ибо моя фамилия изменилась в связи с замужеством, мой недолгий знакомый молодости. Назовём его Н. Тогда он ничего не сделал для того, чтобы стать для меня необходимым человеком. Меня ужалила совесть. Я написала ему письмо, просила прощения, что наша дружба по моей инициативе в молодости не состоялась.
Он причудливым образом нашёл меня. Он написал мне, что мы с ним не знакомы. Он создал свою вторую страницу с псевдонимом и с неё прочёл стихи о себе, написанные мною в молодости. Я превратилась в Шерлока Холмса и всё проанализировала. Он лукавым мне показался.
20 июля. Снился мистический сон. В глубине аллеи неподвижно стояла фигура в белом. Несколько раз мне её во сне показывали. Кто это был, не знаю.
Позвонил друг моего приятеля Т. Он теперь мой друг Андрей, он рассказывал, как всегда интересные вещи. Он каялся, что недостаточно внимателен был к своей маме. Он говорил, что хочет поэтической атмосферы дома, он чувствует свою вину перед мамой, он был раньше чёрствым, когда она болела. Он говорил, что в жизни всё происходит честно, как человек жил, так и происходят события. Это милость Бога.
Он сказал, что люди тонкого высокого уровня со временем становятся хуже, чем люди обычные. "Кругом кошмарная бездарность, однотипность...", - говорил он.
Много лет назад он сказал мне, что меня боятся мужчины. Я попросила его пояснить это. Он сказал: "В тебе есть такое, что требует однозначности". Я переспросила: "Они (мужчины) должны мне соответствовать?". Он подтвердил это.
Речь зашла о Максе Волошине, оправдавшем Оскара Уальда... Андрей сказал: "У гениальных людей это идёт из других центров. Оскар это осознавал. Сейчас это стало штампом, нет индивидуальности, у Оскара это выходило из общей среды. Каждый человек из нас обладает и светом и обратным..." Мой друг говорил о своём катастрофическом состоянии в связи с болезнью.
21 июля. Я написала своему старому-новому знакомому Н., что человек должен завоёвывать женщину, о том, что я хотела уйти в монастырь, о моей чуждости миру. Он ответил мне, что не надо над собой работать, что либо есть любовь, либо нет. Я с ним не согласна. Во все века мужчины сражались за женщину, пытались её очаровать. Н. не из их числа. Стихи его показались мне не плохими. Письмо его было сурово.
С тех пор, как он выловил меня из интернета, скорбь моя стала уменьшаться. Он разбирает мои стихи с точки зрения литобъединения. Но это не та точка зрения, которая необходима моим стихам, я не вписываюсь в никакие ЛИТО.
22 июля. Смех иногда напоминает рыдания.
Моя приятельница сказала мне по телефону, что люди творчества, вступающие в брак, перестают творить. Это не совсем так. Масса людей пишет, имея семью. Будучи замужем я много стихов написала.
Наблюдала голубей. Красивые голуби ведут себя кротко, голуби калеки очень наглые, всех прочих отпихивают, яростно клюют, дерутся.
И станет жизнь божественно прекрасной. Я засыпАла в состоянии покоя и тепла.
У меня ощущение, что я больше не одна, что у меня появился незримый друг, он где-то рядом, и мне не обязательно видеть его. Общение душ важнее встреч.
24 июля. N. предлагает мне печататься в интернет журнале. Почему-то не клюю я на эту удочку.
Моего благоразумия хватает понимать, что Н. послан мне, как надежда, как предтеча кого-то другого. Он не может быть моим человеком, он атеист, он не свободен, я не вижу в нём такта и доброты.
Таня К., выслушав стихи N., сказала разочарованно: "Он пишет, как все".
25 июля.
Дождь шумит и плещет. Плохо с головой.
Ангел тихий, вещий, душу успокой.
Помоги напиться мне небесных вод.
Ликом Плащанницы светит небосвод.
Скрытое - так зримо, если сердцем чист.
Пролетает мимо предосенний лист.
Дождь с утра и как-то плохо с головой.
Наш Отец Предвечный, сердце успокой.
Как больна планета. Господи, укрой
В равновесьи света, душу успокой.
Коротаем время. Каждый одинок.
Непосильно бремя. Путь к Отцу далёк.
25 июля 2013 г.
Сладостны беседы с художницей Наташей Р. Дивная русская речь, ум, проницательность.
26 июля.
Cлишком поздно всё приходит
Или вовсе не приходит
Облака на тихом небе.
Розы вянут. Ветр шумит.
Белый голубь пролетает.
Самолёт рисует знаки.
Лист зелёный вдаль помчался.
Мы беседуем втроём.
Лишь вода струится, пляшет,
Плещет, волнами пленяет,
И душа за ней стремится.
Слава Богу — живы все.
26 июля 2013 г.
Стихи эти написаны мной экспромтом, я сидела в парке в изумительном тёплом круглом коричневом гамаке на берегу водохранилища.
