Глава 8
Первый этап обследований назначенных заведующим отделением не выявил у Ивана каких-либо патологий. Правда, пока удалось сделать лишь электроэнцефалографию и обычный рентген, но начало было положено.
На следующий день Дубровскому предстояло пройти двухмерную эхо-энцефалографию, доплерографию сосудов мозга и развернутое МРТ, и можно было надеяться, что столь внушительный список процедур позволит отыскать причину появления странных симптомов.
Ну, а поскольку дело клонилось к вечеру, Иван, вместе с сестрой Светланой и её парнем Вадиком, двинулся домой. Сам Дубровский пребывал в глубокой задумчивости. С одной стороны, молодой человек сделал шаг по направлению к выяснению причин странных явлений. С другой стороны, по-прежнему отсутствовало даже отдаленное представление того, что происходит и к чему стоит готовиться. Беседа с лечащим врачом по большей части ситуации не прояснила, к тому же Ивану все еще казалось, что медики не восприняли его всерьез. Впрочем, врачей тоже можно было понять – расскажи кто-то самому Дубровскому еще с месяц назад о чем-то подобном, он принял бы это за откровенный розыгрыш. Уже то, что заведующий не отфутболил необычного пациента, а направил на всестороннее обследование, говорило о том, что не все потеряно.
Правда, теперь оставалось убедить в этом маму, которая пока не стала вмешиваться в текущий ход событий и не приехала в больницу, чтобы выяснять что-то самой. Хорошо еще, что Светлана присутствовала практически при всех сегодняшних обследованиях и в случае чего могла подтвердить, что Иван сделал все, что было в его силах.
Впрочем, мама за прошедший день немного успокоилась, поэтому рассказ сына о пребывании в больнице не вызвал у неё серьезных негативных эмоций. Конечно, она посетовала, что не удалось пройти большую часть обследований за один день, но в данном случае это произошло по вполне объективным причинам. Мама еще раз попеняла сыну, что тот слишком поздно обратился со столь серьезной проблемой к врачам, но теперь это выглядело этаким дежурным ворчанием, за которым не стояло сильного эмоционального надрыва. А вот упоминание о том, что медики с большим трудом поверили в происходящее с их пациентом, вызывало у мамы новый всплеск негатива по отношению к врачам, не доверяющим словам пациента.
– Но, сама посуди, они ведь не могли проверить мою необычную способность на практике... – Попытался было возразить Иван. – Для этого необходимо проводить специальные сравнительные тесты. Хорошо еще, что старшая сестра стала свидетелем симптомов отдачи.
– Ну да, конечно, сравнительные тесты?! – с нескрываемым негодованием фыркнула в ответ мама. – А без них, значит, слова человека ничего не значат?! Так и проводили бы эти свои тесты!
– Это не так просто, – в задумчивости покачал головой Иван, думая о том, что проверка его новых способностей, действительно окажется весьма нелегкой задачей, – я же не могу вызвать подобное состояние по собственному желанию, для этого необходимы достаточно сильные эмоции!
– Подожди... – Вмешалась в разговор Светлана, искоса поглядывая на Вадика, сидевшего тихонько в углу и не встревавшего в разговор. – Но какие сильные эмоции у тебя могли возникнуть в больнице? Ты находился в спокойной обстановке, людей там практически не было, от чего же произошло твое включение? Не могло же так случиться, что это все из-за страха разговора с врачом?!
– Тогда бы стресс проявился раньше, – наконец, решился подать голос Вадим, – например, еще дома, или где-нибудь на улице.
– Все равно не понятно, – упрямо покачала головой сестра, – такое впечатление, что во всем этом присутствует некий личный фактор, на который ты реагируешь сильнее всего... – Светлана пристально посмотрела на брата. – Может ты кого-то или чего-то увидел?!
– Ну...у, кого я мог увидеть? – с недоверчивым видом протянул Иван, не зная, что и ответить сестре.
И вдруг почувствовал, что начинает смущаться, ведь уже дважды включение «внутреннего» видения происходило в присутствии симпатичной девушки с грустным лицом, сидевшей в инвалидной коляске.
