«Нет боли сильней, чем от утраты детей».
Ардвисура
– «Меня интересует, как вы вернулись из Ангурана за столь короткое время?» – между оговорками спросил Орзу. – «Обычно, дорога туда и обратно занимает до четырёх недель. Вы используете колдовство?»
Этот вопрос заставил Расима насмешливо расхохотаться тогда на совете визирей, созванным Муниром ибн Нодиром.
– «Из меня такой же колдун, как из немого певец», – слукавил в ответ Расим.
Не желая больше слушать оправдания тому, почему они не продвинулись в поисках отравителей покойного на-шахзаде и тех, кто отбрасывает тени, Расим объявил совет завершённым и отпустил правящую знать. Он хотел остудить пар и успокоиться после унижения Муниром, но очередной вопрос Орзу остановил его в проеме служебного выхода из аудиенц-зала.
– «Как вы собираетесь найти Чёрный рубин?»
Расим одарил его многозначительным взглядом и молча покинул аудиенц-зал. Однако этот вопрос и весь этот совет не покидали мысли Расима ещё пару дней.
– «Как я собираюсь найти Чёрный рубин?» – мысленно повторил Расим. – Да никак. Я не собираюсь его искать, – тихо пробубнил Расим, задумчиво спускаясь в темницу.
На нём были белые штаны с зелёным извилистым растительным узором по бокам и зелёная шерстяная рубаха с короткими рукавами с белым растительным узором на поле. Босыми ступнями он ощущал каждую холодную до дрожи ступень. Однако это не волновало его. Он был озадачен и даже взволнован другим. Происхождение теней до сих пор оставалось загадкой и, учитывая, что ведьмы к этому не причастны, это не давало ему покоя. Вопросов становилось всё больше и за ответами он решил спуститься к пленнику.
С каждым шагом вниз Расим всё больше понимал, что пленник не захочет с ним говорить. Впрочем, как и всегда. Но он продолжал спускаться, надеясь, что на этот раз всё будет по-другому. Он каждый раз надеялся на это. Расим думал, что, возможно, вопрос о тенях заинтересует его пленника и тот, наконец, ответит ему.
К этой мысли Расим пришёл у своего парикмахера, которого навестил прошлым утром. Он так и не смог подстричься после предыдущего заседания с визирями и чиновниками. Неожиданный визит Нигоры заставил его забыть о походе к парикмахеру. Под рукой мастера Расим обдумывал слова Мунира и сделал вывод, что для достижения своих целей больше без каких-либо непредвиденных преград ему действительно необходимо выяснить, что это за тени, и устранить их, если они представляют хоть малейшую угрозу его планам...
Услышав шаги, Фозил взял в левую руку лампу, горящую на стене за спиной, и пошёл навстречу к Расиму.
– Господин, – он прижал правую руку к сердцу и почтительно склонил голову.
Расим кивнул в ответ и прошёл мимо.
– Как поживает мой пленник? – осведомился он.
– Всё так же, мой господин. Словно его тут нет.
Расим хмыкнул и подошёл к проему, ведущему в коридор с клетками. Другого ответа он не ожидал.
– Господин, вы... опять потерпели неудачу в Ангуране? – Фозил промямлил, но всё же осмелился спросить. Он не решался задать этот вопрос пару дней с тех пор, как Расим вернулся.
Расим медленно повернулся в его сторону и с плотно сжатыми губами разгневанно посмотрел на Фозила. Он сделал шаг к надзирателю и тот попятился от страха.
– Это всего лишь яма, – процедил Расим. – Небольшая ямка. СОВСЕМ НЕГЛУБОКАЯ ЯМА... на моём пути, – последние три слова Расим произнёс с коварным хладнокровием.
Расим бровями кивнул ошеломлённому надзирателю и направился к клетке, в которой был заключён его пленник. Фозил хотел повесить лампу на решётку, но Расим жестом велел ему повесить её в углу у входа. Сам он встал в шаге от клетки и вгляделся во тьму, царившую за решёткой. Свет от лампы едва доходил до решётки и Расим не мог разглядеть пленника в этой огромной тёмной камере. С другой стороны, он не хотел видеть пленника и не мог объяснить себе почему.
– У меня есть вопросы к тебе, – негромко сказал Расим, обращаясь в пустоту. – Раньше меня это не заботило, но теперь всё серьёзно. По всему Зебистану люди замечают некие тени. Одни предполагают, что они связаны с Чёрной напастью. Другие очевидцы заявляют, что будто бы эти тени ищут некую книгу.
Расим помолчал. Услышав какой-то шорох в глубине камеры. Он подумал, что пленник сейчас подойдёт к нему. Потому он показательно поднял перед собой книгу мастеров, которую всё это время держал под правой подмышкой.
– Им нужна эта книга? – спросил Расим.
Он всё держал книгу, протянутую перед собой, и ждал ответа. Однако ответ так и не прозвучал. Расим слышал лишь ровное, казалось бы, безразличное, дыхание пленника. Расим вздохнул и опустил руки.
