-1-
Бабушка засобиралась в село за хлебом. Мне идти не хотелось. Я маленький бывал капризен жутко и, если меня пытались к чему-либо принудить силой, проявлял несогласие настолько бурно, что мог запросто, к примеру, лечь в лужу и извозиться в грязи.
- Ну и оставайся в хате один!
Сказала Бабушка и ушла.
А я остался.
Мы с Бабушкой жили на маленьком хуторке между селом и тайгой. Мне было года четыре. Бабушка давно на пенсии. В двух соседних хатах доживали свой век двое таких же стариков-пенсионеров - жуткий матерщинник дед Осадчий и колдунья Мартыниха.
Жили мы очень бедно. Но мне эта лесная вольница была по душе. Я был счастлив. Да и не знал я тогда ни что такое беднось, ни что такое богатство.
Позже, когда бабушка умерла и мама отвезла меня к себе, в город, я по тихой, хуторской нашей жизни, шибко скучал.
Позавтракав остывшим чаем и куском хлеба с сахаром, я заскучал и решил выйти во двор - покачаться на качелях или кур погонять.
Меня ожидало разочарование.
Бабушка заперла дверь на замок.
Однако я был весьма сообразительным мальцом и быстро смекнул, что выходить можно не только через дверь.
Шустро облазив подоконники, нашёл окно не запертое шпингалетом и вскоре уже рассекал по двору, сверкая босыми пятками.
Летнее утро было прекрасно, но все ближайшие красоты были мне хорошо знакомы. А уходить от хаты Бабушка запретила, сказав что лесовик утащит и съест на завтрак вместо барана.
- Лесовик большой!
Говорила Бабушка.
- Пасть у него огромная, зубы огромные и острые. Схватит, в лес утащит и съест вместо барана!
Покатавшись на качелях и, как положено, погоняв кур, я снова заскучал.
Походил туда-сюда, поздоровался с Осадчим. К хате Мартынихи не пошёл. Я её побаивался. Её побаивались все.
Колдунья, настоящая, это вам не хухры-мухры.
Старуха нашла меня сама.
Она вышла из лесу с мешком, от которого приятно пахло цветами и травами.
- Здравствуй, малЫй!
Я поздоровался.
- Молодец что рано встал и солнышко встречаешь!
Кто рано встаёт, тот долго живёт.
Я не знал, что сказать и молчал.
- Скучаешь, малый?
- Скучаю, бабушка.
- Ну, пойдём ко мне, в хату. Там скучать не будешь. Я тебе Голболю покажу.
- А что такое Голболя?
- Не "что", а "кто". Не бойся, пойдём, тебе понравится!
Любопытство пересилило страх и я пошёл.
-2-
Хата Мартынихи была побогаче нашей.
Обстановка очень отличалась от нашей с Бабушкой, весьма аскетичной.
Но и на типичную деревенскую не походила. Ну, знаете, такую, со слониками на полочках, ковром с оленем или лебедями и прочей сельской требухой.
Бабка усадила меня за стол, вручила пряник.
Сладким я избалован не был и обрадовался очень.
- Спасибо, бабушка!
Не забыл я о вежливости.
- Любишь сладкое?
Я только кивнул в ответ, так как рот уже был занят.
- Сейчас я тебе медка принесу. Дикого. Он очень полезный!
Следом за мёдом на столе возникла кружка ароматного чая. Я глотнул.
- Горький!
- Зато полезный!
Старуха добавила в него мёд.
- Вот. Пей.
Напившись чаю и наевшись мёду я вспотел и приморился.
Мартыниха проводила меня в комнату и уложила на такую же как у нас с Бабушкой кровать с пружинками и шишечками.
- Отдохни. А я тебе сейчас Голболю покажу.
Старуха взяла меня за безвольную руку. Ладонь у неё была горячая...
Что-то зашептала. Потом, поднявшись, сняла со стены бубен. Негромко стуча обошла комнату, слегка пританцовывая. Зажгла свечу. Сказала
- Смотри!