– Ты о чем-то не хочешь говорить, сынок? – уже совсем не строгим, а скорее мягким тоном спросила мама и внимательно посмотрела в глаза сына.
– Даже и не знаю, как сказать... – Все сильнее смущаясь, пробормотал Иван, но потом все же взял себя в руки. – Понимаете, это и первый раз так ярко включилось, когда я увидел одну девушку... – Молодой человек сделал паузу, собираясь с духом:
– Её привезли в отделение в инвалидном кресле. Это случилось в последний день моего пребывания в больнице, а вчера я увидел её снова, и опять у меня само собой включилось это «внутреннее» видение. Но, что интересно, на саму девушку этим самым «видением», я ни разу не смотрел.
– Хм, а она тебя, похоже, здорово зацепила, – с довольной улыбкой на лице вмешался в разговор Вадим, но увидев направленные на него строгие взгляды своей девушки и её мамы, тотчас посерьезнел и умолк.
– Так что же, Ваня, эта реакция связана с той девушкой? – мать внимательно посмотрела на сына.
– Знаешь, трудно сказать что-то определенное... – Немного подумав и постепенно вновь обретая уверенность, ответил Иван. – Да, наверное, можно сказать, что эта девушка понравилась, может на каком-то подсознательном уровне. Но, честно говоря, не могу сказать, что проявления «внутреннего» видения связаны исключительно с ней, ведь еще три случая не имеют к ней ровным счетом никакого отношения. Просто в больнице именно она оказывалась фактором, послужившим этаким спусковым крючком, но все равно это только совпадение и не более того.
– Хм, хотелось бы мне посмотреть на девушку, сумевшую заинтересовать моего сына столь сильно, что пробудила в нем по-настоящему глубокие эмоции, – задумчиво проговорила мама, бросив рассеянный взгляд в окно, и тяжело вздохнула.
Светлана хотела было что-то добавить, но взглянув на грустное и усталое лицо матери, а затем, переведя взгляд на сидящего в глубокой задумчивости брата, промолчала. Вадим тоже не стал никак комментировать рассказ Ивана и только вопросительно посмотрел на свою девушку, однако Светлана лишь небрежно отмахнулась. На некоторое время на кухне стало так тихо, что стали слышны голоса детей, доносящиеся со двора.
– В общем, момент истины наступит завтра, – констатировал Иван, решившись, наконец, нарушить молчание, – завтра станет известно, что со мной происходит и что со всем этим делать.
– По-моему, такой феномен необходимо серьезно изучать, – не выдержал Вадим, чуть подаваясь вперед, и снова осекся под недовольным взглядом Светланы.
– Не хотелось бы, чтобы мой сын становился объектом для изучения, – негромко проговорила мама, покачав головой, после чего поднялась со своего места и включила воду в мойке.
– Давай лучше я, – подскочила к ней Светлана, но мама отстранила её мягким, но решительным движением руки, – лучше сходите куда-нибудь, отвлекитесь, – немного помедлив, мать повернулась к Ивану, – и ты бы сынок сходил, развлекся.
– Спасибо, мама, но лучше побуду у себя, мне тоже необходимо о многом подумать, – вежливо, но твердо возразил Иван, в свою очередь, поднимаясь с места, после чего кивнул сестре с Вадиком и отправился в свою комнату.
***
Как ни странно, ночь между двумя посещениями больницы прошла намного спокойнее, нежели предыдущие. То ли Иван, что называется, перегорел и теперь не чувствовал нервозности, мучавшей его вчера. А может, рассказав о своей проблеме тем людям, в чей круг обязанностей входили такие вещи, он уже не чувствовал собственной ответственности. Но, факт оставался фактом – в эту ночь молодой человек спал намного спокойнее и проснулся на удивление свежим и отдохнувшим. Это выглядело неплохим началом, поскольку необычному пациенту предстоял крайне непростой день.
На этот раз, после недолгих переговоров с матерью и сестрой, Иван решил идти в больницу один, посчитав, что какая-либо поддержка ему более не потребуется. Поначалу мама несколько сомневалась в правильности такого решения сына. Но потом все же уступила, лишь настоятельно попросив сообщать все подробности обследований по телефону.
