Меч и гарем

                Мансур Суруш
         Меч и гарем
(Историческая драма в четырёх действиях)

Действующие лица
Камбис II (сын Великого Кира)-персидский царь
Заки-главный визирь
Ораш-верховный полководец
Мехрдод-главный жрец
Бадрия (она же Басма) - наложница
Федима-гаремная жена Камбиса II
Азер-евнух в гареме царя
Фарзод-посол Камбиса II
Амасис II-фараон Египта
Бахром-придворный слуга
Действие происходит в 529 году до нашей эры


Действие первое
Царские палаты. В приёмной комнате установлен трон, отделанный из золота. По обе стороны трона в ожидании царя стоят Заки, Ораш и Мехрдод. Быстрыми шагами входит Камбис II с короной на голове. Все трое стоящие низко кланяются и громко хором восклицают:
-Да здравстувет владыка мира, царь царей, тень бога Ахурамазды на земле! Дастнонейший наследник и преемник своего отца, Кира Великого, первого ахамнидского шахиншаха!
Камбис, садясь привычно на трон, с гордостью:
-Да, вы правы, ещё как правы. Да мой отец, Великий Кир, да будет благословенна его душа, который покорил чуть-ли не весь мир, и который в возрасте от пяти лет учил меня скакать на коне, владеть мечом и копьм, без промаха стрелять из лука, почитать Зенд-“Авесту” и всегда говорить правду, ещё при жизни доверил и передал мне, а не моему брату Бардии, бразды правления беспредельной империи Ахаменидов. Да, вслед за ним я стал державным правителем, под моей властью находятся и беспрекословно подчиняются десятки стран и народов на огромном пранстранстве от Лидии аж до реки Инд. Да, конечно, такого покорителя и правителя никогда не было до него. Но я не остался в его тени, ни в чём нисколько не уступаю ему. Да, я часто иду напролом, потому что сокол высоко поднимается, когда летит против ветра, а не по ветру.
Ораш и Мехрдод ( один за другим):
-Так, так, о вкладка мира, воистину так!
Заки (в сторону):
-Между тобой и твоим отцом разница как между небом и землёй.
Кир великий был гуманным, справедливым и толерантным. А ты, властолюбец и хвастун ещё тот, в жестокости не уступаешь даже Ахриману, богу, олицетворяющему зло, насилие и мрак. Ты способен на любой безумный поступок, потому что ты не совсем в своём уме. Скольких не угодных тебе людей, ты приказал живьём закопать в землю. Да, и в убийстве Бардии подозревают тебя, хотя он приходился тебе единокровным братом. А свою младшую, беременную сестру, на которой женился, избил так, что она изнывая от боли, отдала Богу душу.
Камбис:
-Отец часто произносил одно заклинание, которое я сейчас повторю. Слушайте!
Заки:
-Мы чутко внимаем каждому твоему слову, о царь царей.
Ораш:
-Слушаем и слушаемся.
Мехрдод:
-Мы не немедля выполняем каждое твоё повление.
Камбис:
-Мардук, верховный бог, вавилонянин, сын чистого неба, доволен моими деяниями и осенил благославением меня, Кира, царя, который почитает его, и Камбиса, моего сына, отпрыска моих  чрёсел.
Заки, Ораш и Мехрдод (хором):
-Благославил, благославил, благославил. Да умножится твоя слава, о владыка мира, да пребудет твоё царство во веки веков.
В это время забегает придворный слуга Бахром и падает ниц.
Бахром:
-О царь царей, позволь слово молвить.
Камбис:
-Говори!
Бахром:
-Я принёс весточку, которую ты ждёшь. Гонцы, которых ты отправил в Египет, прибыли.
Камбис:
-Скажи Фарзоду, чтобы немедля предстал пред моими очами.
Фарзод не первый год служит мне верой и правдой. Он не просто мой посол, он мои уши. Сейчас узнаем, какие новости он принёс на сей раз.
Входит Фарзод и падает ниц.
Фарзод:
-Он наш, могущественный повелитель! Хотя до Египта путь не близкий, мы на верблюдах добрались благополучно. И, не теряя время, приступили к выполнению твоего приказа.
Камбис:
-Так, так. И что же далее?