– Ты знаешь кем или чем могут быть эти тени?
Ответ на этот вопрос тоже не прозвучал.
– Эти тени могут быть связаны с Чёрной напастью?! – громче спросил Расим.
И этот вопрос остался без ответа.
– Мне надоела эта болтовня с самим собой! – молчание пленника начало злить Расима. – Почти пятнадцать лет я спускаюсь сюда к тебе за советом, за помощью, а ты всё молчишь и МОЛЧИШЬ! – он начал выходить из себя. – Может, ты дал обет молчания?! Вот только я его не СЛЫШАЛ!!! – сорвался в гневе Расим. – Может, ты слышал его обет? – обратился он к Фозилу – тот отрицательно покачал головой. – Нет. И он не слышал, – язвительно процедил Расим. Он жестом позвал Фозила и, отдав ему книгу, кивком велел отнести наверх. – Может, ты говорить не умеешь? – Расим возмущённо развёл руками. – ОТВЕТЬ МНЕ!!! – сорвался в ярости Расим и, шагнув к решётке, сокрушённо обрушил на неё кулаки.
Расим опустил кулаки, чувствуя в них накапливающийся жар. Он отступил на два шага и сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться. Подавляя в себе гнев, он разглядывал изумруд, инкрустированный в серебряный перстень на его правом указательном пальце.
– Огонь, – негромко заговорил Расим, – обладает самой разрушительной силой, – в его хладнокровно спокойном голосе звучали нотки восхищения. – Владение такой силой возвысит любого над остальными. Во времена далёких предков, люди владели этой силой, но потратили его впустую. Их жалкие потомки из числа ведьм и даже некоторые колдуны в своё время пытались снова овладеть силой огня, – упоминания об их попытках Расим смог не только прочитать из некоторых комментариев, где также сказано, что тополя приведут к силам мироздания, но и из других рукописей про колдовское поприще. – Никому этого не удавалось... – Расим исподлобья поднял злорадный, злонамеренный взгляд, – до этой поры, – гордо договорил он с угрожающими нотами. – Моя тяга к знаниям привела меня к тому, что я многое узнал про силу огня. Но это всего лишь теории.
Расим склонил голову набок и выжидательно смотрел во тьму. Он молчал и слушал, как дышит его пленник.
– Мне не хватает практики, – воодушевлённо проговорил Расим. Он насупил брови и угрожающе посмотрел на решётку, зная, что за этой завесой тьмы пленник прекрасно видит его. – Может, мне попрактиковаться на тебе?
Расим был готов применить силу, чтобы разговорить пленника, но его отвлёк голос вернувшегося Фозила.
– Господин, к вам пришли, – негромко сообщил он.
Расим повернулся к надзирателю, но его хмурый взгляд смотрел сквозь Фозила. Расим задумчиво опустил голову и молчал. В какой-то степени он был рад, что Фозил помешал ему сделать то, чего он совсем не хотел делать. Тем не менее Расим понимал, что для достижения своих целей нужно разговорить этого упрямого пленника. А для этого нужно что-то предпринять.
– То, что я делаю... – Расим косо поднял глаза на решётку камеры. – То, что я хочу сделать, будет лишь во благо всем. Я не хочу зла. Я не сторонник насилия, – он помотал головой. – Но в следующий раз, когда я сюда спущусь, ты заговоришь, – предупреждающим тоном решительно сказал Расим.
Он не стал спрашивать у Фозила, кто мог прийти к нему в этот поздний час. Он предпочёл сам угадать незваного гостя, поднимаясь обратно в дом по этой проклятой холодной лестнице.
Может, это какой-нибудь придворный слуга или же сам Акмал явился к нему сообщить о том, что на-шахзаде вернулся из Шомабада? Расим с ухмылкой вспомнил его пожелание похоронить брата рядом с покойной матерью и узнать все тайны по возвращению.
– «Твоя мать не покойная. Как тебе такая тайна?» – сардонически усмехнулся про себя Расим.
Однако Мунир не мог так быстро вернуться из Шомабада, если у него нет такого же ковра, сомневался Расим и был уверен, что к нему пришли не из дворца.
Тогда кто? Расиму стало интересно, но он не стал ускорять шаг, чтобы удовлетворить свой интерес. Он предпочёл гадать и дальше. Он любил говорить с самим собой и в завязавшейся беседе со своими мыслями Расим обсуждал возможные причины, по которым мог явиться незваный гость.
У него было несколько вариантов, но все они отпали разом, когда Расим оказался в гостевом зале. На веранде, у порога стояла та, которую он меньше всех хотел видеть. О ней Расим даже и не подумал. При этом он знал, что рано или поздно, после смерти Носира она явится к нему.
– Здравствуй, Гулру, – с тихой нотой разочарования произнёс Расим.
Её вид не радовал Расима. Обычно, Гулру носила облегающие платья, подчёркивающие её изящную фигуру. Сейчас же на ней было грязное бирюзовое платье с глубоким вырезом и сетчатыми рукавами до локтей. Её тело утратило былую привлекательность, а её некогда упругая, румяная кожа казалась такой же мятой, как и её платье.
