Начало здесь http://proza.ru/2024/01/02/557
Мы с императором продолжили свой разговор в аудиенц-зале, сидя в креслах из дерева и металла, с мягкой обивкой для комфорта. Вскоре робот-слуга принёс и поставил перед нами низкий мраморный столик со складными деревянными ножками, украшенными резьбой, золотом и серебром, а на нём разметил две чашки с ароматными напитками из бетанских трав и какие-то местные сладости.
Император явно проявлял интерес к нашему разговору и относился ко мне с таким уважением, что я невольно почувствовал себя весьма значительной персоной, и даже несколько раз полюбовался собой, поглядывая на своё отражение в зеркальной стене.
Отправляясь на встречу с императором, я нарочно одел свою обычную земную, удобную и практичную одежду – брюки, рубашку и куртку из прочной ткани. Прежде всего потому, что она была реально удобной и практичной, не ограничивала движений и была устойчива к воздействию любой окружающей среды. Но также я решил, что не стоит на этот раз маскироваться под местного, чтобы и сам император, и его окружение сразу видели во мне профессионального хранителя времени и относились ко мне соответственно. А чтобы молодое лицо не выдавало мою неопытность, я прямо по ходу дела отрастил себе небольшую бородку для солидности. С особенностями моей биологии хранителя времени всё это делалось весьма быстро.
- Как же всё-таки хорошо, Александр, что вы подсказали мне эту замечательную идею о том, что необходимо создать специальную организацию для расследования преступлений кракатуд, - продолжал император рассыпаться передо мной в восторгах. – И как я сам-то об этом не догадался. Да, нам просто необходимо создать эту организацию! И я даже знаю, как она будет называться.
- Как? – поинтересовался я.
- Инквизиция.
- Как??? – внутри меня пробежал холодок.
- Инквизиция, что означает «расследование» или «исследование».
- Вы действительно сказали «inquisitio»? Вы всё-таки знаете латынь?
- Нет, вашу эту латынь я не знаю. Но знаю язык наших древних – тех самых великих людей, которые некогда прославили планету Бета. Жаль, что мы – их потомки не сумели сохранить и преумножить их достижения.
Я уже перестал удивляться подобным совпадениям. Но, честно сказать, слово «инквизиция» меня немного насторожило. Хотя, с другой стороны, дело ведь не в названии организации, а в её сути. И если она поможет эффективно решить здешние проблемы, то какая разница, как она называется. Вот, к примеру, местный император очень напоминает Юлия Цезаря, но на поверку и мухи не обидит. Какой из него диктатор?
- Александр, а вы не согласитесь возглавить эту организацию? Пожалуйста! – неожиданно предложил мой собеседник, - Я бы хоть сейчас и без раздумий назначил бы вас Великим инквизитором.
Услышав это, я поперхнулся чаем из трав и закашлялся. А император, услужливо вскочив, постучал мне по спине, в то время как робот-слуга заботливо обтирал мою запачканную куртку салфеткой.
- Осторожнее, осторожнее, что вы в самом деле! – суетился и сетовал диктатор.
Ему хорошо говорить «осторожнее», а мне что теперь делать? А если члены моего ордена потом в будущем спросят меня о том, чем именно я занимался, дожидаясь своего вхождения в узловую точку временной петли, что я им отвечу? – Был Великим инквизитором на планете Бета? Нет, наши меня не поймут!
- Простите, Великий диктатор, - вежливо ответил я, основательно прокалившись, - я не предупредил вас с самого начала, но дело в том, что уставом моего ордена мне строжайшим образом запрещено занимать ответственные посты на чужих планетах. Потому я просто вынужден вам отказать, хоть в душе очень об этом сожалею.
- Да, действительно жалко, - расстроился император. – Придётся предложить этот пост кому-нибудь из местных. А как вам кандидатура Му Тиму?