И я увидел Голболю.
-3-
Голболя оказался маленькой, с теннисный мячик, лохматой головой, с одним глазом в центре лба и улыбающимся ртом.
У него были тонюсенькие ручки и ножки. Тулово отсутствовало.
- У-у-у-у!!!
Смешно завыл Голболя и замахал руками притоптывая ножками.
- У-у-у, у-уу-у, ууу-у- у. У!
Запел малыш
- Любовь ээээто не шутка!
Ты знаешь, я не шучу!
Я рассмеялся. Голболя махнул рукой и улыбнулся.
Потом он ткнул себя в грудь и сказал
- Голболя.
Я тоже ткнул себя и представился
- Малый!
Голболя повторил
-Малый!
Подмигнул единственным глазом и прошёлся колесом.
Я захотел его поймать, но он помахал мне ручкой, сказал "Пока. Тю-тю-тю!" и исчез.
Сонливость тоже исчезла.
- Голболя ушёл.
Сказала старуха.
- Ему пора. Тебе тоже. Завтра приходи!
Я подумал, что Бабушка, если придёт, а меня нет, будет шибко ругаться. Поблагодарил Мартыниху и чесанул к своей хате.
Влез в окно. Достал мангу и уселся разглядывать картинки.
Мангу с рисунками Хокусая привёз из Японии дядя Шурик, сын Бабушки. Он был моряком.
То что это манга я, понятно, узнал гораздо позже. А тогда это были просто забавные рисунки с диковинными драконами, узкоглазыми людьми, рубящими себя и окружающих людей с такими же узкими глазами.
Я очень любил их рассматривать. Особенно эти, цветные.
Вторая манга была не такая занятная. Рисунки в ней были чёрно-белые.
Так же, гораздо позже, я понял, что она была про приключения якудза.
До сих пор помню один рисунок. На нём привязанная к бильярдному столу женщина, вокруг смеющиеся мужчины, а один, с кием, целитя шаром ей между ног.
Больше у меня ничего не было, если не считать верёвочных качелей на улице и стопки совсем не интересных советских журналов, которыми Бабушка растапливала печку.
Играл я в основном с курами и цыплятами. Мне очень нравились воробьи, но поиграть с ними не удавалось. Они разлетались...
Вошла Бабушка. С хлебом и пряниками. А я сытый... Но она не обратила на это внимания. Попила чаю и ушла в огород.
А я листал страницы и думал о весёлом Голболе. О том, что завтра надо его обязательно поймать как цыплёнка и поиграть.
-4-
Завтра настало. Бабушка затеяла что-то варить да жарить. Я понял, что не блины да оладьи, коими она меня иногда баловала, и шустро рванул к Мартынихе.
Бабка развешивала на верёвочках пучки каких-то трав.
Я поздаровался. Мартыниха кивнула, погладила меня по голове и усадила за стол.
- Бабушка, а ты мне Голболю покажи снова, а?
- Нет, милок. Голболю сегодня не получится показать. Занят он. Могу показать Птырю и Снежану.
- А они это...
Я попробовал подобрать нужные слова, но запутался.
- Это, это. Не волновайся. Чай пей, мёд ешь.
Далее всё повторилось и я увидел двух других существ из бабкиного бестиария.
Снежана действительно была похожа на оживший снег. Голосок у неё напоминал весеннюю капель.
А Птыря был простым работягой в промасленной телогрейке и ватных штанах, с кувалдой. Только очень маленький.
Он сильно злился на Снежану, постоянно пытался ударить её своим молотом и ругался на украинском языке.
- Побойся Бога!
Взывала хохочущая Снежана.
- Ніякого Бога немае!
Кричал Птыря и махал кувалдой.
- Це попівські байки!
- Есть! Есть!
Звенела серебром Снежана.
- Нема! Рэлыхия - опиум для народу!
Пищал Птыря и махал кувалдой.
Снежана пустила в пролетарский зад крошечную молнию и штаны у Птыри задымились.
- Дупу пэче!
