Мой рассказ о замечательном художнике, создавшем своими работами «Картину Мироздания», где в едином пространстве Земли и Неба существуют сам художник и его живое окружение: реки, горы, деревья, птицы, животные, большие звери и маленькие зверюшки, и конечно, люди. Художник с большой и светлой душой, который хотел весь мир вместить в свои работы…
Вспоминается большой и пустой зал, где только что завершился последний день защиты дипломных работ студентов художественно-графического факультета. На столах еще стояли вазы с цветами, члены комиссии подписывали протоколы и выставляли в зачетные книжки последнюю отметку. День был почти летний, солнечный и настроение у всех уже пред отпускное, закончился очередной учебный год.
Мимо преподавателей проносили студенческие работы, и кто-то из художников сказал: "Вынесите и эту картину". Неожиданно, тихо, с какой-то болью прозвучали слова: "И меня тоже вынесут с факультета, пора самому уйти", наверное, Дмитрий Андреевич размышлял и внутренне беседовал сам с собой. Он встал и направился к выходу, обернувшись, громко сказал, обращаясь ко всем: «Всё, я увольняюсь, я ухожу. После отпуска больше на худграф не приду. Я, художник!". Слова звучали быстро, по-видимому, он боялся передумать или не хотел обсуждать этот вопрос.
Всё происходящее выглядело как немая сцена в плохом спектакле провинциального театра, кто-то попытался пошутить: «Дима, ну-у так нельзя, надо бы это дело отметить…». У меня в руках почему-то оказался большой букет пахучей сирени, я пыталась найти убедительные слова: «Дмитрий Андреевич, может быть, Вы передумаете, мы только на днях отметили Ваш 60-летний юбилей, 25-летний педагогический стаж работы на факультете. Дмитрий Андреевич, Вас уважают и ценят студенты, коллеги…», но, взглянув в серо-голубые глаза, было понятно, что не убедить.
«Нет, нет. Меня птички ждут, - и продолжил: «Цветы, пожалуй, возьму для натюрморта, хочу живописью заняться, я холсты сейчас грунтую». Из зала доносилось: «Дима, жди нас в гости, мы к тебе в мастерскую нагрянем!»
А встретиться пришлось коллегам уже через несколько дней на прощании с известным дальневосточным художником Дмитрием Романюком (1932–1992). Моросил дождь, венки, цветы и этот навязчивый запах сирени, людей было немного, похоронили рядом с его мамой, говорили хорошие и добрые слова, которые, как всегда, забывали сказать при жизни.
И я не успела сказать спасибо моему первому учителю. Давно это было, Дмитрий Андреевич, молодой педагог, приехал по направлению, после окончания Харьковского художественного института, а я, десятиклассница, которая пришла на подготовительные курсы для поступающих на худграф. Наша школьная группа вскоре распалась, осталась я одна, но, как ни странно, преподаватель меня не выгнал, а продолжил учить рядом с собой, он занимался своим творчеством, вырезал гравюры. Нет, он не учил меня рисованию, Дмитрий Андреевич «поставил мне голову» на нужное место, как музыкантам «ставят руку», певцам – голос. Мне очень доходчиво объяснили «ЧТО» художник в своих работах должен изображать.
Дмитрий Андреевич говорил: «Научиться правильно рисовать – это не сложно, а вот придумать – это сложно, почувствовать нужно». На одном из занятий он попросил меня нарисовать какое-нибудь школьное событие, которое произошло недавно. Я изобразила девушку-лыжницу, спускающуюся с горки, и получила оценку в одно слово: «Банально». В дальнейшем в моём рисунке стало две девушки, собака, и опять: «Не интересно», а когда прибавился домик турбазы. Дмитрий Андреевич предложил вспомнить, что меня заинтересовала в доме или около дома. Я стала рассказывать про лыжи и лыжные палки, которые мы воткнули в сугроб, перед окнами турбазы, была ночь и яркий свет от окон освещал их, получался лыжный лес с длинными тенями на снегу. а в доме всю печку обложили мокрыми варежками и валенками, а кто-то валенки «сварил». Нужно было видеть счастливые серо-голубые глаза моего учителя: «Вот, вот это и нужно нарисовать!» Это была моя первая линогравюра и урок творчества, который запомнился на всю жизнь.