- По-моему вполне подходящая. Он произвёл на меня впечатление человека честного, работоспособного и компетентного, а также отличного руководителя. Кроме того, он лучше знает местный менталитет, порядки и историю вашей планеты. Да, он и опытней меня. Я-то – всего лишь стажёр в моей организации, как я уже упоминал вам, - на этот раз я сделал ставку на свою неопытность, чтобы он не остался на меня в обиде, окончательно остановив свой выбор на ком-нибудь другом.
- Вот и прекрасно! Сделаем Великим инквизитором Му Тиму. Тем более, ведь он имеет личный интерес в расследовании, потому с жаром возьмётся за дело.
- Вообще-то на нашей планете принято считать, что это скорее недостаток, - пробормотал я себе под нос.
- Вы что-то сказали, Александр? – поинтересовался император.
- Нет-нет.
- Но всё-таки вас что-то смущает.
«И как он догадался? Неужели я не сумел скрыть от него свои чувства? Ноль баллов мне за невозмутимость», - подумал я, но решил всё-таки сознаться, проговорив вслух:
- Вообще-то да, меня кое-что смущает.
- Поделитесь со мной своими сомнения, пожалуйста. Ведь дело, наверное, в кандидатуре Му Тиму?
- Не-е-е-ет, совершено не в нём.
- Тогда в чём же?
- Дело в том, что у нас на планете Земля некогда во времена, называемые «средневековьем», тоже была своя инквизиция.
- В самом деле? Ну, и прекрасно!
- Не очень. Просто эта организация натворила немного, ну совсем немного, не очень хороших дел.
- Ошибки бывают у всех. Но может вы мне расскажите о вашем земном опыте, чтобы мы не повторили ваших ошибок.
- Охотно. В широком смысле, инквизиция у нас занималась расследованием и обвинением людей в совершении религиозных или политических преступлений. В истории известны несколько типов инквизиций, в том числе: Римская инквизиция, которая занималась расследованием дел, связанных с ересью и отступничеством от католической веры. Инквизиция в средневековой Европе представляла собой систему судов и преследований, проводившихся католической церковью против еретиков, ведьм, колдунов и других так называемых «неверных». Иезуитская инквизиция – форма инквизиции, проводимая орденом иезуитов в странах Южной Америки в XVI-XVII веках эры после пришествия Христа. Святая инквизиция или Испанская инквизиция – общее название системы судов, созданных в 1478 году той же эры в Испании для борьбы с еретиками и некатоликами. Русская инквизиция – система гонений на старообрядцев, проводившаяся Русской православной церковью в XVIII-XIX веках от рождества Христова.
- Ну что ж, очень благородное занятие, по-моему, - заключил император. – То есть, инквизиторы у вас тоже боролись со злом за справедливость?
- Исключительно. Так уж у нас на планете Земля принято.
- Так что же они такого плохого натворили, если их цель была так благородна и чиста?
Я задумался, совсем не понимая, как передать императору всю суть, не уронив при этом авторитет своей родной планеты. Начал я-то было бойко, но вот как закончить?
«Многие думают, что охота на ведьм – это знак тёмного средневековья, но самый жестокий период её был не в «веках невежества», а в начале Нового времени – в XVII и даже в XVIII веках от рождества Христова. Это кажется невероятным, но людей сжигали на кострах в эпоху Ньютона и Декарта, Канта и Моцарта, Шиллера и Гёте! Сотни тысяч ведьм погибли в огне в век науки и просвещения, а среди обвинителей были учёные из университетов, - вспоминал я лекцию, читаемую мне в академии классным наставником – знаменитым путешественником во времени, которого все мы звали попросту брат Владмир.
