В маске дурацкой лежал,
С дудкой кровавой во рту
Марина Цветаева
По всей видимости, Пушкин пал 29 января (10 февраля) 1837 года от пули снайпера в результате масонского заговора, Дантес был в бронежилете, а в Пушкина стрелял снайпер.
Борис Годунов это герой трагедии А.С.Пушкина «Борис Годунов» (перв. редакция - 1825, последующие до 1830; первонач. названия - «Комедия о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве», «Комедия о настоящей беде Московскому государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве»; вариант жанрового обозначения - драматическая повесть).
Историческим прототипом героя Пушкина является Борис Фёдорович Годунов (ок. 1552-1605) - боярин (с 1580), выдвинувшийся в годы опричнины, назначенный умирающим Иваном Грозным одним из опекунов его сына, Фёдора Ивановича; фактический правитель страны в царствование последнего; с 1598-го - царь и великий князь всея Руси. При создании образа основным источником послужила «История государства Российского» Н.М.Карамзина. Из неё Пушкин почерпнул сведения о том, что погибший в Угличе малолетний царевич Димитрий был убит по наущению Годунова. Эту легенду, достоверность которой во времена Пушкина вызывала серьёзные сомнения, поэт положил в основу трагедийной коллизии. Стремясь «воссоздать век минувший во всей его истине», Пушкин тем не менее творит художественный образ, в котором черты исторического лица нанесены на портрет, сложившийся в воображении поэта. Помимо реального прототипа у пушкинского Бориса Годунова имеется ряд литературных прообразов. Это прежде всего герои Шекспира - Генрих IV, Ричард 111, Король Джон, Макбет, Клавдий. В Б.Г. можно проследить следы персонажей классицистической трагедии (в частности, Гофолии Расина). Влияние последней особенно существенно с точки зрения художественной эстетики образа. На Бориса Годунова не распространяется пушкинская формула стиля этой трагедии: «стиль трагедии смешанный» (письмо к Н.Н.Раевскому, 1829). Весь образ Бориса Годунова выдержан в едином патетическом стиле, тогда как Самозванец олицетворяет «смешанный стиль», соединяющий высокое и низкое, патетику и буффонаду, стихотворные и прозаические диалоги, что вполне соответствует образу романтического героя, каким является этот персонаж. Борис Годунов и Самозванец, будучи сюжетными противниками, одновременно выражают противоборство двух художественных направлений - классицизма и романтизма. (Последнее способно многое объяснить в оценках героев трагедии современной Пушкину критикой: почему, например, П.А.Катенин ополчался на Самозванца, а В.Г.Белинский был особенно резок в суждениях о Борисе Годунове) Образ Бориса Годунова присутствует во всех (двадцати трех) сценах трагедии, начиная с самых первых реплик, из которых выясняется, что, «затворясь в монастыре с сестрою, он, кажется, покинул всё мирское». Об «ужасном злодействе», совершённом Годуновым, ведут диалоги Шуйский и Воротынский, Пимен и Григорий Отрепьев, правление Бориса обсуждают Шуйский и Афанасий Пушкин; о его свержении говорит Марина Мнишек «у фонтана» - и так далее до последних сцен, когда масса штурмует Кремль, чтобы «вязать Борисова щенка», а потом, узнав о новом злодействе («Мария Годунова и сын её Феодор отравили себя ядом»), - «в ужасе молчит». Незримо присутствуя на всём протяжении действия, Борис Годунов непосредственно появляется только в шести сценах трагедии. Его роль включает пять больших монологов и почти лишена диалогов. Последние остаются неразвёрнутыми, как бы обрываются на полуслове. Еще Н.А.Полевой не без иронии заметил, что пушкинский Борис Годунов всё время уходит. Ремарка «уходит» повторяется с редким постоянством. В первой своей сцене, после коронации, Борис Годунов, выслушав присягу бояр, уходит поклониться «гробам почиющих властителей России». В пятнадцатой картине просит беседы у Патриарха и сразу уходит. Услышав страшное обвинение Юродивого, опять уходит. В последней своей сцене сообщает Басманову, что «нужно поговорить», и уходит. Почти во всех случаях ремарка «уходит» возникает в момент, когда должен начаться диалог, способный прояснить нечто существенное. Уход буквальный (со сцены, из действия) символизирует психическое состояние Бориса Годунова, его постоянное желание погрузиться в себя, спрятаться от посторонних глаз. Это, однако, не только состояние, но и положение Бориса, который, по его же словам, «отложил пустое попеченье»: став царем, по существу ушел от государственных дел и своих царских обязанностей; тем самым обрек себя на человеческое одиночество и социальную изоляцию. Борис Годунов у Пушкина - носитель трагической вины. Его вина не в убийстве царевича Димитрия. Это скорее трагическая ошибка, гамартия, по терминологии Аристотеля. Вина же Бориса Годунова (вина социальная и онтологическая) в том, что он принял на себя роль, оказавшуюся ему не по силам, взялся за царский гуж и его не выдюжил. Узнав, сколь тяжела шапка Мономаха, столкнувшись с неблагодарностью народа, посчитал самым лучшим отложить попеченье, полагая это занятие совершенно пустым. За ошибку Борис Годунов судит себя сам, в полной мере осознавая, насколько «жалок тот, в ком совесть нечиста». Однако вины своей перед народом Борис Годунов так и не понял, расценив как безумство, «когда народный плеск иль ярый вопль тревожит сердце наше». За эту вину, за бессердечие власти судит Бориса Годунова народ и осуждает его на гибель, отказав в поддержке «мнением народным». В конечном счёте Борис Годунов расплачивается за то, что всё время «уходит». Наступает момент, когда начинают уходить от него - все приближенные, самые доверенные ему лица, подобно Басманову. Однако этот повсеместный уход царя от бояр и народа, народа от царя, всех от всех тем гибелен, что оставляет государство московское в состоянии анархии, делая его лёгкой добычей для интервентов. Образ Бориса Годунова вызвал разноречивые толкования в современной Пушкину критике. Н.А.Полевой считал, что характеру героя недостает развития - показано одно лишь состояние предсмертной агонии обреченного на муки совести царя-преступника. В.Г.Белинский усматривал в пушкинском персонаже «мелкий и ограниченный взгляд на натуру человека». Как «жалкую мелодраму» расценил критик мысль поэта - «заставить злодея читать самому себе мораль». Иную оценку образу дал Н.И.Надеждин: герой, показанный «под карамзинским углом зрения, никогда еще не являлся в столь верном и ярком очерке». А.А.Дельвиг отмечал в Борисе Годунове изображение «самых тайных изгибов сердца его».