Фарзод:
-Я пришёл к воротам фараона, объяснил кто я и напросился на приём к Амасису.
Камбис:
-Наверное,  он, вылезший из грязи в князи, заставил тебя долго ждать?
Фарзод:
-Да нет. Другие к нему на козе не могут подъехать. Такой весь важный из себя.
Камбис:
-Да, головастик мнит себя великим в своём болоте.
Фарзод:
-А меня он сарзу принял. А когда узнал, что хотя Египет не в твоём подчинении, думаю это до поры до времени, ты требуешь, чтобы фараон регулярно платил дань размером в 700 талантов серебром, а в случае отказа ты пойдешь войной на его страну, подумал и дал согласие.
Камбис с удовольствием:
-Значит, не стал отнекиваться, не стал валять дурака, этот греков подлиза. И не стыдно ему, сидя верхом на коне, просить милостыню. А угодливось есть уродливость. От чужой пищи-отрыжка вонючая.
Ораш:
-Еще бы, чтобы он не дал согласие? Как говорится, козе не по силам бодаться с верблюдом. Ночь с днём равняться не может.
Заки:
-Да, любой другой царь, поступил бы так же. Потому что все хотят выслужиться перед владыкой мира, так как понимают, что это будет им на руку, а непинование выйдет боком.
Фарзод:
-Но это ещё не всё. Мы узнали ещё кое о чем.
Камбис:
-Ну – ка доложи, мои уши, о чём ты там узнал ещё?
Фарзод:
-Мы там прослышали, что у Амасиса II есть дочь, которая красива на редкость. Говорят, что она своей блистательной красатой может затмить даже солнце и луну вместе взятых.
Заки (обращаясь к Фарзоду):
-Эка невидаель! Нашёл чем удивить царя царей? Наложницы в его гареме, как я слышал от евнуха Азера, одна красивее другой.
Камбис (подняв в руку):
-Всё, я принял решение, а решения мои бесповоротны. Наложниц в моём гареме не счесть, но если дочь фараона просто пери, я женюсь на ней. Фарзод, отдохни день-другой с дальней дороги, а потом запряги верблюда да отправляйся обратно в Египет, будешь сватать дочь фараона. Если Амасис откажет, всё равно доберусь до него и спущу с него шкуру.
Ораш:
-Если дело дойдёт до этого, тебе не придётся марать руки о мразь, это недостойно царя царей. Я на службе у тебя, я сам расправлюсь с любым твоим недругом.
Камбис:
-Что верно, то верно. Царь без палача больше похож на шута.
Фарзод (прежде чем удалиться):
-Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! Думаю, что фараон посчитает за честь подарить тебе свою дочь.
Мерхдод:
-А теперь пора идти в храм и помолиться, поклонившись вначале огню.
Камбис:
-Пора, пора. Поспешим!
Все удаляются.





Действие второе
Хоромы египитского фарона. На троне сидит фараон
Амасис II, на почтительном расстоянии, в полупоклоне стоит Фарзод.
Фарзод:
-Вот и всё, что мне было велено передать тебе. Это я хотел сделать ещё три дня назад, сразу по прибытии из Персии. Потому что владыка мира прослышал о необычайной красоте твоей дочери, и ему не терпится увидеть её. И не только увидеть, но и заключить в свои объятия. Но все эти три последних дня ты пировал и меня не допускали к тебе. Я и раньше слышал, что ты любитель кутежей.
-Да, ты прав. Мне по душе собирать у себе друзей, лакомиться яствами самому и угощать ими гостей, слушать музыку и песни.
Фарзод ( в сторону):
-Это всё равно что волк приглашает овец на обед.
Амасис:
-И ещё мне нравится, когда гости, произнося тосты, восхваляют меня, хотя в искренность не каждого я верю, мои достоинства  вспоминают и о моих подвигах, которых у меня, без ложной скромности, скажу, немало, пальцев на руках не хватит, чтобы счесть.
Фарзод ( в сторону):
-От скромности ты не умрёшь. Что же касается твоих красноречивых гостей- я бы тебе сказал, не так уж мерзок хам, по сравнению с теми, кто ему аплодируют.
