ОККУПАЦИЯ ОДЕССЫ РУМЫНСКОЙ АРМИЕЙ
и уничтожение евреев !!!
Оккупационная политика, проводимая властями
Румынии в Транснистии* в 1941–1944 годах,
всегда вызывала особый интерес у румынских
и иностранных историков в кУпе с нападением
фаш-Германии на СССР.
Этот интерес проявлялся в течение долгого времени
в виде публикаций множества работ, исследований
и документов, которые, прежде всего, освещали
формирование и деятельность румынской администрации
на территории, расположенной между Днестром и Бугом,
а также режим гражданских и военных властей Антонеску,
направленный на истребление еврейского населения.
Антонеску,- фюреро-гитлер фаш-Румынии !!
Целью сего исследования является изучение
и реконструкция на основе специальной литературы,
а также румынских и немецких оригинальных
документальных источников политики румынских
военных властей по отношению к еврейскому населению
Одессы в первые месяцы румынской оккупации
в период с октября 1941 по февраль 1942 года.
Этот период совпал с геттоизацией и истреблением
многих евреев румынской армией,
а также с последующей депортацией оставшихся
в живых в лагеря Транснистрии.
Как известно, 22 июня 1941 года румынская армия
присоединилась к германскому Вермахту
в рамках операции «Барбаросса».
Если целью нацистской Германии было завоевание СССР
и свержение большевистского режима,
то Румыния изначально ставила перед собой
менее масштабные задачи, а именно:
освобождение Бессарабии и Северной Буковины,
провинций, которые были украдены СССР
после советских ультиматумов
от 26–27 июня 1940 года.
Румыно-немецкие военные операции,
проведенные на южном фланге восточного фронта,
где была сосредоточена 11-я немецкая армия,
а также 3-я и 4-я румынские армии,
принесли положительные результаты на 1-м этапе
войны и освободили к концу июля 1941 года
Бессарабию и Северную Буковину,
которые вернулись в состав фаш-Румынии.
В начале августа 1941 года,
после обмена письмами с Адольфом Гитлером,
глава фаш-Румынии,- АнтонЕску,- решил,
что румынская армия продолжит военные операции
вместе с Вермахтом на советской территории.
Несмотря на то, что участие румынских войск
в германо-советской войне было изначально одобрено
и поддержано общественным мнением
и румынским политическим классом,
продолжение операций за рекой Днестр,
вглубь советской территории, было подвергнуто
острой критике не только союзной оппозицией,
представленной Демократической Национал-
Крестьянской Партией и Национал-Либеральной Партией,
но и значительной частью населения,
офицерским корпусом и Генеральным Штабом.
Причиной этой критики был, с одной стороны,
страх упомянутых кругов, что Румыния может быть
расценена сюзными державами как государство-агрессор,
а с другой стороны, стремление сохранить военный
потенциал Румынии в целях разрешения с помощью
оружия территориального спора с Венгрией
относительно Северной Трансильвании !!
Маршал-фюрер фаш-Румынии,- Ион Антонеску
поддержал идею продолжения военных операций
совместно с немецким Вермахтом,
ссылаясь на военную и политическую целесообразность
и, не в последнюю очередь, на укрепление престижа.
С военной точки зрения, заявил Антонеску,
остановить румынские войска на берегу Днестра
невозможно, пока Вермахт продолжает военные действия,
а Красная Армия ожесточенно
сопротивляется немецким войскам.
По мнению Антонеску, румынские войска,
в качестве союзников немецкой армии,
не могут просто остановиться на границе
и смотреть на дальнейшее развитие военной
кампании в России, а напротив, должны продолжить
активно участвовать в операциях до окончательного
поражения и капитуляции Красной Армии.
Вторая причина, упомянутая маршалом Антонеску,–
политическая – была тесно связана с первой
и предполагала создание предпосылок
для восстановления границ Великой Румынии.
Глава государства был твердо убежден,
что безусловным и массовым участием Армии
фаш-Румынии в компании на востоке,
а также полным выполнением своих экономических,
политических и военных обязательств перед Германией,-
Румыния получит поддержку руководства Рейха,
что приведет к пересмотру Адольфом Гитлером
своего решения от 30 августа 1940 года
и вернёт Северную Трансильванию в состав Румынии.
Это убеждение разделялось большинством
румынских офицеров и солдат, а также значительной
частью румынского населения, но, несмотря на то,
что румынская армия продолжила свое участие
в боевых действиях на восточном фронте
в 1941–1942 годах со значительным военным контингентом,
главным противником Румынии считался не СССР,
как следовало бы ожидать, а… Венгрия.
Создание Транснистрийской губернии и оккупация Одессы
Румынская администрация в Транснистрии
была введена во второй половине августа 1941 года.
В своем письме от 14 августа 1941 года Гитлер
предложил главе румынского государства, в частности,
взять на себя обязанность обеспечения безопасности
на территории между Днестром и Днепром.
Помимо административного и военного соображений,
предложение фюрера имело и политический интерес.
После начала немецко-советского конфликта,
венгерская дипломатия утверждала в канцеляриях
Держав Оси, что румыно-венгерский территориальный
спор о принадлежности Трансильвании
может быть решен за счет компенсации Румынии
территорией на востоке, а именно присоединения
Транснистрии и Галиции в обмен на территориальные
претензии Румынии по отношению к Северной Трансильвании.
По мнению Будапешта, такое решение имело
множество преимуществ, возможность гомогенизации
венгерской территории путем переселения этнического
румынского населения на восток, с одной стороны,
и создания предпосылок воссоединения Трансильвании
в составе короны Святого Стефана, с другой стороны.
Германская дипломатия, столкнувшаяся с эскалацией
напряженности в румыно-венгерских отношениях
летом 1941 года, среагировала на такое решение,
показав свою готовность передать право вынесения
вердикта по этому вопросу политическим форумам
в столице фаш-Румынии,- в Бухаресте.
Таким образом, объясняется тот факт,
что в период непосредственно после начала
германо-советского конфликта сотрудники
Министерства иностранных дел Германии
на переговорах с румынскими дипломатами
неоднократно говорили о возможности компенсации
Румынии потери Северной Трансильвании аннексией
территорий к востоку от Румынии; другими словами,
пытались привлечь Румынию возможностью
территориальной экспансии на восток и, следовательно,
заставить отказаться от территориальных претензий
в отношении противника Венгрии.
19 июля 1941 года румынский полномочный посол
в Берлине Рауль Босси сообщил Министерству
иностранных дел в Бухаресте, что дискуссии
по восточной границе Румынии в Министерстве
внутренних дел Германии дали ему понять,
что Рейх поддерживал идею аннексии Подолии
и Транснистрии, то есть колонизацию
этих территорий румынами из Трансильвании и СССР.
По мнению Босси, этот план был на самом деле
целью венгерской дипломатии, которая «планировала
в Берлине и в Риме как можно более широкое
расширение границ Румынии на восток и, возможно,
даже к старой Покутии с условием колонизации
областей румынами из Ардяла (Трансильвании),
а вся Трансильвания была
бы навсегда передана Венгрии».
Принимая во внимание авторов плана,
преследуемые цели, а также неблагоприятные
последствия для Румынии в случае его осуществления,
Рауль Босси считал необходимым вернуться
к этому вопросу в рамках всеобъемлющего доклада
от 5 августа 1941 года под многоговорящим
названием «Румыния –восточное государство.»
