Глава восьмая
Обедать Гурьев отправился в шашлычную «Эривань», которая располагалась в шести кварталах от управления на углу улицы Московской и Таганрогского проспекта
По сути это был маленький уютный трактир с вполне доступными ценами для его посетителей. За столиками сидели почтовые чиновники среднего уровня, приказчики известных больших магазинов улицы Московской и мелкие чиновники Городской Думы.
На первое Михаил заказал две порции блюда со странным названием: «борщок с дьяблями», на второе - гречневую кашу с пармезаном. Тоже двойную порцию.
- Господин офицер, на десерт могу вам предложить большой выбор свежайших пирожных из кондитерской Чарахчиянца, - учтиво согнулся перед Гурьевым половой уже в летах. - Лично я смею рекомендовать вам эклеры. Ростовские эклеры готовятся по специальному рецепту. Даже в столицах таких нет!
- Хорошо! Давай дюжину эклеров и чай! - согласился Гурьев.
Борщок с дьяблями оказался борщом, в бульон которого была добавлено значительное количество мадеры. Вместо хлеба к нему полагались дьябли - сырные гренки с острейшим кайенским перцем.
От них у Михаила моментально «загорелось» горло и зачесался язык. «Действительно дьявольские гренки!» - подумал он и закашлял.
А вот эклеры оказались чудесными! Такие Гурьев ел впервые в своей жизни. Он хотел было заказать ещё одну дюжину, но потом посмотрел на часы. Времени у него оставалось не так уж много, а ещё нужно было внимательно изучить личное дело агента «Петровский».
Михаил вышел из трактира с горящим горлом и желанием быстрее вернуться сюда, чтобы вновь насладиться ростовскими эклерами.
В кабинете Гурьев один за одним выпил четыре стакана воды из пузатого графина, чтобы «потушить пожар», бушующий в желудке и во рту после огненных дьяблей, а затем открыл сейф.
Папка с криво написанными словами «Личное дело агента «Петровский» была тонкой с жирным большим пятном в верхней её части.
Гурьев закурил папиросу «Дюшесс». С наслаждением сделал глубокую затяжку и открыл папку.
Первая страница
СЕКРЕТНО
Начальнику Ростовского окружного жандармского управления ротмистру Апостолову А.И.
30 мая 1890 года
Господин ротмистр, докладываю Вам, что вчера 29 мая сего года мною был завербован секретный сотрудник «Петровский».
Порфирьев Николай Васильевич, 1840 года рождения. Родился 12 сентября в городе Ростове на Дону. Православный. Женат. Работает токарем на ферфях Пастухова Д.А. Прописан Богатяновский спуск дом 10, в городе Ростове на Дону.
От каких-либо денежных вознаграждений за оказываемую нам помощь секретный сотрудник «Петровский» отказывается.
Поручик Фёдоров А.А.
«Поручик Фёдоров, одобряю! Ротмистр Апостолов. 30 мая 1890 года».
Вторая страница
Я, Порфирьев Николай Васильевич, обязуюсь оказывать помощь полиции и жандармам в борьбе против террористов и всякого вида революционеров. Выбираю себе псевдоним «Петровский». Отказываюсь от любых видов вознаграждения.
Порфирьев Н.В. 29 мая 1890 года.
Третья страница.
Я, «Петровский» 28 мая 1890 совершенно случайно обнаружил в ящике с металлическими заготовками для токарных работ свёрток из мешковины. Я его развернул. Там были три револьвера. Каждый лежал в отдельной промасленной тряпице. Они все были новыми. Какой марки я не знаю. В деревянной коробке, завёрнутой в чистый холст, находись патроны. Сколько штук я не знаю, потому что не считал. Дело происходило вечером, когда я уже закончил работу.
Утром следующего дня я пришёл сообщить о моей находке в жандармское управление.
29 мая 1890 года. «Петровский».
Четвёртая страница
СЕКРЕТНО
Начальнику Ростовского окружного жандармского управления ротмистру Апостолову А.И.
15 июня 1890 года
Господин ротмистр, докладываю Вам о том, что на очередной встрече с агентом «Петровским» последний сообщил следующее.
