Живая вода
Родники... Источники... Ключи... Слова, напоминающие о начале, истоке, о чем-то родном, глубинном. Вода как символ жизни, как откровение тайны. Возникающая из недр земли, она не просто утоляет жажду. Выпить такой воды означает приобщиться к чему-то сокровенному, важному, глубокому.
Детские воспоминания: по дороге из аэропорта поздним вечером останавливались у родника, чтобы напиться чистой и холодной воды. Как будто взрослым мало было просто ступить на родную землю, увидеть дома, деревья, вдохнуть полной грудью свежий воздух. Намного позже я пойму, что именно с первого глотка этой воды и начиналось истинное возвращение к себе.
Вода была заветным ключом, открывающим сердца. Один глоток - и дядя превращался в мальчика- подростка, опоздавшего в школу из-за того, что заигрался с приятелями. Еще глоток - и прошлое оживало в скрипе старой калитки или в ветвях склонившейся над невысоким заборчиком вишни. Вот он, погреб, глубокий, с покатой крышей, на которую очень сложно забраться даже с разбега. Вниз ведет много ступеней, они спускаются все ниже, все глубже, туда, где хранятся бочки с молодым вином. Да неужели это просто вино? Конечно, нет. Виноградные гроздья, зеленовато-золотистые и иссиня- черные, впитывали солнечный свет и силу земли, чтобы сок был насыщенным и ароматным.
Третий глоток - и вот уже готов домашний хлеб с румяной корочкой, остывает на вышитой бабушкой салфетке. Нужно есть его с медом, как тогда, в далеком детстве, когда я уснула перед большой тарелкой меда, с ложкой в руках, под разговоры взрослых на малопонятном мне, очень мелодичном языке. Узоры на желтой скатерти слились в один огромный цветок, чудесный, трепещущий на ветру и готовый превратиться в бабочку. Или это янтарная пчелка? Я не могу разглядеть, потому что волны теплого тумана окутывают меня, убаюкивают, утешают. Тише, тише...
Утром скрипнет ворот колодца, послышится звук разворачивающейся цепи, потом всплеск... Колодезная вода студеная, плеснешь в лицо пару горстей - и от сна не останется и следа. Впереди долгий осенний день. У крыльца цветут бордовые георгины. А в старом доме, где никто не живет, потому что построили новый, здесь же, в саду, метрах в двадцати, - в старом доме пахнет яблоками, которые разложили на полу, и молодыми грецкими орехами. Их сбивали палками с высоких деревьев в дальнем конце сада, а потом собирали в корзины. Я беру орех , темно-зеленый, в своей раковине-шубке, у него тоже своя тайна, скрытая под этой двойной скорлупой. Может быть, и он хранит за плотными створками свою жемчужину.
Тайна есть и у тысячелетнего дуба на опушке леса. Дуб могучий, неохватный, свидетель многих сменяющих друг друга поколений. Его раскидистая крона словно укрывает поляну. Дуб огородили чугунной цепью в знак того, что он охраняется. Говорят, это остаток древней священной рощи. Когда-то в этих краях росло много таких дубов, теперь осталось мало, и их охраняют. Но иногда мне кажется , что это и есть тот самый дуб у лукоморья , только цепь не золотая, а чугунная, и кот ученый, устав рассказывать сказки, отлучился ненадолго, а русалка плещется в Днестре, прячась от посторонних глаз.
Я прикасаюсь к стволу - и дуб нашептывает мне самую прекрасную из волшебных сказок. "Лес не видит, но все слышит", - говорит старая пословица, но я чувствую, как он смотрит на меня сотнями глаз. Летом здесь цветут гиацинты, вдоль тропинок растет физалис, а кое-где прячутся родники. Бежит вода ручьев по камешкам, кристально-чистая, прозрачная, живая вода моего детства.
"Знаешь, отчего хороша пустыня?.. Где-то в ней скрываются родники", - читали мы давным -давно в печально- нежной сказке Экзюпери, посвященной взрослому, "когда он был маленьким ". Вот так и жизнь человека таит в себе живые источники. Струится маленький, звонкий лесной или горный ручей, а потом становится рекой или впадает в реку.
Скрип проволоки на пароме через Днестр раздается в вечерней тишине. "Нистру", - так называют здесь реку. И это конечное "у" кажется тебе задумчиво-загадочным. Паром "протекает", и пассажиры вычерпывают воду жестяными банками и кружками. Я немного боюсь, что мы потерпим "кораблекрушение", но взрослые ведут себя как ни в чем не бывало, и их спокойствие передается и мне. Мужчины помогают паромщику, тянут проволоку, и паром медленно движется , пересекая реку. Противоположный берег более крутой; причалив, мы поднимаемся по высеченным в скале ступенькам, скользким
и неровным. Дядя крепко держит меня за руку, не давая упасть. Осенний воздух напоен запахом прелой листвы и влажной земли. Тонкая струйка дыма доносится из небольшого кафе в роще, горьковатый дымок, наверное, это жгут опавшие листья. Среди деревьев расставлены круглые столики, за которыми редкие посетители пьют кофе. Я помню вкус и аромат этого кофе, смешанный с терпким запахом осенней рощи, плеском речной воды и протяжным скрипом проволоки.
Ноябрь 2023