Глава 5. Ядерный товар.
Звонок внутреннего телефона раздался неожиданно.
- Мистер Бест! Вас к международной линии, в кабинете номер восемь. поспешите. – раздался приятный женский голос в трубке. Это Эмма, наш местный секретарь. Говорят, она тут пользуется успехом у кавалеров, только никто пока не может похвастаться победой.
- Да, спасибо фрау Лютцофф, - ответил я и с любопытством посмотрел на календарь. На сегодня у меня вроде небыло никаких таких мероприятий, и я не ждал связи, тем более международной. Ну что-ж, надо идти, там ждут.
Надо сказать, что отдел наш пользовался посольским телефоном, который прослушивался вдоль и поперёк, но … в случае звонков конкретному специалисту, подключали не напрямую на внутренний телефон, а в специальную звуконепроницаемую кабину, которая позволяла вести секретные переговоры с агентурой, или лондонским руководством, без лишних ушей. Офицер МИ5 на коммутаторе естественно «лишними ушами» не считался.
- Алло!
- Господин Бест?
- Да, слушаю вас?
- Это пан Пружанский из Киева, помните меня?
- Ну, в какой-то степени.
- Господин Бест, мне нужна срочная встреча!
- Полагаю, вы понимаете, что я не могу вас принять «по протоколу», в связи с невозможностью оформить выезд столь срочно как вам необходимо? Это виза в страну, ожидание ответа…
- Не нужно, я готов приехать в Вену!
- Даже так!? Хорошо, когда вы можете быть в Вене?
- Ну скажем, через два дня, это реально!
- Хорошо. В таком случае, ждите сегодня в течение дня инструкций!
- Благодарю, господин Бест!
- Пока не за что пан Василь, когда увидимся тогда и поблагодарите.
- И всё же, я сегодня звонил в Берлин по этому вопросу, так там даже не захотели меня выслушать, настолько заняты. Так что мы приняли решение сделать предложение через Вену, как более дружественную команду. Я думаю, вы будете довольны тем материалом что я привезу на встречу! – уже почти весело закончил свой спич Пружанский.
- Ну что-ж, ждите моего звонка до восемнадцати по Вене!
- Всего доброго, господин Бест!
- Всего доброго!
Сказать, что я заинтригован, это ничего не сказать!
«Зачем Пружанскому потребовалась срочная встреча, и почему через меня? По большому счёту, он, точнее его шеф в Киеве «многостаночник», по нашей информации работает и на нас, и на янки! У янки больше возможностей, и финансовых, и административных. В случае серьёзного предложения, им проще принимать такие решения, которые удовлетворят и Украину, и Европу. А если и не удовлетворят, то просто заткнутся и будут помалкивать. Плохо что связи с Центром оперативной нет, сейчас бы не помешала дополнительная консультация по политической ситуации между нашими странами. Ну что-ж, придётся ждать встречи, и в процессе самому принимать решение. И надо поставить в известность «Шефа»!
Вечером, я позвонил пану Пружанскому на телефон, который он оставил.
- Пан Пружанский! Я вас приветствую. Итак, мы готовы принять вас послезавтра. Самолёт из Киева прилетает в восемь тридцать утра. В аэропорту садитесь на такси и езжайте в отель «Холидей Ин» на Hemp Embassy Vienna. Там для вас будет забронирован номер. В двенадцать часов дня, для вас будет забронирован столик в кафе «Klio», на набережные реки Вена. Можете спокойно заказывать себе обед, всё будет оплачено посольством. Я буду в двенадцать пятнадцать! Всё ли понятно по процедуре?
- Да господин Бест, всё понял, всего доброго, до встречи!
- До встречи пан Пружанский!
Предварительно я всё-таки вытащил на встречу «Шефа», и мы с ним обсудили предстоящую встречу.
Мы гуляем по набережной «Вены», в том самом месте где гуляли в прошлый раз. Я полагаю, у Даккерса это любимое место деловых прогулок. Расположено удобно, не подслушать, негде «прослушку» расположить. А с другой стороны реки, далеко, да и шум воды мешает.
- Вы полагаете, у них действительно может быть серьёзное предложение? – Даккерс вопросительно посмотрел на меня, не останавливаясь.
- Я полагаю, что это так. Этот пан Пружанский, хоть и туповат, но не простак, потому и занимает пост помощника депутата Верховной Рады. А Рада это законодательный орган нынешней Украины. Там собраны все лоббисты республики. Через Раду проворачивают огромное количество различных сделок, от торговли оружием, которого кстати у Украины как грязи, и до вопроса: сколько проституток должно работать на Крещатике по выходным! Не стоит забывать, что по объёму военной промышленности и вооруженным силам, Украина второе государство в Европе, после России! Я думаю, это не Пружанского инициатива, и вопросы касаются не его. Это инициатива депутата, или группы депутатов, а может и военных. Он обмолвился, что с утра звонил с этим предложением в Берлин, но там отмахнулись от него.
