14
- Люба, ты чего? Ты о чём это? – выйдя из оцепенения, пробормотала Зойка.
- Да всё о том, голубушка, всё о том, не надо делать вид, что ты не понимаешь… о чём это я… - скривив губы, она передразнила подружку.
- Но как ты могла подумать, что я… что мы с Тимуром…
- О-о-о, браво, уже и «мы с Тимуром», а чуть раньше был «наш Тимурчик»… мне кажется, ты так себя по-глупому выдаёшь… – паясничала Люба, думая только о том, как совладать с дрожью, чтобы не показать своё состояние этой гадине.
- Любанечка, я правда ни в чём не виновата! – Зойка подскочила к ней.
- Ага, он сам к тебе пришёл… знаем, в кино видели, - усмехнулась Люба, отталкивая её от себя. - Какая же ты свoлочь, Зойка! Мы же дружили столько лет, я же тебе доверяла, всё рассказывала, делилась с тобой самым сокровенным, а ты… с моим мужем… Вы, наверное, потом обсуждали всё, о чём я тебе рассказывала, да? Какие же вы мерзавцы оба! - предательские слёзы не позволили Любе продолжить, и она закрыла лицо руками.
Ей было плохо, очень плохо, в голове толкался какой-то жар, словно она пылала в огне, рыдания душили, перехватывая дыхание. Перед ней маячила ненавистная Зоя, а ей хотелось, чтобы она исчезла. Не в силах что-либо говорить Люба прошла в ванную. Умывшись холодной водой, она почувствовала себя гораздо лучше. Постояв минуты три, вышла оттуда и сразу же наткнулась взглядом на ту, кого считала до сегодняшнего дня лучшей подругой. Зойка стояла возле кухни со стаканом воды в руках. Увидев Любу, протянула его ей.
- Выпей воды…
– Как ты хорошо ориентируешься-то здесь, часто хозяйничала без меня, да? – полыхнула взглядом Люба. - А ну давай вали отсюда, пока я твои кудри не расчесала! – срывающимся голосом произнесла она и указала рукой на дверь. – Мне очень хочется это сделать, но я маме обещала не опускаться до мордобития! – с презрением бросила она.
- Маме? Ты рассказала тёте Наде обо всём?
- Нет! Ей ещё раньше кто-то рассказал… вы популярны, радуйся! И пошла вон из моего дома! - в изнеможении прислонившись к стене, Люба закрыла глаза, надеясь, что когда откроет их, этой дряни здесь уже не будет и останется только дождаться мужа.
Но в это время в дверь позвонили. Они обе вздрогнули от неожиданно громко раздавшейся трели.
- Что, дождалась своего любовничка? Ну тем лучше! – Люба с презрением посмотрела на явно озадаченную Зойку. – Конечно, где ж ему сегодня задерживаться, если ты здесь! – проговорила она, подходя к двери и открывая замок.
На пороге стояла свекровь с большим пакетом.
- Любочка, здравствуй, моя хорошая! – как всегда радостно пропела Елена Дмитриевна, входя в квартиру. – Ой, и Зоя тоже здесь, как удачно… ты как раз поможешь нам определиться, - обратилась она к ней.
- Она точно поможет! – усмехнулась Люба и с шумом захлопнула входную дверь.
Свекровь, ничего не заметив, положила пакет на полку для обуви и обняла невестку, но тут же отстранилась, крепко держа её за плечи.
- Что с тобой, ты вся дрожишь, ты не заболела, дорогая? И глаза вон покрасневшие… Ой, сейчас такой вирус ходит, у нас полмагазина на больничном, - испуганно проговорила она, - а у нас ведь Вадюша… А где он, спит, что ли?
- Он у мамы, - коротко ответила Люба.
- Ах, так всё-таки ты заболела да?
- Мама Лена, я не заболела, - помотала Люба головой.
- А что тогда дрожишь так, у вас же не холодно? – не переставала сыпать вопросами свекровь, снимая пальто и скидывая полусапожки.
- Со мной всё в порядке… со здоровьем, в смысле… - пробормотала Люба.
– Девочки, ну идёмте тогда, сейчас примерку устроим… Давайте, давайте! Меня там машина ждёт, поэтому поторопитесь, пожалуйста, красавицы мои! – радостно подталкивала она обеих в комнату.
Люба пыталась что-то ей сказать, но свекровь была на своей волне и не замечала её попыток. Стремительно подойдя к дивану, она положила на него принесённый пакет, быстро распаковала его и с довольным видом встряхнула в руках две куртки – красную и серую.