Исходя из причин, которые заставили Венгрию
присоединиться к «крестовому походу против большевизма»
и желания Будапешта избежать любой ценой ситуации,
в которой «Румыния являлась бы единственным
“товарищем по войне” немецкой армии
в Центральной Европе», Босси, один из лучших
дипломатов и опытный аналитик, уловил суть плана,
задуманного в Будапеште, а затем принятого в Берлине.
Формула, которая позволила-бы воссоединить
Трансильванию и Банат под венгерским господством,
представленная в Берлине и одобренная руководством Рейха,
внешне не имела признаков удара по Румынии;
однако венгерское правительство придумало странную
теорию, согласно которой «истинная суть Румынии
быть не в Центральной Европе, а на Востоке».
Соответственно, Румыния должна стремиться стать
не государством Центральной Европы,
а восточным государством, «ein Oststaat».
Таким образом, предполагалось расширение границ
фаш-Румынии на восток и северо-восток путем
аннексии Подолии и Транснистрии,
а также изгнание коренного населения этих провинций,
чтобы заселить их румынами из Трансильвании и Баната.
Однако эта теория была категорически
отвергнута Раулем Босси,*
кой считал ее невозможной и фантастической.
«- Румыния – восточное государство?",–
спрашивал риторически Босси...
"- Когда румынский народ является по своему
происхождению и душой западным,
когда его колыбель находится в Трансильвании,
когда все его взгляды и склонности направлены
к Западу... Даже если согласиться,
что фантастическая теория переселения миллионов
румын из Карпат в русские степи реализуема
с практической точки зрения, можно-ли-?
себе представить, чтобы европейский западный
народ покинул свое жилье, чтобы освободить место
народу азиатского происхождения ?!
Представление такой теории уже достойно осуждения.
Если я позволяю себе сейчас говорить о ней,
то только потому, что, к моему удивлению,
я обнаружил в различных кругах
и даже у некоторых должностных лиц
Министерства иностранных дел Германии,
тенденцию одобрять формулу “Rum;nien-Oststaat”
в качестве возможного и привлекательного решения
столетнего румыно-венгерского конфликта».
Столкнувшись с этой тенденцией, Босси*
считал необходимым, чтобы правительство в Бухаресте
отнеслось осторожно к идее аннексии
восточных территорий, не ставило под угрозу
территориальные претензии в отношении
Северной Трансильвании и, соответственно,
действовало решительно в Берлине,
«чтобы показать со всей серьозностью,
что мы не хотим отказаться от места и роли,
возложенной на нас историей и географическим
расположением румынского народа».
Предупреждения, полученные от румынского
посольства в Берлине о намерениях Министерства
иностранных дел Германии урегулировать
румыно-венгерский конфликт
с помощью территориальных «компенсаций»,
предлагаемых Румынии на востоке,
не остались без последствий в Бухаресте.
В ходе дискуссий с немецкими дипломатами,
аккредитованными в Румынии, о политическом
и военном сотрудничестве между двумя государствами,
а именно о способе решения транснитрийской проблемы,
румынские чиновники заняли осторожную позицию.
Например, в ходе встреч 24–25 июля 1941 года
заместитель председателя Совета Министров,-
Михай Антонеску заявил немецкому полномочному
послу Манфреду фон Киллингеру, что Румыния
в принципе одобряет создание военного оккупационного
режима в Транснистрии с последующим объявлением
румынским правительством своей официальной позиции
касательно своих территориальных претензий на востоке,
при условии что Румынии станет известна немецкая точка
зрения на будущую территориальную конфигурацию Украины.
В ответ на предложение Германии
от 14 августа 1941 года
румынское правительство отвергло идею
присоединения любой территории за Днестром,
одобряя лишь «ответственность за экономическое
управление территорией между Днестром и Бугом»,
поскольку «территория страны, и особенно Бессарабия,
нуждаются в общем административном и экономическом
преобразовании и реорганизации».
Этот отказ имел свои нюансы.
Даже если маршал Ион Антонеску твердо решил
не аннексировать Транснистрию по политическим
соображениям, по крайней мере до конца войны,
существуют некоторые моменты, которые показывают,
что в случае победы эта провинция была бы включена
в состав румынского государства.
Таким образом, на заседании Совета Министров
26 февраля 1942 года глава государства заявил
следующее о будущем статусе Транснистрия:
«Ни для кого не секрет, что я не желаю упускать
из рук то, что взял. Транснистрия станет
румынской провинцией, мы сделаем ее румынской
и выселим оттуда всех этих азиатов !!
Я приму на себя всю тяжесть этого решения,
чтобы достичь этой цели.
Мы должны открыть пространство для румын,
потому что румыны больше не могут содержать себя.
Жители наших деревень больны туберкулезом,
потому что они не имеют возможности зарабатывать.
Я возьму этот народ, заселю им Транснистрию,
предоставлю землю, которая ему нужна, даже 100 акров,
если они смогут на них работать.
Я найду достаточное количество домовладельцев для этого».
єєєєєєєєєєєєєєєєєєєє
Как подчеркивает сам маршал Ион Антонеску
на том же заседании, на время войны какое-либо
публичное заявление на этот счет исключено,
чтобы не поставить под угрозу права Румынии
на Северную Трансильванию.
Таким образом, во всех своих официальных заявлениях
румынское правительство недвусмысленным образом
дало понять Берлину, что нет никакой связи
между военными операциями румынской армии
за рекой Днестр и «даже между военной оккупацией
территории Транснистрии, которая является
политическим и экономическим залогом,
о котором мы говорили, и между румынскими правами
в отношении Венгрии, от которых румынская нация
никогда не откажется !!
Торговля не совершается на священных правах.
И ни за какую-нибудь компенсацию за потерю прав,
которые принадлежат нам. В любом случае, ничто
не может заставить румынский народ уйти из Карпат
и никакая компенсация за Днестром
не может быть приравнена к нашим правам на Ардял».
В итоге в письме германской Военной миссии
в Румынии от 24 августа 1941 года Берлин сообщает
о принятии фюрером позиции,
высказанной маршалом Антонеску,
«о безопасности и управлении территории
между Днестром и Бугом и благодарит за помощь».
В письме также было указано,
что на территории между Бугом и Днепром,
где военная оккупация будет осуществляться
румынской стороной, а экономическая администрация
и эксплуатация – фаш-Германией,
граница временно не обозначена.
В то же время в Одессе должна была работать
так называемая служба связи немецкого Вермахта,
главнокомандующий которой становился начальником
всех немецких служб в Транснистрии.
После обмена письмами между Антонеску и Гитлером
и переговоров между правительствами двух стран
30 августа 1941 года в Бендерах было заключено
румыно-немецкое соглашение, озаглавленное Конвенция
об администрации и экономической эксплуатации
территории между Днестром и Бугом,
Бугом и Днепром, соответственно.
Документ, подписанный немецкой стороной,
представленной генерал-майором Артуром Хауффе,
главой немецкой Военной миссии в Румынии,
и, соответственно, бригадным генералом Николаем Тэтэрану,
представляющем Румынию, предусматривал, что безопасность,
управление и эксплуатация Транснистрии
с экономической точки зрения должны проводиться
румынским государством, а администрация
и экономическая эксплуатация территории
между Бугом и Днепром – немецкой стороной.
Очень важен был п. 7 Конвенции,
в котором говорилось, что из-за продолжающихся
# военных операций депортация евреев #
из этих территорий на восток невозможна.
Поэтому они должны быть временно собраны
в трудовые лагеря и использованы для различных работ,
а затем, когда военная обстановка будет благоприятной,
депортированы на восток.
