Эта история произошла на излете существования СССР в далеком 1991 году.
В этот важный для мировой истории год я занимал должность с пафосным названием "заместитель управляющего Центральным отделением Сбербанка РФ № 139 по общим вопросам". Если перевести мою должность на понятный язык, то я был завхозом в одном из районных отделений Сбербанка города Новосибирска. Т.к. район был Центральным это добавляло пафоса в название моей должности. Но наше отделение ничем не отличалось от аналогичного Ленинского, Октябрьского или Первомайского. Вернее, почти ничем. Одно отличие все-таки было, и оно имеет прямое отношение к этой истории.
Я получил эту сложную и ответственную должность в 1989 году сразу после окончания института в возрасте 20 лет. Мне это удалось потому, что я был лучшим учеником по предмету "Сберегательное дело", средний балл моего диплома 4,8 и управляющая Центральным отделением Тамара Васильевна была подругой моей матери. Но уверен, что главной причиной моего мгновенного карьерного взлета были первые два пункта.
Когда я вышел на работу, полный энтузиазма и готовый посворачивать пару-тройку гор, управляющая Тамара Васильевна была в отпуске, отделением руководила первый зам Тамара Ивановна ( 3 года до пенсии ) и она понятия не имела что со мной делать. Коллектив состоял из 120 теток разного возраста ( от 18 до 70 лет ), из мужчин было два охранника ( оба ветераны войны ) и плотник на полставки по имени Вольдемар Христианович. Тамара Ивановна всучила мне небольшую гору инструкций ( штук 15 ) и успокоилась, полагая, что загрузила меня до выхода начальницы, а та уже пусть и решает, что со мной делать.
Но она не на того напала! Получив через три дня все инструкции обратно, задав мне несколько вопросов и убедившись, что инструкции я знаю лучше нее, изумленная Тамара Ивановна сказала: "Ну что ж..." и вручила мне "Книгу жалоб и предложений". Предложений там не было никаких, а жалобы писали чуть ли не каждый день, а в особо удачные дни даже по две-три. Последние полгода руководство отделения на эти жалобы откровенно забило, и мне предстояло на них ответить. Жалобы были однотипные - очереди, выдача мелких денег, хамство персонала. Ответы мои тоже большим разнообразием не отличались. В ответах на жалобы про очереди я жаловался на нашу нелегкую долю. А это действительно так. Введенные в заблуждение табличкой "Центральное отделение" клиенты полагали нас Главной Сберкассой Города, и народная тропа не зарастала к нам никогда. А так как количество вкладчиков никак не влияло на размер нашей заработной платы, никто из работников такой популярности не радовался, а только проклинал. Любителям крупных купюр я холодно замечал, что деньги выдаем те, которые есть в наличии, обмен купюр не производим, а посему радуйтесь, что мелочью не насыпали.
Особняком стояли жалобы на грубость персонала. Перед ответом я просматривал личное дело виновного. Если в течение месяца виновник жалобы залетал по-крупному ( недостача, косяки в работе, опоздание и т.д.) и получал какое-нибудь взыскание, то я так и отвечал жалобщику: "Контролеру Имярек объявлен выговор!", либо объявлял о лишении премии, если таковая случалась. Одна кассирша уволилась по собственному желанию, я так и написал жалобщику: "Хамство на рабочем месте недопустимо. Рассмотрев вашу жалобу, кассира мы уволили." Но если, кроме посылания подальше вкладчиков, сотрудник больше ничем не провинился, то в моем письме он отделывался замечанием, либо предупреждением, даже не подозревая об этом.
Через неделю я вручил грустной Тамаре Ивановне папку с копиями ответов на жалобы и спросил, что делать дальше.
- Ждать Тамару Васильевну, - ответила она.
Неделю я читал на работе книги и журналы, пока не появился босс.
За это время я прошел проверку КГБ, был утвержден в райкоме ( я вошел в номенклатуру ) и мог наконец полностью вступить в свои должностные обязанности, о которых я имел довольно смутное представление, а вернее вообще не имел. Тем не менее я получил право на ношение оружия ( револьвер системы наган ) и даже один раз применил его по назначению. Нет-нет, я никого из него не застрелил. А всего лишь осуществил инкассацию - унес пешим ходом три тысячи рублей ( примерно 20 среднемесячных зарплат советского гражданина ) в один из наших филиалов. А револьвер брал с собой, чтобы отстреливаться от потенциальных грабителей.
Тамара Васильевна, как мудрый руководитель, знала как меня использовать, и отправила меня в подвал. То бишь в архив. В архиве было около 10 комнат, там хранились бланки и вся история Отделения с 1929 года. Все закрытые счета, карточки, приходные и расходные ордера. И примерно 70% всей этой истории была просто свалена в мешки. Мешков было штук 50. И мне предстояло все это разобрать и аккуратно расставить на полках, заботливо приготовленных для меня Вольдемаром Христиановичем. Сейчас для выполнения этой безумной работы мне понадобилось бы лет пять. Как я все это сделал за три месяца, мне непонятно до сих пор.
Подивившись моему трудовому энтузиазму, Тамара Васильевна наконец-то рассказала мне о моих трудовых обязанностях. В них входили:
- подача раз в месяц статистической сводки в областное управление;
- отправка и получение на почте разнообразных посылок и бандеролей;
- покупка различных хозяйственных товаров и канцелярских принадлежностей;
- ответы на жалобы... и все!!!
Причем раньше ответами на жалобы занималась сама Тамара Васильевна, и она с радостью перепоручила их мне.
Делать откровенно было нехер! Максимальная нагрузка занимала два часа в день, если повезет. Дело усугубляло то, что у меня не было отдельного кабинета, я сидел прямо в операционном зале за барьером под пафосной табличкой "Заместитель управляющего". Вы не представляете, как тяжело сидеть за столом и ни хрена не делать! Я клал перед собой инструкцию, типа читаю, но не раз я проигрывал борьбу со сном и сладко засыпал прямо на столе на глазах у изумленных клиентов.
В конце концов босс вызвала меня к себе в кабинет и сказала, что на столе спать нельзя. И раз уж мне совсем нечего делать, я должен искать себе занятие сам. Но дискредитировать отделение я не должен.
Но что мне было делать? Да, там были молодые девчонки, но они все занимали рядовые должности, и у них было работы не продохнуть. А бездельничали, гоняя бесконечные чаи с не менее бесконечными и жутко скучными беседами, сплошь сорокалетние тетки, которые долго карабкались по карьерной лестнице и наконец дослужились до сладкого ничегонеделания. И мы друг другу были совсем не нужны.
Но помощь пришла.