– Хорошо, мама, буду звонить после каждого обследования, – с пониманием кивнул головой молодой человек перед тем, как отправиться в областную клинику.
И вот Дубровский вновь поднимается по лестнице в отделение нейрохирургии, чтобы еще раз обговорить детали с заведующим отделением. Вчера вечером ему не удалось встретиться с лечащим врачом, поэтому возникла необходимость показать результаты вчерашнего обследования.
Утром отделение выглядело куда более оживленным, пациенты ходили на процедуры и перевязки, врачи готовились к предстоящим операциям, медсестры ставили капельницы и делали инъекции. Однако заведующего Иван нашел довольно быстро, видимо у того не было срочных операций, только плановые, а таковые обычно начинались немного позже, как хорошо знал Дубровский.
– Ну что же, молодой человек, пока не вижу у Вас каких-либо отклонений... – Бегло просмотрев результаты анализов, и взглянув на снимки, потер подбородок доктор. – Впрочем, аномалию малых размеров мы этими способами все равно не обнаружим... – Медик вернул бумаги и снимки Ивану. – Посмотрим, что покажет МРТ и эхо... – Заведующий помолчал немного, а потом добавил. – Хотя, честно говоря, было бы чертовски интересно посмотреть на эту Вашу возможность в действии.
– Увы, не могу гарантировать, что она сработает сегодня здесь, в больнице, – с виноватой улыбкой на лице ответил Иван, – а если сработает, ведь понадобиться какой-нибудь человек, который смог бы зафиксировать все это?!
– Да, такой человек не помешает, однако я не могу отправить кого-то из врачей постоянно сопровождать Вас. – В задумчивости покачал головой заведующий, но потом, как будто немного оживился. – Впрочем, у нас имеется пара интернов, не слишком занятых сегодня, я попрошу их сопровождать Вас и отмечать все происходящее... – Медик немного подумал и кивнул сам себе головой. – Да, так будет лучше.
Первым интерном, приставленный заведующим к Дубровскому, оказался долговязый, молчаливый, необычайно серьезный на вид очкарик, по имени Степан. Парень неотступно следовал за своим подопечным, хотя, как показалось Ивану, не совсем понимал, что же от него, собственно, требуется. Дубровский пару раз пытался поговорить с ним на отвлеченные темы, но парень оказался еще большим интровертом, нежели его пациент, поэтому все попытки оказались тщетными.
Обследованием, с коего начиналась сегодняшняя эпопея, оказалась доплерография, и проводила её женщина-врач, выглядевшая так, словно перед этим несколько дней провела без сна. Хотя, вспомнив собственные бессонные ночи, Иван подумал, что предположение не так далеко от истины.
Никакой особенной подготовки к проведению этого обследования не требовалось, и Дубровского просто включили в общую очередь других пациентов. По времени процедура занимала около тридцати минут, а если проверялись и сосуды шеи, то длительность продолжительность обследования увеличивалась еще минут на пятнадцать. Иван оказался в очереди третьим, поэтому пришлось просидеть час с лишним. Все это время, сопровождающий его интерн сидел неподалеку и с напряженным вниманием смотрел на Ивана, как будто тот мог убежать или превратиться в какого-то монстра.
Наконец, пришла очередь самого Дубровского, и он занял место на кушетке. Процедура была хорошо знакомой, поэтому он не особо волновался. Первые минут пятнадцать обследования женщина-врач равнодушно проходила четко отработанным маршрутом движения датчика, практически не глядя на самого пациента. Но затем ей явно что-то не понравилось, и на одном месте она задержалась довольно долго, хотя по-прежнему не смотрела на лежащего на кушетке молодого человека. Затем как-то нервно пожала плечами, сделала пару отметок и продолжила дальнейший обзор. Иван хотел спросить, что ей не понравилось, но потом подумал, что лучше дождаться окончания процедуры. Однако и после того, как пациент поднялся с кушетки, дама не соизволила никоим образом прокомментировать увиденное на экране.
– И что там у меня? – не выдержав, поинтересовался Иван, вопросительно взглянув на женщину-врача.
