Мой коллега Анатолий не дал передохнуть после перелета и сразу потащил в посольство, чтобы встать на учет и записаться на прием к послу. От корпункта до посольства можно было дойти за пять минут, но надо знать Анатолия – настоящего кавказского джигита, который не мог жить без своего верного скакуна - синего «Супер Мирафьёри».
У входа в зал приемов посольства меня поразило обилие венков на высоких ножках с широкими лентами.
- А эти венки… кто-то умер? – растерянно спросил я.
- Нет. Это после приема, который ты просидел в Шереметьево.
- А какая связь венков и приема?
- У турок по торжественным случаям, а не на похороны, принято дарить венки, - произнес Анатолий тоном знатока.
- Интересная традиция. Но все же к такому надо привыкнуть.
А привыкать пришлось как раз к похоронам. Уже через несколько дней, 10 ноября, в числе других сотрудников оперативно-дипломатического состава я стоял в траурном карауле у портрета Леонида Ильича Брежнева; потом, спустя чуть больше года, у портрета Юрия Владимировича Андропова и, наконец, у Константина Устиновича Черненко. В зал приемов тянулась череда турецких политических и общественных деятелей, бизнесменов, дипломатов. Они склоняли головы перед портретом, делали записи в траурной книге, но никто не приносил венков. Такой обычай!