Литературная энциклопедия. 2012
Костомаров Н.И. Земские соборы. Исторические монографии и исследования.
Год: 1864
КТО БЫЛ ПЕРВЫЙ ЛЖЕДМИТРИЙ?
(Историческое исследование)
...
В то время, когда успехи самозванца в Северской земле делали его очень опасным для Бориса, когда народные симпатии склонялись повсюду на сторону Димитрия, необходимым сочли совершить повсеместный обряд проклятия над этим врагом Бориса. Но для этого нужно было объявить народу положительно, кто таков именно человек, взявший на себя роль Димитрия. И вот патриарх в январе 1605 года рассылает грамоту, где не ограничивается одним глухим намеком на то, что называвший себя Димитрием есть Гришка, но рассказывает подробно его похождения. "Этот человек звался в мире Юшка Богданов сын Отрепьев, проживал у Романовых во дворе, сделал какое-то преступление, достойное смертной казни и, избегая наказания, постригся в чернцы, ходил по многим монастырям, был в Чудовом монастыре дьяконом, бывал у патриарха Иова во дворе для книжного письма, потом убежал из монастыря с двумя товарищами, монахами Варлаамом Яцким и Михаилом Повадиным".
...
Из этих известий невозможно вывести несомненно, чтоб самозванец, вошедший тогда в Северскую землю, был именно Гришка, Патриарху известно было только то, что был в Чудовом монастыре монах Гришка Отрепьев; он бежал в Литву, обыкновенный приют множества беглецов того времени. Сам патриарх более ничего сказать не в силах.
...
Замечательно, что в то время проглядывают черты, которые давали право думать, что правительство не уверено было в том, что утверждало всенародно, будто самозванец был Гришка. Например, в посольской грамоте, посланной к королю Сигизмунду с Постником Огаревым, было сказано, что если б это лицо и был настоящий Димитрий, то и тогда бы он не имел права на престол Московского государства как незаконнорожденный сын. Поляки объясняли это желанием обеспечить за собою право, если б оказалось, что претендент был не только не Гришка, но даже настоящий Димитрий. Имел ли право на престол Димитрий или не имел, для Бориса должно было быть все равно, если только он был уверен, что Димитрия нет на свете. По крайней мере, поляки, впоследствии, придирались к этой оговорке и доказывали русским, что Борис сам не знал наверное, что назвавший себя царевичем был действительно беглый монах Гришка Отрепьев.
...
Пущенная Борисовым правительством мысль, что бродяга, называвший себя Димитрием, есть Гришка Отрепьев, служила однако предлогом для врагов Димитрия во время его царствования. Чуть только кто был недоволен царем, то имел способ выразить свое неудовольствие, назвавши его Гришкою-расстригою. Это было естественно после того, как уже по всей Московщине его проклинали под именем Гришки Отрепьева.
...
Важнее всего было бы для нас дело Василия Ивановича Шуйского, если б мы знали о нем подробнее. Все почти исторические источники, относящиеся к эпохе первого Лжедимитрия, согласны в том, что Шуйских судили, приговорили Василия к смерти, вывели на место казни, но царь заменил ему смертную казнь ссылкою, наравне с его братьями, а через несколько времени принял его и всю родню его снова в милость. В повествовании, вошедшем в Никоновский сборник, говорится, что Шуйские, видя на православную веру гонение, начали помышлять, чтоб православная вера до конца не разорилась; а Димитрий для суда над Шуйскими созвал собор не только из бояр, но из простых; и никто на этом соборе не пособствовал стороне Шуйских.
...
Надобно обратить внимание, что суд над Шуйскими был совершен боярами и выборными из всех сословий, следовательно, Лжедимитрий сильно рисковал тогда, предавая собственное дело на обсуждение нации. Значит, он был твердо уверен, что невозможно доказать, что он Гришка Отрепьев. По свидетельству наших и иностранных историков, тогда никто не оправдал Шуйского, никто не изъявил подозрения, что царь не Димитрий, а Гришка.
...
Сообразив эти обстоятельства, нельзя не признать, что в то время не было доказательств, что царь был Гришка Отрепьев, расстрига, беглец Чудовского монастыря.
...
Вот все, что во время царствования Димитрия проглядывало как бы обличение, что он Гришка Отрепьев. В минуты его убийства, заговорщики, взявши его с фундамента Борисова дома, внесли во дворец и стали допрашивать: "говори, кто ты таков? кто твой отец?". Не показывает ли этот вопрос, что заговорщики не знали совершенно, что он Гришка Отрепьев; иначе, зачем спрашивать его? Тогда они бы прямо обличали бы его, что он Гришка. Валуев, перед тем, как застрелил его, сказал: "вот я поблагословлю этого польского свистуна". Это выражение как будто показывает, что Валуев считал его поляком, а не Гришкою Отрепьевым. Такие черты свидетельствуют, что враги, считая его самозванцем, не имели несомненной уверенности, что он Гришка Отрепьев.
...
По смерти его, Шуйский разослал по всему Московскому царству грамоту о низложении прежнего царя и о собственном восшествии на престол. Если где, то в этой грамоте должны были быть собраны все очевидные доказательства, что царствовавший под именем Димитрия был Гришка Отрепьев. И однако мы, к удивлению нашему, не встречаем там этого; все усилие направлено лишь на то, чтоб уличить бывшего царя в измене православной вере и русским обычаям; наброшено на него множество обвинений, очевидно нелепых, как например, попытка объяснить затеваемый за городом турнир -- умыслом побить всех бояр и передать управление в московском государстве польским панам: но об его самозванстве сказано коротко как уже о факте известном и доказанном... "богоотступник, еретик, расстрига, вор Гришка Богданов сын Отрепьев своим воровством и чернокнижеством назвал себя царевичем Дмитрием Ивановичем Углицким, омраченьем бесовским прельстил многих людей".
...
Народ любил Димитрия и не хотел знать в нём Гришки; народ со всех сторон протягивал руки к тени Димитрия даже и тогда, когда она ещё не обозначилась явственно. Шаховской провозгласил, что Димитрий спасся, и Московское государство потряслось до основания. Не помогло Шуйскому даже торжественное открытие и перенесение из Углича в Москву мощей Димитрия царевича. Среди стеснённых обстоятельств, когда Болотников стоял под Москвою, держал её в осаде, а в Москве ждали только обещанного царя Димитрия, чтоб выдать ему Шуйского, явилась челобитная Варлаама, того самого, о котором в окружной грамоте патриарха Иова было сказано, что с ним убежал из Москвы Гришка Отрепьев.
