Приходит в Рим неведомое лихо,
Дарящее последний укорот.
Рабы крались к запорам очень тихо,
И вход как пасть раскрылся у ворот.
И все проспал начальник лучшей стражи
Отзоревавший с пленницей нагой,
Сам бывший варвар, но не от сограждан,
Придется лечь с хрипящей головой.
Сон отлетел, тебе ли встать с постели?
Потянешься к мечу, но за спиной
Кинжалом в шею бьет она смертельно,
Наложница, что куплена тобой.
Отчаяние, дым, неразбериха,
Упорство несминаемых когорт,
Но в жаркий август готы Алариха,
Истории означат поворот.
Вот улицы взрываются от крика,
От похоти рассыпанных щедрот,
И рубят всех от мала до велика,
И в красных тогах римлянин и гот.
Осквернены святыни и богини,
С весталок юных сдернули покров,
И бросили, оставив их нагими,
Желанным развлечением ослов.
Он лишь казался вечным этот город,
Ценил он хлеб и зрелища свои,
И вот теперь, когда ударил ворог,
Устроил гладиаторов бои.
И все готово к вывиху и свиху
В истории, просмотренной до дна,
Где в Рим вступают готы Алариха,
Безумьем освящая письмена.