Администрация Транснистрии отличалась
от администрации Бессарабии и Северной Буковины,
поскольку Румыния не имела права на суверенитет
над территорией, не принадлежавшей ей де-юре.
Согласно Указу № 1, подписанному в Бендерах
главой румынского государства 19 августа 1941 года,
территория между Днестром и Бугом,
кроме Одесской области, не оккупированной
еще на тот момент, подпадала под румынскую
администрацию. Главой администрации с полными
правами был назначен университетский профессор
Георге Алексиану, который был наделен
полномочиями издавать приказы, касающиеся
деятельности администрации во всех областях.
Также 19 августа 1941 года генерал Ион Антонеску
издал Указания для администрации Провинции Транснистрия,
которые предусматривали, чтобы управление этой провинцией
осуществлялось префектами округов, преторами и мэрами,
а безопасность обеспечивалась жандармерией,
подчиняющейся префекту.
4 октября 1941 года маршал Ион Антонеску
подписал Указ № 3, устанавливающий,
что уполномоченный управлять администрацией
в Транснистрии имел звание гражданского губернатора
и «тот же заработок и представительские расходы,
что и министры, государственные секретари».
Наконец, последний указ о создании Провинции
Транснистрия был подписан маршалом Ионом Антонеску
17 октября 1941 года, на следующий день
после падения Одессы.
Указ предусматривал управление Одессой
румынской администрацией с последующим
преобразованием города в столицу Транснистрии.*
**ттттттттттттттттт**
Губернаторство ТранснИстрия,- губерния ТранснИстрия;
административно-территориальная единица,
образованная румынскими властями на территории части
оккупированных Винницкой, Одесской, Николаевской
областей Украинской ССР и левобережной части
Молдавской ССР, во время Второй мировой войны.
В заключение, администрация Транснистрии
была принята румынским государством по желанию
Германии, на этой территории установился
гражданский административный режим.
Установление румынской администрации было постепенным,
указами №№ 1–3 от 19 августа 1941 года
и указом № 4 от 17 октября 1941 года.
Хотя немецкая сторона предложила аннексию Транснистрии
в качестве компенсации за территориальные потери
в пользу Венгрии, румынское правительство упорно
отказывалось во время конфликта от такого решения,
так как присоединение Транснистрии
могло поставить под вопрос территориальные претензии
Румынии к Северной Трансильвании.
Таким образом, в течение трех лет своего существования
1941–1944 Провинция Транснистрия не была включена
в состав румынского государства на картах,
в статистических данных и заявлениях со стороны
румынских властей, а была отдельной территориальной
единицей под румынской администрацией.
Вместо этого Транснистрия вскоре приобрело
жуткую репутацию и стало мнением Александра Даллина,
«этнической ямой Румынии»,
истинной территорией этнических и расовых экспериментов.
В лагерях, созданных в Транснистрии,
в течение трех лет погибло многожество евреев
(цифры варьируют от 150 тыс. до 210 тыс.),
депортированных из других румынских провинций,
в частности из Бессарабии и Северной Буковины.
Параллельно с усилиями румынских властей
установить административное руководство
в Провинции Транснистрия, румынская армия
продолжала проводить военные операции вместе
с вермахтом вглубь советской территории.
Таким образом, в августе 1941 года
части 3-й румынской армии участвовали вместе
с 11-й немецкой армией в прорыве фронта «Сталин»,
а позднее – в великой битве окружения Киева,
которая закончилась разгромом 9-й и 18-й
Красных Армий СССР, в то время как 4-я
румынская армия получила приказ оккупировать
Транснистрию и, самое главное, Одесский порт !!
Что касается военных операций, проводимых с целью
завоевания Одессы частями 4-й армии,
следует отметить, что длительная осада
с 18 августа по 16 октября 1941 года
выявила недостатки в организации румынской армии,
ее подготовке, оснащении и, не в последнюю очередь,
методах оперативного управления.
Если к этому времени военные операции
румынской армии проводились в целом удовлетворительно,
под патронатом немецкой авиации,
особенно на участке фронта,
где румынские войска получали поддержку
немецких дивизий, то оккупация Одессы,
в которую не были вовлечены большие немецкие силы,
подтвердила прогнозы немецкой Военной миссии в Румынии.
Она неоднократно заявляла в рамках оценки
смешанной способности румынских военных частей
как до, так и после немецко-советской войны,
что, учитывая недостаточное оснащение и подготовку,
румынская армия не способна участвовать
в крупномасштабных, независимых операциях
наступления без поддержки немецкой стороны.
Эти прогнозы полностью подтвердились
в военной кампании по захвату Одессы.
Битва, чрезвычайно дорогостоящая для 4-й
румынской армии, понЕсшей урон в размере
106 561 погибших, раненых и пленных !!
И закончилась 16 октября 1941 года,
когда румынская армия оккупировала Одессу,
ранее эвакуированную советскими войсками.
Крайне неприятно удивленный продолжительностью
осады, очевидными недостатками, выявленными
в ходе боевых действий, но особенно большими
потерями, понесенными 4-й румынской армией,
маршал Ион Антонеску приказал провести расследование.
В докладе, подготовленном 3-м отделом
румынского Генерального Штаба и озаглавленном
«Результаты расследования причин,
по которым румынская армия не смогла быстро
и блестяще оккупировать Одессу»,
в качестве основных причин были названы
недостатки в организации, оснащении,
инструкции и моральной подготовке единиц 4-й армии.
Таким образом, внутреннее расследование
по указанию маршала Иона Антонеску
ничего нового не выявило, а лишь подтвердило
оценку немецкого руководства низкого боевого
потенциала румынских военных единиц.
Несмотря на эти выводы, глава румынского
государства недолго размышлял,
на кого возложить вину за огромные потери,
понесенные румынской армией, – на еврейский народ.
Существует достаточно документальных
доказательств того, что еще в начале
германо-советского конфликта румынские власти
«назвали» еврейское население в Бессарабии
и Северной Буковине, наряду с советским режимом,
основным элементом поддержки
и распространения коммунизма.
На евреев-же была возложена «ответственность»
за страдания румынского населения
во время советской оккупации.
Таким образом, румынское руководство представило
участие румынских войск в военных действиях
перед общественным мнением и населением Бессарабии
и Северной Буковины не только в качестве
своей кампании по освобождению двух провинций
от большевиков и восстановлению в границах 1940 года,
но и в качестве войны против коммунизма и евреев.
Агитационные плакаты 3-й и 4-й румынских армий
изобиловали лозунгами типа:
«Румынская и немецкая армии борются против коммунизма
и евреев, а не против русских солдат и русского народа»,
«Война была спровоцирована евреями всего мира.
Боритесь с провокаторами войны !»,
«Румынские и немецкие войска не мстят населению.
Они сражаются, чтобы уничтожить коммунизм
и еврейский Кагал»,
«Правлению евреев и иностранцев пришел конец.
Солнце румынского правосудия вновь взошло»,
«Тот, кто борется за коммунизм,
борется за покорение всех народов коммунистами и евреями»,
«Коммунистам, евреям и предателям народа
нет места в Бессарабии и Северной Буковине!
Пускай убираются пока не поздно!»
Румынские военные и гражданские власти
не ограничились копированием и распространением
плакатов антисемитского характера,
они разработали план по разжиганию антисемитизма
среди румынского населения обеих провинций.