Выемка оружия, спрятанного в ящике с металлическими заготовками на судостроительных верфях Пастухова, которая была произведена 30 мая 1890 года в ходе совместной операции жандармов и полиции, привела к тому, что не установленные до сих пор, злоумышленники пытаются понять причину своего провала.
Агент «Петровский» утверждает, что к нему уже несколько раз подходил кузнец Вавилов и между прочим задавал провокационные вопросы на эту тему.
Агент «Петровский» боится, что может быть разоблачён.
Поручик Фёдоров А.А.
«Фёдоров, успокойте секретного сотрудника «Петровского»! Внушите ему мысль, что в случае реальной, а не мнимой опасности, мы ему обязательно поможем. Вавилова «осветить»! Апостолов А.И. 16 июня 1890 года»
Пятая страница
Я, секретный сотрудник «Петровский», сообщаю, что ко мне через день подходит кузнец Вавилов Иван и задаёт вопросы. Вопросы каверзные и хитрые. Они касаются только одного: находки оружия в ящике с металлическими заготовками. Вавилов говорит, что без меня здесь не обошлось. Он говорит, что этим ящиком, кроме меня, никто не пользуется. Я отказываюсь. Спрашиваю у него, почему это оружие его так интересует? Вавилов молчит, только скалит свои зубы и зло усмехается.
Я уже начинаю опасаться.
Секретный сотрудник «Петровский». 13 июня 1890 года.
Шестая страница
СЕКРЕТНО
Начальнику Ростовского окружного жандармского управления ротмитстру Апостолову А.И.
19 июля 1890 года.
Господин ротмистр, докладываю, что Вавилов Иван Арсеньевич, 26 лет, православный, холостой, работавший кузнецом на судостроительной верфи Пастухова исчез.
По месту прописки Пятая улица, дом 13, Нахаловка (Новое поселение) не проживает уже с 25 июня сего года. Сожительница Вавилова, некая Колесникова Екатерина Агаповна, 28 лет, утверждает, что тот забрал все свои вещи и уехал в неизвестном направлении.
На работе Вавилов не появляется с 20 июня сего года.
Жду ваших распоряжений.
Поручик Фёдоров А.А.
«Очень плохо, Фёдоров! Очень! Упустили! Опять! Апостолов А.И. 20 июля 1890 года».
Седьмая страница
СЕКРЕТНО
Начальнику Ростовского окружного жандармского управления ротмистру Апостолову А.И.
11 марта 1891 года
Способы экстренной двухсторонней связи с агентом «Петровским»
В случае срочной необходимости связаться с «Петровским» офицер, у которого он состоит на связи, отправляет агенту телеграмму по месту прописки следующего содержания: «Приезжаю дата, время. Борис».
Это означает, что в указанные день и час «Петровский» ОБЯЗАН прибыть на конспиративную квартиру.
Если у «Петровского» возникнет надобность срочно увидеться с офицером, у которого он состоит на связи, он должен телефонировать в Ростовское окружное жандармское управление в любой день и в любое время по номеру 22.
Поручик Швачкин П.С.
Это была последняя страница папки с жирным пятном!
У Гурьева сразу же возникло много вопросов. Почему поручик Фёдоров А.А. передал на связь агента «Петровского» поручику Швачкину П.С.? Почему была совершена выемка оружия, спрятанного в ящике на судостроительной верфи без ареста тех, кому оно принадлежало?
Михаил ещё два раза очень внимательно прочитал содержимое папки с личным делом агента «Петровский», но, увы, ответов не нашёл.
Гурьев облачился в проклятый цивильный костюм. Надел туфли, в которые предварительно, несколько часов назад, вылил половину флакона самого дешёвого одеколона. Посмотрел на себя в зеркало. «В общем вид у тебя, Миша, довольно приемлемый!» - сделал он вывод. Закрыл окно на щеколду и вышел.
После нескольких шагов его грудь вновь «сжало тисками». Стало очень трудно дышать. Гурьев ослабил галстук. Вроде бы немного полегчало, но теперь появилась боль в ступнях и пальцах ног. «Нужно что-то решать, Миша! Так мучиться нельзя!»