...
Таким образом Никоновская летопись противоречит важнейшей части официального заявления бояр. В последнем, как и в грамоте патриарха Иова, умысел принять на себя имя Димитрия приписывается козням поляков: а в Никоновской, напротив, говорится, что Гришка возымел его еще тогда, когда проживал в Чудовом монастыре. По официальному заявлению бояр, Гришка убежал из Москвы прямо в Литву; по Никоновской летописи, он бежал из Москвы в Галич на Железный Борок, потом в Муром в Борисоглебский монастырь, а в Борисоглебском монастыре строитель дал ему лошадь, и Гришка поехал на ней в Брянск в Свинский монастырь; тут он сошелся с Мисаилом Повадиным и товарищем его (Варлаамом?) и с ними отправился в Новгород-Северский, а из Новгородсеверского монастыря, под предлогом, будто едет в Путивль, повернул в Киев. На память игумену новгородсеверскому он оставил записку, где сообщал ему, что он царевич Димитрий. Здесь Никоновская летопись противоречит и официальному сказанию бояр, и челобитной Варлаама, по которым Гришка сошелся с Варлаамом и Мисаилом в Москве, и вовсе не был в Брянске, но прямо ехал в Новгород-Северский и оттуда прямо в Киев.
...
В его царствование не было никакой возможности обличить, что он Гришка, и когда пришлось низложить и убить его, враги все-таки не могли найти никаких доказательств; оставалось, однако, невольное сомнение, зароненное патриархом; и после смерти царствовавшего под именем Димитрия Шуйский употреблял все усилия, чтоб очернить его память и утвердить в народе мысль о том, что он Гришка Отрепьев. Долго эти меры действовали слабо. Большинство народа пошло за вторым Лжедимитрием. Бесчинства поляков, его союзников, отрезвили Московщину; народ, не терпя Шуйского, собрался около него не ради защиты его, презираемого Россиею, а за веру и независимость земли своей. Называвший себя Димитрием был не первый и не последний. Не он один явно обличен в самозванстве; являлась куча ложных царевичей: Федоры Клементин, Петры, Савелии, Семены, Василии, Ерофеи, Гаврилы, Мартины. Все они исчезли бесследно. Убит второй Димитрий, явился третий, и также убит. Понятно, что при таком множестве ложных царевичей, явно оказавшихся самозванцами, представление о спасенном чудесном лице царственной крови потеряло в народе окончательно и веру и сочувствие. Тогда не осталось ни у кого сомнения, что и первый Димитрий был не настоящий; а так как враги давно уже постоянно объявляли его Гришкою, то и утвердилось мнение, что он Гришка Отрепьев. Воображение создавало разные подробности о нем. Когда минула эпоха смут и Московское государство успокоилось, взялись писать о событиях прошлого времени, и по письменным памятникам, и по памяти, и по слухам; в писания вошли разные рассказы о явлении первого самозванца, ходившие из уст в уста, а в них имя Гришки, брошенное изначала патриархом и Борисом, приняло право исторической достоверности, перешло во все истории, и до сих пор соединяется с личностью первого самозванца. Стоит только сличить все эти сказания, чтоб видеть в них господство вымысла и отказать им во всяком праве на авторитет.
Между тем существуют прямые свидетельства современников, опровергающие, что самозванец был Гришка. Укажем на Маржерета. Он говорит, что вскоре по воцарении Бориса убежал из Москвы секретарь патриарший Гришка Отрепьев в Польшу.
...
Действительно ли тот безыменный, о котором говорит Маржерет, был наш самозванец? Ответ на это скажется сам собою, но прежде нужно исследовать другой вопрос: Каким образом спасшимся от насильственной смерти выдавал себя самозванец?
Есть много иностранных рассказов о том, как спасся Димитрий царевич от подосланных убийц. Все они если не есть, то кажутся сокращением подробной повести об этом, находящейся в рукоп. Публ. Библ No 33 и напечатанной Когновицким во втором томе его Сапег (Zyce Sapieh;w) и приписываемой какому-то Товианскому. Там рассказывается, что спас его доктор Симеон, подменивши другим мальчиком, которого убийцы, почитая за царевича, зарезали ночью сонного, а настоящий передан на сохранение князю Мстиславскому. Впоследствии, после разных приключений, царевич поступил в монастырь, желая укрыться от преследований Бориса. Эта повесть с первого взгляда показывает такое же легендарное происхождение, как и наши затейливые рассказы о похождениях Гришки Отрепьева. Писана она со слухов, ходивших из уст в уста в Польше и заходивших в Западную Европу. В сокращенных видах то сказание повторяется Пясецким (стр. 221), Гревенбрухом (стр. 14), Петрицким (13), Бареццо-ди-Барецци (стр. IV). Но то, что у них рассказывается, точно ли было рассказано Димитрием и в таком ли виде рассказано? Это более чем сомнительно. Рассказы эти чересчур противоречат истине, и самозванец был бы чересчур неловкий обманщик, если б прибегнул к такого рода вымыслам. Так, например, подлог накануне убийства и ночное убийство мальчика, подложенного вместо царевича, не сходятся с обстоятельствами, сопровождавшими убийство настоящего царевича Димитрия в Угличе. Убийство это произошло не ночью, а днём.
...
Непритворный до неосторожности, он по своей природе менее всего был способен играть долго роль и обманывать. Некоторые поступки и черты его характера удостоверяют в том, что он верил в своё царственное происхождение:
1) Когда после его прихода в Москву Шуйский стал рассеивать про него слухи, что он самозванец, Димитрий сделал поступок, невиданный на Руси: он отдал это дело, в котором замешался вопрос о его собственной личности, на суд всех сословий Русской земли. К сожалению, не знаем производства этого дела; но во всяком случае хитрый обманщик, который бы чувствовал за собою, что его могут обличить, не сделал бы этого, когда того не требовали обычаи страны. Димитрий, как мы уже объясняли, давал тогда возможность обличать себя. Все шансы были на стороне врагов его. Если б Шуйский и его единомышленники имели на своей стороне какие-нибудь доказательства, они бы могли одержать верх. Стало быть, царь вполне был уверен, что у врагов нет доказательств, а это возможно единственно тогда, когда царь сам был убежден, что он именно тот, за кого себя выдавал. При малейшем сомнении он бы никак не мог на это решиться.