- Давай, моя хорошая, примеряй… Смотри-ка, курточки – чудо! Это финские пуховички… которая подойдёт и понравится тебе, будет моим подарком к 8 Марта, а вторую отдадим Нине из обувного, она хочет дочери взять… её муж меня и привёз, чтобы быстрее было, надо же деньги в кассу до конца рабочего дня положить, поэтому-то я и тороплюсь, - без умолку рассказывала она, одновременно расстёгивая молнию на первой куртке и надевая её на безучастную девушку, не замечая её хмурого вида.
- Спасибо, мама Лена… - начала было Люба, но свекровь её перебила.
- Ты погоди-погоди, покрутись немного… Зоя, посмотри, как тебе?
- Очень красиво! – с готовностью ответила та.
Люба усмехнулась, заставив свекровь с удивлением посмотреть на неё.
- Так, давай вторую примеряй! – сказала она немного обиженно и всё повторилось.
- Ну что, какая тебе больше нравится? – сдержанно спросила она, когда Люба сняла вторую куртку.
- Мне всё равно! – нервно сказала невестка, но тут же, уже гораздо спокойнее добавила. – Они обе хорошие, выберите сами, я не могу!
- Тогда давай красную оставим, она яркая, а ты молодая, серого ещё наносишься в жизни… А ты как думаешь, Зоя?
- А вот Вы, мам Лен, правильно делаете, что у неё спрашиваете! – вдруг Любу понесло, будто машину под уклон. – Может, и дарить-то уже не мне надо, а ей…
- Что это значит? – замерла женщина с курткой в руках. – Люба, ты сегодня что-то не в себе, я это заметила… что случилось, моя хорошая? – Елена Дмитриевна с тревогой переводила взгляд с одной девушки на другую. – Люб-а-а-аша-а-а, ну-ка говори!
- А перед Вами, мама, возможно, Ваша будущая невестка! – выпалила Люба, указывая на Зойку, нервно теребившую пуговицу на своей кофточке.
- Что это за шутки такие, Люба? - спросила Елена Дмитриевна строго, как, пожалуй, ещё ни разу не разговаривала с невесткой.
- Спросите у неё сами… ну или у Тимура, - голос Любы дрожал, готовый утонуть в плаче.
- А ну-ка рассказывайте, что здесь происходит! – громко крикнула побледневшая Елена Дмитриевна. – Зоя, что она тут говорит?
Зойка молчала. Она то открывала рот в попытке что-то сказать, то вновь его закрывала. Не так она представляла разговор с матерью Тимура в новом своём статусе.
- Та-а-к! Всем сидеть, я сейчас приду… Хотя… Любушка, милая, отнеси-ка вниз эту куртку… - она быстро запаковала серый пуховик в пакет и подала невестке. – Возле подъезда белые Жигули, ну ты увидишь… там Михаил, отдай ему пакет, он поймёт, а я никуда не уйду, пока всё не выясню!
Люба вернулась очень скоро, что там молодой здоровой девушке сбежать с третьего этажа вниз, да подняться назад, минуты три на всё про всё с разговорами… Так вот, когда она вернулась, свекровь и Зоя были в комнате.
- Да я тебе сейчас всю твою косметику обновлю естественным образом, ты поняла меня? Тварь подзаборная, ещё смеешь мне такое говорить?! – истерично кричала Елена Дмитриевна.
Услышав эти слова из уст милейшей женщины, своей свекрови, а главное тон, каким они были произнесены, Люба намертво прилипла к коврику в прихожей.
- Это мама Лена? – прошептала она. – Даже мне страшно…
Разувшись, Люба почувствовала, что у неё трясутся ноги, как будто бы она только что пробежала пару кругов на школьном стадионе. Она прошаркала в комнату, где увидела плачущую Зойку, сидящую на стуле, а над ней нависшую гранитной скалой свою свекровь. Она почти воплотила фантазию невестки – в руках у неё был хвост рыжих Зойкиных волос, за который она потягивала время от времени, отчего Зойка морщилась, ойкала и вытягивалась в эту сторону всем туловищем, отрываясь от стула.
- Мам Лен! – позвала её Люба.
- А-а-а, ты пришла? А мы тут беседуем с твоей подруженькой-змеищ.ей… Как тебя угораздило с такой подружиться-то, скажи мне! Хотя ты такая добрая, ласковая, неудивительно, что эта пиявкой прилепилась! – она отпустила Зойкины волосы и прошлась по комнате. – В котором часу Тимур должен вернуться?
- Не знаю, он всегда по-разному приходит, но сегодня должен пораньше, - ответила Люба.
