Андрей Беляков
ОДИНОЧЕСТВО
Сочи, центральная набережная, начало сентября. Вопреки многолетним прогнозам и наблюдениям, летний зной и не думает спадать. Скоро, очень скоро, дни станут умеренно теплыми, а вечера слегка прохладными, и только море останется по-прежнему неизменным. Тогда-то наконец и наступит бархатный сезон! Отдыхающие ждут этого момента, голосуя кошельком и увеличивающимся потоком. А пока нет, пока люди в огромном количестве раскупают прохладительные напитки и толпятся у водных вентиляторов, испускающих еле заметные облака влаги; пока, как дети, не вылезают из моря и при первой возможности прячутся в тени.
Создается ощущение, словно душное одеяло окутало вокруг пространство, поглощая собою каждого, без исключения. И нет никакой возможности вырваться наружу. От этого постоянно бросает в пот и тяжело дышать. Такие вот лишения приходится терпеть, но все же предвкушение перемен стоит того. Все в ожидании…
Вечер, закат; народ заметно прибавляется. Уличные музыканты еще не начали играть, но уже готовятся, раскладывая аппаратуру. Музыка из кафе и ресторанов становится громче. А люди в поисках достойного места для ужина задерживаются перед их уличным меню, заодно заглядывая и оценивая, сколько уже посетителей находится в них. Их количество – самый проверенный и верный способ узнать, какого качества еду здесь готовят. И это в подавляющей степени влияет на выбор неопределившихся.
Узкая километровая лента перед морем превращается в сплошной улей из покупателей и продавцов, довольных посетителей заведений и жаждущих попасть туда зевак. И кажется, в толпе этой нет места терзаниям, сомнениям и одиночеству. Но это лишь на первый взгляд. Присмотревшись внимательней и погрузившись глубже, видишь уже совсем иную картину бытия…
Сергей Владимирович, как и многие, изнывал от духоты, периодически вытирая платком лоб и шею. Он ничего не искал и не выбирал, а просто стоял на первой полосе, глядя на море, наблюдая, как Солнце тонуло в бескрайнем сером горизонте. Чем глубже оно в него погружалось, тем больше набухало оставшаяся над поверхностью его часть, словно не желая исчезать вовсе, превращаясь из желто-оранжевого светила в темно-красное.
Мужчина вспоминал: «Сочи! Как много приятных впечатлений связано в этим городом!» Сергей Владимирович прекрасно помнил свой первый приезд сюда. Он был тогда во втором классе. А Адлер и Сочи еще не были одной агломерацией. Как ударяли в нос пузырьки пепси-колы, купленной мамой в аэропорту. Тогда это было каким-то невиданным чудом и возымело эффект на всю оставшуюся жизнь. А пансионат? Напоминающий прямоугольник без крыши посредине, зато с фонтанами внутри, весь из мрамора и благоухающий зеленью, он казался тогда инопланетным строением. Ничего подобного Сергей не видел до этого в свои 8 лет. Еще запомнились огромные шахматы, прямо на улице перед корпусом, где они с мамой завтракали, обедали и ужинали, - и мужчины, беззаботно передвигавшие фигуры после еды. Наверное, после этого и родился интерес и любовь к этой игре; сейчас уже Сергей Владимирович точно не помнил. Море тоже отдельная история. Сам Сергей вырос в Сибири и до приезда никогда его не видел. Его не смущали тогда ни каменистый пляж, ни железная дорога перед ним. Он просто не знал ничего другого. Ну, и стерео-кинотеатр, и канатная дорога в самом Сочи оставили свой неизгладимый след в памяти мужчины…
Второй раз Сергей Владимирович посетил Адлер летом, после 9-го класса, с мамой и младшим братом. И это была не менее запоминающаяся поездка. На 3-й день он познакомился с сверстниками из Ленинграда и Москвы. И после этого маму с братом видел крайне редко, впрочем, как и море. Зато по вечерам были дискотеки и летний кинотеатр, а днем Адлер был излажен и изучен вдоль и поперек.