Амасис:
-А теперь я должен подумать над тем что тебе приказал царь царей передать мне.
Фарзод (с удивлением):
-А что тут долго думать? Породниться с самим владыкой мира, такая удача выпадает не каждому. Считай, что тебе крупно повезло.
Амасис:
-Пусть будет так, как считаешь ты. И всё таки…
Фарзод:
-В лице могущественного шахиншаха ты обрёшь доброхота и благожелателя. Об этом мечтает любой правитель.
Амасис: (в сторону)
-Этот деспот никогда, ни к кому не будет благожелателем, тем паче ко мне, потому как, и не без оснований, считает меня своим недоброжелателем. Так оно и есть.
Фарзод:
-Время идёт, не тяни с ответом, точнее с согласием, ведь солнце не единожды взойдёт и сядет, пока мы с твоей дочерью доберёмся туда, где её сам шахиншах ждёт.
Амасис:
-Не торопи, и пойми меня правильно. Я отец, а Бадрия моя единственная дочь. Я её очень люблю.
Фарзод:
-Все дочери, даже царские, до поры до времени, гостьи в отцовском доме. Так уж устроена жизнь. Девушка одинока, пока не найдёт спутника жизни. А одиночество подобает одному Богу.
Амасис:
-Что верно, то верно,. Чует моё сердце, что если Бадрия будет наложницей владыки мира, я её больше никогда не увижу. Тем более, что я уже не первой молодости, да и здоровье уже не то. Я надеялся, что Бадрия, свет очей моих, на старости лет будет согревать мою душу. А теперь вижу, что в одиночестве застану я старости стужу. Потому что, что поглатит море, уже не вернётся.
Фарзод:
-Не переживай, правильно говорится, чем метели над пустыней злее, тем в снегу куропатке теплее.
Что же, касается, того что ты страшишься в одиночестве встретить старческие болезни, знай, без времени с веточки лист не упадёт, а если время пришлои утёс рухнет.
Амасис:
-Да, всему свой час. От судьбы не уйдёшь, как не убежишь от своей тени. Что на роду написано, то и будет.
Фарзод:
-И шахиншах уже давно не юноша! Но он говорит, что пусть  голову его снегом замело, сердце-цветущая весна. То-то, по признанию, одного евнуха в его гареме, все наложницы от него без ума. И твоя дочь будет счастлива.
Амасис (в сторону):
-Лягушка сказала: если квакать не буду, лопну. Вот и этот гонец похож на лягушку.
Амасис:
-Как знать? А теперь иди и приходи завтра. А пока я должен подготовить дочь и снарядить в дорогу.
Фарзод, отвесив поклон, уходит.
Амасис сходит с трона и нервно  шагает взад и вперёд.
Амасис:
-Господи, что мне делать, как быть? И что за напасть нежданно-негаданно свалилась на мою голову. Как же я отдам мою Бадрию, ненаглядную этому самодуру Камбису, хоть его и называют шахиншахом. Правильно сказано, что лучше отдать дочь замуж местному пастуху, чем чужому царю. Чего только не говорят о жестокости Камбиса, в то время, как добром поминают его отца Кира, за справедливость, отеческую заботу и щедрость. Вот как яблоко от яблони порою падает далеко. Боюсь, что он может, даже будет измываться над моей единственной дочерью. Но что мне делать? Если откажу, он пойдёт войной на Египет, не мытьём, так катаньем добьётся своего. Да, у меня есть армия, и полководец я опытный, но персидское войско во много крат превосходит моё, и по численности и по вооружению. А против рожна не полезешь, на шило кулаком не замахнёшься. В случае вторжения персидских завоевателей я могу напасть на них раз-другой, но одним плевком пожара не потушишь. Можно рассчитывать на помощь греков, с которыми у меня неплохие отношения, хотя вряд ли будет проку. Ведь не зря говорят, что хоть сто повивальных бабок соберись, тужиться придётся роженице. Основной удар выдерживать придётся мне. А как уберечь Бадрию, ума не приложу? Господи за что мне такое наказание? Как найти выход из положения?
Нервно шагает взад и вперёд.
Амасис:
-Как быть, как быть? Как найти выход из положения: Ведь он должен быть в любой ситуации. Была бы голова.
