- Думаете, я псих?
- Не знаю. Но следователь заподозрил в вас душевное расстройство. Поэтому вы здесь, в нашей клинике.
- Он ничего не понял.
- Чего он не понял?
- Того, что моей вины нет.
- Вы не признаете, что убили троих пациентов?
- Не признаю.
- В таком случае, кто же убийца?
- Альбер Камю. Я не могу сказать, что это его рук дело. Но идея его.
- Он давно умер. Вы же врач. И должны понимать, что несете бред.
- Со стороны легко рассуждать. Посмотрел бы я на вас, если бы он завладел вашим телом. И лишь в редкие минуты давал возможность осознавать самого себя. Вот как сейчас.
- Хорошо. Как, по-вашему это произошло?
- Смотрите. Надеюсь, то что я расскажу, поддается логике. И вы не заметите не стыковок.
- Попробуйте.
- Я родился 4 января 1957 года. Запомните эту дату. Подчеркните ее пожирнее в своей карточке, док. Это имеет большое значение.
- Хорошо. Подчеркнул.
- Самое знаменательное произошло ровно через три года. 4 января 1960 года.
- Что именно?
- В тот день Камю погиб. В автомобильной аварии.
- Ну, и что?
- Знаете, что такое младенческая амнезия? Это когда ни один человек не помнит того, что с ним происходило до трех лет. Потому что до этого времени он ничто, пустой футляр. Пока в него не вселится тот, кто умер в день его рождения. Через три года после рождения.
- Хотите сказать, что писатель выбрал ваше тело? Очутился после смерти в небесной канцелярии и указал на вашу оболочку?
- Примерно так.
- И каким образом вы об этом узнали?
- Конечно, поначалу я ни о чем таком не подозревал. Жил, как обычный мальчишка. Играл в футбол. Серьезно играл в футбол. Был в сборной республики, полузащитником. Потом оказалось, что Камю тоже входил в сборную Алжира. Правда, вратарем. Не исключено, что он хотел быть полевым игроком, но не смог из-за туберкулеза. А будучи во мне или мной, как бы исполнил свою мечту. Побегал вволю.
- Это еще ни о чем не говорит. Все мальчишки играют в футбол.
- Верно. Потом я увлекся театром. В молодости был занят в двух любительских спектаклях. Точь в точь, как Альбер Камю. У него был свой театр. И это тоже скорее всего совпадение.
- Конечно.
- Затем девушки. Ради десяти минут любовного приключения я отрекся бы от отца. Я был смазлив, и мне легко удавалось сходиться с ними. Точно так же, как и расставаться. Камю тоже был насчет них не промах. По моему, меня он использовал по полной, шел от одной девчонки к другой без разбору.
- Опять же, ничего необычного в такой жизни нет.
- Да. И я тоже так считал. Пока не начал писать рассказы. Вероятно, этот парень во мне уже не мог сдержать своего настоящего призвания. И, пожалуй, что сбил меня с толку. Я стал врачом, но не мог отдаться профессии целиком, полагая, что литература важнее. И вот тут волей-неволей, вы нарываетесь на философию. Как бы решаете проблемы героев. И Камю, естественно, ткнул меня в свои собственные установки. Тем самым прикончив меня. Мало-помалу, исподволь.
- Что вы имеете ввиду?
- Чертов экзистенциализм. Сначала он говорит, что уединение роскошь богачей. Одиночество удел сильных. Знаете, почему я развелся?
- Почему?
- Потому что когда я женился, то почувствовал, что превращаюсь в жирного кастрированного борова. В тупую не имеющую целей скотину. И я сбежал с острова Цирцеи. Хотя, понятное дело, это он сбежал, Камю.
- Спорно. Куча народу разводится.
- Ну, да. Следом еще один постулат. Жизнь бессмысленна, и единственный способ бунтовать против хаоса - это искусство. Творить, значит прожить жизнь дважды. Я возомнил, что смогу писать лучше, чем надрываться в медицине.
- Но при чем тут смерти пациентов? Ведь они не были обречены. Не нуждались в эвтаназии. Зачем вы их умерщвляли?
- Я же говорю, это его идея. Знаете, что он заявил? Мы, мол, преувеличиваем важность жизни отдельного человека. Есть множество людей, не знающих, что делать с жизнью — не так уж безнравственно лишить их ее. Эвтаназия наоборот, не тех кто страдает, а тех кто в спячке. У меня в отделении было множество больных, которые вели пошлую бессмысленную жизнь. Никто бы не пожалел, если бы они умерли. И тогда Камю пошел вразнос. Почувствовал свою безнаказанность.
- Как вы это делали?
- Это не я. То есть, конечно, моими руками, но командовал парадом Альбер Камю. Передозировка инсулина. И никто бы ничего не доказал. Если бы не донесла медсестра.
- Судить-то будут вас.
- Как же меня, если я бываю самим собой только в редкие минуты? А в моменты убийств всем заправлял другой человек. Думаете, я псих?
- В протоколе я укажу, что у вас раздвоение личности. Возможно, суд учтет это в приговоре, и вам его смягчат.
- Какие доводы еще привести? Не могу сосредоточиться. Крик сердца сильнее разума. Не знаю даже, кто это сказал сейчас во мне. Кажется, он.