27 июля. Я давно не видела Наташу Р. такой обаятельной и женственной. Прелесть души её затмевала признаки прожитых лет.
N. фактически перестал мне писать. Разве 2-3 строчки могут считаться письмом? Я написала ему: "Ты изменился. Но это не важно. Это не волнует меня. Ты свободен в своих проявлениях... Ничего виртуального нет, а есть общение душ, есть энергии, которые мы чувствуем на расстоянии многих километров.
По природе своей я чувствую всё, все стихии, все волны, я сенсетивна даже чрезмерно. Если человек чем-то болен, у меня ноет сердечная чакра, если он сидит рядом. Если кто-то плохое думает - тоже самое, душа начинает болеть. Если человек свят, а я встречала святых людей, я нахожусь в раю. Береги себя".
Прочла свои стихи Нине Яхонтовой. Она была потрясена глубиной моей души. Она заметила, что я изменилась, стала теплее, даже голос у меня изменился. Я и сама это чувствую.
28 июля. Я читала Йогананду "Автобиография йога" и плакала от этой книги.
Я прочла подруге о космическом сознании, в ответ был только скепсис. "У нас западное мышление, поэтому мы не верим в такие вещи", - сказала я.
Ни на каких мужчин нет никаких сил, время увлечений и свиданий прошло.
Мой новый-старый знакомый N. написал мне, что любовь вне общения тел - калека. Он абсолютно лишён опыта душевно-духовной любви. Он не понимает, как можно, не прикасаясь к человеку, испытывать к нему нежность, испытать счастье просто от присутствия любимого человека.
Кроме того, происходят иногда странные вещи, когда очень сильно любишь человека душой, а больше ничего и не нужно, физически человек тебя не привлекает, а душа стремится к нему. Бывает и наоборот: почти не знаешь человека, а очень сильно ощущаешь его определённую энергетику, не любя его. Всё таинственно.
29 июля. Я жива слава Богу.
N. меня удивил, написал о какой-то казни, о том, что я в раю, а он в аду. Я стала его жалеть тотчас. Но он, видимо, играет со мной в какие-то игры.
Его письмо:
"Конечно, мне из ада трудно понять человека, находящегося в раю... Я никогда не меняюсь, я постоянен... Что тебя удивило, расстроило? То, что я сказал: белые стихи (хорошие) писать трудно и так далее.
А ты считаешь, что все должны думать и чувствовать, как ты? Я тебе уже говорил (в смысле писал), что я человек, который является антиподом осторожности. Я не осторожен: в поступках, в мыслях, в словах, в действиях, во всём том, что называется одним ёмким словом "ЖИЗНЬ".
Обижаться из-за того, что мне не понравились твои белые стихи? Это твоё право! Это законное право подростков, которым не больше 13 лет...
Мне не нравятся стихи Вознесенского, Ахматовой и ещё некоторых других с громкими именами...
Так что ж теперь, за это меня надо казнить?"
Я ответила ему:
"Меня ничего не удивило и не расстроило. Меня всегда не удовлетворяет одно: во мне так редко бывает нежность к людям. Я в какой-то степени стала бесстрастной. И не имея никого вокруг себя в качестве мужского начала, сама стала превращаться в подобие мужчины, что выражается в том, что во мне развилась сильная воля. Мне не понятны мотивы, по которым ты делаешь вывод о казни".
Мы с Ниной Сергеевной, моей знакомой отправились в Третьяковскую галерею, забыв, что сегодня она закрыта. Мы разминулись, но всё же встретились, посидели на лавке, покормили птиц, поговорили, она пригласила меня к себе в гости. Мне хорошо было весь день, я была раскрепощена и легка.
Я читала Нине Сергеевне из записных книжек Максимилиана Волошина и стихи Блока. Потом мы слушали передачу об уроке французского языка у Дмитрия Петрова по ТВ.
Дойдя до памятника Рахманинова, я увидела танцующие пары. Поговорив с матерью хореографа, я получила разрешение потанцевать. У меня был молодой кавалер. Мы учили большой фигурный вальс с простенькой музыкой. Я была рада. Минут через 40 я решила ехать домой. Предложив деньги за этот период времени, я получила отказ.
30 июля. Я сходила на выставку Михаила Васильевича Нестерова на Крымском валу. Знакомая подвела меня, я сорок минут ждала её в метро. Работы Нестерова мне понравились. Интересная душа у него. Не успели посмотреть фильмы о художнике.
От N. три письма, мне одно из них показалось просто оскорбительным. Он написал, что моё желание писать ему происходит от одиночества. Об этом не пишут, это бестактно. Бить человека по больному месту жестоко. Тон письма сухой и холодный, может быть, даже злой, энергетика письма плохая. Брат бы мой сказал о нём неодобрительно.
"Не требуй, чтобы я читал тебя!", - написал мне N. Я ничего не требовала, я просто грустила, что я ему, как поэт, неинтересна...
31 июля. Ум мощно работал, неистовствовал, не давал мне уснуть ночью. Во мне обида от удара, полученного вчера от поэта Н. Какой урок мне извлечь?