Продолжает шагать.
Амасис:
-Ба! Нашёл, нашёл! Как хорошо, что я ещё много лет, когда ещё и не был короноварован, услышал, рассказ одного наёмного бойца, грека по национальности. По его словам, когда он ещё был подростком и жил с родителями на селе, их домашняя свинья понесла и опоросилась, но вскоре почему-то издохла. Чтобы маленькие поросята, у которых ещё не прорезались глазки, не умерли с голоду, к ним привели другую молочную свиноматку. Сиротки приняли её за свою мать, успокоились и пообвыкли, Вот и я последую этому примеру. Вместо своей дочери к Камбису отправлю одну из своих рабынь, скорее всего Басму, которая по красоте мало кому уступает. Уверен, что Камбис ничего не заподозрит, не поймёт что ему подложили свинью.
Амасис делает ещё один круг, обдумывая свой план, на ходу прикладывая руку к голове
Амасис:
-Эй, слуга!
Голос из-за кулис:
-Слушаю, мой господин!
Амасис:
-Немедля позови ко мне рабыню Басму.
Голос за кулисами:
-Бегу, моё господин!
Амасис идёт к трону и садится на него.
Вбегает Басма и падает ниц.
Амасис:
-Заходи, Бадрия. К тебе у меня важное поручение.
Басма (приподнявшись, стоит в почтительном поклоне):
-Я Басма, а не Бадрия. Ты же видишь, мой господин!
Амасис:
-Отныне твоё имя будет Бадрия. А про своё имя забудь.
Басма:
-Но моё имя от рождения Басма, как меня нарекли мои покойные родители. Как же я буду именовать себя Бадриёй, именем твоей дочери. Ничего не пойму.
Амасис:
-Я сейчас в двух словах объясню и ты всё поймёшь. Слушай и заруби себе на носу.
Басма:
-Я твоя рабыня, каждое твое слово для меня закон.
Амасис:
-Дело в том, что персидский царь прислал сватов. Он хочет жениться на Бадрие, точнее сделать её наложницей.
Басма:
-А как он узнал, что у тебя есть дочь? Ведь говорят, что Персия где-то за тридевять земель, на краю света.
Амасис:
-А у этого бестии везде и всюду есть соглядатаи, дозорщики, ищейки.
Басма:
-Но последнее слово за тобой, мой господин. И что же ты решил, как поступишь?
Амасис:
-А решил я вот что. Вместо Бадрии я отправлю тебя, потому что рабынь у меня много, а дочь одна.
Басма:
-Меня? Зачем? Ведь шахиншах хочет Бадрию, царевну, а не меня,
бедную, простую и безвестную рабыню.
Амасис:
-Говорят, что распутник Камбис, а точнее кобель, позарился на мою дочь из-за её красоты. Но и ты хороша, собой, прелестна. Так что вполне соёдешь за царевну, будешь припеваючи жить в гареме. Хотя, что понимает буйвол в аромате розы?
Басма:
-Мой господин, умоляю тебя, сжалься надо мной. Не отправляй в неведомые края. Чужой огонь не греет. Я боюсь, мне страшно.
Амасис:
-Не бойся, чьё имя отныне Бадрия. Главное, не проболтайся ненароком, держи язык за зубами, чтобы никто не раскусил, кто ты есть на самом деле. Если это произойдёт, ни тебе не сносить головы, ни мне не сдобровать.
Басма:
-Мой господин, пощади меня. Я не хочу быть наложницей, даже шахншаха…
Амасис:
-Всё, больше ни слова. Завра за тобой придут гонцы Камбиса и увезут. Будешь всем говорить, что тебя зовут Бадрия, и что ты дочь фараона.
Басма:
-Мой господин, но ведь…
Амасис:
-Всё, хватит. Это мой приказ, а приказов своих я никогда не отменяю. А если будешь отнекиваться и перечить, велю тебя бросить на растерзание голодным псам. Я так не раз поступал со своими врагами, это моё любимое зрелище.
Басма:
-Я всего лишь слабая и беззащитная рабыня. Что я могу поделать против твоей воли?
Амасис:
-Иди, я велю, чтобы тебя, Бадрию, облачили в красивые наряды.
