Лучи рождественского солнца брызнули в окно и коснулись ветвей новогодней ёлки, заиграв разноцветными блёстками и отсветами на ёлочных игрушках феерической вакханалией.
Он открыл глаза и мельком взглянул на стрелки часов на противоположной стене. Уже почти полдень. Он плохо спал. Накануне снова подскочило давление и ему пришлось полночи бороться с ртутным столбиком тонометра, неуклонно рвавшемуся к отметке 200 и пытавшегося изобразить из себя высотный дом… Ни капотен, ни моксонидин, ни выпитый днём вальсакор не возымели требуемого действия на непокорное давление, которое, в силу погодной аномалии, не желало оставить в покое его кровеносную систему. Уже несколько лет перед его днём рождения происходит подобная история.
Он взглянул на сверкающую в зимних лучах ёлку, на безоблачное голубое небо, так редко появляющееся зимой, и вдруг вспомнил точно такое же небо и солнце, играющее на снежных сугробах, пятьдесят лет назад… Начало января, он получил письмо от Алёнки – последнее письмо. И там листок с её стихотворением:
Ты ждал, но я не полюбила.
Теперь ты мёртв, а я жива,
Но мне близка твоя могила,
Как-будто я твоя вдова.
Он никогда не запоминал стихов. С детства плохая память. В школе приходилось заучивать с усилием. Он любил стихи: Пушкин, Лермонтов, даже Маяковский. Школьная программа – стихи о Советском паспорте. Ему нравилось: «По длинному фронту купе и кают чиновник учтивый движется…» Он знал его наизусть.
…Три четверостишия Алёнкиных стихов он запомнил практически сразу, а вот свои по памяти воспроизвести не мог. Возможно его были не идеальны и корявы. А она училась уже на втором курсе литературного института.
Но если бабочка ворвётся
В окно на свет из темноты
Вдруг сердце вздрогнет и забьётся,
Как-будто знак мне подал ты.
Вместо названия было написано, что стихи посвящаются ему. Она заканчивала с ним переписку в связи с переездом в другой город по семейным обстоятельствам и объяснила, чтоб никого не обижать из свих друзей, никому писать не будет. Так, мол, получится справедливо. Уж слишком много придётся писем отсылать.
Пройдут года, я всё забуду
И незабвенное лицо
И встречи явственное чудо
И рук сомкнувшихся кольцо.
Он поднялся с постели и взглянул в окно. На улице белые сугробы сверкали в лучах зимнего солнца, слепя глаза золотистыми искорками снежных кристалликов…
Он помнил удивительную Алёнку, их любовь по переписке. Да, как говорят классики - дела давно минувших дней…
… А ты ждал.