Например, Информационный центр «B»,
прилагаемый к 4-й румынской армии во главе
с генерал-полковником Александром Ионеску,- Aлион,
разработал 11 июля 1941 года документ под названием
«План искоренения еврейского элемента,
находящегося на территории Бессарабии
при советской власти».
Он предусматривал организацию команд,
задачей которых было опережение румынских войск
и «создание атмосферы неблагоприятной
для еврейского населения, таким образом,
чтобы население само намеревалось его искоренить
любыми средствами, которые посчитает
наиболее подходящими к обстоятельствам».
Таким образом, не надо удивляться тому,
что после такого подстрекательства, жестокой
антиеврейской пропаганды и антисемитских мероприятий,
организованных румынскими и немецкими войсками
во время операций, проводимых в Бессарабии,
Северной Буковине и Транснистрии,
было принято много жестоких мер против евреев.
Антисемитская риторика маршала Иона Антонеску
после начала германо-советского конфликта
постепенно становилась все более радикальной.
Количество потерь, понесенных румынской армией
на поле боя, ожесточенное,
а иногда даже фанатичное сопротивление войск СССР,
по мере нарастания сопротивления Красной Армии
и румынских военных неудач,
заставили маршала Антонеску возложить ответственность
за все события на евреев,
проживающих на оккупированных территориях,
особенно на «иудо-большевистских комиссаров»
Красной Армии и их пособников.
Эта метаморфоза красноречиво иллюстрируется
в тексте сообщения Иона Антонеску от 5 сентября 1941
с фронта перед Одессой заместителю председателя
Совета Министров Михаю Антонеску.
Поскольку текст сообщения представляется
чрезвычайно важным в том, что касается
антисемитских настроений главы фаш-Румынии,
слндует его досконально предоставить:
$$##################$$
«Солдаты на фронте рискуют получить ранения
или даже погибнуть из-за еврейских комиссаров,
которые дьявольской настойчивостью толкают
русских сзади револьвером к смерти.
Все евреи должны быть привезены в лагеря,
желательно в лагеря Бессарабии,
потому, что оттуда я толкну их в Транснистрию,
как только решу текущие вопросы.
Все должны понять, что мы боремся не со славянами,
а с евреями. Это борьба не на жизнь, а на смерть.
Или победим мы, и мир будет очищен,
или победят они, и мы станем их рабами.
Таким образом, их устранение будет слабостью,
которая поможет нам завоевать победу.
Чтобы победить, мы должны разделять одну позицию.
Это должны знать все.
Преобладать будет не экономика, а желание народа.
Война, в целом, и бои за Одессу, в частности,
доказали, что Сатана – это евреи.
Отсюда и наши огромные потери.
Если бы не было еврейских комиссаров,
мы давно бы оккупировали Одессу».
Простого прочтения этого документа
достаточно, чтобы опровергнуть предполагаемый
зависящий от обстоятельств антисемитский
характер Антонеску. Вирулентность языка,
используемого маршалом Ионом Антонеску
по отношению к евреям, а также абсурдные обвинения,
сделанные в адрес евреев, показывают расовый характер
антисемитских концепций Иона Антонеску.
Мы считаем, что из-за расового содержания
и радикализма их можно сравнить
с антисемитизмом Адольфа Гитлера.
Упоминание этого сообщение имело серьезные
последствия для судьбы евреев из Одессы
и в значительной степени объясняет меры,
принятые румынскими властями против них.
Антисемитские меры, принятые военными властями
против еврейского народа. Массовое уничтожение
в Одессе октябрь 1941 года и депортация выживших
в лагеря Транснистрии !!
На момент оккупации Одессы в городе проживало
около 80–90 тыс. евреев, которые, несмотря
на пропаганду румынских чиновников,
не имели никаких привилегий от большевистского режима.
Напротив, существует достаточных документальных
доказательств того, что во время осады
4-й румынской армией советские власти
под различными предлогами арестовали сотни евреев.
Появление 4-й румынской армии в Одессе
16 октября 1941 года
не было триумфальным шествием победителя.
Это был, скорее, захват города,
эвакуированного ранее Армией СССР,
румынской армией, уставшей после длительной осады
и презираемой местным населением,
которое рассматривало захватчиков
как «изголодавшихся и презренных иностранцев».
Страхи населения Одессы, связанные с завоевателями,
должны были болезненно подтвердиться.
Румынские военные в первые дни оккупации установили
режим террора с многочисленными изъятиями имущества,
грабежами, изнасиловани ями и разрушениями.
Как и ожидалось, еврейское население Одессы
вскоре послеустановления румынской военной
администрации стало мишенью новых правителей.
18 октября 1941 года второй командир
10-й пехотной дивизии генерал Константин Трестиоряну
издал приказ, предусматривающий создание в Одессе
гетто, расположенного на территории тюрьмы
по улице Фонтанская дорога.
Также приказ предусматривал, что «все евреи,
независимо от пола и возраста,
будут эвакуированы с семьями, дети, женщины,
мужчины, которые перед уходом возьмут
с собой из дома самую необходимую пищу
и постельные принадлежности».
Командиром гетто был назначен жандармский
лейтенант Теодор Алекториде.
Соответственно, 18 октября 1941 года начался
процесс сбора и интернирования евреев Одессы в гетто.
В тот же день, претор 10-й дивизии майор
Т. Maрконеску докладывал 4-й армии,
что в гетто были интернированы 1726 евреев
без пищи и одежды, что создало серьезные
проблемы для властей.
В последующие дни количество интернированных
продолжало непрерывно расти,
так что 27 октября 1941 года в гетто Одессы,
по данным архивных документов,
были интернированы 16 258 евреев,
среди которых 6625 мужчин, 7658 женщин и 1975 детей.
Мужчины использовались румынскими военными
властями на различных работах:
наведение порядка и благоустройство аэропорта,
снятие баррикад и участие в батальонах пионеров
по разминированию заминированных зданий.
Судьба евреев Одессы была определена терактом,
совершенным в дневные часы 22 октября 1941 года.
С первых дней оккупации Одессы румынские власти,
в частности военный штаб города и командование
10-й пехотной дивизией, получили информацию
от румынской секретной службы и от местных жителей,
согласно которой здание, где находилось военное
командование, бывшая штаб-квартира НКВД
по улице Энгельса, было заминировано местными жителями.
Хотя здание проверялось инженерами
и ничего подозрительного не было найдено,
22 октября в 17 часов 45 минут оно взорвалось.
От взрыва пострадали 135 румынских и немецких военных
79 погибших, 43 раненых и 13 пропавших,
в том числе командир 10-й пехотной дивизии
генерал Ион Глогожану, начальник штаба полковник
Ионеску Мангу, немецкие офицеры капитан корвета
Вальтер Райхерт, командир Герварт Шмидт,
капитан Вальтер Керн и 46 румынских военных.
Новый командующий 10-й пехотной дивизией,
генерал Константин Tрестиоряну,
тем же вечером сообщил 4-й армии
о подготовленном теракте, а также о том,
что в качестве ответной меры он повесит
«евреев и коммунистов на площадях Одессы».
Таким образом, решение отомстить за жертвы
теракта казнью коммунистов и евреев
было инициативой местного командира,
но эта инициатива позже,
после вмешательства маршала Иона Антонеску,
превратилась в настоящее массовое истребление.
Как и ожидалось, реакция главы фаш-Румынии
после того, что произошло,
не заставила себя долго ждать:
приказом № 561 от 22 октября глава военного
кабинета маршала, полковник Раду Давидеску,
дал указание командиру 4-й армии генералу
Иосифу Якобичу
«принять решительные репрессивные меры»!!
