Огромный, по своим размерам, балкон находился на 10 этаже многоэтажного дома. Возможно, и чуть выше. Не помню уже, 5 лет прошло.
Я сидела в удобном кресле, которое было спрятано за большим деревом. Дерево это было посажено в большой цветочный горшок и на нём висели самые настоящие созревшие лимоны. Солнце светила и грело прямо как в Мексике в разгар туристического сезона. А это дерево создавало хоть какую-то тень.
Лия, хозяйка квартиры, приготовила для меня вкусный чай из каких-то растений. Она, как и я, просто обожали различные травяные чаи. А мой муж обожал пирожки с творогом, которые мы, почти каждое утро, покупали на местном рынке. Я не особый любитель пирожков, но эти просто таяли во рту. Поэтому я их уплетала не с меньшим удовольствие, чем мой муж. Про себя решив, что похудеть я и дома успею. А вот выпечки такой я там не найду.
В общем, я сидела на балконе, пила чай с пирожками, спрятавшись от жары за бочку с лимонным деревом. Иногда, я высовывала голову и смотрела вниз, с балкона, на улицу. Мне определённо нравился этот городок. Он мне чем-то напоминал мой родной Днепропетровск. Повсюду новые многоэтажные дома. Много прохожих на улице. Много детей, идут со школы или в школу. Не знаю, но у них школьные рюкзаки на плечах. Они идут весёлой толпой, что-то, доказывая друг-другу. Дети как дети. Как и в моём родном городе. В Америке такого нет. В Америке, по крайней мере там, где я живу, дети не ходят в школу в нашем понятии. Их развозят и привозят назад специальные школьные автобусы. Забирают из-под самого дома и привозят под самое крыльцо.
Много частных машин стоят у тротуара возле домов. Вот только растения совсем не такие. Но они здесь красивее. И этот запах цитруса, а не промышленного города, просто обалдеть! На улице февраль. На Украине сейчас снег и в США тоже снег. По крайней мере в нашем штате. А здесь двадцать пять тепла, по цельсию. Красота, одним словом.
Вот только базары мне израильские совсем не понравились. Даже в Днепре лучше, я уже не говорю о США.
Особенно мне не понравилось, когда я захотела купить клубнику, а Лия сказала, что у этого продавца лучше не брать и взять в другом месте.
На моё удивлённое «почему? Эта самая красивая из всего что здесь есть». Она ответила, что клубникой этого продавца можно отравиться. Зачем зря рисковать? Она мне объяснила почему можно отравиться, но, если честно, я не совсем точно помню, поэтому не буду писать. Помню только, что я спросила «а разве здесь, на рынке, никто не проверяет качество товара»? На что она ответила, что, конечно, проверяют. Но как можно проверить каждую штуку?
- Что вы сегодня намерены делать? – Вышла на балкон Лия.
- Не знаю. Я многое хочу посмотреть. Но мой никуда не хочет идти по такой жаре.
- Хочешь посмотреть Стену Плача?
- Конечно. А разве мне туда можно? – Спросила я, намекая на то, что я не еврейка и к их религии не имею никакого отношения.
- А почему нет? У тебя что на лбу написано кто ты?
- Спасибо. Я просто не знаю всех ваших обычаев. Не хотела сама просить. Вдруг это идёт в разрез с вашими понятиями?
- Ну вот и узнаешь. И не сердись, что я посоветовала не брать ту экскурсию. Она находится на территории Иордана. И туда лучше не заходить со стороны Израиля. Даже если ты и не житель Израиля.
- Да, я понимаю. И не сержусь.
У входа к Стене Плача людей было очень много. И не только израильтян. Было много автобусов с туристами из других стран и городов. Кто эти люди по национальности, я, естественно, не спрашивала.
Все люди должны были пройти контроль, который чем-то напоминал контроль в аэропортах. То есть складываешь все свои сумки-вещи на конвеер и их просвечивают. Мало ли что там у кого в голове? А вдруг ты эту стену взорвать хочешь?
Лия к Стене Плача со мной не пошла. К ней пришла уборщица убирать квартиру, и она осталась с ней дома. Пошла я туда вместе с мужем и его другом.
Когда мы зашли на эту площадь, мне сказали, что мужчины и женщины не могут быть вместе. Есть женская сторона и мужская. Стена, правда, одна. Мы условились, где нам встретиться и разошлись.
Я стояла и совершенно не знала, что мне делать? Просто стояла и оглядывалась по сторонам. Между мной и стеной стояли ряды стульев. На них сидели женщины и что-то читали. Я тоже решила сесть. Не стоять же здесь столбом и мешать всем? Площадь хоть и не маленькая, но людей уж очень много, и я реально некоторым мешала.
На стульях оказались книги. Женщины их раскрывали и читали. Понятное дело, что, раскрыв «свою» книгу, я ничего прочитать не смогла. Этих букв я уж точно не знаю. Поэтому я просто сидела и смотрела что происходит у стены. А у стены, так же молились, и всовывали в стену какие-то бумажки.