- Ну так может и нас это не заинтересует?
- Берлин отмахнулся от встречи с Пружанским, а не от предложения! Он конечно украинец, и далёк от разведки, но рассказывать что-то по телефону не станет. Ему нужна была встреча, чтобы озвучить это предложение, а Берлин в этом отказал, посчитав что Пружанский просто напрашивается на заграничную командировку за счёт них. – с нажимом повторил я Даккерсу.
- Ну вот что, друг мой. Ставить в известность я никого не буду. Как глава резидентуры, я имею право на такое решение. Если это просто какие-нибудь дурацкие хотелки украинцев, – мы не будем выглядеть дураками в глазах вышестоящего начальства. А если это действительно серьёзно, у нас будет время либо купировать опасность для Центра, либо ликвидировать зарождение опасной идеи украинских агентов в зародыше. Поэтому, первую встречу ты проводишь сам, под запись. Не думаю, что это Пружанский догадается что его пишут. После анализа предложений, жду тебя с докладом. Ну а решение примем, уже по факту, понимая в чем смысл этого срочного дела.
- Ясно. Значит, я встречаюсь один.
- Да. И кстати, завтра в отделе будут выдавать служебные сотовые телефоны всем сотрудникам. В твоём телефоне анонимно будет зашит мой номер изначально, так что после встречи, если будет срочная необходимость, можешь позвонить. – шеф вытащил из кармана квадратик сотового телефона и махнул перед моим лицом. – Это вот такая трубка с цифрами посредине и маленькой антенной. Завтра получи телефон и инструкцию. Желательно разобраться в аппарате за остаток дня и быть готовым к его эксплуатации уже послезавтра.
- Понял. Разберусь.
- Вот номер моего телефона, выучи его наизусть и уничтожь бумажку, - Даккерс протянул мне маленький листочек, на котором был записан номер телефона.
Я кивнул. Этим я займусь дома, времени у меня теперь достаточно.
«Плохо то, что оперативного канала связи у меня нет. Если бы мы начали операцию с отцом, у меня был бы повод и причина контактировать с русскими. Но в связи с последними переименованиями и уточнением функций новой российской спецслужбы, лондонское начальство притормозило начало контактов.
Имеющийся канал связи надёжен, но медлителен. Пока информация уйдёт туда, пока там примут решение, пока ответ вернётся. Тем более сейчас, когда бардак во внешнеполитическом ведомстве можно умножить на десять, из-за непонятной, невнятной внешней политики новой либеральной власти Росии. А у меня нет в запасе десятилетия! Время и события ускорились. И если предложение от украинцев будет серьёзным, мне нужен будет постоянный оперативный обмен информацией. Нужна связь, что делать?».
Утро я встречал в машине, ожидая, когда из зала прилёта появится наш украинский «объект» - Василь. Зная продажность нынешней украинской власти, Даккерс допустил вероятность того что его агент может здесь встречаться ещё с кем-нибудь. Например, с янки! Не зря же в разговоре, они намекнули что американцам в Берлине предлагали! Будучи в курсе событий, «союзники» могли взять под контроль агента, чтобы уточнить с кем он здесь будет контактировать. А знать о том, что известно американцам, архиважно! От этого зависит ответ на вопросы, которые появятся у американской стороны после встречи. О том, что американцам станет известно, можно даже не сомневаться. У МИ6 есть секретный договор с ЦРУ об оперативном обмене информацией по чувствительным вопросам в Европе, или связанных с Европой, и особенно с СССР. Конечно, Лэнгли далеко не всё докладывает своему союзнику, но общую информацию исправно доводит.
В общем, Даккерс принял решение взять под контроль прилёт Пружанского. А чтобы не ставить в известность о намечающейся встрече лишних людей, контролировать украинского пана предстояло мне.
Машина не посольская. За десятилетия работы в этом клубке шпионажа, Даккерс давно навёл нужные связи с местными службами и представительствами британских торговых компаний. Вот одна из них, в рамках дружеских взаимоотношений и выделила серый незаметный «Опель». Пружанский, по своей скаредной привычке экономить командировочные, поедет на автобусе, так что скоростной автомобиль и не нужен. Маршрут автобуса я знаю, а, следовательно, надо не спеша ехать за ним и наблюдать. На случай случайного столкновения с «объектом», пришлось использовать маскировку. Каштановая копна волос и клееные бакенбарды постоянно напоминали мне о том что я «на работе». Серая рабочая куртка электрика придавали вид местного работягу, который едет по своим делам в центр города.
Пружанский появился неожиданно из-за спины здоровенного рыжего мужика, тянущего за собой два огромных чемодана на колёсиках. Модный ныне аксессуар всех туристов едущих в Европу. Туда они везут их пустыми, а обратно набитыми всяким барахлом.