– Господин, наконец-то вы вернулись, – с трудом и хриплым голосом проговорила она. Гулру стояла у проёма, опираясь о дверной косяк. – Нам очень плохо, господин. Этот недуг...
– Съедает вас изнутри, – тихо пропел Расим голосом коварного изобретателя, гордящегося своим творением. Однако он также был огорчён, что его творение всё-таки сказалось на здоровье Гулру.
Расим подошёл ближе, чтобы при свете горящих масляных ламп получше разглядеть на сколько плохо состояние Гулру. Она тоже сделала шаг навстречу, но пошатнулась. Резким движением Расим наклонился вперёд и левой рукой схватил Гулру за талию, не дав ей упасть. Расим прижал её к себе и взглянул ей в глаза. Увиденное укололо его сердце.
– Мы выполнили свою задачу, – с трудом вздыхала она.
– На это у вас ушло полгода, – с укоризной прошептал Расим, продолжая с болью смотреть ей в глаза, залитые оранжевой кровью. – Слишком поздно, – тихо проговорил Расим сквозь нарастающий ком.
– Вы об... обещали нам... – Гулру издала короткий глухой стон и попыталась продолжить, но не смогла. В её горле словно застрял горячий ком, не позволяющий ей говорить. Эта оранжевая кровь в её жилах поразила всё её органы и сжигала её грудь изнутри, из-за чего и появились эти тёмные пятна на груди.
О возвращении Расима Гулру узнала на третий день. Об этом им сообщил придворный слуга покойного Носира ибн Нодира, который влюбился в одну из его наложниц. Он чувствовал недомогание. Боясь за свою жизнь после смерти на-шахзаде, он пришёл в дом его наложниц. Там на его возмущения ответили, что лишь Расим в силе помочь им. Тогда-то этот слуга и сообщил, что Расим уже три дня как вернулся из Ангурана, и пригрозил, что сам пойдёт к премьер-министру, если они не вылечат его. В ответ Гулру обещала немедленно пойти к Расиму за лекарством, а до тех пор велела этому слуге оставаться в доме и присмотреть за своей возлюбленной.
Из всех наложниц, нанятых Расимом, только Гулру едва могла ходить. Она вышла в полдень и лишь ночью дошла до дома Расима, чтобы просить его об исцелении. Это стоило ей последних сил, и вот она здесь, в его желанных объятиях. Она так тосковала по нему и с Носиром думала только о Расиме.
– Я всегда была вам верна, – прочистив горло, сказала Гулру. – Я всегда выполняла любые ваши поручения. Умоляю вас... – ей снова стало трудно говорить. – Из... избавьте н-нас от эт-той невынос-с-симой боли, – взмолилась она после мучительного вздоха.
– Вы послужили благой цели, – прошептал Расим, утешительно гладя её по голове правой рукой. – Я об этом не забуду, любовь моя, – сквозь горький ком в горле прошептал Расим.
У него сжималось сердце от задуманного. Он не хотел этого делать, но это было единственным способом помочь ей. Расим приложил кончики пальцев правой руки к виску Гулру и пустил сквозь них тонкие струи огня в её голову. Гулру издала короткий и глухой писк и навеки замолчала. Сначала обуглились её глаза, затем лицо, голова, шея... Она рассыпалась на землю и превратилась в горстку серого пепла. От неё осталось лишь это бирюзовое платье.
Расим хладнокровно перевёл взгляд на Фозила, стоявшего чуть позади в стороне. При всей своей мужественности он с трудом подавлял страх. Фозил был наголову ниже Расима, но сложён он был гораздо лучше. У Фозила были широкие плечи, а под белой шерстяной рубахой скрывались горы мышц. При желании, он мог бы с лёгкостью поднять Расима и швырнуть его на землю через плечо. Однако он боялся колдуна и этот страх только что был оправдан, что ещё больше усилило его преданность Расиму.
– Остальные наложницы покойного Носира должны быть в Синем доме, на Яблоневой улице. Найди их и...
Расим неожиданно осёкся и опустил глаза на горстку пепла у своих ног. Им охватило грусть и сожаление, а пустота в его душе стала ещё больше. Гулру действительно была предана ему. Расим был первым, с кем она возлегла, и единственным, пока он сам не велел её возлечь с Носиром, одарив недугом. Гулру любила Расима и согласилась только из-за любви к нему. Странное это чувство – любовь, и как бы Расим не старался отрицать, что это чувство было не взаимным, он не смог утаить скорбь в своих глазах, к уголкам которых подступили слёзы. Если он и не любил, Гулру всё равно была дорога ему, очень дорога.
– Прости меня, – едва ли слышно прошептал Расим.
Он задумался о том, что делать с остальными наложницами и пришёл лишь к одному решению. Другого выхода у него не было. Расим поднял на Фозила скорбящий взгляд, отражавший его хладнокровную решительность, и тихо дополнил своё поручение:
– Сожги их.