– Ваш лечащий врач все Вам расскажет, – строгим голосом ответила дама, бросив на пациента такой взгляд, что сразу становилось понятно – задавать какие-либо вопросы бессмысленно.
При этом все результаты исследования врач передала сопровождавшему Ивана интерну, и тот взял папку так, словно в ней находилась какая-то сверхсекретная информация. Бросив на своего сопровождающего понимающий взгляд, Дубровский усмехнулся и двинулся в сторону кабинета эхо-энцефалографии.
Здесь в качестве специалиста по диагностике выступал мужчина средних лет, с небольшой бородкой, в изящных очках. В отличие от суровой дамы в кабинете доплерографии, этот медик оказался куда более разговорчивым и, проведя недолгую подготовку к процедуре, сразу расположил к себе пациента. Данное обследование занимало меньшее время, хотя, как показалось Ивану, мужчина-врач относился к своей работе с куда большим вниманием. Он долго и обстоятельно просматривал голову пациента с разных сторон, а потом еще прошел по некоторым точкам повторно.
– Как давно у Вас была операция? – продолжая внимательно смотреть на экран, поинтересовался диагност у Дубровского.
– Примерно месяц назад, – ответил Иван, скосив глаза на экран, но увиденная под немалым углом картинка ни о чем не говорила, – а что такое?
– Какое-то странное по форме уплотнение наблюдается, – в задумчивости пробормотал доктор, потирая подбородок, – и вроде оно не похоже на опухолевые образования или некрозы после инсультов... – Медик замолчал на несколько мгновения, рассматривая что-то на экране, а потом повернулся к пациенту. – А нельзя взглянуть на снимки, которые были сделаны сразу после операции?
– Да, можно, конечно, – слегка пожал плечами Иван, – они в папке должны лежать.
– Так, так, так, – в голосе медика, нашедшего нужные снимки, слышалась озадаченность и что-то еще. – Ага, вот они, значит, какие... – Медик некоторое время рассматривал снимки, а потом покачал головой. – М-да, похоже, все совпадает.
– Что совпадает? – последняя фраза доктора изрядно насторожила Ивана, уставившегося на медика, а затем вперившего взгляд в экран.
– Такое впечатление, что возникли какие-то уплотнения... Хотя, может это соединительная ткань? – в задумчивости поскреб подбородок доктор, продолжая смотреть на экран. – Странно, что такая форма, как будто новые ганглии появились, нет?! – Медик озадаченно покачал головой. – Это что-то необычное... – Доктор снова задумался, а потом тряхнул коротким ежиком волос. – Ладно, сделаю больше снимков, пусть посмотрит лечащий врач.
– Что, все плохо?! – тяжело вздохнув, все же нашел в себе силы поинтересоваться Иван.
– Знаешь... – Продолжая пребывать в задумчивости, доктор незаметно перешел на «ты». – Я даже не могу сказать, плохо это или не очень, такое впечатление, что в некоторых участках мозга сформировались новые нервные узлы, точнее, даже целые области, только... – Медик с озадаченным видом пожал плечами. – Даже представить не могу, за счет чего и к чему это может приводить.
– Зато я, кажется, знаю, – упавшим голосом пробормотал Иван, поднимаясь с кушетки.
– Не переживай так сразу, – немедленно принялся успокаивать его доктор, – на опухоль это точно не похоже, да еще необходимо внимательно на МРТ все посмотреть.
– Да, конечно, – чисто машинально ответил Иван, забирая папку с историей болезни и выходя в коридор, где его ждал интерн по имени Степан.
Почему-то молодому человеку представлялось, что именно сейчас должно сработать включение «внутреннего» видения, но ничего подобного не происходило. Видимо обстановка для запуска необычного явления была не совсем подходящей. Постояв немного в коридоре, Иван махнул рукой и двинулся к лаборатории МРТ.
Последнее исследование должно было расставить все точки над i.
В кабинете МРТ его, как и положено, встретили двое сотрудников, причем оба сразу вспомнили бывшего пациента, поскольку Иван, находясь на лечении в стационаре, дважды бывал здесь. Причем первый раз, его еще привозили на каталке, поскольку сам он находился в нетранспортабельном положении.