Пискнул человечек. Уронил кувалдочку и исчез.
Снежана со смехом пустила ещё одну молнию и испарилась следом.
А маленький молоточек остался.
Я стал его разглядывать и увидел какие-то совсем крошечные узоры и надписи, но не такие как в манге, и не такие как в наших журналах.
Много лет спустя я понял, что это были руны.
Откуда ни возьмись вновь возник Птыря с дымящимся задом, схватил свой молот и исчез.
Я захохотал.
Бабка снова погладила меня по голове и сказала
- Тебе пора. Приходи завтра!
-5-
В последствии я лицезрел ещё немало смешных и загадочных, а иной раз и страшных существ.
Больше всех мне понравились поющие. Их я сейчас опишу.
Первым была обычная, но говорящая человечьим языком лягушка, которую бабка назвала Магомаем.
Ну... Как обычная? На ней был пиджак, а на шее болтался галстук. В остальном это была лягушка.
Магомай, забавно пучил глазёнки, рамахивал лапками и голосил:
- Эти славааа о тебе,
Мас-ква-а--а,
Ква-а-а,
Ква!
Вторым был человечек в блестящем костюме, с короной на голове.
Бабка назвала его Элвиш Пришлый.
Он смешно дрыгал ногами и пел на непонятном языке.
Самой бабке Элвиш не нравился и она обозвала его вонючим мяриканцем.
Я удивился и сказал, что от него пахнет приятно.
- Подрастёшь поймёшь!
Ответила Мартыниха и протёрла тряпицей то место, на котором пел и плясал этот Пришлый.
Огромное впечатление произвели на меня жуки с человечьими головами.
Один из них колотил по барабанам, а у остальных в руках были крохотные гитарки. Жуки трясли волосатыми головками и задорно пели про какую-то еловую субмарину, а допев, один из жуков пропищал
- Еллов блю бас!
- Тьфу, нехристи!
Выругалась Мартыниха и снова протёрла тряпицей место, где до этого пели жучки.
Последнего певца, которого я запомнил, старушка с теплотой в голосе назвала Тсоем.
Он мне понравился больше всех. Наверное потому, что напоминал человека с японских рисунков, только вместо меча у него была гитарка.
Гордо выпятив очень большой для его малюсенького лица подбородок, Тсой пел о сигаретах и самолёте с серебряным крылом.
Когда Тсой допел и поклонился, на импровизированной сцене неожиданно возник козёл в кепке и заблеял
- Пааэро дрому,
Пааэро дрому
Лайнэр словна птица
Пралител!
Бабка махнула полотенцем. Козёл увернулся, навалил вонючую кучку и исчез.
-6-
Точно не скажу, но приблизительно через месяц нашего знакомства с Мартынихой, живые мультики закончились.
Старуха познакомила меня с приехавшей к ней внучкой.
- Это Алеся. Вместо меня останется.
Мне пора в путь.
Лет через десять, в кинотеатре, я увидел фильм "Колдунья" с Мариной Влади и был до глубины души поражён тем, насколько похожи внешне были девушки с экрана и с моего лесного хуторка.
Старуха с Алесей надолго уходили в тайгу. Общаться нам стало некогда.
А в самом начале осени я вдруг проснулся совсем рано. Вышел из хаты и увидел Алесю и Мартыниху.
Они меня ждали.
Мы, трое, дошли до лесной опушки.
Мартыниха сказала:
- Дальше я сама. Прощайте!
И скрылась в чаще.
Я заплакал. Алеся меня успокаивала, гладя как котёнка по голове. На лице её была светлая грусть.
- Не плачь. Мы все уйдём.
- Куда?
Спросил я.
- Туда, где нет печали.
Ответила Алеся и грустно улыбнулась.
Так прошло моё первое лето детства. Первое лето, которое я хорошо запомнил.
Их, этих лет, было потом немало. Может я и про них как-нибудь расскажу.
Продоожение
http://proza.ru/2024/02/07/216
(с) Нестор Иванович Добрый.
Москва. Февраль 2024.