Как преподаватель Д.А. Романюк на нашем курсе не работал, но был с нами на одном пленэре, и ещё я была с другим курсом. Студенты между собой не называли его по имени и отчеству, он был Дима, тем самым, подчеркивая уважительное и дружеское отношение. Он так быстро находил общий язык с местными жителями, через несколько дней все в селе знали художника «Андреича», хозяюшки угощали свежим огурчиком, хлебушком. Будил он нас очень рано, в шесть утра: «Подъём! Всем, на этюды!», а сам с папочкой уже ходил как пастух за коровами, и рисовал их, не обращая внимание на окружающих. Однажды мне запомнилась такая красивая сцена, хоть картину создавай. В центре села у колодца-журавля на лавочке сидел художник, который явно рисовал женщин в движении, с ведрами и коромыслами, а к вечеру, около колодца наш «Андреич» в окружении молодых женщин и бабушек песенным творчеством «душу отводят», такие украинские песни над всем селом разливаются.
В памяти всплывают какие-то незначительные и даже смешные события. Во время пленэрной практики наши преподаватели жили в доме у бабы Тани, и был у нее курящий козел, и мы, студенты ходили как в цирк - посмотреть на этого козла. Сказали. что это «Андреич» научил козла плохому, но как потом объяснили, козёл сам стал тянуться к рукам-курильщиков. А Дмитрий Андреевич шутил, мол хорошо, что козла пить не научил, а то бы пришлось выпивать на двоих. А нас сильно ругал, да и поделом, за наш глупый поступок, который мы сделали, разрисовав на боках свиньи, которая нам этюдники переворачивала, черной масляной краской «шашечки» и номер как на машине-такси, той, ох, потом оттирали, и ходила по селу эта «красавица» с черными пятнами.
Вдруг припомнилось, интересно, а про каких птиц говорил Дмитрий Андреевич, которые его ждут, может быть, про тех ручных голубей, прилетавших к нему в мастерскую, и урча разгуливали по полу? Я их видела, нет, эти птицы своими были, наверное, какие-то новые птахи ждали.
Разговорившись с Лидой, женой Дмитрия Андреевича, мы были знакомы, проживали в одном районе, и она мне объяснила: «Дима был большим любителем природы, восторгался каждой травинкой, букашкой, пташкой, бурундуком и каждой божьей тварью. На нашей даче, расположенной рядом с лесом, Дима мог часами смотреть в бинокль, наблюдать лесную жизнь, а на днях он так радовался. как ребёнок, что купил мощный бинокль, собирался заняться любимыми делами, а вон оно, как вышло».
По приглашению Лиды, помочь ей перебрать работы Дмитрия Андреевича, я несколько раз посетила мастерскую. Сложно описать чувства, когда находишься в святая-святых художника, когда понимаешь, что хозяина нет, а окружающее пространство еще какое-то время продолжают жить прежней жизнью, вот лежат карандаши, эскизы с замыслами, нарезанные кусочки веток, сухие букеты, посуда, на графическом станке лежали свежие оттиски. Дмитрий Андреевич любил дарить свои распечатанные линогравюры с инициалами Д.Р.
На полу была банка, разлитая краска и несколько белых холстов, которых так и не коснулась рука и душа художника. По словам супруги, Дима в последнее время очень много работал, часто оставался в мастерской. Трагедия произошла утром, когда, он, наклоняясь, готовил эти холсты, никого в мастерской не было, а соседи, друзья-художники обратили внимание слишком поздно.
Я вспомнила, как здесь в мастерской веселая компания шумно отмечала юбилей Дмитрия Андреевича. Все знали, что любил он попеть застольные песни, а в этот День рождения доставил себе и всем слушателям большое удовольствие песнями на украинском языке, а «Рідна мати моя, Ти ночей не доспала…» всем душу растеребила.
