Однажды, еще в юные годы, бродил я с ружьем по лесу. Снега
в этом году было мало, и идти было нетрудно. Солнце уже склонялось к закату, но я не боялся, что темнота застанет меня в лесу.
В трех километрах отсюда лесорубы штабелевали лес, и я надеялся добраться домой попутной машиной.
Не встретив ничего, что
могло бы представить интерес для охоты, часа через полтора я уже
стоял на крутом, скалистом берегу таежной реки. На другом берегу кипела работа. Могучие лесовозы подвозили из тайги громадные возы хлыстов. Здесь они, очищенные от сучьев и раскряжеванные, складывались в штабеля на берегу, а временами прямо на лед. Оставшиеся сучья, вершины стволов, неуклюжие чурки-откомлевки, сжигались в громадных кострах, дымившихся повсюду
на площадке. Дым сплошным ковром висел над всей этой рабочей
суетой. Весной, когда солнце растопит снег и могучий весенний
поток взломает лед, эти штабели будут сброшены в реку, и она понесет их к холодному сибирскому чудо-озеру. Потом в цехах комбината, могучие стволы пройдут через ряд операций и, неузнаваемо изменившись, вновь будут приносить людям большую пользу.
Рев тракторов и машин, визг электропил, крики рабочих сливались в единый рабочий шум. Я уже минут пятнадцать стоял на
обрыве и смотрел на рабочую суету. Разогревшееся за время ходьбы тело начало остывать, и я уже намеревался спуститься вниз.
Вдруг какое-то непонятное беспокойство овладело мной. Еще
не поняв в чем дело, я вновь оглядел площадку. По-прежнему визжали пилы и ревели мощные двигатели, все тем же ковром висел дым над площадкой. Но взгляд упорно искал что-то. Вновь и
вновь обегал взглядом площадку, но никак не мог понять причину
своего беспокойства. Вдруг взгляд остановился на березе, стоящей у огромного штабеля. Я смотрел на нее и никак не мог понять,
почему она привлекла мое внимание. Отводил взгляд в сторону ивновь возвращался к ней. Боже! Да она же зеленая! Зеленая береза
зимой?
Я нашел пологий участок берега и сполз на лед с обрыва. Подойдя к березе, я понял, что не обманулся. Береза зеленая.
В двух-трех метрах от нее горел костер и обдавал ее густыми
клубами дыма и жара. Мелкие листочки со стороны костра на
нижних ветвях наполовину обгорели и свернулись от жара, верхняя же часть кроны была густо усыпана мелкими распустившимися листьями. С другой стороны березы, где тепло не доставало
до ветвей, листья не раскрылись, но почки были большими, набухшими.
К костру подошел знакомый парень. Кивнув мне головой, прикурил от головни папиросу, расспросил об охотничьих успехах.
Заметив, что я смотрю на березу, улыбнулся:
-Неделю, как расцвела, но недолго осталось ей, замерзнет скоро. Мы ниже уходим на штабелевку.
Перебросившись со мной еще несколькими фразами, парень
ушел, попрощавшись.
Я сел в кабину разгрузившегося лесовоза и, проезжая мимо березы, весело шевелящей зелеными листьями, долго смотрел, пока
она не скрылась за поворотом..
-Что ты там увидел?-весело спросил шофер.
-Да на березу смотрю.
-Замерзнет скоро. Через четыре дня возить сюда уже не станем.
Бедняжка! Люди обманули тебя. Сами того не желая, они
разбудили тебя ото сна, и ты доверчиво потянулась к солнцу. Но
солнце еще холодное, долгая зима впереди, а люди скоро уйдут.
Погаснет костер, и ты, одинокая и раздетая, останешься наедине
со свирепыми метелями и страшными морозами.
Что же будет с тобой, береза?
Лесовоз вышел из-за поворота и, набирая скорость, рванулся
по замерзшей дороге. Водитель весело насвистывал незатейливую
мелодию. Он был в превосходном расположении духа.