- А что сегодня?
- Ну так она-то здесь, значит, они не встречаются! – Люба показала на Зойку, злющими глазами пожирающую маму Лену.
- А-а-а точно! – воскликнула Елена Дмитриевна. – Ну приходи, приходи, сыночек, я тебе покажу! – пообещала она и повернулась к Зойке. – А ты, шлюшкa дешёвая, уматывай отсюда, пока цела! – рявкнула она на неё. – И дорогу забудь сюда, и Любу забудь, и Тимура тоже, поняла? – она многозначительно усилила голос, произнося имя сына. – Иначе… Даже если сына собственного придётся опозорить, я не остановлюсь перед этим, но тебя я прославлю на весь город, ни одна собака в твою сторону смотреть не будет, не то что люди, уяснила? - кричала она прямо в лицо перепуганной Зое. – Не слышу!
- Уяснила, уяснила, - проговорила та и кинулась опрометью в прихожую. Там она натянула сапоги и, схватив пальто, выскочила на площадку.
- Ты посмотри-ка… любо-о-овь, видите ли, у них! – не могла успокоиться Елена Дмитриевна, вышагивая туда-сюда по комнате.
Люба даже в самых смелых фантазиях не смогла бы представить, что мама Лена может быть такой агрессивной. У неё перед глазами всё время была картина, которую она застала, вернувшись с улицы. Ещё чуть-чуть и её свекровь побила бы Зойку, которая ведь далеко не робкого десятка, да и смирением не отличается, но тут она была всё равно что зашуганный мышонок, попавший в мышеловку.
Пока Люба размышляла, глядя на не могущую успокоиться свекровь, из прихожей раздался звук проворачивающегося в замке ключа. Она предпочла бы встретить мужа без свидетелей, ей очень хотелось посмотреть ему в глаза, спросить, почему он так с ней обошёлся, но мать кинулась к двери первой.
- Мама? – удивился Тимур, открыв дверь и, увидев за ней Любу, тревожно спросил: - Что-то случилось? Где Вадюшка… спит? Что вы молчите обе?
- Чего дверь раскрытой держишь, заходи уже! – его мать выглядела очень сердитой.
- Мам, ты чего такая? – недоумевал Тимур и, перешагнув порог, переводил взгляд с неё на жену и обратно, ничего не понимая.
- И какая же я? Я всегда такая, особенно с идиотами, которые опускаются до такой мерзости, как потaскушка Зоя! – не стала она тянуть кота за бантик, а, может быть, просто не могла уже сдерживаться.
- Какая Зо… Ма, ты о чём?! – Тимур блестяще сыграл свою партию – голос не дрогнул, глаз не моргнул, только сердце пустилось галопом, едва не выпрыгнув из груди, но эта сердечная прыть никому не открылась, кроме него самого.
- Послушай, сынок, ты, конечно, артист, я сейчас почти поверила! – усмехнулась мать, даже растерявшись немного. – Только эта твоя… компаньонка всё рассказала, не постеснялась, знаешь ли!
- Мам, тебе не кажется, что это всё слишком? – не сдавался Тимур. - Разве можно так безосновательно на человека нападать? У меня вообще-то есть жена, мы любим друг друга, у нас сын маленький… Кстати, а где он, Люб? С кем-то на улице гуляет, что ли? Там холодновато вообще-то, ветер сильный…
- Не переживай, он в безопасности! – прервала молчание Люба. – Почему-то тебя не волнует сын, когда рядом Зоя, а сейчас ты вдруг включил заботливого отца!
- Да что вы с этой Зоей пристали ко мне! – закричал Тимур. – Далась она вам… Кто придумал эту глупость, ты, что ли? – обратился он к жене и был так неподдельно зол, словно они с матерью и впрямь оскорбляли его этими несправедливыми подозрениями.
- Да полгорода уже знает, даже ваше любовное гнёздышко рассекречено уже… Если уж и до меня дошли слухи при всём при том, что я из дома не выхожу и практически нигде не бываю… да и жёны, как известно, узнают обо всём последними… - горько усмехнулась Люба и, решив уколоть его, добавила: - А она сама сказала, что это ты её невинную совратил, вот так вот! - язвительная улыбка жены, долетев до глаз Тимура, ввергла его в бешенство.
- Что-о-о? Кто невинный? Эта твоя подруга? - взревел он.
