Глава 10. Сильный характер слабой женщины - Елизавета Петровна
…Удивительно, но эта глупость с сомнениями насчет «законности» наследования престола со стороны дочерей Петра I – Анны и Елизаветы – на долгие годы застряла в головах российской дворянской знати. Какие, казалось бы, к чёрту, должны были быть сомнения, если уже через два года после рождения младшей из них (Елизаветы) родители обвенчались в церкви, а сами девочки официально были объявлены цесаревнами?
Елизавета Петровна слыла первой красавицей при дворе. Черты лица цесаревны не отличались ни особенной правильностью линий, ни изяществом; но оно освещалось томными ярко-синими глазами, то искрящимися весёлым и радостным смехом, открывающим ровные и белые зубы, то выдающие «слишком нежное сердце». И, наверное, не случайно Пётр Великий, как только дочка начала вступать в совершеннолетие, стал строить связанные с ней далеко идущие «дипломатические прожекты». Вначале он замахнулся на родство с французскими Бурбонами, предложив им замужество Елизаветы вначале с Людовиком XV, а затем – с герцогом Орлеанским. Получив вежливый отказ, настойчивый папаша рассылает предложения с портретами дочери (ну, чем не прототип нынешних брачных интернет-предложений?) каким-то второстепенным немецким князьям, на которые откликнулся (к глубокому огорчению Петра) только Карл-Август Голштинский. Но и он, этот уже немолодой господин, по прибытии в Санкт-Петербург, не дойдя до алтаря, почему-то неожиданно умер.
… Когда умерли родители (вначале Пётр, а потом Екатерина) хлопоты относительно замужества Елизаветы, естественно, прекратились, а самой ей – замужество было зачем? Женихов, своих доморощенных (ей, собственно, зачем заморские?) – пруд пруди. Только «свистни» – гурьбой прибегут. И она «свистела»…
Но при восшествии на престол двоюродной сестрицы Анны Иоанновны весёлая жизнь цесаревны жёстко была пресечена, потому как её тут же сослали из Кремля в Александровскую слободу. На какое-то время о ней начали потихоньку забывать (она, конечно, не становится монашенкой, но все её увеселения теперь тускнеют и теряют свои прежние масштабы) как вдруг умирает Анна Иоанновна.
*
…И тут всё совпало. Совпали интересы российской дворянской знати, уставшей от засилья немцев, с интересами царедворцев, близких к Елизавете Петровне. Совпали амбиции гвардейцев с мыслями о перемене дворцового «статуса» цесаревны. Государственный переворот, наверное, впервые в истории состоялся без предварительного заговора, так как будущая императрица поначалу особого влечения к власти не испытывала.
Но власть заполучив, Елизавета Петровна её уже старается крепко удержать: первым подписанным ею манифестом стал документ, согласно которому она объявила себя «единственной законной наследницей престола после смерти Петра II». А вслед за этим она провозгласила свой политический курс, направленный на возврат наследия Петра Великого.
Коронация Елизаветы Петровны состоялась весной 1742 года. Она прошла с особой пышностью и шиком. Была по случаю объявлена массовая амнистия, люди на улицах пели приветственные оды в адрес новой правительницы, сумевшей изгнать правителей-немцев и ставшей в их глазах победительницей «иноземных элементов».
Со своими врагами (то бишь, предшественниками) императрица была более чем гуманна. Она не стала их казнить разными дикими видами казней, как ей предлагали её советники (четвертованием, колесованием и отрубанием голов), а всех их сослала куда подальше – кого в Берёзов, а кого в Пелым. По пути в Пелым старенький фельдмаршал Миних (тот самый, который принёс военную славу России при Анне Иоанновне) встретился с возвращающимся оттуда амнистированным Елизаветой – Бироном. Встреча была многозначительна. Оба умных и всё понимающих человека, молча, улыбнулись друг другу и почтительно сняли шляпы.
Елизавета Петровна провела серьёзную гуманизацию общественной жизни, смягчила ряд отцовских указов, предусматривающих жёсткую кару за взяточничество и казнокрадство, впервые за 100 лет отменила смертную казнь. Помимо этого, императрица уделила особое внимание культурному развитию – именно с её приходом связывают историки начало эпохи Просвещения, так как в России была проведена реорганизация учебных заведений, расширена сеть начальных школ. Открываются первые гимназии, основывается Московский университет и Академия художеств. В годы её правления были созданы новые банки, активно развивалось мануфактурное производство, что неторопливо, но верно наращивало экономический рост. Проводилась активная внешняя политика – на счету императрицы две победы в масштабных войнах (Русско-шведская и Семилетняя), которые восстановили подорванный авторитет страны в Европе.