– Та...ак, – с интересом протянул врач, бросив взгляд на Дубровского, которого укладывал на стол аппарата ассистент, – повторная проверка после операции?
– Да, вот, какие-то странные симптомы появились после выписки из больницы, – не стал вдаваться в подробности Иван, – пришел на консультацию, после чего назначили повторно пройти весь цикл обследования.
– Понятно, – кивнул головой врач, открывая папку с предыдущими анализами, но затем решительно закрыл её, – нет, давай-ка для чистоты эксперимента не станем смотреть результаты прошлых обследований, – медик чуть помедлил и отложил папку в сторону.
К этому моменту Иван уже находился в требуемом для проведения процедуры обследования положении, а ассистент заканчивал проверять аппаратуру. Затем пациент остался в одиночестве, а оба специалиста скрылись в своей кабине.
Процедура МРТ никогда не вызывала у Ивана каких-то негативных ощущений, хотя он знал, что некоторые люди переносят её с трудом. С точки зрения молодого человека, полежать какое-то время без движения, было не так и сложно. Да и не самые приятные для слуха звуковые эффекты, тоже не вызывали каких-то негативных ощущений
При данном обследовании, ни о каком диалоге с пациентом, разумеется, и речи не шло, хотя перед началом процедуры его все же спросили о самочувствии. Когда все закончилось, Иван почему-то подумал о том, как бы выглядели снимки, если бы включение «внутреннего» видения случилось во время процедуры. Но, ничего интересного в голову не пришло, а затем ассистент выкатил его на столе из камеры аппарата.
– Ну, что там? – поинтересовался Иван, стараясь сохранять непринужденный вид, хотя, чего греха таить, волновался изрядно.
– Доктор пока подготавливает снимки на диске и печатает результат, – немного уклончиво ответил ассистент, и Дубровский счел это не лучшим признаком.
Некоторое время Ивану пришлось подождать в предбаннике, а затем вышел врач и вынес папку с историей болезни, которая, как показалось молодому человека, стала вдвое толще.
– Я уже позвонил Вашему лечащему врачу, можете сразу пройти к нему с результатами, – протягивая папку Дубровскому, произнес доктор, имевший весьма задумчивый вид.
– Все так плохо? – Иван едва не выронил папку, которую протягивал медик, настроение молодого человека снова упало ниже плинтуса.
– Это зависит от того, с какой стороны смотреть, – специалист по МРТ почему-то тоже посчитал необходимым уклониться от прямого ответа, – Вам лучше поговорить об этом со своим лечащим врачом.
– Понятно, – кивнул головой Дубровский, сглатывая комок, внезапно появившийся в горле, – спасибо Вам.
– Да не за что, – слегка пожал плечами доктор и повернулся, чтобы вернуться в лабораторию.
И в это мгновенье Иван почувствовал, как пространство уже знакомым образом и весьма характерно покачнулось. А спустя еще пару секунд все предметы и люди вокруг стали едва заметно двоиться, включая и фигуру доктора, проводившего обследование. Иван немного напрягся, но быстро взял себя в руки и сосредоточился, не обращая внимания на глядевшего на него совершенно обалдевшим взором интерна, и вскоре силуэт доктора превратился в конгломерат из разноцветных пятен. Сейчас все ощущения молодого человека казались столь же яркими, а видения такими же отчетливыми, как и в случае с Марией Михайловной. И теперь Иван отлично видел все аномальные области в теле доктора.
Сам медик, вероятно почувствовавший пристальный взгляд в спину, обернулся и вопросительно посмотрел на стоявшего с напряженным видом пациента.
– Что-то случилось, Дубровский? – с нескрываемым удивлением поинтересовался врач.
– Скажите, доктор, у Вас давно проблемы с позвоночником? – вопросом на вопрос ответил Иван, перед взором которого уже пропало двоящееся изображение и разноцветные силуэты.
– Чуть больше года, – рассеянно ответил врач, с недоумением глядя на странного пациента, – а в чем дело, собственно?
