Глава 29
ПРОЛИВ БЕРГА
Пролив Берга не произвел на нас впечатления: ширина метров сто, как от моего дома до гаражей, рядом с которыми дворник Олег Мухин в начале осени водрузил выброшенное нерадивыми жильцами кресло – на нем он обычно распивал после работы пиво.
– Мда... – критически оглядел местные достопримечательности Кальмаров. – В таком корыте рыбу не половишь. Совершенно не соответствует своему названию.
– Как это не половишь? Очень даже половишь! – поспорил Эмир. – Здесь камбала водится – она легко переносит очень соленую воду.
– У пролива Берга величественная миссия, – торжественно проговорил Добронравов. – Он соединяет Малый Арал с Большим.
– Вернее, то, что от него осталось, – усмехнулся Шурка.
– Да, но это единственная нить, которая делает исчезающее море единым целым, – грустно вздохнул Добронравов.
– Ну наконец-то мы у моря! – со счастливой усталостью опустилась на прибрежный камень Колобылина.
– Вы, Татьяна Ивановна, так радуетесь, будто на курорт приехали, – съязвил Кальмаров.
– Какой еще курорт?! – обиженно поджала губы доцент. – У нас, экологов, основная работа именно на море планировалась! Подтвердите, Бронислав!
– Безусловно, – деловито согласился Добронравов. – На море необходимо начать сбор проб воды, почвы, воздуха и отходов.
– Вперед, эксперты! – презрительно хохотнул Мотыль. – Только тщательнее дерьмо собирайте – я не люблю в грязи столоваться!
Добронравов сжал кулаки и с ненавистью сверкнул очками на обидчика.
– Давайте каждый будет заниматься своим делом, – подвел итоги Кальмаров. – Фотографы будут фотографировать, экологи собирать… что там у вас, а руководитель – руководить. Кидаем якорь у берега!
– Слушаюсь, господин капитан! – взял под козырек Шурка. – Мне бы только порыбачить для начала – никогда не ловил камбалу да еще в проливе Берга!
– Господа в семнадцатом году все кончились, – презрительно пробурчал Салтыков. – Лучше умереть рабом Божьим, чем господином ложным.
– Какая еще рыбалка, товарищ Шурка? – возмутился Кальмаров. – Работать надо, а не рыбачить.
– Нет-нет, пусть идет на рыбалку! – вмешалась Колобылина. – Нам, экологам, нужно и рыбу проверить.
– Ничто от вас не уйдет, Татьяна Ивановна. Все и всё в вашей власти, – демонстративно склонил голову перед доцентом Кальмаров и, кивнув в нашу сторону, крикнул: – Юнги, шлюпки на воду! Начать рыбалку!
И мы с Шуркой немедленно направились в поисках лодки.
– Не знал, что ты заядлый рыбак, Саня, – догнал нас по дороге к проливу Эмир. – На Кипре-то тоже рыбачил?
– На морскую рыбалку нужно было уходить далеко в море, – с удовольствием предался воспоминаниям Шурка. – Однажды краба как-то поймал... Короче, с похмелья, как всегда, был после бурной тусовки. Лежу пиво пью на берегу, значит. Смотрю – краб ползет прям на меня. Ну я его не дурак был и съел тут же!
– Сырым?! – воскликнула я ужасе.
– Да, он еще шевелился у меня во рту! – рассмеялся Шурка.
– Как тебе не жалко – он же живой! – с укором посмотрела я на Морозова.
– Да шучу я, Натаха! Я его повару отнес в бар, друг у меня поваром работал, – успокоил меня Шура. – Вот мы его и съели потом с пивком вечером. Толстый попался краб, мясистый…
– Надо рыбы наловить – на ужин уху сварю по-казахски! – интригующе пообещал Эмир.
– Ловлю на слове! – обрадовался Шурка и огляделся в поисках лодки.
У берега, омываемая слабыми волнами, покачивалась старая выцветшая лодка с надписью «ПБ». На корме горделиво, по-хозяйски уверенно сидела чайка, всем своим видом выражая нам полное свое презрение.
– Ну-ка, кыш! – подскочил к ней Морозов.