2) Ещё более говорит в его пользу то, что он простил Шуйского и тем приготовил себе гибель. Будучи обманщиком, он знал бы, конечно, что Шуйский, производивший следствие над телом убитого царевича, Шуйский, издавна близкий к тайнам правительства, наконец Шуйский, по своему родовому происхождению считавший себя и считаемый многими за ближайшего наследника московского престола, в случае прекращения царствующего дома, Шуйский ему опаснее всех в Московском государстве. Этот враг, осужденный не им, но голосом земли, идет на смертную казнь! Если б Димитрий был обманщик, он бы не мог простить его: это не в человеческой натуре. Этого мало, избавивши от казни, Димитрий приблизил к себе такого опасного человека, который раз уже обличал его в самозванстве, приблизил не по принуждению обстоятельств, а по движению собственного великодушия. Может ли обманщик довериться тому, кто уже раз обличал его обман и всегда имеет возможность обличить его более чем кто-нибудь? По природе человеческой, ничье присутствие нам так не противно, как того, кто видит нашу тайну, которую мы упорно желаем скрыть. Самый злейший враг всякого лжеца есть тот, кто не верит его лжи. Каково же должно было самозванцу терпеть постоянное присутствие Шуйского, показавшего уже раз, что его не обманули, как других! Зачем же этот плут на престоле добровольно устроил себе такую нравственную пытку, когда сама судьба избавляла его от неё?
3) Самозванец-обманщик всеми силами должен был бы поддерживать свой обман, не щадить никаких средств для этого, не останавливаться ни перед какими жестокостями. Это свойство обмана. Всякая ложь, желающая удержать господство, прибегает ко злу. Сознательный обманщик на престоле принужден был бы, хотя бы против воли, казнить и мучить людей за истину, за неверие его обману и за обличение этого обмана. Он неизбежно вошел бы во вкус к жестокостям и скоро укоренилась бы в нем ненависть ко всему правдивому, честному, и стал бы он отъявленным чудовищем. Димитрий продержался почти год. Какие жестокости учинил он?
...
По всему вероятно, если убийцы Феодора и Марии сочли нужным скрывать убийство и распространять весть, будто Мария и сын её отравили себя ядом, то скорее всего они желали обмануть этим самого царя. И кто был исполнителем этого дела? Василий Васильевич Голицын, один из погубивших впоследствии Лжедимитрия в соумышлении с Шуйским, один из низложивших впоследствии Шуйского и отдавших его в руки иноземных врагов!
4) Чрезвычайно много говорит в пользу Лжедимитрия в этом случае, отношение его к матери настоящего Димитрия...
Послать за Марфой человека из враждебной партии, встречать ее всенародно, изъявлять знаки сыновней любви, не спросивши наперед: дозволит ли она играть такую_комедию, мог только человек, вполне убеждённый в том, что он сам её сын.
5) Самозванец-обманщик, без сомнения, осторожно показывал бы себя людям и остерегался, чтоб его не увидели и не узнали прежние знакомые. Димитрий, напротив, вел себя так открыто, как ни один из царей московских. Он выходил пешком, в противность обычаям, и принимал просьбы два раза в неделю сам лично.
6) Его предпочтение иноземных приемов жизни, естественное в молодом москвитянине, который ознакомился с более цивилизованным бытом, его религиозный либерализм, допустивший равенство вероисповеданий, его неуважение к старым предрассудкам, позволявшее ему не ходить в баню и есть телятину, и все что навлекло на него укоры от приверженцев старины, также показывают в нем человека, глубоко сознававшего свое царское происхождение, свое право. Если в чем, то именно в этом во всем ловкий обманщик подчинялся бы окружающей его среде.
7) Когда Шуйский составил заговор, поляки проведали о существовании коварных замыслов; были доносы и от Русских, и от Немцев. Лжедимитрий не хотел разыскивать, преследовать, и даже приказывал наказывать доносчиков. Это и помогло заговору созреть; тогда как если б он, по сделанным ему доносам, принял меры, то, по всей вероятности, остался бы цел. Если б царь знал за собой обман, никак бы не пренебрегал этим. Объяснить такую невнимательность к доносам можно только уверенностью в правоте своей.
8) Наконец, в последние минуты, когда его расшибленного, окровавленного принесли во дворец и стали допрашивать и вместе с тем бить, ругаться, он говорил: "спросите у матери (Hist Russ. monum. II, 119. Bussow); выведите меня на Лобное место и дайте мне говорить". В этих словах видна прежняя уверенность и надежда, что дело его и теперь оправдается, если станут разбирать его спокойно.
...
Действительно, мы не считаем положительно невозможным и странным, чтоб малолетнего царевича спасли и подменили.
...
На основании всего здесь изложенного ми принимаем следующие выводы.
1) Мнение, что первый назвавший себя Димитрием и Гришка Отрепьев есть одно и то же лицо, не подтверждается ни несомненными современными свидетельствами, ни ходом обстоятельств того времени.
2) Появление Димитрия относится к 7109 году, то есть к 1600--1601 годам.
3) Эпоха казней, пыток и ссылок в царствование Бориса Годунова состоит в связи с этим явлением.
4) Димитрий был орудие враждебной Борису партии, хотевшей низвергнуть род его, а Богдан Вельский был одним из главных лиц этой партии.
5) Димитрий не был обманщик, но верил в свое мнимое царственное происхождение.
6) Признание его сыном со стороны матери настоящего царевича Димитрия было искренно и легко объясняется душевным состоянием этой женщины.
7) Обстоятельства, сопровождавшие явление Лжедимитрия, лишают силы предположение, что он был истинный царевич.
http://az.lib.ru
ПУШКИН БЫЛ ЗАСТРЕЛЕН СНАЙПЕРОМ В РЕЗУЛЬТАТЕ МАСОНСКОГО ЗАГОВОРА
180 лет назад в Петербурге погиб из-за ранения на дуэли Александр Сергеевич Пушкин. Посетил сегодня дом Пушкина на Мойке. Как пишет «Фиеста», в 12:00 состоялась торжественная церемония возложения цветов к памятнику А. С. Пушкина в Лицейском саду. Присоединиться к церемонии мог любой желающий.
В 13:00 на набережной Мойки в Бироновых конюшнях открылась выставка «Пушкинский литературный пейзаж в работах Ларисы Антоновой» из собрания Государственного мемориального историко-литературного и природно-ландшафтного музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское».
В 16:00 в музее состоялся спектакль «Пушкин. Роман с музой».