Басма:
-Иду
Уходя, в сторону:
-Где-то далеко меня ждёт неминуемая гибель. Потому что правда всё равно раскроется. Когда меня убьют, кровь будет на твоей совести, фараон. Но и ты понесёшь наказание, потому что всё ведомо Богу, всё видит он. Небесного суда никому избежать.




Действие третье
Царские палаты. В приёмной комнате установлен трон, отделанный из золота. По обе стороны трона в ожидании шахиншаха стоят Заки, Ораш и Мехрдод. Быстрыми шагами входит Камбис II с короной на голове. Все трое стоявшие низко кланяются и громко хором восклицают:
-Да здравствует владыка мира, царь царей, тень бога Ахурмазды на земле! Достойнейший наследник и преемник своего отца, Кира Великого, первого ахаменидского шахиншаха!
Камбис, садясь на трон, с нескрываемой гордостью:
-Да, вы правы, ещё как правы!
И так меня должен приветствовать всяк смертный, будь то стар или млад, будь то раб, воин или сатрап. Только так подобает приветствовать владыку мира, коим после отца являюсь я.
Заки:
-Только так, только так подобает приветствовать царя царей.
Ораш:
-Именно так, именно так, и никак иначе.
Мехрдод:
-А я денно и нощно молюсь за здравие шахиншаха и могущества его.
Камбис:
-А теперь я хочу чтобы вы все трое-мой главный визирь, верховный полководец и главной жрец, возрадовались вместе со мной. Повод для это есть, причём большой.
Заки:
-Мы всеглда рады тому что ты ни делаешь, за что ни берешься и что ни предпринимаешь.
Ораш:
-Дела твои всегда успешны, и как не радоваться этому.
Мехрдод:
-А я непрестанно молю, чтобы Ахумарзда всегда поддерживал все твои начинания.
Камбис:
-Прежде вы должны знать, что три дня гонцы, точнее сваты прибыли из Египта. Они, в чём я ни капельки не сомневался, выполинили мой приказ, и вернулись вместе с дочерью фараона. Вдабавок к тому, что Амасис, которому власть досталась дёшево, как собаке падаль, будет исправно, своевременно и беспрекословно платить мне дань, он подарил мне свою дочь. И он ещё должен быть благодарным за то, что я принял его дар.
Заки:
-Ну, ещё бы!
Ораш:
-Конечно, должен
Мехрдод:
-Ну да, такая честь ему выпала.
Камбис:
-По прибытии гонцов, я велел поселить её в гарем, чтобы отдохнула с дороги, осмотрелась и пообвыкла. Ведь от Египта до наших краёв путь громадный, и пройти его на верблюде для девушки непросто. Тем более, что Бадрия царевна.
Заки:
-Да, не просто. Однако,  молодец, прибыла по твоему велению.
Ораш:
-А что ей оставалось делать?
Мехрдод:
-Ослышаться владыку мира не смеет ни один смертный, будь то даже царь или царица.
Камбис:
-Эта ночь была первой нашей брачной с Бадриёй. И, она, вдоволь познала всю сладость моего ложе. Мы оба остались доволны. По своей красоте и чувствительности Бадрия даже превзошла мои ожидания. Она будет звездой первой величины в моём гареме.
Заки:
-Какая счастливая!
Ораш:
-Наверняка на седьмом небе от неописуемой радости и ликования.
Мехрдод:
-Ещё бы! Такая милость, такое благоволение от самого царя царей.
Камбис:
-По такому случаю мы устроим пир, повеселимся. Пусть звучат музыка и песни. Начинай!
Звучит музыка, раздаётся песня.
Камбис:
-А теперь станцуем, спляшем вместе.
Заки (в сторону):
-Птица создана, чтобы высоко летать, а беззаботный человек, чтобы петь и плясать.
Все кружатся в танце, хлопают в ладоши. Музыка затихает.
Камбис:
-Мехрдод, хоть ты и не молод, хоть ты и жрец, а танцуешь прямо как хлопец.
Мехрдод:
-Твоя радость передалась и мне, переполнила моё сердце.
Заки и Ораш (хором)
-И моё!
Мехрдод:
-О царь царей! Дозволь мне напомнить...