Исполняя полученный приказ, генерал Иосиф Якобич
сообщил вечером того же дня, что в качестве
«репрессивных мер и, чтобы дать пример населению,
было принято решение вешать в общественных местах
подозреваемых евреев и коммунистов».
Впоследствии, еще ночью 22/23 октября 1941 года,
командующий 10-й пехотной дивизией генерал Трестиоряну
приказал организовать репрессии
«немедленно с подавлением не менее 18 000 евреев
из гетто и в каждом секторе полка повесить
не менее 100 евреев на площадях».
После этого приказа в течение дня 23 октября
было расстреляно и повешено около 5 тысяч евреев.
Одесса стала, по свидетельствам очевидцев,
«городом виселиц»!!
Кроме того, маршал Ион Антонеску выдал в тот день
в 12 часов 30 минут новый приказ № 562 о переходе
к «жестоким репрессиям» и указал
на... «виновных» в нападении:
«a) За каждого румынского или немецкого офицера,
кой погиб в результате взрыва,
будут казнены 200 коммунистов;
за каждого убитого солдата – 100 коммунистов.
Казни состоятся в течение сегодняшнего дня.
б) Будут арестованы все коммунисты из Одессы,
а также по одному из членов каждой еврейской семьи.
Им сообщат, что в случае второго такого теракта
казнены будут все !!
в) Принятые меры будут опубликованы
и афишированы в Одессе и в окрестностях
в течение сегодняшнего дня»!!
Казни по приказу не ограничились 5 тысяч евреев,
упомянутых выше. 24 октября 1941 года
румынский военный штаб в Одессе получил
телеграфный приказ № 563 от военного кабинета
маршала Антонеску, согласно которому увеличивался
масштаб репрессий против еврейского народа.
В связи с этим приказ предусматривал следующее:
«Генералу Maчич.
В качестве репрессий Г-н Маршал Антонеску приказывает:
1. Казнить всех евреев из Бессарабии бежавших в Одессу.
2. Всех лиц, которые попадают под положения
приказа № 3161 (302858) от 23 октября 1941 года,
собрать в заминированное здание, которое взорвется.
Это должно произойти в день похорон наших жертв.
3. Уничтожить этот приказ после его прочтения.
Подпись: полковник Давидеску, глава Военного Кабинета».
єєєєєєєєєєєєєєєєєє
Результатом этого приказа стало массовое убийство,
которое состоялось 24 октября 1941 года.
Приблизительно 22 тыс. евреев (по другим данным –
40 тыс. евреев) были собраны солдатами,
принадлежавшими румынскому 10-му батальону
пулеметчиков 10-й пехотной дивизии,
во главе с генерал-полковником Николаем Деляну
и лейтенант-полковником жандармерии Михаем Никулеску
(по прозвищу «Кока-мучитель»),
который также являлся претором города,
недалеко от Одессы, в Дальнике,
где евреи были размещены на четырех складах.
Эти склады были вначале обстреляны из пулемета,
а затем их всех поочередно подожгли,
кроме последнего, который был заминирован
и взорван в то же время, когда взорвали здание
военного командования, то есть в 17 часов 45 минут.
##ууууууууууууууууууууу##
Во время этого массового убийства
происходили ужасные сцены:
свидетель позже сообщил следующее:
«Четыре склада были заполнены до предела,
которые затем были уничтожены поочередно,
огн`м пулемета, винтовки, опрысканы бензином
и сожжены, кроме последнего, который был взорван.
Шум и ужасающие сцены, которые имели место,
не поддаются никакому воображению:
женщины с горящими волосами,
сожженные живые люди и раненые,
выходили через крыши или трещины
горящих складов, спасаясь в ужасе.
Но они были окружены вооруженными солдатами,
которым было приказано не упустить
ни одного гражданского лица.
Ужас был настолько сильным,
что он глубоко тронул всех присутствующих,
солдат и командиров. В состоянии,
в котором разум был подавлен инстинктом,
люди подтверждали получение приказа,
выполняли его лихорадочно или eбегали,
как, вероятно, хотелось каждому из них.
Некоторые солдаты стреляли, нахмурившись
спокойно, другие приклоняли голову
и стреляли с дрожащим оружием в руках,
некоторые стреляли в никуда, другие избегали стрельбы.
Люди внутри складов, в ужасе от смертельной агонии,
пытались бежать или стояли у окон,
чтобы было легко в них попасть.
Большинство офицеров, которые были на месте,
были впечатлены до слез, тем что они должны
были сделать и некоторые из них оставили
свои позиции, уклоняясь или скрываясь
среди других солдат, не получИвших этот приказ».
ххххххххххххххххххххххх
Что касается авторов массового убийства,
то в первые послевоенные дни некоторые из них
были приговорены к смертной казни,
другие – к тюремному заключению.
Хотя в судебном разбирательстве 1946 года
маршал Ион Антонеску категорически отрицал
свою причастность к массовому убийству евреев
в Одессе, основываясь на архивных источниках,
его ответственность невозможно отрицать.
Кроме вышеуказанных архивных документов,
подтверждающих в недвусмысленной форме
ответственность маршала Антонеску
за события в Одессе в октябре 1941 года,
существуют и другие источники, доказывающие,
что маршал не ограничился лишь приказами,
но настаивал на особо строгом выполнении
его фашистскх указаний и приказов !!
Например, репрессии, предписанные к выполнению
в Одессе, были одним из пунктов,
обсужденных с губернатором Транснистрии,-
профессором Георге Алексиану
в Совете Министров 13 ноября 1941 года.
Диалог чрезвычайно важный
и стОит, чтобы привести его полностью:
(следствие по пленным адьютантам
и сохранённые секретарские зАписи):
«Господин Маршал Ион Антонеску:
то, что произошло с евреями в Одессе,
произошло; это должно стать правилом !
Репрессия в Одессе была довольно суровой?"
Г-н Проф. Г. Алексиану:
"- Была, г-н маршал..."
Г-н Маршал Ион Антонеску:
"- Что вы имеете в виду под “довольно суровой”?
Вы сострадательны к другим, но не к румынскому народу.
Г-н Проф. Г. Алексиану:
"- Была очень суровой, г-н маршал."
Г-н Маршал Ион Антонеску:
"- Я приказал расстреливать по 200 евреев
за каждого погибшего
и по 100 евреев за каждого раненого.
Приказ был выполнен?"
Г-н Проф. Г. Алексиану:
"- Они были расстреляны и повешены на улицах Одессы."
Г-н Маршал Ион Антонеску:
"- Выполняйте мой приказ, потому что я несу
ответственность за страну и историю.
Пусть приезжают евреи из Америки
и привлекают меня к ответственности!»
##єєєєєєєєєєєєєєєєєєєєєє##
Впоследствии большинство евреев,
переживших эти события в Одессе,
были отправлены в деревню Слободка,
назначенную 4-й армией в качестве гетто
и только небольшая часть евреев возвратилась в город.
Условия жизни в гетто были крайне суровыми:
«Домов не было. Люди заполняли улицы.
Больные стонали и падали в снег.
Румыны верхом на лошадях топтали их.
Замерзшие дети плакали и кричали !!
Были слышны крики ужаса и просьбы о сострадании.
К вечеру первого дня замерзшие трупы валялись на улицах.
Можно было услышать крики изгнанных
из Одессы в лагеря смерти.
Слободка превратилась в большие гонки
и не было места, где можно было спрятаться.