Почти два века продолжается это постижение Пушкина. И будет продолжаться впредь. В своей книге "Музыка как судьба" величайший композитор нашего времени Георгий Свиридов дает такой ответ: "... часто говорят: "А вот Пушкин понятен всем". Это заблуждение. Если бы Пушкин стал понятен всем, он давно бы перестал существовать, был исчерпан и давно забыт. Глубина Пушкина редко кому доступна, она слишком глубока".
Широко известны несколько гипотез, связанных с гибелью Пушкина. Поэт якобы не погиб, а был тайно увезен во Францию, где "возродился" под именем Александра Дюма. Пушкина убил не Дантес, а замаскированный у места дуэли снайпер. Дантеса спасла не пуговица мундира, а специально изготовленный для него панцирь...
Мотивы преддуэльного поведения Пушкина также тщательно изучены и не раз переосмыслены исследователями. Виновата кокетливая красавица жена, утверждают одни. Нет, она стала жертвой интриги гомосексуалистов Геккерна и Дантеса — таков другой взгляд. Вызывая на дуэль Дантеса, "Пушкин целился в царя" — еще одна версия, основанная на предположении, что Наталья Николаевна была любовницей Николая I, а Дантес исполнял роль ширмы, дымовой завесы. Наконец, наиболее близкая к истине гипотеза — травля поэта великосветской чернью, интересы которой, через масонские ложи, совпадали с интересами политиканов Европы... Есть и версия масонского заговора, которым руководил шеф Третьего отделения Бенкендорф.
Появление этого киллера в России было искусно срежиссировано иностранными разведками. Помимо умения навиться женщинам благодаря смазливой внешности у Дантеса было ещё одно умение – меткого стрелка, снайпера, говоря современным нам языком. Ко времени появления в России за его плечами уже была учеба в знаменитом военном училище "Сен Сир", где всего за год он успел завоевать звание чемпиона в стрельбе. Выстрелить на ходу, не останавливаясь, навскидку и точно попасть в нужное место - Дантесу, человеку, стрелявшему без промаха влёт по голубям, не составляло никакого труда.
Если быть предельно точным, то дуэльный вызов Пушкину сделал даже и не сам Дантес, а Луи Геккерн! Через секретаря французского посольства виконта д’Аршиака он письменно объявил Пушкину, что Дантес от его имени делает ему вызов. То есть, Дантес стрелялся не за себя, а за голландского посла Геккерна! При этом Дантес практически ничем не рисковал, поскольку, как сообщает литературовед Г.Фридман, его тело под мундиром было защищено доспехами – непробиваемой металлической кирасой, специально заказанной в Англии после того, как была отсрочена первая дуэль с Пушкиным, которая должна была состояться ещё осенью 1836 года. Фактически Дантес был защищён бронежилетом, при этом пистолеты были заряжены минимальным количеством пороха, чтобы кинетической энергии пули оказалось недостаточно для пробития кирасы. Секундант Дантеса, виконт д’Аршиак, знал своё дело… а вот Данзас, секундант Пушкина, скорее всего, был не в курсе подобных тонкостей дипломатического убийства.
8 сентября 1826 года в Москве, в Чудовом монастыре, состоялась встреча нового Николая I и А.С. Пушкина.
Немало тайн заключают и дни после смерти поэта. Почему его отпевание в придворной Спаса Нерукотворного Образа церкви, принадлежащей конюшенному ведомству царского двора, состоялось при весьма ограниченном числе допущенных к таинству? Почему гроб, заколоченный в ящик, тайно, под покровом ночи, отправили в сопровождении жандармского офицера в Святогорский монастырь, где еще до рассвета его предали земле? Зачем князь Петр Вяземский и поэт Василий Жуковский положили в гроб лайковые перчатки и в перчатки же одели руки покойного?
И, наконец, еще один, пожалуй, самый жгучий вопрос: а Пушкин ли захоронен у стен Святогорского монастыря? Вопрос не случайный. Вот что отмечал в своей книге "У лукоморья" знаменитый хранитель Пушкинского заповедника Семен Гейченко. В 1953 году проводился капитальный ремонт могилы и памятника над ней. Работы выполняли специалисты Псковской реставрационной мастерской с участием известного археолога П. Шульца. "На второй день работы сняли надземные части памятника, — пишет он. — Открылись створки двух больших плит, лежащих в основании. Когда убрали плиты... обнаружилась камера, квадратная по форме... На дне камеры были обнаружены два человеческих черепа и кости...".
Откуда и почему над склепом с гробом, где должен лежать прах Пушкина, появились эти кости и черепа? Гейченко и другие исследователи никак не комментируют это. Более того, акты вскрытия могилы и экспертизы до сих пор засекречены. Что касается останков в гробу, то Гейченко написал всего одну фразу: "Прах Пушкина сильно истлел". Были обнаружены и волосы. Но чьи? После осмотра хранитель отправил в музейный фонд кусочек гроба и гвоздь. А про волосы "забыл"?
Автор же книги "Медовый месяц императора" Александр Зинухов вообще считает, что обнаружение неизвестных черепов над гробом Пушкина соответствует ритуалу масонов. Кстати, неизвестный череп оказался и над склепом Гоголя в Даниловом монастыре, о чем свидетельствовал писатель Владимир Лидин. В гробу же черепа Гоголя не обнаружено.
Известный исследователь оккультных организаций Воробьевский пишет в одной из своих книг, что головы царской семьи были отсечены от тел.
Во время диспута о Пушкине Булгаков чувствует себя хранителем и продолжателем высоких принципов русской литературы, творчества Пушкина. Он защищает не просто книги, а идеи гуманизма и созидания, сквозные, определяющие в творчестве Пушкина и всей русской литературе. Идеалы добра и справедливости, запечатленные в сочинениях Пушкина, других русских художников, помогли ему пережить Гражданскую войну и подняться над лагерями противоборствующих сил.
http://proza.ru/2013/01/09/834
Интересно, что у Таксиля и Батайля Михаил Булгаков почерпнул идею соединения масонства с демонопоклонничеством и пародирования самого масонского обряда, который, впрочем, у автора «Мастера и Маргариты» наполняется также философским содержанием (в сцене "Великого бала у Воланда"). Вместе с тем писатель наверняка был знаком и с научными трудами о масонстве, в частности с фундаментальным двухтомником «Масонство в его прошлом и настоящем», изданном в 1914—1915 гг. под редакцией С.П. Мельгунова (1879/80—1956) и Н.П. Сидорова. Там в статьях секретаря Великой ложи франкмасонов «Астрея» в Москве, Тиры Оттовны Соколовской, «Масонские системы» и «Обрядность вольных каменщиков» освещалась ритуальная практика масонства.