… Однако – это можно назвать, так сказать, общим фоном деятельности новой императрицы. Освоившись со своей царственной ролью, она потихоньку начинает отлынивать от государственных дел. Не позволяя поначалу решать важные дела в её отсутствии, Елизавета Петровна теперь с большой неохотой читает препровождённые ей рапорты и докладные записки, а то и вовсе не притрагивается к ним. Всё растут и растут горы бумаг, осложняются внутренние и внешние «государевы» дела. Грозит разрывом Австрия, настойчиво требует ответа по поводу договора Англия. А Коллегия иностранных дел в это время по приказу императрицы занимается покупками бриллиантов для неё родимой, а в канцелярии Сената заняты обучением двух медвежат (тоже по личному указанию государыни) хождению на задних лапах и прыганью через палку. «Нет возможности говорить о делах, - жалуется своему руководству английский посол, - балы, маскарады, оперы – вот и всё, что поглощает все наши мысли». А императрица в это время выговаривает своим «доверенным лицам» наказы о том, чтобы доставляемые издалека для её стола персики, апельсины, устрицы и особого вида раки присылались как можно быстрее.
*
Совершив первые шаги в правлении страной, императрица, видимо, посчитав свою миссию выполненной (пример для подражания задан), полностью посвящает себя придворной жизни, интригам и увеселениям. Управление империей переходит в руки её фаворитов.
Фаворитом номер один становится со временем Алексей Разумовский. Всех прочих, какие были до него (Бутурлин, гофмейстер Нарышкин, кадеты Бекетов и Свистунов, сержант Шубин и многие, многие другие), бывший певчий императорской капеллы затмил своим могучим басом и не менее могучей фигурой. Да так затмил, – что до самой смерти государыни. Простой черниговский казак, пройдя путь от управляющего имениями Елизаветы Петровны до могущественного царедворца, был удостоен звания фельдмаршала, ни разу не командуя даже полком. Но более него влиял на государственные дела фаворит номер два – Петр Шувалов, генерал-фельдцейхмейстер, конференц-министр и просто «управитель многих ведомств». И только внешней политикой успешно «рулил» не фаворит, но очень умный и ответственный чиновник Бестужев-Рюмин.
Окружённая царедворцами, пришедшими к власти на волне борьбы с «иноземщиной», императрица и сама начинает люто ненавидеть всех, у кого нерусская фамилия. Отныне когда ей дают на подпись бумагу о назначении даже на самую малую должность, она зорко следит за «чистотой» своих должностных имен. «Опять немец? Разве нет русского?», - всякий раз с неудовольствием вопрошала она, наткнувшись на чужеземную фамилию. Однако по прошествии какого-то времени национализм императрицы странным образом переродился почему-то в смену ориентации: на смену «немецкофобии» пришла любовь ко всему французскому. Вместо венгерского вина теперь во дворце (и не только) хлопают пробки французского шампанского, а в газетах пишут: «…без французов разве мы умели бы входить, кланяться, душиться, надевать шляпу и выражать разное состояние души?».
… Молодость Елизаветы Петровны, по меткому выражению известного историка Ключевского, «прошла не назидательно». А потому в зрелом возрасте все недочеты воспитания грубо выпячивались из-под красивых фасадов царского благолепия.
Особо падка оказалась императрица на разного рода «цацки» и наряды. Даже после пожара, в котором сгорели многие тысячи её платьев, в гардеробе Елизаветы Петровны насчитывалось (это подтверждают описи, сделанные после её смерти) 15 тысяч платьев, два сундука шёлковых чулок и 40 тысяч пар обуви.
Несмотря на резко ухудшающее финансовое положение страны, императрица тратит баснословные деньги на всякого рода увеселения и причуды. Когда она однажды удумала поехать из Петербурга в Москву, то «для удобства» взяла с собой Сенат, Синод, иностранную коллегию, военную и дворцовую канцелярии (?!). В эту временную поездку были командированы 80 тысяч человек и 19 тысяч лошадей. 12 лошадей, запряженных в карету императрицы, всё время пути неслись вскачь, а рядом мчались запасные лошади для мгновенной замены загнанных. К слову сказать, преодолела Елизавета Петровна сей путь, как и задумывала, за два дня.
… Что касается личных вкусов и слабостей. Из еды любила матушка-государыня исконно русскую пищу – щи, баранину, кулебяку и гречневую кашу. Могла за один присест съесть два десятка блинов. Вся жизнь её в расцвете царствования была расписана между концертами, театральными спектаклями, балами, прогулками и маскарадами.
Перед сном Елизавета обожала, чтобы ей чесали пятки. Была даже учреждена должность по этой «профессии». Правда, историкам так и не удалось установить, как она называлась.
… На 53-м году жизни в начале января 1762 года, процарствовав ни много, ни мало – 20 лет, императрица скончалась от горлового кровотечения. В начале 1761 года Елизавета I перенесла тяжелую бронхопневмонию, которая приковала её к кровати. Последний год своей жизни императрица сильно болела, у неё постоянно возникали приступы простудной лихорадки.
В феврале 1762 года тело императрицы Елизаветы со всеми почестями было захоронено в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.