Везде были румынские жандармы и полицейские».
Губернатор Транснистрии профессор Георге Алексиану
посетил гетто 3–5 ноября 1941 года.
Глубоко впечатленный результатами и обеспокоенный
возможными вспышками эпидемий,
Aлексиану решил позволить женщинам, детям
и старикам вернуться в свои дома, а мужчин
18–50 лет перевести в городскую тюрьму.
Судьба евреев Одессы была решена в декабре 1941 года.
11 декабря 1941 года губернатор Георге Aлексиану
сделал доклад маршалу Антонеску
о ситуации в Транснистрии и Одессе
и предложил «радикальное» решение проблемы евреев
путем полной депортации из Транснистрии и Одессы.
16 декабря Совет Министров включил
этот вопрос в повестку дня.
Глава государства, впечатленный в значительной
степени тревожными докладами СМ и II Отдела
безопасности Генерального Штаба о возможной
«опасности», связанной с присутствием евреев
в случае возможной высадки советских войск
в Одессе или в соседних регионах,
сообщил присутствующим о своем решении
депортировать евреев из Одессы.
Поскольку диалог между маршалом Антонеску
и губернатором Алексиану являлся решающим
для определения антисемитской позиции
главы государства, а также жестокости,
проявленной по отношению к евреям
в определенных ситуациях,
что предоставлено полностью:
«Маршал И. Антонеску:
Прошу вывести евреев из Одессы сразу же,
поскольку изза сопротивления Севастополя
мы можем ожидать даже высадку в Одессе.
Я думал, что Севастополь падет гораздо раньше.
Сегодня, однако, из-за того что русский флот
может использовать Севастополь,
он может нанести нам неприятный визит.
Господину Алексиану:
"- Я дал им время ликвидировать все
и я попросил бы Вас дать мне корабль."
Маршал И. Антонеску:
"- Чтобы отправить их на дно !!"
Господин Алексиану:
"- Чтобы привезти их в Очаков."
Маршал И. Антонеску:
"- Знаешь, я потерял еще один корабль, “Каварна”.
Я не о евреях беспокоюсь, а о корабле..."
Маршал Ион Антонеску:
"- Что касается евреев, как скоро мы
можем решить этот вопрос?
Сколько евреев у тебя в Одессе?
Г-н Алексиану:
"- Почти сто тысяч. Я решил упрятать
их в казарме Флота, но там нет еды
и можно поместить не более десяти тысяч,
а если они уйдут в деревни,
они заразят тифом и другие местности.
Десять тысяч отведу в Александровку,
а остальных на берегу Буга или даже через реку.
Немцы отказались принять их."
Маршал И. Антонеску:
"- Этот вопрос рассматривается в Берлине.
Немцы хотят изгнать всех евреев из Европы
в Россию и поселить их в определенном регионе.
Но до выполнения этого плана есть время.
Что нам делать с ними до тех пор?
Ждать решения Берлина?
Ждать решения, которое касается нас?
Мы должны обеспечить им безопасность.
Размести их в катакомбы, утопи в Черном море,
но выведи их из Одессы. Я ничего не хочу знать !!
Пускай погибнут сто, тысяча или даже все,
но я хочу, чтобы ни один румынский чиновник
или офицер не погиб !!
И тех, которые сейчас находятся в Одессе,
недостаточно, чтобы противостоять возможному наступлению.
Я не знаю, будет ли оно или нет,
но я должен предвидеть все и принять
все меры предосторожности.
Итак, выведи евреев из Одессы.
Я боюсь какой-нибудь катастрофы,
в случае высадки русских в Одессе
или в соседнем регионе.
Если русские появятся, они не придут
с десятью миллионами человек,
и пока мы отправим их на дно,
нам придется дать не один бой !!
Я не могу вести эти бои, привлекая евреев,
особенно если я не знаю, где они вЫсадятся.
Пока мы туда доберемся, они посеют хаос.
Можно только представить то опустошение,
которое произойдет, если вовлечь евреев в эти бои.
Я не хочу, чтобы это произошло; я хочу ясности.
Держать их там, было-бы преступлением.
Я не хочу запятнать мою репутацию
этой недальновидностью !!»
хххххххххххххххххххххххххххххх
На выполнение решения Совета Министров
о депортации евреев из Одессы,
с января 1942 года повлияли, на военные мероприятия,
проводимые на Крымском фронте в последние дни 1941-го.
Встревоженный высадкой советских войск
на Керченском полуострове 26 декабря 1941-го
и возможностью проведения подобной операции в Одессе,
маршал Ион Антонеску решил незамедлительно
депортировать евреев из Одессы.
28 декабря 1941 года заместитель начальника
Генерального Штаба генерал Николай Тэтэнару
передал 3-й румынской армии следующий приказ:
«Председательство Совета Министров сообщает
под № 326.
Г-н маршал Антонеску распорядился,
чтобы все евреи были немедленно выведены из Одессы
из-за сопротивления СЕВАСТОПОЛЯ,
из-за недостаточных военных сил,
находящихся там, мы могли бы ожидать
неприятный сюрприз. Вполне возможно,
чтобы из-за этих евреев произошла катастрофа,
в случае высадки русских в Одессе
или в соседнем регионе.
Г-н маршал Антонеску заявил:
"- Держать их там – это преступление !
Я не хочу запятнать мою репутацию
этой недальновидностью !!
Прошу немедленно связаться с Губернаторством
Транснистрии, сообщите о вышеизложенном
и сотрудничайте для немедленного
исполнения приказа Г-на Маршала.
Докладывайте принятые меры.
Подтвердите получение !»
эээээээээээээээээээээээээээээ
После получения приказа в начале 1942 года
гражданское правительство Транснистрии
издало постановление № 35,
которое послужило основанием для депортации
евреев из Одессы и ее окрестностей.
Постановление предусматривало:
1) депортацию и размещение евреев
в «северном регионе уезда Очаков и Березовка»,
в населенных пунктах, где должны были быть
установлены административные органы;
2) евреи должны были ликвидировать
свою собственность посредством бюро,
созданных для этой цели в полицейских округах;
3) имущество евреев должно было быть проданным
на открытых торгах,
а евреям должны были вернуть деньги;
4) депортированным евреям предоставлялось
право взять с собой одежду, продукты питания
и предметы домашнего обихода,
поскольку они должны были «жить за свой счет»;
5) начало депортации было назначено
на 10 января 1942 года.
Метод применения Постановления № 35
был определен в документе, озаглавленном
«Руководство по депортации евреев
из муниципия Одесса и его окрестностей».
Таким образом, в Одессе появилось
так называемое Центральное бюро эвакуации,
состоявшее из префекта г. Одесса в качестве
председателя, первого прокурора
Одесского военного трибунала,
префекта Одесской полиции,
старшего офицера в качестве представителя
Военного командования Одессы и мэра муниципия.
Задачей этого центрального бюро
было координирование и надзор
за органами власти и учреждениями,
участвующими в планировании и осуществлении
депортации евреев по всем пунктам !
На совещании 5 января 1942 года Комитет
эвакуации единогласно постановил,
что для обеспечения успешного процесса
депортации «евреи должны сначала приведены
в гетто, где их обыщут и оценят их имущество»,
а затем их доставят в регионы переселения
с обязательной регистрацией прибытия !
10 января командующий одесским гарнизоном
генерал Тибериу Петреску издал Приказ № 7,
предусматривающий, под угрозой смертной казни,
интернирование в течение 48 часов в гетто
всего еврейского населения Слободки.
