О скрытом и явном неофитском пренебрежении Евангельскими заповедями
"Возлюбих заповеди Твоя
паче злата и топазия"(Пс.
118:127)
Поражаюсь, как это удается некоторым нашим собратьям-христианам ни во что ставить духовные законы, данные нам в Евангелии Сыном Божиим Господом Иисусом Христом...
Запрещено хвалиться, трубить о своих успехах и дарах, о своих молитвенных успехах (?) и занятиях на весь мир, трубить, скромненько самовозвышаясь таким образом, бесконечно концентрируя внимание других людей на собственной персоне, на нескончаемом превозношении и обмыливании собственного "Я"...
Правда, про "Я" можно рассказывать по-разному. И в поучение, и в соблазн. Заповеди Божии порицают неприкрытое, а то и подчеркнутое САМОЖАЛЕНИЕ при постоянных обвинениях-угрызениях окружающего мира и безбрежной любви к себе вплоть до нарциссизма. Все это ну, никак не может быть вписано даже с краюшка в стихию христианской духовно-нравственной традиции.
Выходит у таких мемуаристов, что все эти мерзкие, внешние неприятности, угнетавшие их возвышенные "Я", совершались сами по себе, по стихийным проявлениям чьих-то злых воль, а не по воле или попущению Божиему...
Когда же мы ищем за своими неприятностями духовную подоплеку, пытаемся услышать глас Божий, то всегда находим глубинные причины в своей собственной жизни, как кресты, выросшие на почве наших собственных сердец (прп. Амвросий Оптинский) или в высших премудрых и спасительных Божиих целях, которые ну, никак не должны вызывать в нас реакций саможаления. Напротив. Христиане, мыслящие поистине духовно, честно и праведно говорят: слава Богу за все.
Не слыша и не видя духовной подоплеки жизни и даже того не ища, и начинает человек бесконечно мусолить нанесенные его САМОСТИ обиды, попирая заодно и заповеди - о прощении, о незлопамятстве, о запрещении Божием мстить за себя, уж не говорим тут о заповеди любви к врагам - лакмусовой бумажке истинного христианства в человеке. Вместо этого мы самообманно и лицемерно сочиняем себе мотивировки типа: это у меня не месть - я не мщу, это мое поминание обид, это де не злопамятство и не противоречие Евангелию. И т.д. и т.п. Лукавство наше с самими собой безгранично.
А потому мы никак и не дотягиваемся до христианского понимания, что все эти саможаления, бесконечные перетирания обид, самонадеянные уверения себя в своем здравии и кичения якобы имеющей место быть своей надмирной "особостью" (род сврхчеловеков) - есть неприкрытое БОГОБОРЧЕСТВО, разгул гордыни-самости в противостоянии Богу, и непростительное духовное невежество. Ведь Новый Завет ныне всем доступен: открой и прочти!
Не стыдно ли, держа в руках святую Книгу, не знать того, что в ней сказано, и жить по своим человечьим плотским законам, именуясь при том христианином?!
Тем временем Слово Божие и Святая Церковь предупреждают, что даже если все заповеди Евангелия (а их несчетное множество - сколько каждый вместить может) человек исполнит, но одну сознательно позволит себе преступить, - то весь его христианский труд окажется напрасен, и все его христианство будет ложь..
Другое дело, когда преступают заповеди по греховной немощи человека, при этом кающегося и оплакивающего свою немощь, - таким смиренным грешникам Господь идет навстречу, дарует Свою Благодать, а "гордым - противится".
Характерная особенность современного неофитства - в плюс к "яшке-окаяшке" (замечательное словцо прав. Московского старца Алексия Мечева) - нескрываемое САМОУДОВЛЕТВОРЕНИЕ собственной успешностью, когда действительно все в общем у таковой особи складывается удачно, споро, о чем без страха "успешный" не устает вещать городу и миру. И одновременно, ничтоже сумняшеся, подавать себя как живущего в духе и знатного делателя молитвы.
Ничто таковых не заставит хоть на минуту забеспокоиться, усомниться, вспомнив о спасительной добродетели САМОНЕДОВЕРИЯ. Для таковых где-то в ненужной и слишкой дальней стране пребывает опыт истинных подвижников благочестия, их скорбные и чаще мученические жития, их подвиги самоограничения, их самоотверженные, сокрушенные и смиренные сердца. В самодовольных самоуспокоенных "успешниках" (назовем их духовными обывателями) и признаков сокрушения сердечного не сыщем, разве только как саможаления и обиды от внешних неудач. Но увы: саможаления от сокрушения сердечного отстоят друг от друга как небо и земля, как Рай и ад.
Что бы не внять опыту замечательных знатоков аскетики, истинных подвижников внутреннего умного делания, молитвы, - всех главных духовных опор восхождения души от силы в силу! Он ведь зиждится совсем на других основаниях. На таких к примеру...
"Если я общаюсь с хорошими людьми, то, случается, испытываю душевное удовлетворение, иногда же получаю новый психический или интеллектуальный опыт, но весьма редко импульс для глубокой молитвы. Если я одарен умственно для серьезной научной работы или для художественного творчества, то мой успех явится поводом к тщеславию, и становится невозможным найти глубокое сердце: место духовной молитвы. Если я богат материально и занят тем, чтобы использовать связанную с богатством власть, или возможность воплотить некоторые из моих идей, или удовлетворить моим эстетическим или душевным пожеланиям, то душа моя не восходит к Богу, как мы Его познали чрез Христа" (О. Софроний (Сахаров). О молитве).
И еще - оттуда же:
"Опыт покажет, что как только на смену ощущению “нищеты” приходит удовлетворение собою, так вся сия скала духовных восхождений рушится, и дом наш опустошается (ср.: Мф. 23: 38): Бог уже не с нами. Так — доколе не смирится снова сердце и не воззовет к Нему с болью. Из этих смен переживаний душа постигает тайну путей спасения; страшится она всего, что противно смирению".
...Ну, а мы в своем бесстрашном неведении не боимся ни удаления от Бога (оно ведь, думаем, никому внешним не видно), ни сползания в прелесть духовную... Впрочем мы и о величии первой заповеди Блаженств пока еще ничего не знаем, перечитывая Евангелие, вероятно, с залитыми самостью глазами. Она такая, эта самость: пока человек хоть отчасти ее в себе не приметит, не испугается собственного сердца, не восплачет Богу в покаянии, - он припеваюче живет у стен тупика со всеми своими талантами и успешностями - слепой и глухой, не ведая Бога, пребывая в ужасном самообмане.
"Надо оградить себя железным кольцом заповедей, - так учили и нам завещали все святые отцы, а в данном случае - последний оптинский старец, преподобный священномученик НИКОН (БЕЛЯЕВ). - Каждое свое действие надо совершать только после того, как проверишь, согласно ли оно с заповедями, со Святым Писанием. И даже слова надо произносить после того, как помолишься и проверишь".
Неужели не услышим?