Пан Пружанский был в сером отглаженном костюме тройке, черной шляпе и с кожаным портфелем в руках. Хотя он и не карьерный дипломат, но в определённой дипломатической элегантности ему не откажешь. Он оглянулся и решительно направился к стоянке автобуса. Я наблюдал за ним через стекло автомобиля, держа перед собой газету, которую якобы читал. Рядом копошились вновь прибывшие пассажиры, которых встречал мужчина на черном «Мерседесе» рядом со мной. Наконец, рейсовый автобус в центр города подъехал к остановке и заслонил от меня стоящего в очереди Пружанского. Я отложил газету, и начал наблюдать за окнами автобуса. Мне надо было постоять на тротуаре, пока Пружанский садился в автобус, но я этот момент упустил. И если он сел не в автобус, а в такси, которые стоят чуть дальше, я его упущу. Я напрягся. Не хватало ещё с самого начала допустить такую грубую ошибку. Но нет.
Голова в шляпе показалась в задней части автобуса, и Пружанский сел в кресло с моей стороны. Я выдохнул, успокаиваясь. Теперь, мне осталось проводить его до гостиницы, у которой автобус из аэропорта останавливается.
Остаток пути к счастью, прошёл без происшествий. И понаблюдав как «объект» промаршировал ко входу в отель «Холидей Ин», я развернулся и поехал на стоянку, где мне предстояло оставить автомобиль. Дело сделано, агент в Вене.
Встреча, согласно договорённости в кафе «Klio» затягивалась. Опоздать должен был я, поскольку собирался понаблюдать из магазина напротив как войдет «объект» и возможных наблюдателей которые обязательно должны были войти за ним чтобы держать его под постоянным визуальным наблюдением. Однако, ко времени начала встречи, Пружанский в кафе не явился. Подождав пятнадцать условленных минут, я решил всё же идти к месту встречи. А вдруг он вошёл раньше и просто не стал уходить, дожидаясь меня.
В зале Пружанского небыло!
Я оглядел из своего угла зал и понял что «объект» опаздывает, либо с ним что-то случилось. Однако, минуты через пять, он чуть ли не вбежал в зал запыхавшись от быстрой ходьбы. Я махнул рукой, подзывая его к столу, который успел занять.
- Пан Пружанский! Я беспокоился, думал что с вами что-то случилось! – намекнул я на опоздание.
- Прошу прощения господин Бест, я был у одного торговца, и не успел вовремя. – с досадой ответил Пружанский.
- Ба. У вас в Вене есть знакомые торговцы, - с удивлением спросил его я.
- Ну, не так чтобы знакомые. Он знакомый моего знакомого из Киева. Мне его порекомендовали как скупщика советских сувениров и часов. Вы же знаете, как нас в командировках финансируют, так что приходится зачастую самим беспокоиться о своих расходах, - скривился он, видимо вспоминая финансовую службу Рады, которая экономила на рядовых сотрудниках.
- Так вы привезли ему что-то?
- Да, я привез ему советские часы, как он просил. С утра я был у него как мы договорились, но этот … неприличный человек назвал мне такую цену, что я даже дорогу окупить не могу.
«М-да, дружочек, мелковат ты для серьёзной работы, да и жадноват до денег. Хотя… сейчас самое время тебя купить подешёвке»!
- Хм. Возможно мы можем вам помочь, пан Василь? Сколько вам надо, чтобы не чувствовать себя стеснённо? – с невинным видом спросил я.
Пружанский заёрзал на стуле, отвел смущённо глаза. «Опа! Да ты милок пока стесняешься, или играешь…».
- Пятьсот. – тихо выцедил из глубины души Пружанский.
- Пятьсот чего? Шиллингов? Или долларов? – нарочито пренебрежительно спросил я.
- Долларов, - добавил Пружанский опустив глаза.
«Ну что-ж, за пятьсот долларов ты у меня славно послужишь», - подумал я, и улыбнулся.
- Ну-у-у-у-у-у дружище! Это разве деньги? - я демонстративно достал кожаный кошелёк и раскрыл его. В одном отделе у меня были австрийские шиллинги, а в другом, плотная пачка американских долларов.
Глаза Пружанского блеснули жадным блеском. Я краем глаз увидел как он сглотнул слюну, и начал медленно считать пятьсот долларов. Остановился, и наиграно озабочено обернулся к нему.
- Может мало? У вас же такие расходы! –спросил я его, наблюдая за реакцией.
- Эм-м-м-м-м-м! Ну если вы можете,… господин Бест, можно тысячу? – выпалил он, как будто боясь что я передумаю.
- Да, конечно! Да вы не беспокойтесь, отель вам оплачен нашим посольством, а за обед в ресторане заплачу я. А вот и ваша тысяча долларов! – и с этими словами, я положил перед ним на стол веером десять сотенных долларовых бумажек.
Глаза Пружанского пригвоздили зелёные бумажки, и уже не отрывались от них.