Хорошо запомнилась ему и третья поездка. Он уже женат, и супруга его на шестом месяце. Жили они тогда в самом Сочи, где-то на окраине. Добираться до моря приходилось на городском автобусе, но это их нисколько не смущало. Эх, молодость! Великая сила! А вот последующие приезды уже путались и сливались между собой, так много их было, и они стали чуть ли не ежегодными. Дети выросли, а 5 лет назад не стало супруги. После этой трагедии в Сочи он не ездил. Изменился ли город за эти 5 лет? В целом нет; да - много чего построено, а некоторые места преобразились до неузнаваемости, но в целом, глобально, - нет. Все фундаментальное так же узнаваемо. Вот кто изменился за эти пять лет, так это сам Сергей Владимирович, и даже любимый город и море повлиять на это никак не могли. Оказывается, не столь важно, где ты, как в каком настроении и состоянии пребываешь.
Солнце окончательно утонуло в сером горизонте, забрав с собой остатки света, оставив духоту и теперь только искусственное освещение. Но его на набережной так много, что людей это вовсе не смутило. И они продолжали беседовать, фотографироваться, смеяться и радоваться. Заиграли уличные музыканты, аккумулируя толпы слушателей.
- Извините, - кто-то постучал Сергея Владимировича сзади по плечу. Вернее, даже не по плечу, а по предплечью, - слегка так, осторожно.
Мужчина обернулся.
- Извините, - повторила девушка, лет 25-ти, может, немного старше. Внешности неяркой, скромная на вид, но милая, - так, по крайней мере, показалось Сергею Владимировичу. А еще он почувствовал, что далось ей это нелегко.
- Да? – ответил он.
- Извините, - уже в третий раз повторила она. – Вы не сфотографируете меня на фоне этих яхт?
- Ой, боюсь, я не разберусь с Вашим телефоном.
- Да тут все просто, вот, смотрите, - так наводишь и сюда нажимаешь.
- Ну, вставайте, попробую. Готовы?
Девушка кивнула. Спустя пару секунд Сергей Владимирович щелкнул кнопкой, затем, оценивая кадр, произнес:
- Давайте еще разок. Вот так, хорошо.
Он протянул ей телефон; та, рассматривая в нем себя, впервые за время общения улыбнулась.
- Ну как? Нормально?
- Да, спасибо.
Небо стало совершенно черным, выделив и подчеркнув в себе звезды, созвездия и различные туманности. Народ прибывал. Тут бы и расстаться, вернее, нет, - промолчать, и толпа спустя несколько секунд сама разведет их по разные стороны, но Сергей Владимирович вдруг неожиданно громко спросил:
- А Вы одна?
По тому, как напряглась девушка, он осознал, что за нелепый вопрос ей задал.
Он весь покраснел и опустил глаза. Но продолжал стоять.
- Одна.
Ее ответ заставил сердце забиться чаще.
- Вы только не подумайте ничего такого, меня Сергеем Владимировичем зовут, для Вас просто Сергей.
- Вера, - ответила она.
Следующее предложение далось ему особенно тяжело. Перед тем, как сделать его, он представил, что они словно две скалы поперек речного течения. Не замечая никого вокруг, в этом человеческом потоке, то и дело сталкиваясь с другими плечами, он видел только ее; она тоже продолжала стоять.
- Давайте отойдем, а то нас снесут, - предложил он.
Мужчина коснулся ее спины, слегка направляя. Они вышли из толпы.
- Я понимаю, звучит нелепо и непристойно, да я и в отцы Вам гожусь, но не могли бы Вы поужинать со мной, - выдавил он наконец.
- Просто не могу есть один, - добавил Сергей Владимирович, сделав для убедительности ударение на слове «просто».
- Знакомо, - тихо призналась Вера.
- Как замечательно! – обрадовался и наконец-то расслабился мужчина. – Я так боялся, что Вы откажете. Вы только не подумайте ничего такого, - повторил он и тут же осекся, осознав, что это было лишним.
- Здесь недалеко ресторан «Барабуля» - это московская сеть, неоднократно там бывал, неплохое заведение; морепродукты и не только. Гаспаччо мне их нравится. Вы как? Не против?
Девушка кивнула.
- Ну вот и отлично, идемте, здесь недалеко.
На входе в ресторан их встретил молодой человек худощавого телосложения, роста среднего, русоволосый, с наушником в правом ухе. «Владимир, официант», - прочитал на его бейджике Сергей Владимирович.
- Вы один? – обратился он к Сергею Владимировичу.
