О рябине написано много песен и стихов. Печальную тональность этому образу задаёт народная песня:
«Что стоишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь
До самого тына.»
Это одна из самых задушевных песен русского народа*. Сергей Есенин в своём стихотворении "Отговорила роща золотая» (1924), впоследствии ставшей романсом, перенимает эту грустную тональность.
«Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть. (Это место, повторяемое в романсе, особнно обжигает печалью)
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.»
(«Отговорила роща золотая», 1924)
Печальный народный образ рябины у Марины Цветаевой становится трагическим символом русской судьбы:
«Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Рябина —
Седыми
Спусками.
Рябина!
Судьбина
Русская.»
(1934)
И это отклик на слова русской народной песни: "Знать судьба такая - Век одной качаться". Отклик ещё более драматичный, связанный с трагической судьбой русского народа в 20-м веке. Так рябина стала одним из самых ярких символов русской судьбы.
Однако во всей своей трагической полноте этот образ раскрылся в 21-м веке в стихотворении «Рябина» (2016) Юрия Фроловича Давыдова. Это стихотворение представляет собой предсмертное письмо из заключения:
«Когда письмо рука твоя откроет
И взгляд по строчкам быстро пробежит,
Меня уже казённый люд зароет
И всё как надо ворон откружит.
Но это так... я о другом, родная,
Я перед тем как... вспомнил вот о чём,
Когда один из жизни увядает,
Другой всегда пожмёт ему плечо.
Другой всегда над тем, кто был, склонится,
Чтоб у него крупинку перенять.
Дрожат твои, как бабочки, ресницы,
Тебе смешно, смешно меня понять.
Конечно кто ж ко мне сгорбатит спину?
Таких за деньги даже не найдёшь.
Ты прикопай мне саженец рябины,
Я на неё был больше всех похож.
Она одна когда завоет ветер
И все собаки проклянут пургу,
Согнёт ко мне с охапкой ягод ветви
И всё расскажет, что там на верху.
Она одна в косынке над крестами
Качаться будет до последних сил,
И никогда просить меня не станет,
Чтоб я её к другому отпустил.
Она одна и днём и длинной ночью,
Меня ни в чём не будет упрекать,
И если вдруг, бродячий кто захочет,
По ней мой крест сумеет отыскать.
Ну, вот и всё, прости меня дурного,
И что писал, и что тебя прошу,
И не сердись: теперь ты знаешь, снова
Я никогда уже не напишу.
Ну, вот и всё, душе моей осталось,
Все сорок дней смотреть кто вдалеке,
А не твоя ль фигурка закачалась?
А не рябина ль у тебя в руке?»
Это стихотворение помещено на прозе.ру**. Оно как фильм Василия Макаровича Шукшина «Калина красная» никого не может оставить равнодушным. Потому что оно написано сердцем на разрыв аорты!
Все эти четыре произведения образуют для меня гармоничное целое.
--------------
* В 20-веке эхом на неё откликнулась песня «Уральская рябинушка» Е. Родыгина на слова М. Пилипенко. Все помнят её грустный мотив:
«Ой, рябина кудрявая,
Белые цветы!
Ой, рябина, рябинушка,
Что взгрустнула ты?»
** На на прозе.ру: Юрий Давыдов 2