– Ни в чем, доктор, абсолютно ни в чем, – слабо улыбнувшись, ответил Дубровский и перевел взгляд на интерна Степана, – готов подтвердить то, что я сейчас сказал?
– Э...э, ну, в общем-то, да, – продолжая озадаченно смотреть на Ивана, кивнул головой интерн, – хотя я все равно ничего не понял.
– А этого и не требуется, – снова улыбнулся Иван, чувствуя нарастающую слабость и появляющееся головокружение, – теперь бы мне полежать на чем-нибудь... – И с этими словами молодой человек медленно осел на пол.
Спустя примерно полчаса Дубровский снова находился в кабинете заведующего нейрохирургическим отделением, куда его доставили на каталке два интерна, в сопровождении доктора из лаборатории МРТ. Последний сам рассказал о произошедшем после проведения процедуры диагностики и несколько раз ткнул рукой во что-то на снимках, которые принес с собой. Заведующий с немалым интересом и даже сочувствием смотрел на снимки, изредка бросая взгляд поверх очков на сидящего в кресле молодого человека. Переговорив с заведующим около четверти часа, доктор из лаборатории МРТ ушел.
Теперь в кабинете оставались три человека – те же, кто присутствовал при вчерашнем разговоре.
– Однако, молодой человек... – После непродолжительного молчания произнес заведующий, искоса поглядывая на пациента. – Похоже, Вы сказали правду о своей новой возможности, хотя это по-прежнему похоже на фантастику. – Медик помолчал немного, переглянувшись с присутствовавшим тут же коллегой, а потом продолжил:
– И теперь мы начинаем понимать, что могло стать причиной этого явления, хотя по-прежнему остается неясным механизм его возникновения.
– И от чего же это произошло? – осторожно спросил Дубровский, чувствуя, что у него начинают мерзнуть руки и ноги, хотя поначалу ему казалось, что в кабинете тепло.
– Понимаете, Ваша необычная аневризма, скорее всего, была врожденной, но с возрастом начала развиваться, хотя развитие это шло достаточно медленно... – Начал заведующий с задумчивым видом. – И в своем развитии или росте, она понемногу сдавливала определенные области мозга, коим под давлением пришлось видоизменяться. Возможно, это стало чем-то вроде защитной реакции органа, который таким образом пытался восстановить некоторые функции, находившиеся под влиянием негативного процесса. Я пока не могу представить себе, каким образом это происходило, но, судя по всему, в Вашем мозге образовались новые области, выполняющие некоторые функции, каковые у обычных людей находятся в зачаточном состоянии или вовсе отсутствуют.
Заведующий помолчал немного, снова взглянув на коллегу, сидевшего в глубокой задумчивости, а потом продолжил:
– До поры до времени, эти функции были, скажем так, не развернуты, поскольку постоянный рост аневризмы подавлял их. Но затем, когда аневризму устранили, новые участки мозга принялись функционировать в полной мере, проявляя себя в столь неожиданной форме. Повторюсь, это пока только предварительное умозаключение, очень вольное, и возможно, все не так однозначно, как кажется. Но из полученных данных следует, что в Вашем мозге функционируют некие локальные области, фактически отсутствующие у подавляющего большинства людей на планете Земля. И именно эти области обеспечивают появление того самого «внутреннего» видения, которое позволяет Вам наблюдать за процессами, происходящими внутри организма человека.
– Да...а, – протянул Иван, немало шокированный полученной информацией, – новые области мозга…
– Не совсем новые области мозга, – откашлявшись, заметил второй доктор, присутствовавший в кабинете, – скорее это новые функции тех областей, которые у обычных людей практически бездействуют, и причиной этого, тут можно признать безоговорочно, стала проведенная операция.
– Но, от чего же возникают побочные эффекты после включения этих функций? – Иван поднял глаза на заведующего. – Головокружение, темнота в глазах, потеря ориентации?
– А вот это как раз вполне объяснимо, – слегка нахмурившись, покачал головой заведующий. – Для того чтобы включились новые функции, происходит усиленное кровоснабжение конкретных областей мозга, но при этом ухудшается снабжение кислородом всех остальных областей. Как результат – как только Ваше «внутреннее» видение отключается, возникает такая реакция. Подобная реакция весьма сильно затрагивает весь мозг, и это может быть чревато.
