Пробуждение возникает тогда, когда в нём возникает потребность. До некоторых пор существа довольны имеющимся в их распоряжении пониманием. Когда же их мысли достигают предела, то вера ищет сосуд больший, чем бессознательно усвоенный образ существования. Обращённость ума к присутствующему в нём, но лишённому прежде внимания знанию, формирует пробуждённость.
На самом простом уровне, когда человек ест, используя в пищу, тела других существ (включая растения), то он (она) уже выражает гнев. Выбор таков: игнорировать помрачённость собственного сознания, нуждающегося в подчинении и разрушении (как, например, в случае с пищей) других существ ради поддержания собственного существования, или же принятие ответственности за собственную помрачённость и порождение благого устремления найти путь выхода за пределы мира страданий, в котором свобода одного порождает рабство и страдания другого.
Осознание этого затруднения породило сначала идею жертвоприношения, которая оправдывает полностью победившего в борьбе за существование, перенося моральные затруднения в мир священного. Как противостояние этому примитивному подходу возникла идея аскетизма, тотального самоограничения, идея, где, по сути, жертвой становится сам аскет. Затем, Будда изложил идею Срединного Пути, представившую почву для нахождения разнообразных и соответствующих ситуации качественных решений.
Наиболее простой и, возможно, наиболее общей из комплекса идей Срединного Пути является тезис о "превращении яда в лекарство". Есть страдание борьбы за выживание, есть страдание зависимости. Это – яд. С помощью знаний и умений мы ставим задачу превратить этот яд в лекарство от неведения, причины всех страданий.
Можно изменить понятия чистого и помрачённого. Это происходит в религиозном мышлении. Тогда проблемы переходят в область иррационального и перестают быть предметом самостоятельного анализа. Можно признать истинность чистого и греховность помрачённого, и тогда задача приобретёт пустое множество решений, т.к. чистый человек должен будет умертвлять себя. В поисках рационального и осуществимого решения необходимо не первое и не второе. Необходим поиск знания, способного соединить чистое начало и помрачённое состояние верным образом, ведущим к прекращению страданий. Поиск достоверного и полезного опыта для разрешения нравственного противоречия и есть момент возникновения потребности в пробуждении.
Есть срединный путь принятия пищи и мира в целом. Он свободен от страха наказания и легкомыслия. Он свободен от веры в собственную чистоту или порочность. Потому что, принимая пищу и мир, мы принимаем облик гневного божества. Мы используем энергию тел других существ, значит, мы должны быть способны освобождать их от страданий. Это вызов. Мы можем опуститься на дно без борьбы. Но можем поступить иначе – мы способны сокрушать не только пищу, но и крепость неведения. Ради этого стоит есть. Не думайте, что наша пища способна оценить эти возвышенные мысли, но если мы станем для неё не местом гниения, а погребальным костром, это будет правильно.
В погребальном костре всё правильно. Достойный последователь пути становится палкой, которой помешивают угли. Когда костёр прогорел, с ним сгорает и палка, брошенная в тот же огонь.