В О З М Е З Д И Е
Вторая глава
Вступление
I.
В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи
А только – тень огромных крыл;
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна;
Под умный говор сказки чудной
Уснуть красавице не трудно, –
И затуманилась она,
Заспав надежды, думы, страсти…
Но и под игом темных чар
Ланиты красил ей загар:
И у волшебника во власти
Она казалась полной сил,
Которые рукой железной
Зажаты в узел бесполезный…
Колдун одной рукой кадил,
И струйкой синей и кудрявой
Курился росный ладан… Но –
Он клал другой рукой костлявой
Живые души под сукно.
II.
В те незапамятные годы
Был Петербург еще грозней,
Хоть не тяжеле, не серей
Под крепостью катила воды
Необозримая Нева…
Штык све;тил, плакали куранты,
И те же барыни и франты
Летели здесь на острова,
И так же конь чуть слышным смехом
Коню навстречу отвечал,
И черный ус, мешаясь с мехом,
Глаза и губы щекотал…
Я помню, так и я, бывало,
Летал с тобой, забыв весь свет,
Но… право, проку в этом нет,
Мой друг, и счастья в этом мало…
III.
Востока страшная заря
В те годы чуть еще алела…
Чернь петербургская глазела
Подобострастно на царя…
Народ толпился в самом деле,
В медалях кучер у дверей
Тяжелых горячил коней,
Городовые на панели
Сгоняли публику… «Ура»
Заводит кто-то голосистый,
И царь – огромный, водянистый –
С семейством едет со двора…
Весна, но солнце светит глупо,
До Пасхи – целых семь недель,
А с крыш холодная капель
Уже за воротник мой тупо
Сползает, спину холодя…
Куда ни повернись, всё ветер…
«Как тошно жить на белом свете» –
Бормочешь, лужу обходя;
Собака под ноги суется,
Калоши сыщика блестят,
Вонь кислая с дворов несется,
И «князь» орет: «Халат, халат!»
И встретившись лицом с прохожим,
Ему бы в рожу наплевал,
Когда б желания того же
В его глазах не прочитал…
IV.
Но перед майскими ночами
Весь город погружался в сон,
И расширялся небосклон;
Огромный месяц за плечами
Таинственно румянил лик
Перед зарей необозримой…
О, город мой неуловимый,
Зачем над бездной ты возник?..
Ты помнишь: выйдя ночью белой
Туда, где в море сфинкс глядит,
И на обтесанный гранит
Склонясь главой отяжелелой,
Ты слышать мог: вдали, вдали,
Как будто с моря, звук тревожный,
Для божьей тверди невозможный
И необычный для земли…
Провидел ты всю даль, как ангел
На шпиле крепостном; и вот —
(Сон, или явь): чудесный флот,
Широко развернувший фланги,
Внезапно заградил Неву…
И Сам Державный Основатель
Стоит на головном фрегате…
Так снилось многим наяву…
Какие ж сны тебе, Россия,
Какие бури суждены?..
Но в эти времена глухие
Не всем, конечно, снились сны…
Да и народу не бывало
На площади в сей дивный миг
(Один любовник запоздалый
Спешил, поднявши воротник…)
Но в алых струйках за кормами
Уже грядущий день сиял,
И дремлющими вымпелами
Уж ветер утренний играл,
Раскинулась необозримо
Уже кровавая заря,
Грозя Артуром и Цусимой,
Грозя Девятым января…
– «(Вступление)» – от Второй главы поэмы Блока имеется лишь “Вступление”. Остальное сталось только в планах.
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
– «В те годы дальние, глухие ...» – Ср. стих. "Рожденные в года глухие ... " (1914).
[
“Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы —
Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота – то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах, восторженных когда-то,
Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье, –
Те, кто достойней, боже, боже,
Да узрят царствие твое!
8 сентября 1914”
]
– «... Победоносцев над Россией // Простер совиные крыла ...» – Ср.: "Он (Победоносцев. – Ред.) понимал, что в невежестве миллионов – залог успеха их, ночных сов, зловещих ворон, шумящих черными крыльями жутко над тихой долиной смерти" (Современная речь. 11 марта 1907 г.; подпись П.Ш.) См. коммент. к Первой главе, ст. 623.