Значимые эпизоды «Мастера и Маргариты», связанные с такими персонажами, как Иван Бездомный, Мастер, Воланд, Коровьев-Фагот и Маргарита, подобно сцене Великого бала у сатаны, являются пародией на масонские обряды.
Булгаковский Мастер, извлечённый Воландом из клиники Стравинского, получает сожжённую рукопись романа о Понтии Пилате, подобно тому, как, по утверждению Батайля, Альберт Пайк будто бы обрёл рукопись масонского устава от самого Люцифера.
Масонская символика присутствует и в образе председателя МАССОЛИТа Михаила Александровича Берлиоза (один раз в тексте он именуется секретарём МАССОЛИТа, и это, как и председатель, не только бюрократический, но и масонский термин). МАССОЛИТ может быть расшифрован в том числе и как «Масонский союз литераторов». Берлиоз и другие члены союза как бы создают новую, но ложную веру, стремясь на самом деле только к личному преуспеянию и приумножению имущества (стремление масонов к увеличению имущества всех членов союза отмечал, в частности, А.И. Булгаков).
Воланд в «Мастере и Маргарите» выполняет функции масона высшей степени, вроде Великого Командора. Убранство "нехорошей квартиры" перед Великим балом у сатаны напоминает убранство масонской ложи перед обрядом посвящения — бесконечная тёмная зала, освещённая свечами. Священный египетский жук-скарабей на груди Воланда заставляет вспомнить об отмеченной А.И. Булгаковым связи масонского обряда с мистериями Древнего Египта и об указании Т.О. Соколовской на то, что Хирам-Адонирам был учеником египетских мастеров.
Одеяние Воланда — чёрная хламида и шпага на боку — в точности соответствует одеянию и вооружению Великого Командора в обряде посвящения в 30-ю степень «Кадош», или рыцаря белого и чёрного Орла.
Соединение Мастера и Маргариты соответствует содержащемуся в масонском обряде пожеланию ученику «избрать себе подругу, обручиться ей яко невесте, сочетаться чистым и священным браком с премудростью, с небесною девою Софиею». Пародия здесь в том, что олицетворяющая вечную женственность и премудрость Божию Маргарита вынуждена была стать ведьмой, чтобы соединиться с Мастером.
Тут есть связь и с финалом «Фауста» (1808—1832) Иоганна Вольфганга Гёте (1749—1832), где дарование главному герою света совпадает с масонской традицией (Гёте, как известно, был масоном). Однако в соответствии с философской концепцией Булгакова Мастер не получает света.
С Коровьевым-Фаготом связано посвящение в степень «Кадош» — степень рыцаря белого и чёрного Орла. Неслучайно во время визита буфетчика "Театра Варьете" Сокова в "нехорошую квартиру" Гелла впервые называет первого помощника Воланда рыцарем. Детали обстановки, которые видит вошедший, соответствуют пародии на обряд посвящения именно в рыцарскую степень «Кадош».
Театр Варьете — вымышленный эстрадно-цирковой театр. На его сцене Воланд организует сеанс чёрной магии, сопровождающийся потоками «денежного дождя», отрыванием и возвращением головы конферансье, переодеваниями в «салоне парижских мод».
Во время последнего полёта Фагот обретает облик рыцаря чёрного и белого Орла.
Примечательно, что Булгаков употреблял терминологию масонства в своей переписке. В частности, в письме философу и литературоведу П.С. Попову от 19 марта 1932 г. он, имея в виду гибель великого поэта Александра Пушкина (1799—1837), утверждал: «Когда сто лет назад командора нашего русского ордена писателей пристрелили, на теле его нашли тяжелую пистолетную рану. Когда через сто лет будут раздевать одного из потомков перед отправкой в дальний путь, найдут несколько шрамов от финских ножей. И все на спине. Меняется оружие!». Здесь писатель иносказательно говорит о критической заметке драматурга Всеволода Вишневского (1900—1951), сорвавшей постановку «Кабалы святош» в Ленинградском Большом драматическом театре. Себя, как и Пушкина, Булгаков произвел в высшую степень писательского ордена, по аналогии с орденом масонским.
Использована публикация Владимира Петрова в "Липецкой газете"
НАБРОСКИ ПРЕДИСЛОВИЯ К "БОРИСУ ГОДУНОВУ"
Фрагмент
Меня прельщала мысль о трагедии без любовной интриги. Но, не говоря уже о том, что любовь весьма подходит к романтическому и страстному характеру моего авантюриста, я заставил Дмитрия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить её необычный характер. У Карамзина он лишь бегло очерчен. Но, конечно, это была странная красавица. У неё была только однастрасть: честолюбие, но до такой степени сильное и бешеное, что трудно себе представить. Посмотрите, как она, вкусив царской власти, опьянённая несбыточной мечтой, отдаётся одному проходимцу за другим, деля то отвратительное ложе жида, то палатку казака, всегда готовая каждому, кто только может дать ей слабую надежду на более уже не существующий трон. Посмотрите, как онасмело переносит войну, нищету, позор, в то же время ведёт переговоры с польским королём как коронованная особа с равным себе, и жалко кончает столь бурное и необычайное существование. Я уделил ей только одну сцену, но я ещё вернусь к ней, если бог продлит мою жизнь. Она волнует меня как страсть. Она ужас до чего полька...
1830
(А.С. Пушкин "Сочинения в трёх томах", том третий, проза; Москва, "Художественная длитература", 1986; стр. 459).
Василий IV Иванович Шуйский (ок. 1552, Нижний Новгород — 12 сентября 1612, Гостынин) — русский царь c 1606 по 1610 год (Василий IV Иоаннович).
Представитель княжеского рода Шуйских (суздальская ветвь Рюриковичей). После низложения жил в плену у поляков. Последний представитель рода Рюриковичей на русском престоле.
Второй сын князя Ивана Андреевича Шуйского и Анны Фёдоровны (в иночестве Анна, ум. до 1599 года, погребена в Покровском Суздальском Девичьем монастыре ). Прямой потомок в восьмом колене великого князя владимирского Дмитрия III Константиновича. Получил имя Василий в честь святителя Василия Великого, в соответствии с традицией светской христианской двуименности был назван Потапием.