Депортация евреев из Одессы началась
двумя днями раньше установленного срока,
12 января 1942 года, и продлилась с перерывами
из-за неблагоприятных погодных условий
(мороз, сильный снег), отсутствия угля
и т.д. до марта 1942 года.
Согласно докладу, представленному
1 марта 1942 года командиром 2-го
армейского корпуса генералом Николаем Дэскэлеску
Председателю Совета Министров, в период
с 10 января по 28 февраля 1942 года
в лагеря Березовки из Одессы были депортированы
31 873 евреев (мужчины, женщины и дети).
В тот же день в Одессе находились:
1) в гетто 113 евреев, уклонившихся от депортации
и впоследствии пойманные властями,
2) 1197 евреев в центральной тюрьме,
в основном мужчины 18–50 лет,
члены Коммунистической партии.
Они должны были быть депортированы
3 марта 1942 года в лагерь в Вапнярке;
3) в окружной тюрьме около 10 евреев,
совершивших различные мелкие преступления;
4) в городской больнице 1032 евреев
(мужчины, женщины и дети),
которые, будучи депортированными, были задержаны.
Евреи, упомянутые в пунктах 1 и 4,
должны были быть также депортированы
в лагеря Березовки во время восстановления
железнодорожной линии Одесса–Березовка.
В общей сложности число депортированных
или находящихся в процессе депортации
евреев составляло 35 025.
Кроме того, в Одессе и окрестностях города
остались евреи, которые избежали
депортации путем приобретения фальшивых
документов или спрятались в разных местах;
их количество оценивалось властями
до нескольких тысяч.
Таким образом, можно утверждать,
что период румынского правления, с 17 октября 1941
и до начала марта 1942 года, был моментом окончания
депортации для еврейского населения Одессы
и синонимом создания режима террора и истребления,
из-за которого свои жизни потеряли 25–40 тыс.
и были депортированы около 35 тыс. евреев.
Роль румынской армии в преследовании евреев
## во время режима Антонеску. ##
В румынской историографии (и не только)
участие румынский армии в массовых убийствах,
совершенных против еврейского народа
во время Второй мировой войны,
долгое время отрицалось...
Обычно, в случаях таких эксцессов, ответственность
возлагалась на легионеров, или только на некоторые
части армии или, в большинстве случаев, на немцев.
Типичным примером в связи с этим можно считать то,
каким образом был представлен погром в Яссах
29–30 июня 1941 года.
В случае массового убийства в октябре 1941 года
и депортации евреев из Одессы архивные документы
однозначно доказывают, что румынские военные власти,
от самого высокого уровня до нижних эшелонов,
играли центральную роль, являясь основной
ответственной стороной затрагедию в Одессе.
ЭЭшшшшшшшшшшшшшшЄЄ
Следует отметить, что данная точка зрения
противоречит взглядам современных молдавских
историков, рассматривающих это события 1940 года
как воссоединение молдавских земель в составе СССР.
См., напр.: Стати В. История Молдовы.
Кишинев, 2003. С. 346 – 356; Степанюк В.
Государственность молдавского народа.
Кишинев, 2006. С. 325 – 369.
В письме от 31.07.1941 г. к Адольфу Гитлеру
глава румынского государства Ион Антонеску
сообщает о своем решении «идти до конца
в нашем деле на востоке против большого врага
цивилизации, Европы и моей страны: русский большевизм.
Поэтому не ставлю никаких условий и не обсуждаю
с кем-либо это военное сотрудничество».
В своем ответном письме от 14.08.1941 г.
Гитлер согласился с намерениями Иона Антонеску,
предоставив ему администрацию Транснистрии.
Об обмене письмами между Гитлером и Антонеску
см.: Doc. № 167. P. 220–221; Doc.
№ 204. P. 262–263 (Далее – ADAP).
Например, в докладной записке от 18 июля 1941 г.
лидер демократической оппозиции,
глава Национал-Крестьянской Партии Юлиу Маню
обратил внимание Главы государства на тот факт,
что борьба румынской армией в целях возвращения
Бессарабии и Северной Буковины не была нападением
«с целью завоевания, намерением,
которое должно быть нам чуждым, а вторжением,
которому надо противостоять с первого момента».
Однако, рассматривая риски Румынии,
связанные с участием в военном вторжении
совместно с Державами Оси, лидер крестьянской
партии считает себя обязанным, «чтобы меня
не считали виноватым в нежелании, сомнении
или отсутствии активности, которая так
необходима сегодня», протестовать против участия
Румынии в военном нападении:
«Недопустимо представить нас в качестве
агрессора против России, нынешней союзницы Англии,
которая, возможно, победит, за исключением наших
намерений вернуть Буковину и Бессарабию
в союзе с Венгрией и Осью, которые оторвали
произвольным актом, никем не ратифицированным,
важную часть нашей страны, в ущерб нашей территории,
нашей национальной гордости и чести.
Даже наше военное товарищество,
наложенное обстоятельствами, очень раздражает,
если до сих пор мы не получили никакого
положительного решения в трансильванском вопросе».
Далее Юлиу Маню решительно выступает против
дальнейшего участия в советско-германской войне,
особенно против участия румынской армии
в «священной войне против России», учитывая,
что все усилия должны быть направлены
на «Великую Румынию, со всеми ее провинциями»,
чтобы вновь обрести Северную Трансильванию.
В докладе, представленном Берлину 7 августа 1941 г.,
немецкий полномочный посол в Бухаресте,-
Манфред фон Киллингер попытался снизить
значение этой оппозиции:
«Политическое значение перехода Днестра
привело к реакции, пусть даже незначительной,
некоторых оппозиционных групп.»
На заседании Совета Министров 5 сентября 1941 г.
маршал Ион Антонеску подробно изложил военные
причины своего решения продолжить военные операции
по ту сторону реки Днестр: «В сегодняшних
международных условиях на кого
мы можем положиться в нашей ситуации? На немцев.
Если мы не будем опираться на Германию, нам конец.
Если бы мы сделали это вовремя, мы бы спасли
Румынское Государство. И в этой войне,
которую мы ведем, мог ли я остановиться,
когда немцы сражались с русскими,
после того как мы взяли Бессарабию?
Или поступить, как некоторые говорят:
ждать, потому что ее отдали бы нам англичане,
когда наступил бы мир? Мог ли я сидеть,
сложа руки, когда немцы воевали против русских,
и ждать, чтобы англичани отдали нам Бессарабию?
И если мы вступили в войну, без Германии
мы не могли бы взять Бессарабию.
И после того как мы получили ее с помощью немецкой армии,
мог ли я остановиться на Днестре? Мог ли я сказать:
Я получил свой кусок, я останавливаюсь здесь?
Я бы обесчестил и армию, и румынский
народ навсегда. Это был бы позор для нас,
дойти до Днестра и сказать немцам: до свидания»
Этих двух примеров более чем достаточно,
чтобы аргументировать такое отношение.
Проведя проверку румынских частей на фронте
осенью 1942 г., командир 17-й немецкой армии
генерал-полковник Ричард Руофф спросил
нескольких румынских солдат, знают ли они цель
их пребывания в России. Все единодушно ответили:
«Конечно, Г-н Генерал! Трансильвания!»