«Ба! Как всё запущено! Ну что-ж, теперь ты будешь мне немного должен дружочек» - подумал я, изображая на лице радушную улыбку.
- Но я, господин Бест пока не соображу, как вернуть вам деньги, - опять сглотнул слюну пан Пружанский.
- Да вы не беспокойтесь Василь, какие долги между друзьями? Мне не надо возвращать эти деньги. Пусть они послужат вам на благое дело! А так … просто окажете мне какую-нибудь услугу, ну там информационную, например, - с легкой улыбкой махнул я на деньги рукой.
- Да, да, я могу, я много знаю господин Бест. Особенно про людей в Верховной Раде!
- Ну вот и хорошо. Давайте сейчас отметим нашу встречу, вы покушаете, и мы выйдем поговорить на улицу. Здесь будет неудобно разговаривать на серьёзные темы, - доверительно шепнул я ему, наклонившись в его сторону. «Пусть чувствует себя уже «почти другом» британскому господину. Такие как он, это любят».
- Спасибо, господин Габриель, - повеселел Пружанский, убирая со стола деньги. Моршины на любу выпрямились, глаза стали веселыми. Сейчас, он заработал, точнее обул этого бритта на целую тысячу баксов. Такая везуха!
Мы распили бутылку красного бургундского, предложенного официантом к великолепному стейку в окружении овощей гриль. Пружанский непринуждённо рассказывал мне как старому приятелю украинские новости из Верховной Рады. Надо отдать ему должное, не во всём он был отрицательным персонажем. Видимо воспитывался в интеллигентной семье, потому что кое-какие манеры просматривались. Да, туповат, но это от природы. Не всем дано оперировать теоремой Ферма, так сказать Зато хитёр, льстив, жаден! Идеальный агент!
Наконец, покончив с обедом, Пружанский довольный откинулся на спинку стула и выразил желание выйти на воздух.
- Ну что-ж, раз вы готовы, пойдёмте. Под журчание воды разговоры лучше складываются чем под фонограмму британского рока!
- Согласен с вами на все сто, - кивнул Пружанский.
Я рассчитался с официантом, и выйдя из кафе, мы пошли к набережной. Там, внизу у воды, где свежий ветерок остудил горячий лоб после выпитого вина, пан Пружанский заговорил.
- Господин Бест! Сейчас я буду говорить не как турист из Украины, а как официальный представитель группы депутатов Верховной Рады Украины. Я уполномочен сделать вам очень выгодное коммерческое предложение! – Пружанский замолчал, ожидая моей реакции.
- Чтобы его оценить, наверное нужно чтобы вы его озвучили, пан Пружанский!
- Да, да, конечно. Мы предлагаем приобрести у нас тысячу двести семьдесят две ядерные боеголовки! – почти торжественно закончил он.
Меня как будто огрели обухом по голове. Тысяча двести семьдесят две боеголовки! Неимоверно! Как? Как какой-то полуграмотный западенец Пружанский … Хотя. Это же не он. Он только говорящая голова, которая озвучивает эту чудовищную мысль! Тысяча двести семьдесят две боеголовки, Украина готова продать нашему вероятному противнику! Да какой «вероятный», это мерзкий, коварный, умный и расчётливый враг! А эти боеголовки, по сути часть нашей боеспособности как державы!
Главное сейчас не оборачиваться, чтобы Пружанский не увидел борьбы эмоций на моём лице. Тысяча двести семьдесят две боеголовки! Это больше чем Англия, Франция, Китай и Израиль вместе взятые!
Вот он апокалипсис!
Апокалипсис это не когда запущены ядерные ракеты, потому что в этот момент, он уже наступил! Апокалипсис, это когда полуграмотный торгаш, который вчера марал бумагу в надежде написать что-нибудь связное, - сегодня торгует ядерными боеголовками!
Надо успокоиться.
- Вы оценили масштаб нашего предложения, мистер Бест? – почти обыденно, спросил Пружанский.
- Вне всякого сомнения, - дрогнувшим голосом ответил я.
- И что вы скажете на это?
Действительно, что я скажу на это? Есть ли у меня такие полномочия, что-то сказать на это?
А может это блеф?
Стоп! Нужно успокоиться, и трезво оценить ситуацию. Но для этого, нужно взять тайм аут. И посоветоваться с Шефом!
Я обернулся к стоящему сзади Пружанскому и спокойно ответил.
- Это слишком серьёзно, чтобы мы могли обсуждать этот вопрос на набережной реки Вена. Дайте мне время до вечера. Я организую встречу с более компетентным человеком в этом вопросе, - слукавил я. – А вы подготовьте все материалы которые, я надеюсь у вас есть. Не на словах же вы собирались делать предложение?
- Да, документы у меня есть и предложение подтверждено соответствующими документами, которые я вам представлю. Не сомневайтесь! – с апломбом ответил он.