Влиятельный клан Шуйских был представлен при дворе не только Василием, но и его братьями — Андреем, Дмитрием и Иваном Пуговкой.
Служба при Иване Грозном
В 1574 году рында с большим государевым саадаком в походе в Серпухов. В 1576 году второй голова у ночных сторожей, спал в государевом стане при походе в Калугу. В 1577 и 1579 годах рында с большим государевым саадаком в походах в Лифляндию, а после третий воевода войск в Полоцке.
В июле 1575 года получает поместье в Шелонской пятине. В 1576 году, вместе с братьями, входил в состав дворовой свиты царя Ивана Грозного.
В 1580 году первый «дружка» на свадьбе царя Ивана Грозного с Марией Фёдоровной Нагой. В этом же году сделал вклад в 50 рублей в Троице-Сергиев монастырь и упомянут первым воеводой войск левой руки в походе на Речь Посполитую.
В 1581 году воевода Большого полка в походе к Серпухову, а потом в чине воеводы охраняет берег Оки от нападения крымцев. В июле 1582 года воевода Большого полка в походе к Новгороду, при брате Андрее. В этом же году подвергнут кратковременной опале и отдан на поруки братьям. В апреле 1583 года воевода полка правой руки в походе к Серпухову, вновь назначен береговым воеводою, а в сентябре первый воевода войск правой руки в Тарусе.
Служба при Борисе и Фёдоре Годуновых
В 1598 году первый воевода полка правой руки в армии Фёдора Мстиславского в государевом Крымском походе к Серпухову против крымского хана Гази-Гирея. В данном походе трижды приглашался к государеву столу.
В 1599-1601 годах воевода в Великом Новгороде, где выполнял некое секретное поручение Государя.
В сентябре 1602 года принимает первым участие во встрече царя Бориса Годунова датского герцога Ганса, жениха царевны Ксении Годуновой. неоднократно обедал с ним у Государя. В 1603 и 1604 годах упомянут за государевым столом с персидскими послами.
С 1604 года участвует в войнах против Лжедмитрия I. В конце этого года назначен главнокомандующим царскими войсками. 21 января 1605 года разбивает 35-тысячное войско самозванца в битве при Добрыничах, который бежит в Путивль и остаётся там до мая. В Москве торжественно отметили данную победу, а сам князь Василий Шуйский пожалован золотым.
После смерти Бориса Годунова (13 апреля 1605 года), первоначально поддержал Фёдора Годунова и клялся перед народом в том, что сам клал в гроб истинного царевича Дмитрий, погибшего в Угличе. Однако всё оказывается тщетным и 01 июня в Москве начинается восстание в поддержку Лжедмитрия I. Убедившись в непрочности положения нового царя Фёдора Годунова, стал активно распространять слухи о счастливом спасении царевича, а 1 июня 1605 года прилюдно заявил, что в Угличе вместо царевича Дмитрия был убит попов сын, и что к Москве идёт не Лжедмитрий I, а истинный сын царя Ивана Грозного. 03 июня в составе делегации бояр князь Василий Шуйский выезжает в Серпухов для встречи Лжедмитрия I. Вскоре начинает формироваться общественное мнение против самозванца. Князь Василий Шуйский, с помощью своих братьев, принялся претворять заговор против нового царя, назначению которого сам способствовал. Но Шуйские очень спешили и не были достаточно осторожны. Заговор раскрылся 23 июня, а 30 июня 1605 года князь Василий Иванович был назван главным зачинщиком и приговорён Собором к смертной казни. Уже возведённого на лобное место, к удивлению приближённых, Лжедмитрий I его помиловал, заменив казнь ссылкой. Князь был удалён в свои галицкие поместья. Имущество, вотчины и дворы его и братьев были конфискованы.
После венчания на царство 21 июля 1605 года Лжедмитрий I простил и вернул Шуйских в Москву, так как нуждался в боярской поддержке, и князь Василий Иванович стал пользоваться особым расположением самозванца. В ноябре этого же года определён вторым советником в Большом совете. От него он получил разрешение на брак (запрещённый Борисом Годуновым), сопровождал его тайные смотрины своей невесты при въезде в Москву...
После венчания вёл Марину Мнишек из Успенского собора Московского кремля в царские покои под руку. Тогда же назначен воеводой полка правой руки в несостоявшемся походе на Крымское ханство. Но, несмотря на благоволение нового монарха Лжедмитрия I, вернувшиеся в Москву князья Шуйские приступили к осуществлению нового заговора.
http://proza.ru/2017/02/10/1615
Марина Мнишек, в ЭСБЕ также Марианна Юрьевна (польск. Maryna Mniszech, Мнишех; 1588 или 1589, Ляшки Муроване — 24 декабря 1614, Коломенский кремль) — дочь сандомирского воеводы Ежи Мнишека и Ядвиги Тарло, жена Лжедмитрия I, венчанная с ним в мае 1606 года, незадолго до его гибели, и коронованная, как русская царица (первая женщина, коронованная в России); затем жена следующего самозванца, Лжедмитрия II, выдававшего себя за первого. Активно участвовала во всех основных событиях Смутного времени.
Представительница польского шляхетского рода Мнишеков.
Украшенное романтическими рассказами знакомство Мнишек с Лжедмитрием I произошло около 1604 года, и тогда же последний, после своей известной исповеди, был помолвлен с нею. Быть женой неизвестного и некрасивого бывшего холопа Марина согласилась из-за желания стать царицей и под влиянием уговоров католического духовенства, избравшего её своим орудием для проведения католичества в Русское царство. При помолвке ей были обещаны, кроме денег и бриллиантов, Новгород и Псков, предоставлено право исповедовать католичество и выйти за другого в случае неудачи Лжедмитрия I.
Она с большой пышностью, сопровождаемая отцом и многочисленной свитой, 3 мая 1606 года въехала в Москву и начался ряд празднований. Через пять дней, 8 мая, состоялось венчание и коронование Марины, как русская царица она получила имя Мария Юрьевна. Новая царица 12 мая дала пир для своей польской свиты, проводившийся исключительно по польским обычаям и традициям, на котором Лжедмитрий I отплясывал в гусарском облачении, из русских присутствовали двое: А. Власьев и В. Мосальский-Рубец; представители московской знати угощались во дворе отдельно, два дня спустя, 14 мая.
Царствовала в Москве новая царица ровно неделю: после гибели мужа (убит 17 мая 1606 года) для неё начинается бурная и полная лишений жизнь, во время которой она показала много твёрдости характера и находчивости. Не убитая во время резни 17 мая только потому, что не была узнана, а затем защищена боярами, она была отправлена к отцу.
