Беда не приходит одна. Одна Беда и не уходит.
На девятом этаже «Высотки на Гниловском», в Столице, в штаб-квартире Оффозиции, в отделанном красным деревом зале презентаций, в окружении многочисленной группы соратников, сподвижников, братьев по оружию, сопартийцев, клевретов, собутыльников кричал, плакал, рвал на себе волосы, топал ногами, брызгал слюной, исходил гневом, изливался потоками брани и просто бессвязными выкриками лидер Партии Любителей Народа, занявший этот пост после бегства Фугайлы и Фуборгского, господин Фузанский.
Сопли и слезы, разлетаясь на несколько метров вокруг, попадали на лица и костюмы товарищей по партии, но никто не осмеливался уклониться или обтереться.
- Козлы… Олухи… Сволочи… С кем работать? Я спрашиваю, где Фанфунг? Миллион ф.у.е. (Ф.у.е. – фуфельная условная единица – эквивалент вакса) за доставку и подмазку псу под хвост. Дебилы! Какому придурку пришла в пустую башку отвратная идея замаскировать контейнер под кучу конского дерьма?
Какой идиот не знал, что навоз в Фуфлянии – второй хлеб, на нем выросли целые поколения аборигенов, туземцев и просто местных жителей, а конское – это еще и ностальгия по славным революционным временам Фуденного и Форошилова (Люди-легенды. Слышишь имя – чувствуешь запах).
Когда эти голубые из правительства, которых не трахай, только дай покрасоваться на экране, поболтать о любви к народу, засветиться, самовыразиться, просто выразиться, готовы сами рассказать мне свои секреты, вы теряете Фанфунг. Что вы скажете на это? Что ты скажешь на это? – отдельно отнесся Фузанский к своему заму по финансам, в толстых роговых очках и в сером костюме «от Футюр», Флегонтьеву. - Ты, ты, недоносок, дебил, придурок, валет и тормоз! - он схватил Флегонтьева за лацканы и начал трясти.
Зам по финансам посерел, потерял равновесие, но партийная дисциплина взяла верх над сердечным недугом, а страх перед обвинением в «уклонизме» вернул телу вертикальное положение:
- Это еще не все, шеф, – пробормотал он сквозь зубовную дрожь.
- Что? Что – не все? Гад, кретин, сука!.. - по этическим соображениям автор не приводит в полном объеме всю богатую и разнообразную лексику фолитического Лидера. - Ботаник очкастый. Ты хочешь, чтоб я тебя поимел в трех позах: в очках, в очко и без очков? Ну?
- Фигр. Они украли символ нашей Партии, — Флегонтьев уронил голову и расслабился. Весь вид его говорил: «Я выполнил свой партийный долг, а вы делайте, что считаете нужным».
Вторая неприятность подряд не взвинтила, а успокоила Лидера, вернула ему способность соображать и действовать. Фузанский обвел глазами лица фолитических подельников, потянул носом и напрягся, ощутив запахи измены и предательства:
- Где исчез Символ?
- Там же, где и Фанфунг.
- Я спрашиваю: «Где»?
- На Фурале…
Это была третья и самая неприятная новость: ни для кого не было секретом, что именно в тех местах скрываются Фуборский и Фугайло, его главные соперники, лучшие враги, заклятые друзья. Имея в руках неограниченные финансы, захватив Фанфунг и Символ Партии – Сумчатого Фигра, они могли стать во главе оффозиции, заткнуть деньгами рты соперников, фурналистов, снова прийти к власти и тогда карьера, а, возможно, и жизнь Фузанского попадали под большой вопрос. Для предательства почва, замечательно удобренная, имелась. В ушах лидера явственно застучали колеса отходящего поезда.
Ростом Фузанский был невелик. Ни толст, ни худ, с лицом, отчасти, феврейским. В его груди билось сердце настоящего Фолитика: чем труднее оказывалась ситуация, тем более мобилизовался Фузанский на ее разрешение: «А дальше давай попробуем не ошибаться».
Сейчас его мозг работал почище иного компьютерного Финдовса, просчитывая опасность для партии и себя, выявляя противников и союзников, определяя последовательность действий, выбирая алгоритм решения проблемы.