И вместе с птицей из лодки, пронзительно вскрикнув, взмыли ввысь еще три такие же сестры или брата.
– Кажется, судно вполне подходящее, как думаешь, Эмир? – Шурка с видом эксперта покачал на волнах лодку.
– Старовата, но для пролива Берга вполне потянет, – проговорил Алимов. – Все ведь плавать умеют, надеюсь?
– Глубина два метра, Бронислав сказал – полная ерунда, да, Натаха? – обернулся ко мне Шурка.
– «ПБ» – пролив Берга? – сосредоточенно разглядывала я надпись на плавсредстве. – А ничего, что лодка-то чужая?
– Ну так мы ж ее вернем! Хозяина-то нет! – уверил меня Шурка.
– На что ловить будем? – вспомнил Эмир.
– Вот, удочки у Гриши позаимствовал – целых две! – продемонстрировал снасти Шурка.
– Червей-то нет! Сбегаю сейчас накопаю! – предложил Алимов.
– Ладно, а мы с Натахой лодку немного от грязи почистим, – крикнул Шурка вслед удаляющемуся Эмиру.
Глядя на лодку и загорелого, обнаженного по пояс Морозова, я представила, что мы действительно где-то в настоящем море и нам предстоит нелегкий путь на утлом суденышке. Но мне при этом совершенно не страшно – ведь рядом Шурка...
– Держи весла, Натаха, сейчас дно от водорослей отскребать буду, – ловко орудовал в лодке Шурка.
– Только пупок не надорви! – послышался рядом чей-то неприятный голос.
Перед нами стоял Мотыль...
– Слышь ты, недоносок! – продолжал он, обращаясь к Шурке.
– Это ты мне? – выпрямился Морозов.
– Тебе-тебе! Иди сюдой, – Мотыль поманил к себе Шурку крючковатым пальцем.
– Кудой?! – переспросил Шурка.
– В уши долбишься, что ли? Сюда иди! – озлобился Мотыль.
Расправив плечи, Морозов вплотную приблизился к фотографу.
– Слушай меня, камикадзя, – Мотыль наклонился к самому Шуркиному уху. – Деньги все целы – я пересчитал. Если б ты украл, тебя бы уже не было. Так вот. Если теперь кому-то про то, что видел, расскажешь – вздерну на плаху. И бабу твою тоже. Окей, недоносок?..
– Это кто ж здесь недоносок?! – гневно вспыхнул Шурка.
– Я все сказал! Повторять больше не буду! – Мотыль резко развернулся и направился в сторону лагеря.
– Да я ему! – взмахнул кулаком Шурка. – Он мне и за недоноска ответит! А за то, что тебе угрожал – вообще ему не жить!!
Морозов невидящим взором впился в лодку, вероятно, продумывая план мести.
– Вот, червей полную банку нагреб. Хватит, надеюсь, – радостно оповестил не заставивший себя долго ждать Эмир и, внимательно оглядев наши лица, тут же добавил: – Что-то случилось, ребята, пока меня не было?..
– Случилось, Мотыль приходил, угрожал, – нажаловалась я.
– Как это?! – Алимов недоуменно опустил банку с шевелящимися червями на песок.
– Я этого падлу в два счета сделаю, – ненавистно сплюнул Морозов, по всей видимости, уже решивший, как отомстить.
– Да ты расскажи, что случилось-то! Не горячись! – подошел к другу Эмир.
– Садись, Эмир. По дороге расскажу, – Морозов решительно подогнал лодку...
Пока мы плавали и ловили рыбу, Шурка поведал Алимову все наши тайны: и про окровавленный нож, и про тайник.
– Буду молчать, как рыба, – ошарашенно проговорил Эмир, глядя на мелькающий над волнами поплавок. – Но вы тоже ничего лишнего в запарке не наделайте. А то я знаю тебя, Саня. Чтоб даже Кальмаров не знал! Доедем до Аральска – там все решим. А сейчас будем держать этого лжефотографа под наблюдением.
– А тебе ведь не надо до Аральска? – уточнила я у Алимова.