При Лжедмитрии II
В августе 1606 года царь Василий Шуйский поселил всех Мнишеков в Ярославле, где они прожили до июля 1608 года. В состоявшемся тогда перемирии России с Польшей было, между прочим, постановлено отправить Марину на родину, с тем чтобы она не называлась русской царицей. На пути она была перехвачена Александром Зборовским и доставлена в Тушинский лагерь к Лжедмитрию II («Тушинскому вору»). Несмотря на отвращение к Лжедмитрию II, Марина тайно обвенчалась с ним 5 сентября в отряде Сапеги и прожила в Тушине более года. С новым мужем, как видно из писем Марины Сигизмунду и папе римскому, ей жилось плохо, но стало ещё хуже после его бегства (27 декабря 1609 года) из Тушина. Боясь быть убитой, она в гусарском платье с одной служанкой и несколькими сотнями донских казаков бежала в феврале 1610 года в Дмитров к Сапеге, а оттуда, когда город был взят русскими, — в Калугу вновь к «Тушинскому вору».
Через несколько месяцев после победы Жолкевского над русскими войсками, она является с мужем под Москвой, в Коломне, а по низвержении Шуйского ведёт переговоры с Сигизмундом о помощи для занятия Москвы.
Между тем москвичи присягнули Владиславу Сигизмундовичу, и Марине было предложено отказаться от Москвы и ограничиться Самбором или Гродно. Последовал гордый отказ, и с ним прибавилась новая опасность быть схваченной поляками. Поселившись в Калуге с мужем и новым защитником, Иваном Заруцким, она прожила здесь до начала 1611 года уже под покровительством одного Заруцкого («Тушинский вор» убит соратниками в декабре 1610 года) и с новорождённым сыном Иваном («Ворёнок»), называвшимся Дмитриевичем.
До июня 1612 года она находилась под Москвой, преимущественно в Коломне, где был и Заруцкий. После умерщвления Ляпунова она заставила Заруцкого и Трубецкого объявить её сына наследником престола и вместе с Заруцким подослала убийц к Дмитрию Пожарскому, когда отпал от неё Трубецкой.
Однако подступившее к Москве земское ополчение заставило Марину с её окружением бежать сначала в Рязанскую землю, потом в Астрахань, наконец, вверх по Яику (Уралу), где они укрылись на Медвежьем острове (архивные исследования, проведённые писателем и историком И. И. Железновым, показали, что остров находился между нынешними посёлками Жанабулак и Чапаев на расстоянии около 400 км по прямой от Каспийского моря. Остров исчез до начала ХIX века в результате изменения русла реки).
Имеется предание, согласно которому Мнишек перед своей смертью якобы прокляла род Романовых, будто бы предсказав, что ни один из Романовых никогда не умрёт своей смертью и что убийства будут продолжаться, пока все Романовы не погибнут.
Кроме того, существует версия, что Марина Мнишек была заточена в Круглой (Маринкиной) башне Коломенского кремля, где и скончалась.
Сохранились многочисленные её письма к отцу, польскому королю и папе римскому. Известен и так называемый «Дневник Марины Мнишек», составленный, однако, не ею (и не от её лица), а человеком из её свиты.
ШВЕДСКИЙ ДЕТЕКТИВ
На площадке Книжного Салона - Кленовой улице - организован Летний кинотеатр, в котором все желающие могут пересмотреть такие классические фильмы отечественного кинематографа как «Мать», «Аэлита», «Новый Гулливер», «Гармонь», «Ночь перед Рождеством», «Шинель», «По закону». Кинопоказы будут проходить в вечернее время на протяжении всех четырёх дней работы Книжного Салона, а представлять картины будут известные кинокритики.
Гостям мероприятия предложены встречи с писателями Михаилом Веллером (признан иноагентом в РФ), Олегом Роем, Сергеем Арно, Евгением Водолазкиным, Леонидом Юзефовичем, Павлом Крусановым, а также общение с Борисом Акуниным (признан иноагентом в РФ, внесён в реестр экстремистов и террористов).
Интересную программу подготовила Швеция.
Все события происходят на стенде Генконсульства Швеции в Михайловском манеже.
26 мая услышал, что в Швеции есть мнение, что "Список Шиндлера" излишне сентиментален.
Шведский детектив - это нечто большее, чем развлекательная литература. Хотя в Швеции совершается не так уж много убийств, шведский детективный роман в краткие сроки стал всемирно знаменитым явлением. Читая эти детективы, у вас будет возможность открыть для себя Швецию с непривычной точки зрения: через расследования, где в центре внимания не только преступность, но и шведский образ жизни и внутренний мир человека. Стиг Ларссон, Оса Ларссон, Ингер Фриманссон, Камилла Лэкберг, Кристофер Карлссон, Александр Содерберг писали или пишут в столь любимом миллионами читателей жанре детектива. Каждый новый их роман это бестселлер.
Юхан Теорин: популярный шведский писатель и журналист, один из самых талантливых авторов детективных романов и мистической прозы в Скандинавии. Его романы это всегда увлекательный сюжет, неослабевающее до самого конца напряжение, потрясающие красотой скандинавские пейзажи.
На встрече с читателями Юхан Теорин представит свой роман "Призрак кургана", который вышел в печать на русском языке в апреле 2016 года.
В 18.00 начался телемост с Борисом Акуниным (признан иноагентом в РФ, внесён в реестр экстремистов и террористов), одним из наиболее читаемых и издаваемых авторов современной России.
Мне было интересно,затронет ли Акунин (признан иноагентом в РФ, внесён в реестр экстремистов и террористов)в своём выступлении тот клубок роковых европейских проблем, который Тило Сарацин назвал "Германия самоликвидируется".
Акунин (признан иноагентом в РФ, внесён в реестр экстремистов и террористов)говорил больше о литературе, чем о политике. Рассказал о подробностях своего творческого метода.
Прочитал много книг о Лжедмитрии.
Подчеркнул, что его никто из России не выгонял.
Заметил, что он писатель, пишет книги. Не политик. Ему нравятся английские сериалы. Сценарии по мнению Акунина (признан иноагентом в РФ, внесён в реестр экстремистов и террористов)в России не пишут на столь высоком уровне как в США.
В 2018 г. выйдет последняя шестнадцатая книга о сыщике Фандорине.
ШОКОЛАДНАЯ КНИГА
http://proza.ru/2024/01/01/65