Два примера приверженности традициям
Традиции турки чтут похлеще англичан. Даже после нашествия фастфудов они верны традиционной еде и ритуалам ее подачи. Про воскресные завтраки уже знаете. А вот, например, с какой закуской подается традиционный крепкий спиртной напиток «ракы» (арак, арака или анисовая водка). Это кусочек брынзы и долька сладкой дыни. Попробуйте! Ваши вкусовые рецепторы будут в восторге.
А пить чай из маленьких стаканчиков «армут»?! Или кофе по-турецки со стаканом воды или рюмочкой мятного ликера?! Чем не «файв-о-клок» с крекерами или штоллен к Рождеству.
Но еда, домашний уклад в интерьере или свадебные обряды, где любой иностранец с легкостью увидит приверженность турок традициям, не то, о чем хочу рассказать в двух примерах, свидетелем которых был я сам. Это патриархальные традиции воспитания.
По сей день с теплым чувством наблюдаю, как молодые восточные гости столицы подскакивают с сидений в метро или автобусе, уступая место старшим по возрасту. Скажете, что не все и не всем. Да, те, что уже «освоились» в Москве, переняв местные нравы, поступают как «москвичи». Я о тех, кто еще не впитал в себя столичный цинизм и хамство, кто не утратил чувства уважения к сединам.
В Анталии работал со мной турок Тельман. Он был моим заместителем и в духе традиций буквально в первые дни после моего приезда пригласил к себе. В гости, так в гости. С бутылочкой русской водки из запасов, цветами и конфетами для женской части семьи в один из вечеров я вошел в их гостеприимный дом.
Собственно говоря, это была квартира в высотке «три плюс один», что на языке турецких риелторов означает «три спальни и один салон». В том салоне и был накрыт стол. Надо сказать, что в салоне традиционно принимают гостей, но никогда там никто не спит, несмотря на обилие диванов и мягких кресел, которые служат исключительно для задушевной беседы после хорошего застолья.
Сначала Тельман познакомил меня со своей женой Менекше и другими домочадцами - двумя дочерьми и младшим сыном. Жена обронила несколько дежурных фраз, а дети только улыбнулись мне и кивнули в знак приветствия, затем все дружно удалились из комнаты.
- А почему они ушли? – я автоматически окинул взглядом стол, накрытый на несколько персон.
- Не обращайте внимания, Владимир бей, они голодными не будут.
Так мы и сидели за огромным столом вдвоем, выпивали и наслаждались едой, которую нам подносили из кухни Менекше и ее дочери. Когда хозяйка поинтересовалась, достаточно ли всего на столе, я предложил ей присесть и самой оценить вкус приготовленной ею еды. Она смутилась и посмотрела на Тельмана. Тот кивнул, и она опустилась на стул рядом с хозяином. Женщина даже не прикоснулась к еде, и, задав мне несколько дежурных при первом знакомстве вопросов, вежливо удалилась. Странно было наблюдать такое поведение мне, привыкшему, что в доме за столом жена всегда играет первую скрипку. Но это еще не все сюрпризы того приема.
Через полчаса примерно в дверь позвонили. Пришел младший брат Тельмана, не помню его имени. Скажу только, что Тельман был старшим из детей, потом еще сестра и младший брат. К тому времени Тельману было около 40 лет, а младшему лет на пять меньше. Взрослый мужчина с залысинами. Он работал водителем экскурсионных автобусов. Вполне себе серьезная фигура.
Познакомились, и хозяин предложил брату присоединиться к трапезе. «Серьезная фигура» смущенно, как-то по-детски стал отказываться, но потом сел за стол и сложил на коленях руки, не смея притронуться к еде. Тельман повторил приглашение «откушать», и только тогда брат притронулся к приборам.
Водку, что я принес, я и разливал. Чтобы «не менять руку», я наполнил рюмку Тельмана и начал было наливать брату, как тот протестующее выставил ладонь и посмотрел на старшего. Старший кивнул, и тогда протестующая рука легла на стол – можно!