Ощупывая цепким взглядом лица соратников, которые, услышав новости, сами сравнивали возможности своего лидера с возможностями Фуборского и Фугайлы, он убедился, что действительно преданных у него «раз-два и обчелся, три-четыре и объелся, пять-шесть и обо… Хреново, блин». Их и пригласил в кабинет. Медлить не приходилось. ЦУ - ценные указания, точнее, ОЦУ – особо ценные указания - полились на головы приближенных:
- Можно предположить, что Фанфунг и Фигр в руках моих врагов, но точно этого не знаем ни мы, ни эти шестерки за дверью, поэтому некоторое время можно рассчитывать на их лояльность. Долго так не продлиться: многие уже поджали хвосты, наклали в штаны, навострили лыжи, нагладили шнурки, насандалили носы, приготовились бежать. Скоты, ублюдки, подонки поносные!
- Будем действовать быстро, решительно, а, главное, наступательно. Первое: активизировать избирательную кампанию, обещать народу все: шахматистам - шахматы в упаковке, бабам - клевых мужиков, пенсионерам - пенсию по полной тарелке, пионерам - ненадеванные галстуки, горны и барабаны; наркоманам - наркотики от пуза, рыбакам - бамбуковые удочки, солдатам - автоматы с полными магазинами. Электорат должен быть мой.
- Второе: две группы ребят на Фурал. Найти тех мерзавцев и грохнуть. В контакт не вступать, дебаты не устраивать, водки не жрать, друг с другом не собачиться. И чтоб не получилось, как с тем рыжим сморчком. Действуйте!
Начальник охраны — верзила, с глупым, но энергичным лицом, побледнел и заморгал и непроизвольно вспотел: напомнил шеф о недавней промашке. Месяц тому взрывали очередного конкурента, министра по электричеству, кажется; и все шло хорошо: начинили машину взрывчаткой, подцепили взрыватели, дистанционку настроили, даже разгрузку присобачили – все честь по чести. Но пришла одному идиоту в пустой калган идея (Идиотам, как правило, в голову приходят идеи): сработает или нет?
Сработало! Разнесли к федреней матери полквартала и лишились лучших подрывников. Новую группу сколачивали в пожарном порядке из всякого полуспортивного, «криминального сброда. Как эти экстремалы поведут себя в деле, одному богу известно.
- И немедленно скомплектовать зверинец и отправить по городам и весям. Пусть агитируют. Должна же быть польза от халтуры, которой они засрали все телевидение.
«Зверинцами» или «обезьянниками» фолитики называли агиттруппы из артистов, фоэтов, фомпозиторов, астрологов и прочей творческой нечисти, готовых за хорошие деньги поддерживать на выборах черта с рогами, а не только Фузанского. Флегонтьев, едва оправившийся от пережитого потрясения, вскочил и торопливо залистал блокнот:
- Есть, шеф! Иду звонить Фанфарову.
- Осел! Круче пора быть. Мне нужен лучший обезьянник. Всем зверинцам обезьянник. Звони Фуфлачевой, кретин, а лучше съезди, возьми ее за круглую жопу и притащи сюда, придурок! — Флегонтьев без слов выпятился за дверь.
Фузанский успокоился. Машина запущена, а пока она работает, у «козлов и ренегатов» не будет времени думать о предательстве, сочинять планы измен, подстилать соломку себе под задницу, гадить руководителю в душу и отравлять его существование своим нытьем:
- А нам опять кавьяру (Икра, кажись) не досталось…
Осталось решить денежные вопросы. Прежние накопления от продажи технического спирта под маркой «Водка от Фузанского» и доходы от обложения лохотронщиков ушли на приобретение Фанфунга и доставку Фигра. Буквально, «вылетели Фигру под хвост». Он вызвал секретутку.
Грудастая, ногастая, задастая и, как ни странно, головастая (В смысле «умная») куколка Гася нарисовалась в один миг. Отводя глаза, чтобы неуместно сексуально не возбуждаться в боевой обстановке, приказал:
- Позови засранца Флегонтьева, пусть захватит все свои дурацкие разработки, бестолковые идеи и, что там еще у недомерка наклюнулось по деньгам, а мне кофе, фоньяк и пожрать. Фоньяк бегом!
Фузанский развалился в кресле, теперь он позволил себе расслабиться и закурить.