На вопрос «Какая встреча Нового года была самая счастливая?» мы с Шуриком, не сговариваясь, называем один и тот же праздник.
...Заканчивался 1989 год.
Мы оба были, как в песне поется, «ослепительно молодыми», красивыми, особенно Шурик, талантливыми, как все консерваторцы, голодными, как все бедные студенты, и страдающими от хорода, как все сибиряки в конце декабря.
С нами в общежитии жила пятилетняя дочка, которая страстно мечтала о сладостях и игрушках, которых тогда сильно недоставало, по разным причинам.
Но новогодний приздник не только для ребенка, но и из нас был долгожданным чудом, символом счастья, родительской заботы. Каждый всей душой жаждал встречи с родными за традиционной «поняной» изобилия, задушевного общения и чудесных подарков, - того, что обещает только Новый год.
Вот почему в канун Нового года мы планировали покинуть Новосибирск, с его неуютной общагой, неприветливой Консой, и посетить родной город, провинциальный Томск, в котором мы выросли, где живут и скучают по нам наши родители, где мама вот уже полгода как «достает» по блату дефицитные деликатесы и припасает нарядные бутылки к новогоднему столу и выншивает идеи подарков для каждого из нас, любимых «детей».
Лично я вот уже два месяца жила предвкушением поездки в Томск.
Шурик заранее решил взять билеты на самолет, чтбы с гарантией улететь.
- Ну что, купил билеты? – с нетерпением спросила я, когда он вернулся из городского аэропорта.
- Купил, но только на тридцать первое, на десять сорок, - отчитался муж.
- Что?! – заорала я. – А если рейс задержат? Мы что, будем встречать Новый год в зале ожидания, с ребенком?!
- Других не было, - развел труками Шурик.
Я впала в отчаяние.
Чтобы было понятно, жизнь в сибирком городе на исходе 80-х была не сладкой. Транспорт ходит редко, а если и дождешься, то приходится брать штурмом. В зимней одежде, с ребенком и вещами – то еще удовольствие.
К сожалению, до городского аэропорта нужно ехать с тремя пересадками... То есть все эти проблемы умножаем на три...
Что же это получается: в приподнятом настроении все будут под «Иронию судьбы» резать оливье, наряжаться, спешить в гости, а мы с маленьким, ни в чем не повинным ребенком, мерзнуть на остановках...
Но даже если самолет прилетит вовремя, то это на часах наступит почти двенадцать! Как же мы доберемся до дома, если до нашего района пилить минут сорок! И будет ли новогодней ночью ходить транспорт? На таксистов нет надежды – они тоже люди, им тоже хочется весело встретить Новый год, увы...
В общем, как ни крути, шансы на полноцнный новогодний праздник у нас ничтожно малы...
И вот настал последний день года. Без особой надежды на удачу, мы выкатились из общаги засветло. Лучше иметь запас времени.
О чудо! Все два троллейбуса и автобус, полупустые, подъехали практически сразу, даже на остановке не пришлось зависать.
Чудесным образом мы оказались в аэропорту чуть ли не в восемь часов.
К нашему удивлению, в зале аэропорта почти никого не было, за исключением ... Снегурочек. Этих оказалось в избытке – нарядные румяные девицы, все в сверкающей мишуре,
Увидев нас, они бросились к нам, как к родным:
- О, вон эти лохи, наконец, приперлись, которых угораздило билеты купить! Живо, бегом!
Никаких очередей на регистрацию, никаких досмотров, никакой проверки документов...
Чудеса! Почти как в фильме «Ирония судьбы»!
А где же автобус, который повезет нас к трапу?
Снегурочка, накинув дубленку на плечи, побежала по летному полю, махнгув нам, типа, «за мной!»
Мы втроем спешили за ней.
«Не удивлюсь, если за штурвалом окажется ... «Дед Мороз», - мелькнуло в голове.
Самолетик оказался самый маленький из всех, на которых я когда-либо летала, почти «кукурузник». В самом деле, зачем для трех, или даже для двух с половиной,пассажиров гонять большой самолет.
Прямо из салона для нас спустили трап, напоминающий стремянку. Снегурочка втолкнула нас вовнутрь и со словами «С наступающим!» захлопнула за нами дверь, оставшись снаружи.
Интересно, а кто же будет напитка предлагать или взлетные леденцы раздавать?
До этого дело не дошло. Похоже, кроме нас и летчика, на борту никого не было.
Мы выбрали самые удобные места. Дочка бродила по салону и присаживалась то тут, то там, и некому было шикнуть на нее.
Мы сразу поняли, где живет летчик: конечно, в Томске! Иначе бы он так не торопился: вместо часа долетел минут за тридцать пять. Правда, самолет при этом изрядно болтало, зато недолго.
Но и это еще не все: когда мы выскочили из самолета и выбежали на остановку, гостеприимно распахнув двери, там стоял последний автобус до города.
В него запрыгнули мы и тот самый летчик. Шофер тоже так стремился домой, что за полчаса домчал до нужного нам места, благо по пустынному городу это не сложно.
И вот еще нет десяти, как мы вваливаемся в квартиру, запыхавшиеся, в облаке пара, в родное тепло, в мамины объятья. Дома пахнет хвоей и мандаринами, салатом оливье и мясом по-французски, интенсивно ароматизирующим из духовки.
Мама уже нарядила высокую пышную пихту, и на ней знакомые до боли игрушки, старинные, недобитые прошлыми двумя поколениями, - Балерина, Старик Хоттабыч, Заяц и Медведь, а под елкой ватные Дед Мороз и Сненурочка, мои любимцы.
К ним устремилась маленькая Инга, едва скинув шубку и валенки.
Уже волшебно мигает лампочная гирлянда, а на столе сверкают любимые мамины хрустальные бокалы для Шампанского...
Шурик садится к телевизору, в очередной раз следить за приключениями Жени Лукашина в Ленинграде, а я иду на кухню, помогать маме накрывать на стол.
Это и есть счастье...
(Завтра утром будет гора немытой посуды на кухне, куча несвежей еды, которую надо будет доедать через силу, в общем, обычная проза жизни...)
Зато сейчас, за пару часов до Нового года...
...Еще не открыто Шампанское, еще не нарушено праздничное убранство стола, еще все нарезки образуют причудливые геометрические фигуры, а вазы с салатами украшенные марковными розами, выглядят цельно и живописно, еще противень с горячим мясом не вынут из духовки, еще подарки являются приятным и долгожданным сюрпризом, особенно для ребенка...
До чего же мы голодные, будто бы не ели целый год! Глаза разбегаются от колбасной, сырной и рыбной нарезки, от бутербродиков с красной икрой, от мандаринов и апельсинов!
Счастье – именно этот чудесный момент, предвкушения счастья.
И на него чудом мы успели.
...Эпоха дефицита, затем перестроечная голодуха пройдут, мы станем зажиточнее, еда перестанет быть главной проблемой, а там мы переселимся в тропики, где вообще есть не хочется, и где мы с таким удовольствием будем вспоминать те голодные и холодные времена, когда любой пустяк был в радость, и осчастливить нас было очень и очень легко...