В всеобъемлющем докладе, представленном O.K.W. 5 марта 1943 г. главой немецкой Военной миссии в Румынии, генерал кавалерии Эрик Хансен, говоря о ситуации в Румынии, в первую очередь отметил «сильную усталость от вой-
ны» и в армии, и среди населения (Kriegsm;digkeit). Далее, представляя кампанию в России и причины румынского поражения, он был вынужден заявить, что «масштаб и значение боевых действий на востоке им (румынам) неизвестны. В результате “наследственного вражества”, поддерживаемого румынской пропагандой с древнейших времен до последнего
времени, Венгрия в настоящее время все еще воспринимается как враг. Даже в румынских частях, ведущих боевые действия на востоке, Венгрия была представлена в качестве главного врага шовинистическими элементами офицерского корпуса, а все думали, что целью румынской борьбы в войне было возвращения Ардяла (Трансильвании), вроде награды за румынскую помощь». По мнению Гансена, этот взгляд был определен политикой, проводимой Юлием Маню; наиболее восприимчивы к этой политической линии были офицерские круга из Трансильвании.
Архив Министерства иностранных дел, Бухарест. Фонд 71/Германия. Том 83. С. 145–147. Телеграмма № 41662 от 19.07.1941 г. Румынского посольства в Берлине, подписанная Босси (Далее – AМИД).
АМИД. Фонд 71/ Германия. Том 83. С. 274–279.
Доклад № 80532 от 05.08.1941
Румынского посольства в Берлине, подписано Босси.
С. 182–183. Заметка о разговоре 24 июля 1941 г.
г-на Михая Антонеску, председателя Совета Министров,
с г-ном Фон Киллингером, министром Германии,
у Председательства Совета Министров; с. 184–185.
Заметка о разговоре 25 июля 1941 г.
г-на Михая Антонеску в качестве министра
иностранных дел с иинистром Германии
в Преседательстве Совета.
1942 P. 205. (Стенограмма совещания
Совета Министров от 26 февраля 1942 г.)
АМИД. Фонд 71/ Германия. Том 83. С. 352–356.
Заметка о разговоре 25 августа 1941 г.
г-на Михая Антонеску, председателя Совета Министров,
с г-ном Фон Киллингером, министром Германии,
у Председательства Совета Министров.
Центральные Национальные Исторические Архивы,
Бухарест. Фонд Председательства Совета Министров –
Военный Кабинет. Дело № 476/1940.
С. 90 (Далее – ЦНИА, фонд ПСВ-ВК).
Тексты на румынском языке можно найти в:
Румынские Военные Архивы, Питешть.
Фонд 5423 – Marele Stat Major – Sec;ia
a 7-a teritorial;. Дело № 113 (Далее – РВАП).
Текст конвенции на немецком языке
может быть найден в: PAAAB, R 100883, Inland II Geheim,
Bd. 202, Judenfrage in Rum;nien
1941–1944, E 510829–510834.
28 Из общего количества потерь 119 833 убитых,
раненых и пленных, понесенных 4-й Армией
во время военной кампании 1941 г.,
106 561 человек (почти 90%) пострадали
в результате осады Одессы, из которых 20 116 умерших,
74 487 раненых и 11 958 пропавших без вести.
Войска, эвакуированные из Одессы советскими войсками,
предполагалось использовать в Крымской кампании
в качестве основной обороны Севастополя.
ЦНИА. Фонд ПСВ-ВК. Дело № 130/1941. С. 6–23.
На этот документ маршал Ион Антонеску наложил следующую резолюцию: «Плоды ошибок, допущенных в течении 20 (двадцати) лет могут быть катастрофическими. Из-за неподготовленных командований неподготовленными были и офицеры. Из-за их неподготовленности неподготовленны были солдаты и сержанты. Все взаимосвязано. Все начинается с головы. Руководство государства, особенно политическое, и военное руководство привели только к катастрофе. Теперь ставится вопрос: Что же нам делать? Мы констатируем факты и ковыряемся и дальше в носу? Мы должны начать все с начала и начать серьезно».
Краткое сопоставление антисемитских концепций
Иона Антонеску и Адольфа Гитлера в работе: Tra;c; O.
Части Красной Армии, защищавшие Одессу,
были эвакуированы в Севастополь. В военном журнале
11-й немецкой армии имеются следующие записи:
Командир берегового артиллерийского полкаnсообщает, на основании данных 149-й части береговой артиллерии на западе от Очакова, что утром 16 числа были обнаружены 40 крупных военно-морских единиц (транспортеры и военные корабли), шедших от Одессы в юго-восточном направлении. Румынские войска, дислоцированные вблизи прибрежной
артиллерии, сообщили, что русские будут отступать
по всему фронту перед Одессой.
С 8:20 вечера 4-я румынская армия начала
нападение на Одессу, город,
который был эвакуирован врагом.
В разведывательном докладе IV-го корпуса подтверждается перемещение морских конвоев из Одессы в юго-восточном направлении. Во второй половине дня, 15:00, Одесса захвачена, город и порт в огне !!
Очевидец, Рубин Удлер, описывает следующим образом поведение румынских военных в первые дни оккупации: «Террор начался еще в первые часы. Группой или по одному, румыны рвались в квартиры, утверждая, что ищут советских солдат, коммунистов и евреев. Удары оружием и дикие избиения всех, независимо от возраста и пола, сопровождались угрозами немедленного расстрела. Все, что видели их голодные глаза, было быстро схвачено и брошено в их ранцы и карманы. Особым спросом пользовались часы, браслеты, кольца, серьги и деньги. И все в спешке, как будто кто-то за ними гнался, они рвались в соседние квартиры, где повторялись избиения. Их крики жадности и самовольничества, крики людей, напуганных до смерти, которые не понимали ни одного румынского слова, заполняли все дома и улицы. Зверские солдаты гонялись за молодыми женщинами и насиловали их в группах, часто на глазах напуганных членов семьи».
Рубин Удлер, которому на тот момент было 15 лет, был свидетелем казней, осуществляемых румынскими солдатами и сопровождаемых сценами, жестокость которых трудно себе представить: «По улице Карла Маркса, от вокзала, со стороны где находилась другая виселица, под надзором румынских солдат шла колонна, состоящая примерно из 20–25 человек. Было очевидно, что над ними жестоко издевались. Их одежда была похожа на тряпки,
некоторые из них шли босиком или в рваных чулках, с голой головой. Их лица были полны синяков и испачканы кровью… Осужденные и их надзиратели остановились рядом с виселецей. Часовой и сопровождающий начали обсуждать что-то между собой и курить. Потом он сказал что-то первому осужденному. Тот подошел к виселице, положил стул, который нес в руках, встал на него, положил сам петлю на шею и ждал молча. Румыны приказали что-то резким голосом следующему приговоренному. Тот подошел и толкнул стул ногой. Бедняга также остановился в полном молчании. Румыны, договорившиеся между собой, подождали несколько минут и приказали второму сделать то же самое. И он безразлично, как будто речь шла не о его жизни, надел петлю на голову. Он ничего не сказал и ничего не просил. Стоял и ждал. По приказу, третий толкнул его, и через несколько секунд и он висел неподвижно. И вдруг один из заключенных, осознав свою трагическую ситуацию инстинктом самосохранения, быстро вышел из ряда и побежал. Он только успел пересечь улицу. Его догнали пули сопровождения. Никто не подошел к нему. Его труп лежал в луже крови… В то кровавое утро были казнены без суда и следствия около 5600 человек. Полиция была парализована и ошеломлена. Были выпущены все преступники, которые стали на сторону оккупантов. Они по-своему понимали “новое положение”, которое для них означало получение свободы, расчет с личными врагами, сведение счетов, насилие».