«М-м-м-м-м-м-м-м, как тяжело когда у тебя нет прямой связи! Сейчас бы подключить нужных людей!». Но кроме Даккерса, подключать некого. Значит … будем исходить из того что имеем на сегодняшний день, заключил я, и уже твердо посмотрел в глаза Пружанскому.
- Хорошо пан Пружанский! Ждите звонка! Номер телефона вашего отеля я знаю! – я кивнул, и мы расстались.
Я не стал спрашивать, помнит ли он дорогу к своему отелю, не потеряется ли в этом чужом для него городе. В этот момент, больше всего на свете я хотел, чтобы его кто-нибудь убил при попытке ограбления, или он упал с какого-нибудь моста и разбился. Увы, это проблему не решало. Пружанский её только озвучил. А за проблемой стоят другие люди.
Даккерс был не менее шокирован этой новостью. Даже с его опытом и профессиональным прагматизмом, он не мог допустить такого даже теоретически. Даккерс долго смотрел в угол комнаты с отсутствующим взглядом. Кто знает что творилось в это время в его голове, привыкшей рассчитывать десятки комбинаций одновременно. В конце концов, от опустил взгляд и сказал:
- Давай этого урода сюда. Послушаем что он скажет ещё раз, посмотрим документы, потом оценим ситуацию и решим что дальше делать.
Я кивнул. Для меня это был не просто опыт, для меня это была чрезвычайная ситуация в самой жизни. Не думал я, что когда-нибудь придётся принимать такие глобальные решения. Как бы я себя не оценивал, но по сути я маленький человек, винтик системы, которая сам по себе ещё не весь мир и не вся вселенная. Однако, когда-то наступает такой момент в жизни, когда от тебя, винтика зависит жизнь, если не вселенной, то уж твоей страны точно.
Мы встретились на конспиративной квартире резидентуры на окраине Вены. Эту квартиру резидент Даккерс снимал и оплачивал сам, для встреч со своими особо доверенными агентами, да и просто для отдыха, когда хотелось просто расслабиться так, чтобы без лишних глаз. В ней небыло никакой «прослушки», кроме той что установил сам резидент. В конце концов, даже разведчики иногда должны расслабляться.
Я встретил Пружанского у отеля, и сам отвёз его на конспиративную квартиру. По пути долго петлял по центру, проверяя возможность хвоста. В дороге я наблюдал за поведением «объекта», отмечая его состояние, психологическую устойчивость. Нет. Пружанский не профессиональный агент. Ведёт он себя естественно, я бы даже сказал чуточку дерзко, чувствуя за спиной высокую поддержку. Значит, вряд ли это провокация спецслужбы. Очень похоже на правду! И это больше всего беспокоит.
Если внутри политической системы государства, пусть даже такого псевдо государства как Украина, зарождается некая группа людей без чести, совести, Родины и флага, готовая продать всё и вся – это страшно! По сути ОПГ! Только с организованной преступной группировкой понятно, как бороться! Есть инструменты, методология, опыт в конце концов. А если это политики?
Да и с ними ещё можно бороться, если это обычные граждане, даже высокопоставленные чиновники. А если они «неприкасаемые»? Члены ЦК? Депутаты Верховных Советов?
Такие, предали и расчленили СССР! Но сегодня, даже целостность отколовшихся осколков бывшей сверхдержавы в опасности! За последние десятилетия таких людей выросло слишком много. Но самое страшное, что в их руках ядерное оружие!
Кто знает, как поведут себя украинские «элиты» с ядерным оружием, если им захочется играть более значимую роль в международной политике? Кто даст гарантии что эти «элиты» обладают достаточной государственной мудростью, чтобы понимать, что мир — это очень тяжёлая многосторонняя игра, а война — это случайная ошибка?
Я притормозил у въезда во двор жилого дома, и резко свернул под арку. В зеркало заднего вида понаблюдал за отдаляющимся въездом. Никого за мной нет. Значит, «хвоста» нет, или если он и был, оторвался.
Въезд был сквозным. Из этого двора было четыре выезда, и въезд ещё в один двор откуда тоже было три выезда. Это место мне показал Даккерс, ещё когда инструктировал меня по вопросу безопасности в Вене.
Я вынырнул из под арку другого дома на параллельную пустую улицу, и свернув направо тут же нырнул в поток устремлённый в сторону центра, по сути в обратную сторону.
Пружанский смотрел в окно. Мои маневры не вызывали в нем никакой реакции, у него были свои, не менее тяжкие думы, которым он отдался полностью, и уже не обращал внимания на город.
Я свернул на длинный проспект и разогнался по третьей полосе, всё ещё наблюдая за дорожной ситуацией. Наконец, мы подьехали к нужной улице, и я свернул под нужную арку и остановился на внутренней стоянке.