Гурьев остановился и осмотрелся. На противоположной стороне Таганрогского проспекта в глаза ему бросилась яркая вывеска, на которой свежими красками было выведено «ТРОСТИ. ШЛЯПЫ. БУМАЖНИКИ». Почему такие столь разные вещи продавались в одном магазине ему было совершенно непонятно! Гурьеву не было времени до рассуждений. Он, хромая, пересёк проспект и вошёл в магазин. Из огромного количества всевозможных тростей он выбрал самую простую, самую мощную и надёжную!
Теперь идти стало легче!
Откуда из степей, с левого берега Дона потянуло ласковым ветерком. Воздух сразу же стал другим. Пахло полынью, мёдом, мятой и другими незнакомыми Михаилу травами. Гурьев остановился и принялся полной грудью вдыхать этот дурманящий аромат. Михаил впервые в своей жизни дышал воздухом, настоянным на запахах весенней степи. «Как я не любил бы мою Москву, но там нет ничего подобного!» - признался он сам себе.
- Бам! Бам! Бам! Бум! Бум! - зазвенели колокола церквей.
Благостный этот звук и аромат степных трав наполнили все окрестные улицы.
Гурьев ещё раз остановился. Уже не ныли ноги и дышалось полной грудью. Михаил неожиданно ощутил невероятный прилив сил.
Он негромко постучал в закрытую ставню.
- Хто там? - прохрипел старчекий голос.
- Фёдорович, это я - Гурьев! - почти шёпотом произнёс Михаил.
- Щас открою!
Швачкин был уже на месте.
- Михаил, здравствуйте! - протянул он ему руку, - как хорошо, что вы пришли раньше! Я совершенно забыл вам сказать, что «Осип» будет в 5 часов 30 минут.
- Тук! Тук! - раздались лёгкие удары по ставням.
- А вот уже и он! Фёдорович, открой! - распорядился Швачкин.
В комнату вошёл среднего роста мужчина лет двадцати трёх. Жгучий брюнет, с крупным носом, мясистыми губами. Пушистые усы подковой опущены к подбородку.
«Осип», почему-то, совершенно не удивился присутствию незнакомого ему человека.
- Здравствуйтэ! - негромко произнёс он.
- Здравствуй, Степан! - поздоровался с агентом Швачкин, не подавая тому руки. - Представляю тебе Гурьева Михаила Ивановича! Отныне будешь сотрудничать с ним!
- Здравствуйте! - Михаил протянул агенту руку.
«Осип» с опаской её едва пожал.
- Присаживайтесь, Степан Саркисович! - предложил Гурьев и сам устроился на скрипучем стуле.
- Спасибо!
- Скажите, Степан Саркисович, вы уже получили денежное вознаграждение за этот месяц? - Михаил посмотрел в чёрные глаза «Осипа», блестевшие при свете двух керосиновых лапм.
- Да, конэчно! - ответил тот.
- Тогда я хотел бы увидеться с вами на следующей неделе для обстоятельного разаговора, - Гурьев сказал негромко и очень вкрадчиво.
- На слэдущей? - секретный сотрудник задумался.
Он зашевелил мясистыми губами, смотря на деревянный потолок. От раздумий у него на лбу даже образовались две глубокие морщины.
- Нет! Нэ могу! Работаю с утра до ночи! Даже не знаю, когда могу! - закончив думуть тяжело вздохнул он.
- Давайте через две недели я вам телефонирую, и мы решим! Так вас устроит? - почти ласково произнёс Гурьев.
- Конэчно! - обрадовался «Осипян», и вновь зашевелил губами. - Только после трёх часов нужно тэлэфоныровать!
- Очень хорошо! Прекрасно! Тогда до встречи! - Гурьев поднялся со стула и протянул секретному сотруднику руку.
- Прощай, Степан! - Швачкин хлопнул агента по плечу. - Будь внимательным!
- Прощайте, Павел Стэпанович! Вам всего хорошего! - вздохнул «Осип».
- Фёдорович! Проводи! - открыв дверь, негромко произнёс Щвачкин.
- Щас! Уже иду! - на пороге мгновенно появился Кукушкин.
- Неплохой сотрудник! Ленивый только, - вздохнул Швачкин.
- А что с ним были какие-то проблемы? - обеспокоился Гурьев.
- Особенных нет! Дело в том, что многих агентов нужно толкать в зад, чтобы они шевелились. И вообще, Михаил, старайтесь своих секретных сотрудников держать в чёрном теле, а то они вам на голову сядут.
