Из глубокой молодости у меня сохранились четкие воспоминания с пяти лет. Отцу дали двухкомнатную квартиру в двухквартирном финском домике. Нас было пятеро. Три гаврика и отец с мамой. Старший брат в это время ушел служить в армию. Мать крутилась у плиты, а я с удовольствием таращился в окно, которое заменяло телевизор. До сих пор у меня стоит передо мной картина. Зима, ветра нет, в домах напротив абсолютно вертикально поднимался дым от печек.
Мать была постоянно занята. Нужно всех накормить, перестирать все одежки, поэтому я постоянно доставал своих старших братиков научить меня читать. Они отбрыкивались, но хотя бы называли буквы из букваря, который я тыкал им под нос. Поэтому через пару недель я практически без слогов начал читать все сказки, которые попадались под руку.
Мне повезло с родителями. Мама была изумительной доброты. За все детство я запомнил лишь один легкий подзатыльник, полученный от нее. Так она расстроилась больше меня. И мне пришлось ее утешать. А папа всего один раз прутом объяснил мне, что нужно бегом исполнять все просьбы мамы. Его объяснения мне хватило на всю оставшуюся жизнь.
Основные зимние забавы. Любил прыгать с крыши сарая в сугроб. Снег был мягкий, и я уходил в него по грудь. Приходил домой снимал штанишки и ставил их к стенке. Другая забава - кушать снег вместо мороженого закончилась тем, что с температурой под 40 попал в больницу. Классическая дифтерия и если бы к этому времени наши фармацевты не освоили производство пенцилина, то мальчик Вася не писал бы это произведение.
В год, когда я пошел в школу, мы перебрались из казенной квартиры в свой дом. Там было три комнатенки, терраса и приличный огород. Тут же была куплена коровенка Рыженка, пара поросят ну и курочки. В школу я пошел с удовольствием. Я уже читал, считал.
Как же жила наша семейка в пятидесятых? С точки зрения питания все было идеально. Рыженка зимой давала ведро великолепного молока, а вот летом три полных. Я на себя взял обязанность кормить всех отборным сливочным маслом. На сепараторе я отбивал сливки. Затем они отстаивались в сметану и я в простейшей пахталке сбивал масло. С хлебом, правда, были проблемы. Мама в воскресенье пекла в русской печи хлеб и его хватало до вторника. А потом приходилось выстаивать трехчасовые очереди. Все время, кроме лета, ели мясо в три горла. Один теленок, пара свинок штук пять барашков. Городским выделяли покосы, а вот сельским жителям выделяли луга только после заготовки кормов на весь колхоз, что было абсолютно не реально. Они были вынуждены осенью за бесценок продавать овечек.
Как – то отец из деревни привез двух барашков. Одного он купил за 25 рублей, второго за 20. Тут же продает одного за 40, и второй обошелся в 5 рублей. И это еще до хрущевской денежной реформы в 1961 году. Так как у нас был вполне приличный запас сена, то пяток барашков служили нам живыми консервами. В зиму в погребе всегда стояли полные бочки с соленой капустой, с солеными огурцами, помидорами, зеленым стручковым перцем и груздями.
Летом в мои прямые обязанности входила простенькая трудовая провинность. Я должен был надергать в мешок лебеды для поросят и мешочек зелени для кур. После этого я был свободен, «как питица». Дом наш находился рядом с лесом. В 10 утра начинался футбольный поединок и заканчивался в 11 вечера, с небольшими перерывами на купание в пруду.
В школе были великолепные учителя. Все домашние задания я успевал сделать на переменах, а после школы мне было интересней днем побегать на лыжах, а вечером покататься на коньках. Свою профессию выбрал за 15 секунд. На первом уроке химии учительница показала реакцию получения пороха – столб огня, расплавленная пробирка. Тут же совершил не приличный поступок. Своровал из лаборатории банки, склянки, реактивы и устроил филиал лаборатории в своем сарае. В девятом классе выбирал к поступлению в институт между Менделеевкой и Питерской техноложками. Выбрал Питерскую.
Поначалу учеба в институте не задалась. Первые шесть сессий я сдал позже всех. Правда, четыре сессии завалил по своей дурости, а две по уважительной причине. Зато последние четыре раньше всех. Я считаю, что получил вполне приличное образование, которое хорошо помогало мне в дальнейшей работе.
Отслужив два года в армии лейтенантом-двухгодичником, я начал свою производственную карьеру на Опытном заводе Салаватского нефтехимического комбината. После Опытного завода ушел на эксплуатацию в цех синтеза аммиака на должность заместителя начальника цеха, перепрыгнув несколько ступенек по этой самой карьерной лесенке.