Писем не будет неделю. Потом
Чувства заглохнут и спрячут
Душу мою в полумгле.
Думала - другом ты станешь...
Нет, как всегда ошибаюсь.
Недальновидная я.
Я отвела своих подруг в Третьяковскую галерею, сама же нашла тёплый матрас и полежала на нём под сенью деревьев около ЦДХ на Крымском валу. Я думала об учителе Будде, смотря на облака и трепещущие деревья.
Не под деревом Бодхи -
На московской земле,
На пестреющих листьях
Прелестной лужайки
Я мир созерцаю
Ветви липы на солнце.
Ствол уводит на небо,
Лучезарно прекрасный.
Облака надо мною. Смотрю.
Всё ищу просветленья
И надеюсь на Свет.
Но во мне преизбыток
Пустоты, темноты. Что же я?...
1 августа. N. меня читает, вижу это в списке прочтений.
Я ещё раз была на выставке художника М.В. Нестерова. Я влюбилась в него, в его молодой образ. К старости он подурнел, увы, как многие дурнеют.
В перерыве между первым и вторым браком на свет появилась его дочь от какой-то женщины. У него было пять человек детей от трёх женщин, все дети красивы. От его живописи у меня сложилось такое впечатление - глубокое проникновение в мир не от мира сего.
2 августа. Мне жаль N. В нём нет ни тонкости, ни чуткости. Кто его воспитывал - советская действительность. Он не попал в благие руки моих учителей - Тарковского Арсения Александровича, Сергея Васильевича Шервинского. Его натура не развилась в направлении более тонких переживаний и ощущений. Он с детства был сиротой, без отца и матери, его сплавили родственники в училище. Он всего добивался сам, религиозное воспитание он не получил. Дуща блокирована атеизмом.
Едва ли он читал Гёте. "Читай Прасолова!", - командует он.
Часто думаю о нём. Не хочу его ранить. Ему можно меня ранить, а мне не положено... Я потеряла к нему интерес после его грубостей. На мои письма он отписывался двумя строчками.
Стихи эти написаны мной экспромтом, я сидела в парке в изумительном тёплом круглом коричневом гамаке на берегу водохранилища.
В метро я стала писать ему письмо. "Мы, как всегда проявили спешку, так быстро перейдя на "ты". Мы не знаем друг друга, это факт. Приоткрыв щёлку в мои миры, я не давала Вам оснований говорить со мной тоном повелителя.
Хотите ли Вы, чтобы я молчала или чтобы я говорила? Хотите ли Вы обмениваться мыслями или будете твердить мне, что моё влечение к эпистолярному общению с Вами вызвано лишь моим одиночеством? У меня много мужчин и женщин, с которыми я переписываюсь для общего блага.
У Вас в стихах есть, выстроенное в колонку слово ОДИНОЧЕСТВО. Но я не акцентирую на нём своё внимание. Кто в мире не одинок? У нас с Вами нет прошлого. То, что Вы назвали эпизодом, давно истлело. Я извинилась перед Вами. То, что явилось эпизодом вторым, возникло по нашему обоюдному согласию, но постепенно переписка стала односторонней, Вы ограничивались строчками.
Моя искренность с Вами, так же, как и со всеми другими, это мой характер. Я была Вам рада. И благодарна Вам за несколько дней письменного общения. Будьте здоровы".
Но, прочитав сие двум подругам и другу, я услышала, что это письмо посылать не надо. Я и не послала его. Подруга мне сказала, что мужчины расценивают такие письма, как восхождение к определённым отношениям, чего мне и в голову не могло придти. Друг мой отозвался о N., как о цинике.
У приятельницы моей Лады К. на поминках по мужу eбыли два её друга. Оба они сидели спиной к свету, лица их не были видны. Одного из них, художника, я знала давно. Второй человек сразу стал обращаться ко мне на "ты": "Сколько тебе лет? ... Кто ты по гороскопу?". Я пресекла его. Он стал хамить: "Будьте скромнее и народ потянется к Вам... Вам надо лечить нервную систему,.." И прочее.
Пришла пора им уходить. Художник явно был растроган, услышав мои стихи, он дважды поцеловал мне руку. Второй человек тоже собирался целовать меня на прощанье, но я не приближалась к нему, а молча серьёзными глазами смотрела на него. Я услышала очередной перл: "Женщина должна улыбаться. У Вас потухшие глаза...". Они ушли. Я посмотрела на себя в зеркало, глаза мои сияли. Подруга сказала мне, что этот тип нарочно меня весь вечер задирал, потому что я ему понравилась. Но я не могу общаться с такими людьми.
Лада сказала мне: "Тебе нужен молодой мужчина". Не нужен мне уже никто. Мы фотографировали друг друга.
Мы посмотрели фильм о её муже. У него изумительно добрые ангельские глаза, благородные рыцарские черты лица. В метро я ни на кого не могла смотреть после созерцания Миши, мужа Лады.
мой рисунок