- «Молот ведьм» – знаменитый труд по демонологии, который я прочитал на досуге однажды, был секретным оружием инквизиции. Он был сочинён в 1486 году от рождества Христова в городе Шпейер (Германия) доминиканцами-монахами Якобом Шпренгером, деканом Кельнского университета, и Генрихом Кремером (Инститорисом), инквизитором Верхней Германии. Крамер и Шпренгер были страстными сторонниками «охоты на ведьм», которая во второй половине XV века той эпохи охватила весь север Европы. Их увлечение нашло одобрение самого папы Иннокентия VIII, который в своей «Булле о ведомстве» велел всем властным поддержать «любимых сынов» Инститориса и Шпренгера в деле выявления и уничтожения дьявольского заговора, якобы угрожавшего церкви и христианской вере. В итоге была издана книга «Молот ведьм» – особенное руководство для охотников за ведьмами, собравшее знания учёных-богословов о сатане и весь опыт борьбы с ним. Автор трактата хотел исполнить библейское предписание: «Не оставляй ворожей в живых» (Исход. 22.18). Книга быстро стала очень популярной, на протяжении двух веков «Молот ведьм» печатался 29 раз и иногда превосходил по тиражам даже Библию, - продолжал брат Владмир. - Историк Самуил Горациевич Лозинский, мой личный друг, живший в XX веке той эпохи, позднее замечал: «…теологи, философы и юристы соревновались в восхищении по поводу рокового трактата… Нидерландский юрист XVI века Иодокус Дамгудер… сказал, что книга эта имеет для мира силу закона. Даже великий художник Альбрехт Дюрер был готов посвятить ему свою кисть…»
Сам трактат представлял собой следующее, будучи разделённым на три части. В первой из них говорилось о существовании дьявола и его могуществе, а также о том, что ведьмы объявляются его помощницами по воле Божьей. Утверждалось, что дьявол обладает особенной силой в вопросах человеческой сексуальности, а колдовство возникает из-за «плотских желаний неутолимых женщин». Второй раздел посвящался действиям ведьм, их методам нанесения вреда и способам лечения от их заклинаний. Также там указывались лица, которые не подвержены воздействию колдовства, включая инквизиторов, охотников на ведьм, и тех, кто защищен ритуалами или ветвями ивы. Заключительная часть описывала процедуру преследования ведьм, включая примеры из инквизиторской практики, методы допроса и пыток, ведения записей во время допросов и исполнения приговоров.
В каждой главе этой книги читатель сначала сталкивался с вопросом. Далее следовало развернутое обсуждение, и в заключение главы представлялся ответ. «Молот ведьм» превратился в универсальный кодекс, юридически оправдывающий волну инквизиционного безумия. Европу накрыло облако дыма от инквизиционных костров, особенно активно действовали инквизиторы в таких странах, как Франция, Германия и Швейцария. Любые негативные утверждения в адрес подозреваемого могли послужить основанием для суда инквизиторов. Учитывались даже самые нелепые свидетельства случайных прохожих, а также показания преступников, отлученных от церкви и даже детей. Судьи всегда находили убедительные аргументы для разрешения любых сомнений, ведь договор с дьяволом считался «исключительным преступлением», и для таких дел достаточно было одних лишь слухов. Как только появлялись подозрения или делался донос, начиналось предварительное расследование. В ходе его допрашивались свидетели, втайне собирались данные о репутации и образе жизни обвиняемого. При укреплении подозрений у судей следовал арест. Те, кто умудрялся избежать доноса, жили в страхе, ведь под пытками кто-то мог «вспомнить» их как «сообщников».
Обычно обвинения в колдовстве предъявлялись женщинам, которых считали низшими, слабыми, коварными и непостоянными. Авторы «Молота» утверждали, что женщина, общаясь с дьяволом, уже тем самым заслуживает смерти, поскольку её само существование является грехом перед Богом. Жюль Мишле, французский историк, считал, что в те времена мужчины вели настоящую войну против женщин, чтобы задержать их эмансипацию и укрепить мужскую цивилизацию. В 1929 году всё той же эры он выпустил книгу «Ведьма и женщина», которая сильно повлияла на феминистское движение XX-XXI веков.
С XV века начались преследования детей, которых, подобно взрослым «ведьмам», заточали в темницы, пытали и казнили. Это было связано с верой в то, что колдуны-родители отдают своих детей дьяволу на шабашах. Инквизиция могла конфисковывать имущество осужденных, что делало «ведьм и колдунов» значительным источником дохода для инквизиторов. Обвинительные акты позволяли осудить кого угодно, включая богатых аристократов, что открывало путь для уничтожения экономических и политических соперников и одновременного обогащения. Женщины могли использовать доносы, чтобы избавиться от конкуренток, врачи советовались со знахарями, а простые люди искали крайних, чтобы оправдать свои неудачи.