[
«
… Победоносцев Константин Петрович (1827-1907)– юрист, государственный деятель, публицист. С 1880 по 1905 – обер-прокурор Св. Синода, с 1872– член Государственного Совета. В статье "Ирония" (1908) и в "Планах поэмы" время с 1880 по 1905 гг. Блок называл "победоносцевским периодом". Развернутый образ Победоносцева дан в статье Блока "Солнце над Россией" (1908)…
»
[
«Солнце над Россией» (Восьмидесятилетие Льва Николаевича Толстого):
«Когда в 1881 году Победоносцев убедил правительство повесить пятерых «цареубийц», [Народовольцев, повинных в убийстве Александра II] Лев Толстой написал просьбу о помиловании их и просил Победоносцева передать эту просьбу. Несмотря на отказ Победоносцева, письмо дошло до царя (через генерала Черевина). Тогда в знаменитом заседании Государственного совета 8 марта Победоносцев произнес свою историческую речь, настоял на требовании о повешении и, ухватив кормило государственного корабля, не выпускал его четверть века, стяжав себе своей страшной практической деятельностью и несокрушимым, гробовым холодом своих теорий — имя старого «упыря».
»
]
– «... Уснуть красавице не трудно,– // И затуманилась она ...» – "Спящая красавица" –“сюжет, вошедший с детства в один из самых существенных поэтических "мифов" творчества Блока» (см.: Котрелев Н.В., Минц З.Г. Вступительная статья к публикации "Блок в неизданной переписке и дневниках современников"// ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 157).
“Сам Блок связал формирование автобиографического героя (маленького внука в "Возмездии") с образом именно пушкинской царевны ...” (Минц З.Г. Функция реминисценций в поэтике А. Блока// УЗ ТГУ. 1975. Вып. 358. С. 395).
[
Повторю, что образ Спящей “красавицы” – ключевой для «тома I» Блока. Это было задачей “провидца и обладателя тайны”: разбудить спящую Тебя и ввести в наш мир. В последнем стихотворении тома Блок скkадывает с себя это предназначение:
Спи – твой отдых никто не прервет.
Мы – окрай неизвестных дорог.
18 июня 1904. С. Шахматово
– «Заспав надежды, думы, страсти…» – ЗАСПА'ТЬ, сов. (к засыпа;ть) (разг.). -
1. кого-что. Нечаянно задушить собою во время сна (ребенка). Мать заспала младенца. (Из словарей)
]
– «Востока страшная заря // В те годы чуть еще алела ...» – Речь идет, по видимому, о будущей войне с Японией.
[
С моей точки зрения, война с Японией - для Блока была только предвестием глобального противостояния с глобальным "Востоком".
]
– «... царь – огромный, водянистый ...» – Александр III (1845-1894; на престоле с 1881).
– «князь» – кличка татарина-старьевщика.
– «О, город мой неуловимый, //Зачем над бездной ты возник?..» – Ср. в "Медном всаднике" Пушкина: "О мощный властелин судьбы!// Не так ли ты над самой бездной, //На высоте, уздой железной// Россию поднял на дыбы?"
[
– «…чудесный флот, // Широко развернувший фланги, // Внезапно заградил Неву…» – “прибытие флота” – сюжет из “тома II”. В 904-ом году Блок своими стихами, своим обращением к “темным силам” пробовал вызвать Тебя. Может, не для того уже, чтоб – пришла, а чтоб хоть – показалась. Цикл стихотворений «Её прибытие»:
“…Океан дремал зеркальный,
Злые бури отошли.
В час закатный, в час хрустальный
Показались корабли…
16 декабря 1904 ”
Но безуспешно….
“…Прекрасная Дама…
…– Она не придет никогда:
Она не ездит на пароходе.
Июль 1905”
]
– «Державный Основатель» – Петр I.
[
Вполне вероятно, что здесь имеется в виду не персонаж земной истории, а – его всемирного града, описанного в книге «Город» «тома II»:
“…Сойдут глухие вечера,
Змей расклубится над домами.
В руке протянутой Петра
Запляшет факельное пламя.
…Там, на скале, веселый царь
Взмахнул зловонное кадило,
И ризой городская гарь
Фонарь манящий облачила!
…Он будет город свой беречь,
И, заалев перед денницей,
В руке простертой вспыхнет меч
Над затихающей столицей.
22 февраля 1904”
Это тот царь, у которого пылающий меч неотличим от зловонного кадила, а пламя его факела глухими вечерами осветит путь змею.
]
– «Грозя Артуром и Цусимой, // Грозя Девятым января ...» –
Артур – крепость Порт-Артур (ныне Люйшунь, Китай), которую русские войска под командованием ген. Р.И. Кондратенко обороняли с 27 января по 20 декабря 1904 г. (ст. стиль) во время русско-японской войны; крепость была сдана;
Цусима – место морского сражения в русско-японской войне; 14-15 мая 1905 г. (ст. стиль) тихоокеанские эскадры под командованием виде-адмирала З.П. Рождественского были разгромлены, и Россия была вынуждена начать мирные переговоры.