Выпили, закусили, продолжили беседу. Через какое-то время Тельман попросил разрешения перекурить и вышел.
- А вы не курите? - спросил я брата.
- Курю, да…
- А что же не пошли с Тельманом?
- Я потом, когда он покурит.
Тогда мне это показалось странным – почему бы вместе не выйти? Может, они боялись или считали невежливым оставить меня одного?
Хозяин вернулся и не успел еще сесть, как брат вышел курить. Тут же в салон вошла Менекше, неся что-то горячее и ароматно пахнущее. Как и прежде, поставила на стол и удалилась.
Странное, на мой взгляд, поведение брата подтолкнуло спросить:
- Тельман, а почему брат не пошел с тобой курить?
- Так он же младше! – как само собой разумеющееся ответил он.
- Ну и что? Так бы вместе покурили.
- Нет, Владимир бей, у нас так не принято. Младший не может курить при старшем.
- А водку пить можно?
- Я же разрешил. И это при вас. А так, только когда большое семейное торжество и старший разрешит выпивать, можно. Ну, иногда мы вместе ходим пиво пить.
- Ох, и вы вот так соблюдаете все эти традиции? Сейчас же все так быстро меняется. Когда-то и русские традиции свято соблюдались. А теперь часто старшие детям не указ.
- Не знаю. Нас так воспитали, а потом как-то само собой получается.
Брат вернулся к столу, но посидели мы не долго. Зазвонил телефон. Тельман поднес трубку к уху и, ничего не говоря, быстро пошел к двери, подав при этом какой-то знак брату. Тот моментально «сгруппировался», другого слова я даже подобрать не смогу, встал из-за стола и пошел вслед за Тельманом. Все эти странные передвижения заставили и меня подняться и выйти в коридор.
Вот так мы и стояли в коридоре: Тельман у раскрытой двери, брат у стены за спиной Тельмана, я в дверях салона, а все остальные в дальнем конце коридора у входа на кухню. Но у двери никого не было. В недоумении я только хотел спросить, что происходит, как из двери напротив по лестничной клетке вышел почтенный старичок. Проведя по лицу ладонями, как бы умываясь, он переступил порог. Тельман с поклоном поцеловал поданную старичком руку. За ним это же сделал брат, а потом и все остальные по старшинству. Со мной почтенный поздоровался за руку и представился отцом Тельмана. Мы обменялись несколькими обязательными при знакомстве фразами, и старейшина с довольным видом жестом предложил пройти в салон.
Вопреки ожиданиям, отец сел не за стол, а на диван.
- Вижу, Тельман вас плохо угощает, - хитро прищурившись, начал беседу отец. – Смотрю, столько еды, а тарелки пустые. Не выпиваете, не закусываете… Как же так?
- Что вы! Все очень вкусно. Присоединяйтесь… - не знаю, правильно ли было мне, гостю, приглашать к столу, но я это произнес, потому что Тельман и брат сидели как каменные и только вращали глазами.
- Спасибо. Я ненадолго. Только познакомиться хотел.
Дальше пошли расспросы что и как, как дела на производстве, справляется ли с работой Тельман? Выяснилось, что еще в советские времена отец побывал в Киргизии у родственников, о чем тепло вспоминал.
Выпив стаканчик чая, который тут же принесла Менекше, отец поднялся со словами:
- Рад познакомиться. Следите, чтобы Тельман хорошо работал. Если что, то мне пожалуйтесь. - Он повернулся в сторону Менекше и продолжил: - А ты угощай как следует… а то тарелки пустые стоят!
Мы все вышли в коридор и проводили старейшину.
Соглашусь, что не во всех турецких семьях эта традиция семейных отношений соблюдается буквально в патриархальном духе. Бывал я и в молодых современных семьях, где не устраивают таких ритуалов. Но неизменно уважение к старшим. Это ценно!
Теперь другой пример. Если вы думаете, что в турецкой семье последнее слово всегда за старшим мужчиной, то ошибаетесь. Не всегда и не во всем.