В истории Европы той эпохи «охота на ведьм» стала одним из самых трагических эпизодов. Инквизиция, следуя беспощадным правилам, уничтожила, согласно различным источникам, от десятков до сотен тысяч невиновных женщин. Некоторые учёные полагали, что таким образом была потеряна значительная часть женского генофонда Европы, включая множество естественных красоток.
Сопротивление этой практике началось достаточно рано. Некоторые дворяне и богословы высказывались против неё, но их мнения оставались незамеченными в течение долгого времени. В 1584 году той эпохи Реджинальд Скотт, дворянин из Кента, опубликовал за свой счёт работу «Открытие колдовства», в которой убедительно опровергал существование дьявола и настоящих ведьм.
Английский доктор Джон Уэбстер был одним из ярых критиков «охоты на ведьм». Его книга «Опыт изучения пресловутых колдовских небылиц», выпущенная в Лондоне в 1673 году той эры и позже переизданная в Германии, содержала гравюру, демонстрирующую его основную мысль: всё христианское учение о демонах – не более чем иллюзия, сравнимая с ночным кошмаром. Эта идея также отражена в подписи к изображению: «Несомненно, ведьмы существуют на земле, ведь их бесчисленное множество в твоей голове».
Кристиан Томазий, известный прусский юрист, боролся с «охотой на ведьм» до конца своих дней в 1728 году. Его уважение и остроумие помогли убедить многих европейских правителей в необходимости принятия эффективных мер против ведовских судебных процессов.
В 1782 году в Гларусе, столице одного из швейцарских кантонов, произошёл последний ведовский процесс в Европе. Анна Гельди, обвиняемая в использовании «сверхъестественной и непостижимой колдовской силы» для проклятия души и тела дочери своего хозяина – врача и судьи, была признана виновной. После пыток в тюремной камере она сделала признание, которое от неё требовали. Несмотря на волну возмущения по всей Европе после вынесения смертного приговора, судьи остались непоколебимыми, и палач казнил её, отсекая голову».
- Ну, о чём вы там задумались, Александр? – перебил мои размышления император, - Вы хотели меня о чём-то предупредить, как я понял, о тех ошибках, которые натворила ваша земная инквизиция? Как же так всё-таки получилось, что, борясь со злом и за справедливость, они сделали что-то не совсем хорошее?
- Мне кажется, - попытался я выразиться понятно, но не слишком резко, - основная ошибка наших инквизиторов была в том, что они боролись совсем с нереальным, а вымышленным злом. Вы знаете, так иногда бывает у нас-землян, что, пытаясь защитить себя от какой-то грозящей опасности, мы считаем, что чем решительнее мы действуем на опережение, тем быстрее достигнем наилучшего результата. А получается всё как раз наоборот. Иногда опасность только от этого возрастает, поскольку противник, видя нашу агрессивность тоже старается действовать на опережение. А иногда, поражая зло, которое на самом деле является лишь плодом нашего воображения, мы бичевали, некоторым образом, самих себя. Вот так. Я не знаю, смог ли я донести до вас всю суть моих предупреждений.
- То есть ваши инквизиторы боролись с вымышленным, но не реальным злом вместо того, чтобы выявлять и наказывать настоящих злодеев? Но как так получалось? Плохо вели следствие?
- Ну, вроде того.
- Не беспокойтесь, Александр, я приложу все силы к тому, чтобы следствие велось у нас самым наилучшим образом.
- И не очень торопитесь всё-таки в превентивными и предупреждающими ударами, пожалуйста, - уточнил я, хорошенько всё обдумав, вспоминая богатую историю своей родной планеты. – И не наносите их без тактической и стратегической необходимости.
- Мы постараемся.
Продолжение здесь http://proza.ru/2024/02/10/1929