Камбис:
-О чем? Говори. Мехрдод:
-Наступило время молитвы. Пора идти в храм и за всё возблагодарить Ахурамазду.
Камбис:
-Ну, конечно же! Идём!
Уходят.
Входит Федима с мешочком в руке, за ней понуро плётётся Азер.
Федима.
-Азер, я тебя позвала по очень важному делу.
Азер:
-Я весь внимание, госпожа.
Федима:
-Ты уже не первый год служишь евнухом в гареме царя царей. Ты не раз выполнял мои поручения, за что я тебе благодарна. Но на этот раз у меня к тебе задание особой важности.
Азер:
-Сделаю всё как нельзя лучше. Приказывайте!
Федима:
-Как гаремная жена царя царей я у него была на самом хорошем счету. Он готов был меня на руках носить, мне ни в чём не было отказа. Теперь же всё идёт на спад.
Азер:
-Что так?
Федима:
-А теперь владыка мира по самые уши втюрился в одну чужеземку, хотя в ней, как я поглядела, ничего особенного нет.
Азер (в сторону):
-Врешь как сивый мерин, чушь несёшь и напраслину возводишь. Все наложницы, и ты в том числе, готовы лопнуть от зависти при виде новой возлюбленной царя царей. Я слышал, что в переводе её имя означает “луноликая”. Лицо её как раз под стать её имени. А царь царей вкусом не обделён.
Федима:
-Я это говорю вовсе не из ревности, цену я себе знаю, да,  царь царей может менять напёрсниц как перчатки, просто меня гложет сомнение.
Азер:
-Сомнение?
Федима:
-Сдаётся мне, что здесь кроется какая-то тайна. У меня появились все основания полагать, что это вовсе не царевна. Когда её поселили в гарем и наши спальные комнаты оказались рядом, я стала внимательно следить за ней. И поняла, что она вовсе не из царского рода, а из простолюдин. Это выдают её манеры и выражения. Давеча она, проснувшись и встав с постели, сказала, что ей нужно прибраться в спальне. Каково-а?! Что бы царевна сама убиралась в спальне, как будто не ведает, что это дело прислуги.
Азер:
-Даже если это так, что же ты намерена делать? Ведь Бадрия вроде уже прописалась в гареме.
Федима:
-Но это, увидишь, ненадолго. Мне кажется, что царя царей обманули, и вместо царевны направили какую-то рабыню. Я это дело так не оставлю, докопаюсь до истины. И ты мне поможешь. И тем самым окажешь большую услугу.
Азер:
-Но как? Речь ведь идёт о правителях, а по сравнению с ними я пташка.
Федима (протягивая Азеру мешочек):
-В этом мешочке золотые монеты. Их хватит, чтобы подкупить любого, кто падок до них. Наёдешь лазутчика, который сможет любыми способами и как можно скорее узнать, кто на самом деле эта чужестранка, какого рода-племени, как оказалась здесь  у нас, и заняла моё место.
Азер (беря мешочек):
-Слушаюсь, и повинуюсь. Вроде такой знакомый у меня есть.
Азер (уходя вслед за Федимой, в сторону):
-Может и мне из этого мешочка перепадёт.



Действие четвёртое
Быстрыми размашистыми шагами на сцену выходит Камбис, лицо его искажено гневом. На поясе у него висит меч.
Камбис (злобно):
-Надо же! Думали меня, владыку мира, обмануть, провести вокруг пальца, оставить в дураках. Нет, я это так не оставлю
Ходит взад и вперёд
Камбис:
-Я давно не пускал в ход свй меч. А сегодня пущу, а потом ещё не раз. Тем, кто надумал меня надуть, устроить мне подлянку, сделать козу, не жить! Не жить! Не жить!
Ходит взад и вперёд
Камбис (громко):
-Эй, слуга!
Забегает Бахром и кланяется.
Камбис:
-Немедля приведи сюда новую наложницу, эту чужестранку. Хотя какая она новая? Уже прошёл почти год, как я лишил её девственности. Беги за ней.
Бахром:
-Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Лечу!
В полупоклоне, не поворачиваясь, отходит назад.
Камбис (достав из ножен и меч и глядя на него):
-Мой верный друг! Ты ни разу не водводил меня. Сослужишь служубу и сегодня. Обманщикам пощады не будет.