- Пан Пружанский! Мы приехали. Сейчас мы поднимемся к нашему вышестоящему начальству, и поговорим обстоятельно о вашем предложении. При нем быть предельно искренним и ничего не скрывать. От того как он воспримет вас и ваше предложение, зависят его дальнейшие действия. Будет он докладывать сразу в Лондон, или решит провести дополнительную проверку, или ещё какое-то решение! Надеюсь, мы поняли друг друга, - я многозначительно посмотрел на него.
Пружанский не удивился, и даже не стал спрашивать, почему не в посольстве, не в резидентуре, а на частной квартире. Думаю, его заранее проинструктировали, и те кто его инструктировал, прекрасно понимал что сразу ему никто не поверит, и будут долго оценивать эту информацию.
Мы поднялись на последний, пятый этаж на лифте, и остановились напротив коричневой железной двери с глазком. Я достал мобильный телефон и набрал номер шефа. Дождавшись когда раздался третий гудок, я отключил телефон. Это был условный сигнал, что мы уже на месте.
Через несколько секунд, за дверью раздалось шуршание шагов, несколько мгновений была тишина, и только после этого заскрипел замок. Дверь открылась, и в проеме стоял Даккерс.
Он оглянулся на лестницу и молча указал рукой на комнату, приглашая нас войти.
Уже в коридоре, после того как Даккерс закрыл двери, я обернулся и представил Пружанского.
- Мистер Смит! Позвольте представить вам пана Пружанского, - официального представителя государственных органов Украины!
Пружанский небыл представителем государственных органов, потому что официальные предложения такого типа делаются на межгосударственных встречах, а не на конспиративной квартире чужой спецслужбы, но я польстил ему в этот момент, подыграв его самолюбию. Это сыграет положительную роль в наших переговорах, насколько я успел изучить этого самовлюблённого агента.
- Очень приятно, пан Пружанский! Проходите.
Мы вошли в просторную гостиную, уставленную стандартной мебелью «аля соцминимализм», который был не чужд австрийской публике.
- Прошу садиться! – Даккерс указал на кожаные кресла, подвинутые к небольшому кожаному дивану, между которых стоял журнальный столик.
- Кофе? Чай?, Что-нибудь покрепче? – делано непринуждённо спросил Даккерс.
- Э-э-э, если можно рюмочку коньяка, - тут же улыбнувшись отреагировал Пружанский. Это была проверка. Подготовленный агент, не стал бы сразу соглашаться на выпивку, понимая, что его могут на самом деле просто вывести из игры, или накачать чтобы разговорить, да мало ли какие цели у встречающих чужих людей, которых чиновник законодательного органа Украины едва знает.
Даккерс кивнул, и открыв стеклянную дверцу бара, достал оттуда бутылку «Метакса» и плеснул в бокал.
Хм. Любимый коньяк шефа – «Хеннесси». Но наливает он его только особо близким людям. Впрочем, Пружанский вряд ли понимает разницу между ними. И хотя и «Мартель» и «Хеннесси» давно продаются в том числе и в Киеве, но качество настоящего продукта и тех подделок которые везут в Восточную Европу, несравнимо
Мы с Даккерсом ограничились кофе.
- Ну что-ж, пан Пружанский, давайте так сказать, перейдём к делу. Вкратце, я в курсе вашего предложения, но хотелось бы его услышать ещё раз от вас, и уже с более вещественными подтверждениями, - мягко вымолвил Даккерс.
Однако, опыт не пропьёшь! Старый разведчик психологически знает даже как и где обозначить тембр, силу голоса, акценты. Неудивительно что наши ассы контрразведки так долго за ним охотились, и всё никак не могли взять. Хм. А вот у меня никакого пафоса по поводу того, что это я его переиграл нет. Работая с ним, я понимаю, как многому мне ещё предстоит учиться. И самое важное, Даккерс это делает с удовольствием!
- Да, безусловно господин Смит!
- Сэр…
- Что?
- Я говорю, можно коротко: сэр Смит!
- Да, сэр.
Пружанский открыл свой портфели, и достал оттуда чёрную папку без надписей. Из неё он достал листок бумаги, и протянул его Даккерсу. Даккерс бросил любопытный взгляд на текст, и тут де подвинул бумагу мне.
«Данная доверенность дана пану Пружанскому в том, что он уполномочен от имени парламентской фракции Верховной Рады вести переговоры по инвестиционным вопросам и связанным с ними ядерным оружием Украины».
- Ну что-ж, ваши полномочия подтверждены. Давайте перейдём к сути! – Даккерс заинтересованно посмотрел на Пружанского.
- Суть сэр в том, что мы предлагаем приобрести наше ядерное оружие, которое нам по сути уже ни к чему, а страна нуждается в инвестициях!
- Ну, насколько мы знаем, ваше ядерное оружие пока ещё не ваше, а московское! И находится оно под централизованным управлением министерства обороны России.