Находясь в мастерской, невольно обращаешь внимание как пространство заполнено любованием природы, она наполнена «красотой»: на стенах висят картины, выполненные в технике мозаики, флористики из древесных материалов; на полках чучело фазана и других птиц, букеты сухих листьев, цветов; на столах т стеллажах коренья, ветки, листья, скрученные куски бересты, кусочки коры амурского бархата, орехи маньчжурские, шишки; в коробочках какие-то семена, много распиленных кусочков, мелких дисков веток разных пород деревьев, которые обладают натуральным разно-цветием. Удивляет, сколько труда, терпения и, конечно, любви нужно вложить в каждый кусочек, найти цвет, размер, текстуру, подержать в руках, полюбоваться.
И какая же должна быть цена таких картин из природных материалов? «Недорого, людям нравились эти работы, но многие не понимали сложность их изготовления, - отвечала на мой вопрос Лида, добавив, - один раз местные художники были счастливы, когда Святослав Фёдоров, открывший в городе клинику «Микрохирургия глаза», закупил живописные картины и графические листы, а у Димы все работы в технике природной мозаики взяли. Кстати, до сих пор там находятся».
Раскрывая папки, перекладываешь рисунки, линогравюры, наброски, этюды, картины, и узнаёшь амурские мотивы, вот, деревенский пейзаж с колодцем и женщинами, а здесь на берегу Амура сидит мудрый старик и смотрит на закат, а в этой акварели – целый мир, с лесом, горами, птицами, рыбаками, сенокосцами и т.д. Во всех работах чувствуется большая любовь к детям, детворе, к своим девочкам - Оле и младшей Асе.
И не покидает одна мысль: Господи, какое количество! Работяга Дмитрий Андреевич, пример трудолюбия и верности служению искусству. Он посмеивался над теми художниками, которые считали, что творчество зависит от вдохновения. По его словам, творчество, это ежедневный труд, и каждый день в 6 утра. – по его словам: «Я должен стоять у станка». Бывало, едешь утром или поздно вечеров, а окна в мастерской ярко светятся.
Если сложить все работы в один ряд, то получится несколько километров одной большой картины, под названием «Любование миром». Художник живет в гармонии с миром природы, то ощущает себя птицей, парящей над реками, то изображает себя гуляющим вместе с парой косуль, или в обнимку с медведем, или подглядывает в бинокль сквозь заросли камыша за речными обитателями.
До слез обидно, когда в нескольких папках склеились листы, а это около сотни листов, и превратились в единый монолит. Было видно, что работы пострадали от горячего пара, когда прорвало трубу центрального отопления. Лида решила не трогать, сохранить, может быть, реставраторы в будущем смогут их "расслоить" и восстановить.
Посещение мастерской стало для меня большим открытием, что Д.А. Романюк не только художник-график, а совершенно блестящий живописец, такие красивые картины писал гуашью, темперой. В моей голове пронеслись слова: Дорогой Учитель, рассматривая и изучая Вашу живопись, Вашу своеобразную, немного декоративную манеру письма, я хочу сказать Вам спасибо и за этот последний урок. Я поняла, что мне нужно вычистить мою палитру от сложных замесов, надо обратить внимание на использование открытых, конкретных цветовых отношений и составлять цвета в единство как цветовую мозаику. Так я и поступила, с этого времени колорит в моих этюдах значительно стал ярче и жизне-радостнее.
Через некоторое время Лида сказала, что она и уезжает в Израиль и увозит Дмитрия Андреевича. В контейнер погрузили ящики со всеми работами, было грустно, под ногами вертелись воробьи, я из кармана достала и бросила на землю семечки, слетелись и голуби. Мне хотелось, чтобы наши знакомые птички проводили художника в дальний путь. Существует же поверье, что птицы душу уносят далеко-далеко за небеса....
Тамара Давидова
Май, 2022-2023