Появляется Басма и кляняется.
Камбис (язвительно):
-Явилась, Басма?
Басма (дрожащим голосом):
-Явилась, по-твоему велению мой господин. Но я Бадрия, так меня нарекли при рождении.
Камбис (с издёвкой):
-Хватит из себя дурочку корчить, мне пыль в глаза пускать. Мне уже доложили, кто ты есть на самом деле. Ночь как бы ни была длинна, но утро всё равно наступит. И правда когда – нибудь непременно всплывёт.
Басма (дрожащим голосом в сторону):
-Дознался значит. Как этого я страшно боялась. Что-же теперь будет со мной? Я в ужасе, лучше бы я не родилась.
Камбис (подойдя к ней):
-А за то, что ты решилась на обман владыки мира, я тебя отправлю туда, откуда обратной дороги нет. Ты умрёшь страшной смертью.
Басма (слезливо):
-Мой гсоподин, я не виновата. Клянусь, не виновата.
Камбис:
-Ты виновата уже в том, что не призналась, когда я впервые вызвал тебя к себе в опочивально? Если бы ты поведала мне всю правду, сообшщила бы, что фараон прислал тебя, свою рабыню вместо царевны, быть может я бы оставил тебя в живых. Но, ведь и ты приняла участие в этой грязном деле, стала соучастницей престпуления, и надо мной, владыкой мира сейчас потешается какой-то фараон. По законам моей империи рабыня никогда, ни при каких обстоятельствах не может быть женой правителя. Фараон плут ещё тот, конечно осведомлён об этом, но всё равно пошёл на обман, вместо своей дочери  прислал безродную рабыню, пусть и красавицу. Это непростительно.
Басма:
-Но что я могла поделать, ведь я была всего лишь рабыней фараона, а какой он жестокий и властный, ведомо всем. Как я могла ослушаться его приказа. Тем более, что я была очень напугана, потому что он сказал, что в случае отказа он прикажет бросить меня на съедение своре голодных волкодавов. А я ещё молода, хочу жить, хотя у рабынь жизнь всегда безрадостная. Наш удел греться у холодного пепла.
Камбис:
-А ты не подумала, что когда ты будешь разоблачена, тебя и здесь будет ждать жестокая расправа?
Басма:
-Я думала, что всё останется в тайне. И я проживу столько, сколько мне отпущено, хоть под другим именем.
Камбис:
-Любая тайна становится явной. Знай же, мужчина должен быть буйвола сильней, а женщина хоть курицы чуточку умней. Хотя часто женский ум короче лягушиного хвоста.
Басма:
-Я слабая, безграмотная и беззащитная женщина. Пожалей меня, мой господин.
Камбис:
-Я не просто владыка мира, непобедимый воин, но ещё и бывалый охотник. Поэтому хорошо знаю животный мир, знаю, что звери нередко бывают лучше людей. В детстве ещё слышал одно четверостишие. Слушай.
В мире животном легко тварь любую узнать,
Там нет фальши, притворства, лицемерия.
А кто за маской человека, трудно понять,
Волк ли, заяц ли, иль подколодная змея.
А фараон египитский, воздвигший на пьедестал хитрость, коварство и ложь, есть и волк, и заяц, и змея в одном лице. Вместо цветка он мне подсунул сорняк. Этому карлику кажется, что он дотянулся до луны и ему всё дозволено. Но ничего, я с ним расплавлюсь так, как он того заслужил, даже если будет просить пощады на коленях. Ты же стрела, выпущенная тетивой его коварства, луком его недоброжелательности. И сейчас мой меч обагрится твоей кровью
(Вытаскивает из ножен меч)
Басма (плача падает на колени перед Камбисом):
-Мой господин, сжалься надо мной. Я всю жизнь буду верна только тебе одному. Я полюбила тебя сразу. Потому что сердце видит больше чем глаза.
Камбис:
-Раз обманувшему ничего не стоит сделать это и вторично.
(Взмахивает мечом)
Басма (слезливо):
-Умоляю тебя, мой господин!