- Да, это было так до прошлого месяца. Договор о совместной эксплуатации ракетного оружия 43 ракетной армии закончил свое действие месяц назад. Ракетные шахты сняты с боевого дежурства, и временно законсервированы! С момента окончания действия договора, военнослужащие 43 армии полностью подчиняются министерству обороны Украины!
- Предположим что это так. А техника и вооружение, уже переданы на баланс Украины?
- Ещё нет … - замешкался Пружанский, - Но, это только вопрос времени мистер Смит!
- И сколько всего имущества, вы готовы продать, передать?
- Всё!
- Всё в количественном отношении это сколько?
- Тысяча двести семьдесят две боеголовки!
В комнате установилась тишина. Мы отыграли роли как положено, изображая потрясение от количества и значимости предложения.
- А носители?
- Что вы имеете в виду? – забеспокоился Пружанский.
- Я имею в виду, носители боеголовок?
- Ах да, вот справка по количеству, - он достал из папки следующий листочек.
Список пусковых установок в украинских ракетных полках впечатлял.130 ПУ УР-100Н/УР-100 УТТХ, и 46 ПУ РТ-23 УТТХ.
- М-да. 146 пусковых установок баллистических ракет стратегического назначения и 1272 боеголовки! – тихо повторил Даккерс, бросив короткий неприязненый взгляд на Пружанского. Я думаю, в этот момент у него было такое же чувство что и у меня за сутки до этого.
- А куда они были нацелены, эти ракеты, вы не в курсе?
- Ну почему-же? В курсе! Наша 43 армия держала под прицелом Британию, Францию и восточное побережье США!
«Врет как дышит! США скорее всего было под прицелом западносибирский ракетных армий, что логично. Британия скорее всего была под контролем ракетной дивизии Ленинградского военного округа. А вот хохлы, по логике, скорее всего были нацелены на средиземноморье и военные базы США в Европе. Стрелять через всю Европу по Лондону, нелогично» - подумалось мне.
- То есть, вы хотите сказать, что с прекращением боевого дежурства вашей стратегический ракетной армии, Лондон больше не находится под прицелом атомного оружия? – Даккерс задаёт уточняющие вопросы, хотя знает заранее ответы на них. К чему-то подводит Пружанского.
- И не только Лондон, но и Нью Йорк, и Вашингтон!
«Эко тебя завернуло дружок! Оказывается, вся стратегическая сдержаность и боеготовность ракетных армий СССР, была в руках украинцев и Украины! Теперь вот все, Украины умыла руки, а все остальные просто беспомощны».
- Хорошо. А другие носители?
- Какие другие носители? – переспросил обеспокоенный Пружанский.
- Например стратегические бомбардировщики. По нашей информации, 19 стратегических бомбардировщиков Ту-160 в Прилуках и 24 Ту-95 в Узине до сих пор находится в составе ВВС Украины. К ним прилагаются и соответствующие боеприпасы! Это оружие насколько я понимаю, не входит в то количество, которое вы указали?
- Ну наверное да, не входит. У меня нет информации по этим самолётам.
- Получается пан Пружанский, что у вас неполные данные по ядерному оружию Украины!
- Но, я могу все эти вопросы решить, сэр …
- И сколько вы хотите за всё это? – с интересом спросил Даккерс.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду денег, сколько это стоит, пан Пружанский?
Пружанский достал из папки какой-то листок, видимо сверился цифрой «хотелок» своих хозяев.
- Мы хотим по двадцать миллионов за боеголовку!
- Чего?
- По двадцать …
- Я спрашиваю, по двадцать миллионов чего? Долларов, Фунтов, швейцарских шиллингов, жаренных орешков, чего?
- А, да! По двадцать миллионов долларов!
- Итого, вы и ваша группа сподвижников, претендуете на почти 25 миллиардов долларов,
за ваши старые боеголовки, не считая другие носители и боеприпасы к ним! Я ничего не перепутал?
- Нет. Всё так сэр.
- Хм. А самолёты вам зачем? Стратегические бомбардировщики, это ведь только одна из частей ядерной триады сдерживания. Атомных лодок у Украины нет, ядерные ракеты она планирует продать, а стратегические самолёты вам зачем?
- Я не знаю мистер Смит. Это вопрос, который, наверное, надо уточнить у нашего Правительства.
- М-да. Видимо надо уточнить, - повторил Даккерс. – Вот что, мистер Пружанский! Ваше предложение безусловно очень интересное, но вы же понимаете, что я не отвечу согласием прямо вот сейчас? Это не моя компетенция, и это не так быстро делается. Это очень серьёзное решение на уровне моего правительства. Но для того чтобы доложить моему правительству, у меня на руках должны быть соответствующие документы, подтверждённые инспекцией нашего сотрудника, на местах, и ответами на все интересующие нас вопросы. Возможно ли, принять нашего уполномоченного сотрудника с целью ознакомления так сказать вживую с этим предложением, и уточнения на местах всех необходимых вопросов? – на вопросы, Даккерс нажимает особо.