– Зара живет в селе Коктем. Это немного ближе, чем Аральск, – ответил Эмир. – Но не брошу же я вас теперь.
– Точно! Мы же Зару хотели украсть! – с готовностью подхватил Шурка. – Что, отложим это мероприятие?..
В голосе Морозова послышалось разочарование.
– Успеем, – коротко ответил Эмир. – Но в любом случае помощь мне ваша понадобится.
– Отлично! – Шурка молниеносно подхватил дернувшуюся удочку и радостно закричал: – Клюет!!! На ужин уха будет!
На дно наполненного мутной водой пластикового ведра скользнула маленькая трепещущая камбала...
– Может, отпустим? – с надеждой спросила я, когда мы уже с полным ведром рыбы возвращались к палаткам. – Жалко же.
– Всех-то тебе жалко, Натаха! – ласково взглянул на меня Шурка. – И Мотыля поди тоже жалко? А?.. Если жалко, лучше тебе с нами не связываться и сидеть в палатке, потому что расправа с ним будет беспощадной!
– Будет тебе, Саня, – миролюбиво произнес Эмир. – Не пугай девушку.
– Да я же пошути-и-ил!! – добродушно рассмеялся Шурка.
– Охайо! – взмахнул нам ладонью Кальмаров, что по-японски означало приветствие (Григорий Семенович любил оригинальные словечки), и с завистью взглянул на наш улов. – Камбала? Тощая?
– В основном да, – согласился Эмир. – Но есть и несколько рыбин потолще.
– Что так долго? Я так проголодался, пока работал. Вернулся – а жрать нечего, как всегда, – грустно сообщил Добронравов.
– Можно и сырую камбалу поесть, кто сильно голодный. А что? Я на Кипре ел сырых кальмаров! – пошутил Морозов.
– Поди глисты в сыром-то, – опасливо покосился Салтыков.
– Сам ты глист! – хмыкнул Мотыль. – Какие в море глисты! Тут соли пуд целый!
– Да, соленость повышенная, а также вредные примеси, – добавил Добронравов. – Пожалуй, от рыбы из Арала я откажусь.
– А что за примеси? – еще больше испугался Салтыков.
– Экологический мониторинг показывает, что воды Сырдарьи в изобилии содержат вредные вещества, используемые для удобрения полей. Все это идет в Аральское море, – поведал Добронравов.
– Да, согласна, сульфат аммония, двойной суперфосфат, аммофос с цинком, – перечислила Колобылина. – Все это в больших количествах вредно для организма.
– Вредно для организма?! – жалобно взвыл завхоз. – О злополучье, напасть! Зачем я в эту экспедицию поперся-я-а-а…
Салтыков, обхватив голову, раскачивался сидя на песке.
– Бездолье, скорбь, печаль быть руководителем этой экспедиции! Немедля сварить мне суперфосфат с камбалой! Не доедаю и не досыпаю уже две недели, – вынес вердикт Кальмаров.
– Да вы этого выскочку не слушайте, товарищ руководитель, – обратился к Кальмарову Мотыль, кивнув на завхоза.
– Выскочка – это тюлень, который ждет похвалы, чтобы похлопать себе, – выразительно посмотрел на фотографа Салтыков.
– Если меня тюленем назвал, то и им тоже надо уметь быть. А у тебя никаких таланов, – заключил Мотыль.
– Это как это никаких?! – заступилась за Салтыкова Колобылина.
– Отставить разговоры! – устало вмешался Кальмаров. – Хватит бить склянки!
– Какие еще склянки? – оторвал зачарованный взгляд от тесно скопившейся в ведре камбалы Шурка.
– Склянкой на корабле называют получасовой отрезок времени, – пояснил Кальмаров. – А мы уже столько склянок тут с утра набили, что аж живот к позвоночнику пристал от бескормицы.
– Да, делу время! – согласился Эмир. – Приступаю к готовке казахской ухи.
– Звуки гимна, грохот барабанов! – неожиданно повеселел Салтыков и с облегчением выдохнул: – Как же я мечтал все это время услышать «ужин готов» вместо «ужин готовь»!
Продолжение следует.