Не убивай меня, не убивай, я не виновата, видит Бог. Я как нитка, вдетая в иголку. Сжалься, ведь ты не раз гвоорил, что любишь меня. Поверь, и я всем сердцем привязалась к тебе. Не лишай меня жизни.
Камбис:
-Я и сейчас люблю тебя. И кто занет, полюбил бы ли я так дочь фараона? Но пощады от меня не дождёшься, ни ты и ни фараон, этот цербер. Поздновато ты спохватилась, запоздало просишь прощения. Зачем молиться, когда идёт дождь, если ты не молишься, когда светит солнце.
(Взмахнув мечом, опускает на голову Басмы. Она с криком падает навзничь)
Камбис (вытирая окравленный меч об одежды лежащей Басмы):
-Всё! Дело сделано. Иначе, поступить было нельзя, иначе я не был бы Камбисом, владыкой мира. А завтра спозаранку мы пойдём войной на Египет. Таково моё решение, соответствущий приказ я уже отдал, войско вооружено до зубов, готово. А победа, как всегда будет за нами. Тем более, что мои лазутчки доложили, что командующий морскими силами египтян готов сдать нам, персам, египитский флот без боя. Заранее спасает свою поганую шкуру.
(Подходит к телу Басмы и вкладывая меч в ножны):
-Я отомщу за тебя, Басма, за то, что тебя под страхом казни, заставили пойти на обман, и кого, меня, владыки мира. Нет, такое ни у кого не пройдёт, а того, кто решится пойти на такое, неменуемо ждёт страшная гибель.
Фараон вынес приговор не только себе, но и своей стране. Я её сделаю нашей сатрапией, а египтян порабощу. Одержав победу, мне будет нужно скроее вернуться в свой стольный град. Потому что стадо без присмотра-вольчя добыча. Хотя вряд ли кто посмеет посягнуть на мои земли. Коза не ходит мимо жилища леопарда.
(Уходит)



Голос из-за сцены:
Вот так, по воле рока, и ещё по вине Амасиса II и Камбиса II закончилась эта человеческая драма, любовная трагедия, хотя всё могло бы сложиться иначе при других обстоятельствах. И Амасис и Камбис были царями, правителями. И у каждого из них было своё предназначение, своя миссия на земле, в поднебесье. Точно также как у Кира Великого, первого шахиншаха из династии Ахменидов, который искренне и обоснованно, что история подтверждает, во всеуслышание и на радость всем говорил:
«Я подарил мир и спокойствие всем народам, признал, что все народы вольна поклоняться своим богам, приказал не притеснять неверующих».
И вот поэтому и сейчас по истечении многих веков о Кире Великом вспоминают с уважением. Потому что он понимал что самая большая сила эта мягкость. Кир побеждая, оставался милосердным, он не был слеп и глух к человеческой боли.
Власти у него было много, но он применял её без давления. В присутствии слепого не бранил даже слепое животное. У него были доброе сердце и добрый ум-вот что нужно, чтобы быть правителем. Солнце светить всем.

А Камбис и Амасис, наоборот, сеяли семена смуты, раздора, вражды и мести всюду, куда ступала их нога. А в ком добра нет, в том и правды нет. Для достижения своих корыстных целей, ради власти, славы и богатства проливали много и невинной крови. Им было невдомёк, что не нужно отвечать злом на зло, иначе злу не будет конца, одно зло будет порождать новое зло, часто даже не одно. Правители, они разные бывают, кто-то оставляет след в истории, подобно Киру, а кто-то следы. Поэтому Кира поминают добром, ибо даже когда река высыхает, русло сохраняется.
И ещё. История учит нас, людей извлекать уроки из прошлого, делать выводы, чтобы не спотыкаясь, уверенно идти вперёд, своей судьбе навстречу. Мир не стоит на месте, когда месяц заходит, появляются звёзды.
В пыли времён не счесть имён. Давно канули в Лету времена, когда властвовали как хотели Камбис и Амасис. Но людская молва, правдивая или нет, остаётся, выплёскивая всё наружу, как река в дождливую погоду, передаётся из поколения в поколение. И это хорошо. Потому что если сила зверей в их задних лапах, то сила народа в их знании своего прошлого.

А у народа, прошлое которого было великим, и будущее тоже будет великим.
Занавис