- Я смогу этот вопрос согласовать мистер Смит, только по возвращению в Киев! – как-то напряжённо ответил Пружанский.
- Ну вот и согласовывайте! Как согласуете, свяжитесь с нами, и мы командируем мистер Беста на Украину, для инспекции указанного предложения и всей предложенной вами номенклатуры техники. Будем считать, что первичные переговоры прошли успешно! Так и доложите своим шефам.
- Я выеду обратно в Киев завтра, - недовольно ответил Пружанский. Видимо, у него были и свои цели в этой поездке, а мы ему ломаем весь график. Ну что-ж, это теперь уже не важно. Важно затянуть время, и успеть доложить в Центр, о задуманной хохлами провокации.
- Конечно, конечно, можно и завтра, можно и послезавтра, это сейчас терпит. Главное чтобы наши договорённости выполнялись, - с улыбкой кивнул ему Даккерс и поднял бутылку, чтобы налить ещё коньяку.
Мы вышли от Даккерса через час. Остаток разговора был несущественным. Даккерс постарался смягчить Пружанскому ощущение неудовлетворённости, намекая на то что всё хорошо, и в следующий раз обязательно будет выгодное для украинцев решение.
В машине, Пружанский под воздействием коньяка расслабился, и уде был не так подавлен.
- Как вы думаете, господин Бест, у нас получится решить этот вопрос? – с надеждой спросил он.
- Пан Василь, даже не переживайте, всё будет хорошо. Вы же понимаете, что мистер Смит не может вытащить из кармана 25 миллиардов долларов. Ему нужно все эти вопросы согласовать с правительством в Лондоне. А это время. И чтобы обратиться к правительству, нужны сведения, желательно официальные. Значит, нужно готовить сделку. Уже одно то, что мистер Смит подтвердил заинтересованность в этом вопросе, уже можно считать за победу!
- Да, да, я понимаю! Мне надо отчитаться по приезду, а у меня ничего нет, кроме устного заверения что всё хорошо, недовольно пробурчал Пружанский.
- Ну, вы тоже нам не правительственное соглашение привезли, - парировал я.
- Согласен, вздохнул Пружанский.
Мы уже подьехали к отелю, и я остановил машину.
- Хорошего вам вечера, пан Пружанский,- я постарался улыбнуться ему как можно искренне, хотя в душе было не очень хорошо.
- Мистер Бест. А вы не могли бы мне оказать услугу?
- Какую?
- У меня есть парочка изделий, которые я продаю лично. Ну знаете, которые могут понадобиться разным там арабам, южноамериканцам.
- Что именно Василь?
- А вот! – Пружанский достал из портфеля листок бумаги и подсунул мне.
В моих руках был листок с рисунком «Ядерного ранца» РА115-01 модификации для боевых пловцов. С такими боеприпасами я был знаком, и даже учился в своё время их устанавливать и инициировать!
- Откуда у вас это? – обернулся я к Пружанскому.
- У нас в Очакове бригада спецназа Черноморского Флота обладала такими боеприпасами. Они были изъяты естественно, и сейчас они хранятся в Киеве.
- И сколько их у вас? – спросил я.
- Два.
- Что вы хотите с ними сделать?
- Хочу продать. Нужен покупатель.
- Сколько вы за него хотите?
- Ну, тысяч сто, долларов, - с нажимом на доллары ответил он.
Кто знает, кому он толкнёт эти тактические ядерные заряды? И где они вынырнут через полгода, год? А если в России? А ведь эти люди всерьёз настроены распродать всё, даже на смерти готовы делать деньги!
Я принял решение мгновенно!
- Я куплю его у вас, но сто тысяч — это дорого. Давайте договоримся на пятьдесят тысяч долларов, и по рукам, - вымолвил я, отвернувшись от Пружанского, чтобы он не прочитал на моём лице всей той ярости, которая сейчас клокотала во мне.
Пружанский некоторое время молчал Видимо прикидывал. Может он снизиться или нет. Если это действительно его заряды, согласится. Он жаден до денег. А пятьдесят тысяч, это существенная сумма. Ещё неизвестно сколько ему могут предложить те, на кого он надеется. А тут, безопасно, без риска, и деньги сразу.
- Хорошо, я согласен. Но у меня их два.
- Как договорились, по пятьдесят тысяч за единицу. Когда и как привезёте товар? Вы же понимаете, что я за ним на Украину не поеду?
- Об этом не переживайте. Мы сами доставим его куда укажете. Главное, мы договорились. – Пружанский открыл дверь, и вышел из машины, - Доброй ночи, мистер Бест!
- Доброй ночи, - ответил я, пожелав на самом деле ему загнуться от несварения. Да, непродуктивно, зато от души. Я включил скорость и отъехав от отеля, влился в поток машин. Что меня ждёт? Вот же-ж вписался в дела государственные!