Девятое января 1905 г.("кровавое воскресенье") – день расстрела царскими войсками демонстрации в Петербурге (участвовало 140 тыс. человек, свыше тысячи убитых, 2 тысячи ранено). Ср. письмо Блока А. Белому, написанное во время работы над второй главой "Возмездия" 12 марта 1911 г.: “Но за плечами – все "мое" и все "не мое", равно великое: "священная любовь", и 9-е января, и Цусима – единый большой, строгий, .милый, святой крест”.
»
Окончание первой главы:
"И на руках лежит ребенок."
Очевидно, предполагалось, что во «Второй главе» будет описание детства-юности этого “ребенка”. Так как в основе книги биография семьи Блока, то в этой главе должно было быть описание, другой взгляд (не “лирический”, а ”…к отчаянию, проклятиям, "возмездию" и ... – к рождению человека "общественного", художника, мужественно глядящего в лицо миру, получившего право изучать формы, сдержанно испытывать годный и негодный материал, вглядываться в контуры "добра и зла" – ценою утраты части души ” ) взгляд на молодость самого Блока. Должно было быть описание его служения… Точнее, как он бросил свое служение, свою "священную любовь», ради бесчисленных “соловьиных садов” и бесконечных “неизвестных дорог” междумирья.
Среди набросков к «Третье главе» есть строки:
« …Я не свершил того
Того, что должен был свершить.»
Вот этого – как он “не свершил” в поэме не осталось.
И в «(ЧЕРНОВИКИ ПРОДОЛЖЕНИЯ ПОЭМЫ "ВОЗМЕЗДИЕ") (ЧЕРНОВИКИ ПРОДОЛЖЕНИЯ ВТОРОЙ ГЛАВЫ)» – есть только наметки описания детства героя, как он (с дедом) приезжает в деревню, как он уже скачет на коне… Эти наметки завершаются прозаическим наброском:
«
Пропадая на целые дни – до заката, он очерчивает все большие и большие круги вокруг родной усадьбы…
…Долго он объезжал окрестные холмы и поля, и уже давно его внимание было привлечено зубчатой полосой леса на гребне холма на горизонте. Под этой полосой, на крутом спуске с холма, лежала деревня. Он поехал туда в е с н о й, и уже солнце было на закате, когда он въехал в старую березовую рощу под холмом.
Косые лучи заката – облака окрасились в пурпур, видение средневековой твердыни.
Он минует деревню и подъезжает к лесу, едет шагом мимо него; вдруг – дорожка в лесу, он сворачивает, заставляя лошадь перепрыгнуть через канаву, за сыростью и мраком виден новый просвет, он выезжает на поляну, перед ним открывается новая необъятная незнакомая даль, а сбоку – фруктовый сад.
Розовая девушка, лепестки яблони, – он перестает быть мальчиком (7*)
(7*) – мальчиком. отроком. (Вар. Не зачеркнут. Слово мальчиком вписано над строкой.)
»
То есть 2-ая глава обрывается на самом начале его приключения… Повторно (спустя 20 лет) описать произошедшее сил у Блока не хватило.
«…зубчатой полосой леса на гребне холма на горизонте» – за этой полосой скрывалось Боблово с усадьбой Менделеевых (… где ”ты” “цвела когда-то, // Там, над горой туманной и зубчатой, // В лучах немеркнущей зари.»)
«…видение средневековой твердыни» – это биографический факт: «…Начинается чтение книг; история философии. Мистика начинается. Средневековый город Дубровской березовой рощи.» (Ал. Блок. Из дневника 18-ого года)
Напомню, что в дневниках 18-ого года Блок попробовал хоть в прозе описать события 901-902-ого годов, но даже на это его хватило лишь на несколько абзацев. Может быть, какие-то подробности были в сожженых записных книжках?
(
«Меня он бранил за небрежность и рассеянность, за то, что я вечно что-нибудь теряла.
– Я все всегда могу у себя найти. Я всегда знаю, сколько я истратил. Даже тогда, когда я кутил в ресторанах, я сохранял счет...
Помолчал, усмехнулся: "Это ледяное... ирония..."
Я с отчаянием спросила у него, неужели он никогда не терял своих записных книжек. Он ответил: "У меня их 57. Я не потерял ни одной. А если уже потеряю, то все разом" (7*).
(7*) – Всего у Блока была 61 записная книжка, из них 15 он в 1921 году [когда понял, что умирает] уничтожил.»
Надежда Павлович. Воспоминания об Александре Блоке.
)
Вторая глава, «Вступление» – конспект:
Упырь Победоносцев погрузил Россию в колдовской сон.
В те годы было всё как сейчас.
Разве что был другой царь – огромный страшный.
Но перед майскими ночами происходит магия – сам Державный Основатель вводит свой флот в Неву и плещется заря – «Грозя Артуром и Цусимой, //Грозя Девятым января».
… а герой – еще отрок, еще мальчик – в цветущем саду вдруг видит девочку – девушку. И его детство/отрочество – кончается.