**Станем ли мы завтра мертвее, чем сегодня,
Сможем ли мы стать мертвее, чем всегда!**
Егор Летов
Я недавно откопал в своих бумагах три письма. Меня, если что-то поразит, обязательно отложу. Теперь вот нашёл.
Когда-то в Литературной газете были опубликованы эти письма. Пишет зэк. Наш советский зэк нашей советской журналистке. Писем, очевидно, больше, я нашёл только три.
Меня они поразили своей простотой и достоверностью. В те времена «почти былинные» (80-е годы) они воспринимались как глоток свежего воздуха. В том затхлом мире я услышал вдруг звуки правды. Письма я вырезал и спрятал, не пометив даже, от какого числа газета. Теперь вот вспомнил о них, достал.
Ощущение «свежего воздуха» оказалось актуально и теперь, когда, казалось бы, давно всё «проветрили».
©
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Между прочим, Ольга, сегодня, День моего рождения. По этому случаю я взял в библиотеке книжку про любовь, но только зря я это сделал. Сначала читал и ничего, а потом такая взяла тоска. Тут такие книжки не идут, лучше по истории или про войну. А вот детективы или вот такие вообще ни на что не годятся.
Знаете, что я обнаружил? Писатели, которые пишут детектив, разбираются иногда в том, что касается розыска, ну или как там шире назвать, прокуратуры. Это понятно, как правило, все писатели раньше работали в милиции, кроме Агаты Кристи. Это и читать интересно, даже что-то новое для себя узнаешь.
А вот что касается преступников, ничего толкового никто не написал. Знаете почему? Все писатели хотят подвести под это дело научную базу. Объяснить, отчего все произошло, как случилось, разобрать все по косточкам. Это и есть глупость.
А никто и сам объяснить не может, зачем он сделал то, из-за чего-то он в тюрьму попал. Писателям кажется, что сначала все обмозговывают, планируют, рассчитывают, а уж потом делают. Конечно, бывают, что и планируют, рассчитывают, но очень редко. Это кто на большие деньги позарился или там месть.
А так всё больше само это выпирает из человека, особенно из пьяного. И уж кто его потом ведет, никто не объяснит, а если кто и возьмется, все равно приходится выдумывать. Между прочим, в прошлом году я прочёл «Преступление и наказание».
Если не обидитесь, я вам скажу. Все это выдумано из головы. Я так понял, что Достоевский из-за денег это написал, деньги были нужны. Вот это и видно. И с чего ему такая всемирная слава?
Я понимаю, еще бы это женщина написала, тогда ладно. Ну а мужик станет все повторять сызнова одно и то же.
Нет, мне нравится писатель Даррелл, знаете такого? Вот кто бессловесные вещи описывать умеет. Ведь зверь уж точно говорить не может, а Даррелл все, как есть, про него понимает, знает, как, объяснить.
ПИСЬМО ПЯТОЕ
Я вот ещё когда начинал вам писать, сразу хотел вас спросить про бога.
У нас почти все покрестились, священник иконы принёс, книги разные церковные. Я взялся читать, отца Николая спрашивал много, он мне про всё рассказывал, несколько раз даже специально ко мне приходил, объяснял. Но я так ничего и не понял.
А главное непонятно вот что. Для чего бог, если он есть, позволяет людям убивать друг друга, когда у него это самый страшный грех, и зачем на людей болезни неизлечимые насылает? Я бы ещё понял, если бы убивали грешников и от болезней умирали те, которые от бога ушли. Так ведь сами знаете, очень часто убивают тех, кому жить да жить, а уж про болезни я и не говорю.
Чем человек хуже, я заметил, тем меньше он болеет. Что же это значит? Отец Николай говорит, что это наказание за грехи. За какие же грехи, когда человек был очень хороший?
Ещё про детей мне непонятно. Отец Николай говорит, что детей чистые души бог берет к себе в рай. Так родителям, какой же будет от этого рай? Я так для себя решил, что это такие старинные легенды, чтобы людей в пределах держать. Кто верит, тому вообще хорошо, а кто нет, тот хоть людей побоится.
Ольга, а третий срок мне дали за то, что я тут в тюрьме одного гражданина успокоил. Не думайте, не из тюремного начальства, за это меня бы давно на свидание с богом отправили.
Был тут один деятель, порядки свои наводил. Не хочется мне вам врать, а как есть, тоже не враз напишешь, ещё подумаешь. Короче, наверное, это и есть главное, вот над чем я думаю.
Вот этот гражданин, из-за которого я третий срок схватил, ему ведь и не место было среди людей. Если я вам скажу, что хоть что-то там во мне дрогнуло, не верьте. Да я и не скажу. Просто мне, если честно, жалко, что я из-за этой мрази не выйду отсюда никогда. Вот только и всего.
Отец Николай мне тут дал понять, что мои молитвы не доходят, потому что я не искренне молюсь. Так ведь я и не молился. Просто думал об этом очень долго, а это другое.
ПИСЬМО ШЕСТОЕ
Всё хочу вам сказать одну вещь. Скоро будет двадцать лет, как я за решёткой, считайте, меня уже и на свете нет.
А всё же хочется понять, нарочно ли так всё в тюрьмах устроено. Я имею в виду скотские условия существования и людей, которые тут нами командуют. Они же ведь, Ольга, такие же, как мы, некоторые даже хуже. Нет такой вещи, которую они не хотели бы продать, давали бы за это деньги. Продается у нас всё.
Хочешь, водку тебе принесут, хочешь, живой товар, – но это дорого.
Вот это письмо моё тоже не через цензуру уходит, а за деньги. Это я в карты выиграл у богатого человека.
Не расстреляли нас, значит, хотят чего-то там такое втолковать. А чего толковать, когда тюремщики про что говорят – не делай, всё делают, и ещё наперегонки.
Я в одном журнальчике читал, что за границей в тюрьмах, как у нас в домах отдыха, и телевизор можно смотреть, и радио слушать, и звонить по телефону в любое время. Врачи любые могут приходить, писем пиши, сколько влезет, некоторые даже наукой занимаются, картины пишут, книги.
Короче, смысл наказания – в неволе. То есть это они считают хуже всего.
А у нас наказание покруче. Как мы тут живем, жить невозможно, но приходится, то есть, кто выжил – полная скотина и стал ещё хуже, чем был. И если привелось отсюда каким-то чудом вырваться, кого бы первым делом на тот свет послали? Да того, кто тут нам воскресные проповеди читает, а сам хуже висельник, чем мы все вместе взятые.
Тут ведь все видно лучше, чем на воле, потому что смотришь не теми глазами. Если кто попадается другой, не такой, как мы, считаешь вроде как за святого, потому что таких почти не бывает.
Может, начальство так нарочно задумало, тогда молодцы. А если так само получается, стоит про это рассказать тем, кто про нас ничего не знает. Или не стоит, я уж и сам не
знаю. Вам-то, собственно, какая разница…