Бажена.
Я гордилась собой! Хотя и плакала ночью накануне. Такой нелегкий труд и чаевых чуть более десяти тысяч. Сдавалось мне, что Каринка, а возможно и Асель утаивали часть их, потому что моя доля составляла большую часть. Наивно полагалась на их честность, сама была честна. Да и как я могла подвести Хасанова? А уволившись, снова начала бы искать работу. Нет уж, я все выдержу, и алчность Карины и хитрость Асель. Я научусь работать лучше и заработаю много, чтобы стать независимой и самой выбирать с кем и как работать.
Хасанов ни разу не намекнул ни о сумме мне данной, ни о моем возрасте и нашем тайном уговоре. Никто не знал, что мне нет восемнадцати. Я привыкла к его присутствию рядом и уже не шарахалась от него, не дергалась что меня поругает за некую провинность. А эти мгновения, что мы иногда совместно ужинали или провожали закат, рождали песню в душе, тайну, единый мир, где только двое. Хасанов не только дышал благородством, надеждой, доверием и силой, он привлекал меня как идеал мужчины. Но я знала, что у него есть девушка. Успешная красавица-фотограф, которую мы вдоль и поперек рассмотрели в социальных сетях. И они смотрелись идеальной парой. Я лишь тихо завидовала этой женщине и надеялась, что она, эта Венера сделает Хасанова счастливым.
Сегодня день зарплаты. Но меня он не радовал. Деньги придется вернуть. И как бы мне не хотелось с ними расставаться, долг висел словно Дамоклов меч.
Талхан.
Прошел месяц со дня открытия “Токмака”. Бесспорно трудный во всех смыслах. Обстановка в коллективе хромала. Вопрос с чаевыми периодически вызывал спор о несправедливости разделения. Повара ратовали за свой труд и что без них не будет оно существовать, официантки за то, что сверху положенные - это их личная заслуга.
Баринова трудилась молча, выдерживая нейтралитет. Но боевой пыл ее немного угас, в сравнении с прежним, еще до начала работы кафе. Иногда мы вместе провожали закат, урвав пятиминутный перерыв. И такие моменты единения трепетом отзывались в закромах моей души, напитывая меня энергией, что я так привык, ища всякий раз Бажену взглядом у панорамных окон или на террасе. Я себя не узнавал. Она перестала убегать от меня, стоило подойти ближе. Если на небе кучковались облака, девушка спрашивала: "Что Вы видите? Какую фигуру?", загадочно улыбалась, нафантазировав свою и пытая меня. Я смотрел под разным углом на рваные полоски перистых или вздутых кучевых и выдавал какую-то чушь, от которой она звонко хохотала. Потом снисходительно смотрела в глаза и капризным, поддевающим тоном говорила: "Талхан Яверович, в Вашей фантазии глубокие пробелы. Разве же не видно что это голова тигра?" Или: "Здесь упряжка с оленями, видите полозья", указывая на ровные белесые нити вдоль горизонта. Ни черта я не распознавал, где морды животных, а где иные предметы, зато на расстоянии чувствовал присутствие девушки и нежный аромат луговых цветов. Моя забота о ней легла тяжелым грузом на совесть и всякий раз, желая остаться наедине, я оправдывал свой поступок ответственностью за сироту.
Сегодня я выдавал первую зарплату. Даже немного накинув больше, чем внес в расходную смету. Понимал, что первый год могу работать в убыток.
Баринова, едва расписавшись в табеле и получив свою оплату, достала из кармана несколько недостающих купюр положила на стол, слегка подвинув ко мне, сказала:
- Я возвращаю Вам долг, Талхан Яверович.
Что?! Какой еще долг…? И тут я вспомнил, как давал ей денег, придя домой. Однако гордая. Не помню, чтобы какая-то девушка, из тех немногих, что были у меня что-то возвращали. Я брезгливо взглянул на стопку купюр, потом в лицо Бажене.
- Забери, прошу тебя. Забудь о долге. Я просто тебя поддержал. Считай, купил твое доверие.
- Я так не могу! – активно покачала головой в стороны. – Вы одолжили их и я обязана Вам вернуть долг.
- Мне не нужны они! – рявкнул, поднимаясь из- за стола. – На что ты будешь жить, отдав все заработанные деньги?
- У меня еще остались. Хватит до следующей зарплаты, - стояла на своём.
Кошмар! До чего я докатился, заразившись денежной лихорадкой, споря о них. И как быть? Как заставить ее взять их обратно? Насильно только…
- Бажена, послушай, - начал увещевать, выходя из-за стола, зацепив купюры. - Считай это подарком ко дню рождения, а?
- Оно в декабре, а сейчас ноябрь, - отступала назад, не сводя с меня глаз.
- И что? Это уже скоро, дарю тебе заранее, - протянул деньги и, уже схватил за руку, желая вложить в ее ладонь, как девчонка вырвалась и побежала к двери, а я от неожиданности застыл в позе идиота с веером зеленых и синих купюр.
Обернулась.
- Заранее не дарят. Плохая примета, - и, дернув за ручку двери, выскочила вон.
- Вот ты же, зараза мелкая, обыграла, - ударил пачкой об столешницу, раскидав пресловутый долг.
БОЛЬШЕ ИНФОРМАЦИИ на площадке литмаркет, литгород, букривер