В выборе невесты для сына главное слово за матерью. Это непререкаемый авторитет и право, пренебречь которым не смеют самые продвинутые юноши. Кстати, подозреваю, что это право дано женщине не случайно. Зная, как женские чары воздействуют на турецких мужчин, решение о принятии в семью невестки отдано матери.
Юноши. Разве можно доверять их разуму? Ведь само слово delikanl; (юноша) переводится как «сумасшедшая кровь»! Эх, сколько русских невест «погорело» на этом!
Мой рассказ об одной из женщин в современной русской общине Анталии. На ее пути к семейному счастью преградой стала мать возлюбленного и неизжитая до сих пор традиция обручать детей еще в детском возрасте.
Арине (дадим ей это имя) было немного за тридцать, когда она приехала в Анталью с сыном школьником, чтобы продолжить его образование. У парня были серьезные творческие данные, которые развивать в сибирской глубинке было невозможно или дорого, а в Турции было тепло и «по деньгам».
На одной из экскурсий Арина познакомилась с Давудом – экскурсоводом, владевшим русским языком и имевшим «кокарду» - высшую в Турции переводческую категорию. Точнее, это он обратил на нее внимание, познакомились и у них завязались отношения.
Ничто, казалось, не могло воспрепятствовать их счастью быть вместе и стать семьей. Она не замужем, он холост. Отношения развивались бурно и уже продолжительное время, но разговора о свадьбе пока не заводили.
Надо сказать, что Давуд возил Арину в свою деревню знакомить с родителями. И потом они еще несколько раз ездили туда вместе. Отцу Арина очень понравилась, что было заметно по его расположению, а вот мама вела себя вежливо-прохладно. Да я и сам смог в этом убедиться, когда меня пригласили в их дом отведать форели из ближнего озера.
Давуд - современный образованный молодой человек и подумать не мог, с чем столкнется, когда сообщил родителям, что собирается жениться на Арине. Первым делом мама схватилась за сердце, запричитав, что он нарушает клятву, данную в незапамятные времена соседской девочке. Сели за стол, и даже отец включился в разговор, тихо напоминая историю минувших лет. Мама продолжала причитать и пить валерьянку, или что там еще пьют в таких случаях.
Оказывается, родители Давуда и их соседи, умиляясь картиной того, как их дети нежного еще возраста мило играют в песочнице, или где там играют в деревне, решили дать друг другу обязательство, что поженят детей. Обручили, одним словом. Годы шли, дети взрослели каждый вдали друг от друга. Вряд ли сама нареченная невеста помнила этот эпизод из детства, а уж тем более данную клятву.
Давуд, естественно, возмутился пещерному мракобесию, которому его пытались подчинить, и оборвал разговор. Но мама вслед прокричала, что он клятвопреступник и гореть ему в аду, а потом прибегла к свойственным, пожалуй, всем женщинам манипуляциям. Она по несколько раз в неделю сказывалась больной, о чем сообщалось сыну по разным каналам. В итоге любящий сын, а как еще (?), дал согласие на свадьбу с той, чей образ даже не представлял в тот момент. Невеста тоже жила своей жизнью где-то далеко, но замуж, видимо, очень хотела и поэтому согласилась «с закрытыми глазами».
Давуд объявил Арине, что любит только ее, но не может идти наперекор матери. Он говорил еще, что с «той» он только распишется, но ни минуты жить вместе не будет. Так оно и вышло. Свадьба состоялась, и на следующий день молодожены разъехались по разным городам. Думаете, что Давуд уехал к Арине? Нет, она закрыла дверь навсегда.
Такая вот история о традициях и нравах. Может, она послужит примером для некоторых наших девчонок, поддавшихся обаянию и красоте турецких юношей?
Да, а что там у Насреддина? Так вот же.
На одном собрании зашла речь о падении нравов.
— Если так пойдет и дальше, мир перевернется вверх дном! — воскликнул один из присутствующих.
Не успел он закончить, как Насреддин заметил:
— Как знать, может быть, дно окажется лучше верха!