- В первый раз? – Я повернула голову и увидела рядом сидящую женщину, приблизительно моего возраста. Странно, я совсем не заметила, когда она села рядом.
- Ес. – Кивнула я головой. Не знаю почему я сказала «ес», если она заговорила со мной на русском? Видимо просто сработала привычка.
- Из США?
- Да. – Перешла я на русский. – А что, так видно?
- Что из Союза, так точно видно, и что первый раз, тоже видно.
- Что они туда всовывают? - Я не знала, как мне вести себя дальше и что вообще говорить?
- Ты еврейка?
- Да. – Не знаю зачем я сказала неправду? Просто мне показалось, что мне здесь не место и моя правда будет звучать кощунственно. А мне совсем никого не хотелось оскорблять своим присутствием.
- Еврейка и не знаешь таких простых вещей? – Засмеялась женщина.
- Ну, всякое бывает. – Неопределённо пожала я плечами.
Помнится, я подумала, что в церквях не смеются, вроде бы. Из меня такой верующий, как из мухи слон. И смех, как-то не ассоциируется с названием этого места.
- Вон там, - махнула женщина рукой в сторону какого-то навеса от солнца, - есть листочки и ручки. Можешь пойти взять, написать свою просьбу и втыкнуть, как ты говоришь, в эту стену. Там увидишь, между камнями есть куда вставить.
- И что?
- И, если ты будешь искренна в своих желаниях – Всевышний тебя услышит. Только молитву не забудь прочитать и спиной к стене не поворачивайся.
- Спасибо.
- Нет за что. – Опять улыбнулась женщина и пошла к выходу.
А я пошла за бумагой у столика. Ручку и бумагу я, конечно, нашла. Вернулась поближе к стене и села на свободный стул. Ведь на книге писать легче, чем стоя. И что же мне написать? Боже, оказывается у меня столько желаний, что сразу и не сообразить, что же для меня важнее? Я крутила в руках ручку и перебирала в голове желания. А потом чуть сама не расхохоталась от своих усилий. У какого Бога я собираюсь просить? Ведь по логике, их Бог меня не услышит. А мой Бог ещё и накажет. А может быть оба сразу. Разве нет? А разве я верю хоть в какого Бога? Глупость какая-то! Как вообще можно в это верить? Хоть в церковь, хоть в стену эту. Мрак средневековый!
Не знаю почему, но желание оставить записку, скорее по принципу «а вдруг сработает» было сильнее моих сомнений.
Разрешите мне оставить при себе мою просьбу-желание. Но я её написала и подошла к заветной стене. Тут я вспомнила, что единственное что мне сказала Лия, это быть у стены поосторожнее. Что с обратной стороны стены может прилететь камень и даже существенно поранить. Я подняла голову к верху стены. Ничего угрожающего не было. Да и по женщинам, у самой стены, не было видно, что они чего-то опасаются. Что-то бормотали и пытались всунуть свои бумажки.
Я напрягла мозги и попыталась вспомнить хоть одну молитву. Вспомнила «отче наш». И тут меня снова «переклинило». Вот здесь, у еврейской святыни и «отче наш»? Нет, я точно по голове получу и от двух Всевышних сразу. А разве их может быть два? Бог, как известно, един.
Я чувствовала, что начинаю психовать. А когда я психую, то обычно говорю «чёрт меня сюда принёс».
Нашла, где чёрта вспоминать! Теперь от троих получу. Сидела бы где-нибудь сейчас в красивом месте и пиво пила. Так нет же! Принесла нелёгкая! Вот всегда у тебя так!
И тем не менее, несмотря на все свои сомнения, я глазами искала место для своей записки. Это оказалось совсем не просто. Всё пространство между камнями было просто забито записками! И что же делать?
Понаблюдав ещё немного, я увидела, как некоторые женщины просто выковыривали чужие записки и всовывали свои. Сделать то же самое? А вдруг у кого-то это последняя и единственная надежда? Ерунда всё это или нет, но так делать просто непорядочно и всё тут. Нужно искать.
Каково же было моё удивление, когда какой-то мужик с ведром, прошёлся у стены и метлой смёл все валяющиеся на земле записки. Я еле удержала себя, чтобы не спросить «а разве так можно? Ведь кто-то верит, а Вы в мусорное ведро, на глазах у всех».
Видимо этот мужик почувствовал моё возмущение. Поднял голову и окинул меня взглядом. Наверное, увидел записку в моей руке. Иначе как объяснить то, что он вытянул из стены чужую записку и кивнул мне на это место головой.
- Сэнкью вери мачь. – Выдавила я из себя. Втыкнула свою записку в стену и попятилась назад.
Мои меня уже ждали в условленном месте.
- Ну что, Дездемона, молилась ли ты перед сном? – Попробовал пошутить мой муж.
- Ой, а тебя уже никакая стена не исправит. – Махнула я на него рукой. – Ну, пошлите отсюда, что ли? Вроде бы здесь уже смотреть не на что.