– Чем же? – уже чисто механически поинтересовался молодой человек, пребывая в совершенно растерянном состоянии.
– В какой-то момент клетки мозга, лишенные полноценного питания, начнут отмирать, и со временем этот процесс может стать необратимым, – немного поколебавшись, переглянулся со своим коллегой заведующий.
– Понятно, – продолжая глядеть в пустоту, рассеянно пробормотал Иван, – и как долго это может продлиться?
– Мы не знаем, – немного помедлив, развел руками заведующий, – может полгода, может несколько лет, однако вряд ли процесс остановиться, а еще это будет зависеть от того, насколько часто будет включаться пресловутое «внутреннее» видение.
– И это можно как-то остановить? – взглянув с надеждой на заведующего, спросил Дубровский.
– Не думаю, – после небольшой паузы ответил медик. – Мы никогда не сталкивались с подобными случаями, однако на МРТ и доплерографии уже заметно повреждение некоторых сосудов мозга. Увы, мы вряд ли сможем повлиять на происходящее консервативными методами.
– Выходит, новая операция, – уже утвердительным тоном, медленно произнес Дубровский, опуская взгляд в пол, а потом снова посмотрел на врача, – её можно будет сделать так же, как и первую?
– Хм, не совсем так... – Немного помявшись, ответил заведующий, старательно избегая смотреть пациенту в глаза. – Полагаю, не стоит обнадеживать Вас. Устранить, а вернее, иссечь появившиеся нервные узлы эндоскопическим методом вряд ли получится, придется вскрывать черепную коробку. Но, пока это только предварительное заключение и все равно придется проводить дополнительные исследования, так что, время еще есть.
– Понятно, – тяжело вздохнул Иван, поднимаясь из кресла, – мне нужно хорошенько все обдумать.
Когда молодой человек выходил из кабинета, никто не попытался остановить его, ни один из медиков не произнес ни слова. Впрочем, было понятно, нынешняя ситуация выглядела весьма нетривиальной даже для самых опытных врачей. Не говоря уже о том, что наличие в голове человека «живого томографа» вообще могло, кого угодно выбить из колеи.
Так, продолжая находиться в глубокой прострации, не видя никого и не слыша ничего вокруг, Иван добрел до холла, куда выходили двери лифтов.
И здесь его неожиданно окликнули по имени.
Молодой человек вздрогнул, выходя из нахлынувшего оцепенения и, обернувшись, с удивлением увидел перед собой... соседку, Марию Михайловну. Ту самую, которую несколько дней назад отвел домой, после того как увидел приближающийся приступ почечной колики.
– Здравствуй, Ваня, – пожилая женщина улыбнулась уголками губ, однако в глазах её была видна печаль, – на очередное обследование приходил?
– Да, Мария Михайловна, – кивнул головой Иван, решив не вдаваться в подробности, – а Вы здесь, какими судьбами?
– Да вот, внучатую племянницу навещала, – в голосе подошедшей ближе соседки слышалась нескрываемая печаль, – помнишь, я рассказывала тебе о ней, в тот день, когда у меня случился приступ, я так и не попала в больницу.
– Да, помню, Вы говорили, ей диагноз никак поставить не могут, – чисто механически ответил Иван, снова погружаясь в свои мысли.
– Не могут, – горестно всплеснула руками пожилая женщина, – вот, теперь в нейрохирургии уже больше недели лежит, а все без толку.
– Ну, может не все еще потеряно, в нашей больнице хорошая аппаратура, – все еще находясь под влиянием последнего разговора с врачами, проговорил Иван, поворачиваясь к соседке и чисто машинально беря её под руку
И в это мгновенье молодого человека словно пронзило током, он вдруг понял, кем была та симпатичная девушка в инвалидном кресле-коляске, которую дважды видел в этом холле. Именно её и навещала милейшая Мария Михайловна, и именно ей длительное время не могли поставить диагноз.
Продолжение - http://proza.ru/2024/02/09/261