Получив предложение из Томска на заметное повышение в своей производственной карьере, я перебрался туда. После Томска я полтора года проработал в пуско-наладке на производстве капролактама в Гродно, после чего по вызову перебрался на строительство объектов Астраханского газо-конденсатного месторождения. Проработав там два года в системе заказчика в Дирекции по строительству, перешел на чисто строительно-монтажные работы. Начал с рядового прораба через пару лет главный инженер управления, а затем главный инженер строительно-монтажного треста. Это была моя последняя должность на казенной службе. В 1988 года я создал кооператив и больше на госслужбу не возвращался.
График моей последних тридцати трехлетней работы на себя – классическая синусоида. Взлеты и падения. За 54 года стажа на производстве государство отслюнивает мне целых 11800 рублей в месяц. Это при том, что в конце восьмидесятых моя заработная плата колебалась от 1200 до 1900 рублей в месяц. Кроме того я попал в разряд прокаженных – работающий пенсионер. Но при такой пенсии я в прошлом году смог накидать правнучке 450 тысяч на ипотеку. Без дела не сижу – пенсия плюс сбор алюминиевых банок, макулатуры.
На дела семейные мне тоже грех жаловаться. Мне крупно повезло с моей женой. Правда, сознаюсь, что моей жене с мужем повезло меньше. Все-таки рюмочки я в молодости не обходил стороной. Так вот она дозудилась до того, что я последнюю сигарету и последний глоток пива потребил 16 лет назад. У меня сверх замечательная дочь. В тринадцать лет мы ее выпустили из дома. Отправили в приют. Был и есть сейчас такой приют им. Колмогорова при МГУ. В школе она шла на два года вперед. В шесть лет пошла во второй класс. В четырнадцать она начинает зарабатывать приличные деньги программированием. От 120 до 150 долларов. На эти деньги в то время можно было очень прилично содержать семью целый месяц. В 15 поступает на физфак МГУ, в 16 делает доклад на взрослом международном симпозиуме на хорошем английском, в 17 едет в Швецию защищать свои программы.
У нее замечательный муж и девять моих внуков. Трое родных и шестеро приемных. Живут они в ближнем Подмосковье. У них свой двухэтажный домик, где у всех есть по комнатушке. Девять лет назад они предложили мне перебраться в Москву. Я это с удовольствием сделал. Миллион от меня и четыре от них и была куплена маленькая уютная двушка в хрущевке рядом с метро. Больше всего на свете я люблю отдыхать на кухне у дочери с восьми утра до десяти вечера. А потом еду отдыхать домой от слишком говорливых внучек. В общем, не жизнь, а сплошной отдых. Живу один. Жена слишком пеклась о моем здоровье и не следила за своим. В результате ушла в 2007 году. Панкреонекроз.
Теперь о здоровье. Бодр, весел и готов к трудовым свершениям. Как говорится – нам солнца не надо, нам партия светит, нам хлеба не надо – работу давай. В 2005 году мне блестяще сделали замену хрусталика на правом глазе в Зеленограде. Через шесть лет заменил хрусталик на левом глазе. Этим глазом читаю миллиметровую строчку без очков. Обе операции обошлись по червонцу. Из них по 8000 рублей на хрусталики.
В 2010 году мне делали операцию на сердце. Вообще у меня дурная привычка – слушаться врачей. Одна профессорша медик запретила мне сауну. Второй профессор медик разрешал мне коньяка или водки только по 30 грамм. Я назло ему последнюю рюмку этих напитков выпил четыре года назад. Одна радость, что в этот перечень не входит настойка боярышника, поэтому я в мае прошлого года устроил загул – на день химика и рождение правнучки саданул целых 20 капель. Одна болячка, которая меня достает это болезнь курильщика. Забиты сосуды и сильно устаю при ходьбе. Но это по своей же дурости. Раньше было надо бросать курить. Но иногда от врачей и некоторая польза происходит. Мне порекомендовали ежедневно принимать пять шариков аскорбинки и одну таблетку дибазола. В результате больше двадцати пяти лет я забыл про все простуды и гриппы. Сейчас держу фирмешку, которая занимается внедрением некоторых технологий, включая и по моему патенту. Это компактные водоочистные установки. Продвигаю и некоторые технологии по агрокомплексу.
В общем, грустить некогда, а главное нужно знать, что больше всего продлевают жизнь так это наши улыбки. У меня и книжка издана по этой теме. Достаточно набрать запрос в «Тырнете» Василий Куприянов. Давайте улыбнемся.
Счастливчик Вася.