- И «Петровского» тоже? - Гурьев посмотрел в глаза Швачкину.
- Ну а чем он лучше других? - Павел отвёл свои глаза.
- Прочитав личное дело «Петровского», я не понял, почему Фёдоров передал завербованного им агента вам на связь? - задал Гурьев вопрос, мучивший его вопрос.
Швачкин молчал. Достал из кармана своего пиджака портсигар. Вынул папиросу. Хотел закурить, но затем, передумал и вложил её обратно в портсигар.
- Фёдоров передал мне на связь «Петровского» по приказу ротмистра Апостолова. Я понял, что между поручиком и его агентом произошёл серьёзный конфликт. На почве чего? Я не знаю! Даю слово офицера! С «Петровским» я встречался всего раза два. Может быть три. Никакой информации он мне не дал. Так посидели, поговорили и разошлись. Мне кажется, что этот «Петровский» самый настоящий балласт, от которого вам надо будет как можно быстрее избавиться, - Швачкин говорил тихо, расхаживая туда-сюда по маленькой комнате. - Это моё, разумеется, мнение. Вы же, Михаил, поступайте, как хотите! «Петровский» теперь состоит на связи у вас.
- Ясно! Спасибо! - поблагодарил Гурьев, - а что всё-таки произошло с револьверами, которые нашёл «Петровский» в ящике?
- Была произведена их выемка по приказу Апостолова и при его личном участии. Вы что разве не поняли? В личном деле этот факт изложен довольно ясно! - удивился Швачкин.
- Это я понимаю! Я не понял, почему так спешно и почему не были задержаны преступники? - пояснил Гурьев.
- Ну, Михаил, эти вопросы не ко мне! Спросите у Апостолова! Может он вам и расскажет! Ха-ха! - с сарказмом рассмеялся Павел.
- Спасибо! - пожал плечами Гурьев.
Они сидели за столом и молчали. Михаил уже давно понял, что не услышит от Швачкина ничего лишнего кроме того, что изложено в папках. Разговаривать же о чём-то постороннем ему не хотелось.
- «Петровский» работает до 7 часов вечера, - вдруг произнёс Павел и закрыл глаза,- а потом пока дойдёт...
- Подождём! - сухо произнёс Гурьев.
Наконец-то в ставню постучали. Кукушкин сам, без команды Швачкина, вышел встречать гостя.
В комнату вошёл высокий седой мужчина.
- Здравствуйте! - с достоинством сказал он, - остановившись у порога.
- Добрый вечер! - вздыхая буркнул Швачкин и выдвинул стул из-за стола. - Прошу вас!
- Благодарствую! - «Петровский» кинул быстрый взгляд на Гурьева.
- Хочу вам представить вашего нового куратора, - обратился Швачкин к агенту, вновь не называя того ни по имени отчеству, ни по фамилии и, даже, по псевдониму.
Было видно, что «Петровский» напрягся. В его внимательных блеклых глазах мелькнула искорка любопытства.
- Поручик Гурьев Михаил Иванович! - почти торжественно произнёс Швачкин. - Теперь вы у него на связи!
- А вы? - агент внимательно посмотрел на Швачкина.
- Меня переводят служить в другой город, - с явным недовольством в голосе, ответил Павел.
- Ясно! - вздохнул Порфирьев.
Гурьев успел хорошо рассмотреть секретного сотрудника, сидящего перед ним. Высокий лоб, стрижка «под скобку». Крупный нос с красными прожилками, Дряблые щёки.
- Николай Васильевич, я надеюсь... Нет! Я даже уверен, что мы с вами найдём общий язык и будем понимать друг друга. Ведь у нас нелёгкая задача: уберечь Россию от всех подрывных элементов! - дружелюбно улыбаясь, заверил агента Гурьев.
«Петровский» , почему-то, с удивлением посмотрел на Михаила.
- Если будем по сурьёзному работать, то убережём нашу Матушку Расею! - согласился Порфирьев и положил свои руки на стол.
У него были толстые сильные пальцы, в кожу которых въелась металлическая пыль.
- Вы в какой день и в котором часу сможете подойти сюда на следующей неделе? - спросил Гурьев не отрывая своего взгляда от лица агента.