- А что, нет? Не так уж и невинна, как плачется? Мммм, надо же… – с наигранным сочувствием добавила мать и, схватившись руками за голову, застонала. – Уммм, ну как ты мог, сыно-о-ок! Что ты наделал? Тебе день и ночь надо на коленях стоять, вымаливая у жены прощение! – её слова закончились плачем.
Она больше не выдерживала этой ситуации, происходящей сейчас в семье сына и пугающей её уровнем возможной катaстрофы. Закрыв лицо руками, она зашлась в плаче, который грозился перейти в настоящую истерику. Люба принесла воды, поискала в аптечке что-нибудь из успокоительного, но у них ничего такого не было. Она суетилась вокруг свекрови, забыв о муже.
А он готов был рвать и метать. Какая же дура эта Зойка! Кто её просил рот открывать, сколько раз он её предупреждал, что его семья – тема запретная - сын любимый и жена тоже, к тому же одна и на всю жизнь! Вот же идиоткa! Чего вообще припёрлась к Любке? В признания ещё ударилась, ненормальная!
Елена Дмитриевна вроде начала успокаиваться и Люба, обнимавшая её, вздохнула с облегчением.
- Слава Богу, мам Лен! Что же Вы меня так пугаете! – тоже шмыгая носом от плача, тихо говорила она и успокаивающе поглаживала свекровь по плечу. - Может, чаю? – ласково спросила её.
- Тут впору чего покрепче уже пить… – Елена посмотрела на сына. – А ты что до сих пор молчишь? Хоть ты и сын мне, но я всё время думаю: за что тебе такая жена досталась? Ангел, а не жена! Если ты не вымолишь у неё прощение, даже на глаза мне не попадайся, понял? – и повернулась к невестке. – Любонька, доченька, ты меня прости за этого идиoта, видимо, мы с отцом недоглядели где-то, моя вина, детка, ты прости, умоляю… - и она вновь заплакала. – Я понимаю, милая, это непросто, но ты всё же не руби с плеча, подумай, хорошая моя девочка! - она уже рыдала взахлёб.
- Мам Лен, не надо, не плачьте, - просила её Люба, сама не в силах сдержаться.
Они плакали, обнявшись, вытирая друг другу слёзы, уговаривая и упрашивая одна другую. А Тимур нервно ходил по квартире и думал, что будет плести жене, чтобы выгородить себя и выдать связь с Зойкой за невинный флирт.
- Прости, милая, мне надо до закрытия успеть в универмаг, я пойду, а завтра мы с тобой встретимся, хорошо? Только ты не плачь, моя хорошая, ты не должна плакать, это эти двое будут рыдать, я тебе обещаю… Не бросай нас, пожалуйста, умоляю тебя, доченька! – рыдая, просила её свекровь, с трудом попадая в рукава пальто.
- Я вас не брошу, мама Лена, не брошу вас! – обливаясь слезами, обещала Люба, помогая ей застегнуть пуговицы и провожая зарёванную женщину за порог.
- Я маму отвезу и сразу же приеду, хорошо? – сказал Тимур, желая выиграть время, чтобы окончательно собраться с мыслями, но она молча повернулась и ушла в комнату, не удостоив его даже взгляда.
Увидев из окна, как отъезжает его машина, Люба быстро оделась и, забрав из маленького чуланчика приготовленный чемодан, поспешила из квартиры. Быстро спустилась по лестнице, даже не замечая тяжёлой ноши, и выскочила на улицу. О, чудо, прямо к подъезду подруливала машина такси.
- О-о-о, приве-е-ет, уезжаешь, что ли? – спросил её Димка, сосед с верхнего этажа, приехавший на этой машине и, как оказалось, не совсем уверенно державшийся на ногах.
- Ага, уезжаю! – подтвердила она и спросила у водителя: - Вы свободны?
- Садитесь! – кивнул он.
- А… как это… одна, что ли? А Тимур, а сынок? – не унимался сосед.
- Одна! Они уже уехали! – крикнула Люба и скрылась в машине.
Она назвала водителю адрес родительского дома и он, кивнув, начал разворачиваться. Люба посмотрела в окно на свой подъезд и усмехнулась, увидев, что сосед так и стоит, глядя вслед машине и о чём-то рассуждая, что было понятно по его активной жестикуляции руками и плечами. Она почему-то представила, как он сейчас придёт домой и, опережая упрёки жены за своё нетрезвое состояние, начнёт ей рассказывать про чудны;х соседей, которые как-то странно уезжают по очереди… Почему ей сейчас пришла в голову эта глупая мысль, непонятно… Видимо, разум устал сегодня от сложных тем, вот и подкинул хотя бы одну несерьёзную мыслишку для разрядки.