Наша с дочкой любимая кошка тяжело заболела. Я ездила в ветеринарную клинику, делала все, что мне говорили врачи, ухаживала за нашей любимицей.
– Помнишь, как мы ее купили? – спросила дочь.
Мы сидели на диване перед телевизором, кошка дремала между нами. Она пыталась уползти, но я поднимала ее на диван. Тот, кто прожил с тобой бок о бок пятнадцать лет, не должен умирать на полу. У кошечки уже не было сил сопротивляться, она покорно лежала рядом.
– Конечно, – ответила я. – Ты тогда пошла в первый класс, и каждый день ныла, что хочешь котенка.
– Точно! А Бирюзой мы ее назвали за голубой цвет глаз. Они у нее так ярко сияли!
Я не отрывала взгляда от бедной любимицы. Теперь я поняла, почему пожилые люди так плохо соображают: ум еще работает, но ему мешают проблемы организма. Тут болит, там тянет... В глазах Бирюзы я видела все это и страдала вместе с ней, и узнавала о старости такое, чего мне не хотелось бы знать. Пыталась хоть дочь избавить от этого, просила ее уходить по своим делам – но она не пожелала, сказала, что потом наверстает, оставалась дома и помогала мне лечить нашу Бирюзинку.
Ночью ее сердце перестало биться. Она, наверное, специально выбрала время, когда мы с Лизой уснули – чтобы не беспокоить. Такой уж был у нее характер. Мы поплакали, повздыхали. Очень долго после этого я не могла смотреть на других кошек и собак. Почему они живы, а моя – нет?
Дочь тоже переживала утрату, но по-своему.
– Как она могла меня бросить! – всхлипывая, повторяла она. – Какое право она имела уйти?!
Я утешала ее, обнимала, говорила наивные глупости. Мне самой было тошно. Много лет кошка была хозяйкой нашего дома, наполняла его нежностью и теплом, уютом и строгим досмотром: нет ли у нас, ее слуг, чего-нибудь неучтенного вкусненького. А как она присматривала за нами, когда кто-то болел! Бирюза была настоящей медсестрой. Приходила, ложилась рядом, грела, негромко мурлыкала. Если я порывалась встать с температурой к плите – не пускала, цепляла коготками. Однажды я забыла принять лекарства, так кошка сбросила их на пол с прикроватной тумбочки. Я подняла – она опять сбросила. И так несколько раз, пока я не спохватилась! Вот какая она была умница.
Прошло недели две, наверное. Лиза однажды сказала:
– Мам, ты ничего не замечала странного?
– А что?
– Ну... Я видела Бирюзу.
– Мне она тоже снится, это нормально.
– Нет! По-настоящему. В комнате, вечером, причем не один раз. Сижу, читаю, вдруг краем глаза улавливаю – тень какая-то прошмыгнула. И потом еще раз, когда хотела сесть в кресло у телевизора. Только сажусь, смотрю – она там клубочком свернулась! Я зажмурилась, прикусила губу чтобы не заплакать, открыла глаза...
– И ее там не было?
– Ты сейчас скажешь, что у меня галлюцинации! – запальчиво воскликнула моя дочь. – Потому что я по ней скучаю!
Мне стало как-то тревожно. Дело в том, что мне тоже казалось, будто я в кухне видела нашу умершую кошку. На холодильнике, под подоконником возле батареи. Но я, конечно, уверила себя, что это от горя.
Поделившись своими наблюдениями, мы выяснили, что обе видели Бирюзу только в полумраке.
– Лизанька, знаешь что? Давай пока что никому не будем об этом рассказывать.
– Мам, но ты сама что-нибудь думаешь?
– Не знаю. Я материалистка и в привидения не верю, – ответила я не очень решительно. – Во всяком случае, до сих пор я их не видела.
– А в чудеса? Ты веришь, что они бывают? – спросила моя взрослая дочь, и у меня защемило сердце.
Конечно, не все в жизни так однозначно. Случаются события, которые объяснить невозможно. Но это, скорее, загадки природы, а не чудеса.
Бирюза появлялась еще не раз, и я так и не поняла: точно ли я вижу свою кошку или сгустки теней, блики света от настольной лампы. Кошка даже шуршала забытой газетой!
Однажды я поздно вернулась с работы, Лиза была дома не одна – пригласила в гости однокурсника. Тимур мне нравился, жизнерадостный парнишка. Но в этот раз я заметила, что он как будто испуган.
– Представляешь, ма, он видел Бирюзу! – подскочила ко мне дочь.
– Мы сидели на диване, телевизор смотрели, – неохотно пояснил Тимур. – Я увидел какое-то движение сбоку, посмотрел – кошка! Свернулась на диванной подушке и смотрит на меня. Но ведь только что ее не было!
– Ты так смешно подскочил, – хихикнула Лиза.
– Ничего смешного! Я включил свет – никакой кошки. Под диван заглянул, тоже нет. А потом, когда Лиза мне все рассказала... Так разве бывает?
Я устроила чаепитие и за столом не спеша поделилась своими мыслями с молодежью.
– Кто знает, может, Бирюзинка не может нас оставить без своего присмотра. Она и раньше считала, что отвечает за нас.
– Такое только у собак бывает, – вставил Тимур, – у моего деда кавказская овчарка, так она всю семью как будто пасет. А вы меня точно не разыгрываете?
– Нет, что ты, такими вещами мы не стали бы шутить! Собака, говоришь? Ну вот, а у нас кошка такая. – Я нарочно не произнесла слово «была». – Поэтому и не уходит полностью. А вообще, как бы там ни было, одно я поняла точно: тот, кто тебя любит, всегда остается рядом с тобой.
– Вот только умирать не обязательно, – тихо добавила Лиза.
Однажды я решилась поговорить с одним своим старым другом, ученым – не рассказывая все напрямую, а как бы задавая наводящие вопросы. И пожалела. Как же он мне надоел своими занудными рассказами о «тонком мире», «торсионных полях» и прочем наукообразном, вызывающим зевоту!
В один прекрасный день мы с дочкой одновременно сказали:
– Давай заведем котенка!
Новую сиамскую кошечку мы назвали Басей. Она так забавно хулиганила и носилась по квартире, так внезапно засыпала в смешных позах, что сразу завоевала наши с Лизой сердца. Я заметила, что у Баси свои любимые места, а оттуда, где любила нежиться прежняя кошка, она уходит – будто что-то ее выталкивает.
После этого мы ни разу не видели Бирюзу, она больше не появлялась. Вот и хорошо – наверное, обрела покой. А мы с дочкой считаем: она до сих пор живет с нами, в нашей памяти.