- Нас двое, - пояснил мужчина, пропуская вперед Веру. Официант переменился в лице, демонстративно постучав по наушнику.
- Ой, прошу прощения, но все столики заняты.
- Но вон же у вас свободно, - указал Сергей Владимирович на пустые столы.
- Они зарезервированы, сожалею.
- Черте что получается, - сокрушался мужчина.
- Пойдемте, не спорьте, - потянула его Вера. – Наверху, недалеко, есть неплохое заведение «Sea Bus», там должны быть свободные места, и там тоже есть морепродукты.
- А я его знаю! – удивился мужчина. Он хотел сказать, что они с супругой любили в нем завтракать, но вовремя спохватился.
- Идем!
Нужно было подняться по широкой лестнице вдоль концертного зала, обогнув небольшой парк, 5 минут неспешной хотьбы. Сергей Владимирович предложил Вере перейти на «ты». Она вообще оказалась идеальной собеседницей, умела слушать, но главное – молчание с ней не вызывало у мужчины дискомфорта. Людей намного меньше, чем на набережной, в основном парочки, решившие уединиться. В кафе и правда оказались свободные столики. Сергей и Вера выбрали на свежем воздухе, крайний справа. Совсем рядом находился фонтан, и при максимальном напоре даже не капли, а их остатки в виде влажной пыли пытались достичь их столика, испаряясь и обдувая прохладой. Официантка Катерина в белой блузке и клетчатом сарафане, улыбаясь, подошла к столику.
- Добрый вечер, - поприветствовала она и положила меню.
- А можно еще одно, - попросил Сергей.
Ее карие глаза внимательно посмотрели на мужчину.
- Конечно, сейчас принесу.
Сергей Владимирович оживился, он убрал в карман платок, коим так часто пользовался в этот вечер.
- А здесь хорошо! Вина немного?
- Можно.
- Белого, под устрицы! – воскликнул он, потирая руки. – Что-то я проголодался, закажу-ка я для начала пасту, а потом можно и утрицы, а Вы что будете? Ой, прости, - ты.
- Салат с креветками есть в меню?
- Да.
- Я буду этот салат.
Подошла Катерина.
- Пасту «Карбонара», салат с креветками, шесть устриц и два бокала белого вина, - отрапортовал Сергей Владимирович.
- Все верно? – поинтересовался он у Веры.
- Да, - подтвердила девушка.
Катерина кивнула и удалилась.
- Слышал, завтра уже не так жарко, +24;. Ты давно приехала?
- Три дня назад, а ты?
- Я только вчера. Жара такая стоит, не представляю, что здесь творится летом.
- Да, тоже не переношу жару.
- Я отойду на пару секунд.
Вера кивнула.
Когда Сергей Владимирович вернулся из туалета, Катерина расставляла еду.
- Салат девушке, - указал мужчина.
- Устрицы чуть позже.
- Хорошо, хорошо, согласился он, почувствовав за такое долгое время аппетит.
Когда Катерина принесла устрицы, Сергей Владимирович разделался с пастой. Довольный, он, закрыв глаза, сделал глоток вина.
- У-у-у, какое вкусное, - похвалил мужчина и открыл глаза.
- А ты почему ничего не ешь? – удивился он, посмотрев на Веру, затем на Катерину и снова на Веру.
В воздухе тихо звенели падающие капли фонтана.
- Со мной за столом никто не сидит?
Официантка поджала губы и покачала головой. На Сергей Владимировича жалко было смотреть. Он как-то сразу весь осунулся и, казалось, постарел еще сильнее.
- А что ж Вы не сказали сразу?
- У Вас так глаза блестели, когда Вы к ней обращались. Это близкий Вам человек?
- Нет, случайная знакомая.
- Это духота все, невозможно в последнее время, но Вы не переживайте так; я, кафе и море настоящие.
- Спасибо Вам, - поблагодарил Сергей Владимирович.
- Попробуйте устрицы, у нас вкусно готовят – и знаете что, приходите завтра на завтрак, утром народу мало; поболтаем.
- Спасибо, - вновь повторил мужчина, отрешенно глядя на фонтан.
А тот, словно желая показать всю свою грациозность, вышел на максимальный напор, обдав крайний столик справа такой востребованной прохладой.
Скоро, совсем скоро наступит бархатный сезон.