- В пятницу, вечером. Около 8.00. Вас это устроит или как? - не думая, ответил «Петровский».
- Конечно же устроит! Прекрасно! Тогда и поговорим подробно обо всех наших общих делах! - Гурьев встал из-за стола.- Сейчас же не могу вас больше задерживать! - Михаил протянул агенту руку.
- Спасибо! Поговорим! - пожатие у «Петровского» было крепким. Очень крепким.
«Старик, а силушка есть ещё!» - удивился Михаил.
- Да хранит вас, Павел Степанович, Господь наш! - «Петровский» перекрестил Швачкина. - Думаю, что он вам поможет!
После ухода агента, лицо у Павла сделалось кислым и недовольным.
- Какое счастье, что я, наконец, уезжаю отсюда в Петербург! Ростов на Дону - этот гадкий городишко - мне порядком уже надоел, да честно сказать, мерзкие рожи моих секретных сотрудников тоже. Пойдёмте, Михаил! У меня есть ещё дела сегодня. До свидания! - он протянул руку Гурьеву и быстро зашагал в сторону Таганрогского проспекта.
Смеркалось... Улица Канкринская медленно погружалась в темноту. Редкие газовые фонари скудно освещали некоторые дома, а на пустырях уже царила ночь. Прохожих не было.
Только душераздирающе орали коты на крышах, а за высокими заборами захлёбывались лаем собаки.
На Таганрогском проспекте было светло. Людей было, почему-то, гораздо больше, чем днём. Публика вся наряженная. Не видно было оборванцев, которые шастают здесь днём. Никто никуда не спешил. Дамы в красивых платьях, мужчины в костюмах с галстуками... Яркие витрины магазинов, которые и не думали закрываться. «Миша, это тебе не Тамбов! Это не Санкт- Петербург! Это какой-то особенный город! Южный, купеческий и со своим непонятным мне ещё шармом!» - подумалось Гурьеву.
Михаилу удалось дойти пешком до управления! Растёртые пальцы ног, конечно же, болели, но уже не так, как вчера. Да и толстая трость выручала! Кожа туфлей стала гораздо мягче. «Это действие одеколона! Мудрый совет дал мне Грабовский!» - благодарно вспомнил Гурьев штаб-ротмистра.
Облачившись в мундир и надев сапоги, он спустился на улицу и тут же, у дверей полицейского управления, взял стоявшего там извозчика.
- Давай-ка братец, в Большую Московскую! - громко ему сказал Гурьев.
- Слушаюсь, барин! - радостно выдохнул извозчик. - Пшла, родимая! - крикнул он вороному жеребцу, и повозка покатилась.
Желудок Михаила уже «стонал» от сильных спазмов.
Из кабинетов ресторана в зал доносился «плач» скрипок, звон цыганских бубнов, хриплые голоса певичек. «Опять какой-то купец покушать приехал!» - усмехнулся Михаил.
Он заказал самый маленький графин водки, солёных груздей, тройную порцию жареного поросёнка, фаршированного гречневой кашей с потрохами. К нему - хрен заварной со сметаной, а на десерт - двойную порцию клубничного мороженого,
Обслуживал Гурьева половой, который был очень похож на «Осипа». «Раньше я даже не подозревал, что вокруг меня идёт невидимая война между врагами России и её защитниками. Невесть из каких щелей появляющиеся революционеры, бомбисты, террористы хотят уничтожить империю, убить императора и организовать хаос повсюду. Только мы - жандармы можем и должны противостоять этим ублюдкам! Слава Богу, что есть люди, которые нам в этом помогают! Вот например агент «Осип». Простой половой, а сколько полезного делает для Родины!» - Михаил вспомнил, как десять лет назад им, учащимся военной гимназии, сообщили жуткую новость об убийстве императора Александра Второго.
Услышав об этом Гурьев был настолько потрясён, что два дня так сильно заикался, что ничего понятного не мог произнести. Только на третий речь вернулась к Михаилу. Произошло это неслыханное до селе преступление 1 марта 1881 года. Тогда Михаил со своими друзьями думали, что убийство совершили какие-то отщепенцы, которые ненавидели Россию и самодержца. А вот сейчас он уже знает, что были это не отдельные мрачные личности, а целая армия внутренних врагов и предателей его страны.