«Тихий Дон» — не анонимное произведение. Оно было опубликовано Михаилом Шолоховым, и соответственно его следует считать единственным автором до тех пор, пока не будет доказано обратное.
Г. Хьетсо и др. «Кто написал "Тихий Дон"?»
После смерти Горького Шолохов числился Первым Писателем СССР, мало что член ЦК ВКП(б) – но живой образ ЦК, он как Голос Партии и Народа выступал на съездах партии и на Верховных Советах.
А.И. Солженицын
В эфире программы по федеральному спортивному телеканалу Матч ТВ Прилепин заявил, что на Западе его не печатают, а печатают большей частью бесталанных авторов. Максим Горький, по словам Прилепина, в своё время был одним из наиболее читаемых в Европе писателей.
Прилепин выступил, насколько понимаю, против показа фильма "Мастер и Маргарита", называя его антисталинской, антитоталитарной агиткой.
Также Прилепин выступил против выступления российских спортсменов в нейтральном статусе на летней Олимпиаде в Париже.
Из тг канала
Бюллетень кинопрокатчика
Премьерный уикенд принёс долгожданной экранизации романа Михаила Булгакова МАСТЕР И МАРГАРИТА 418 млн рублей. Это лучший старт для релизов компании «Атмосфера кино». Новинка обошла сказку ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ (399 млн) и совсем немного уступила драме ВЫЗОВ (426 млн). На успехе картины сказались качественный трейлер, мощный актёрский состав и обладающий огромной популярностью первоисточник.
...
16 декабря 2023 года в Москве в "Зарядье" состоялось заседание инициативной группы по выдвижению Владимира Владимировича Путина в качестве кандидата на пост Президента Российской Федерации.
В команду избирателей зарегистрировались более 700 человек.
Группа поддержала выдвижение действующего главы государства в качестве кандидата на выборах Президента страны на предстоящий 6-летний период.
Среди тех, кто посетил данное мероприятие, был и участник "Команды Путина" Захар Прилепин.
Среди тех, кто высказался в поддержку Владимира Путина: музыкант Николай Расторгуев, актёр, депутат Госдумы Дмитрий Певцов, артист балета Николай Цискаридзе, фигурист Евгений Плющенко, певица Диана Гурцкая, сенатор Александр Карелин, дирижёр Юрий Башмет, президент Федерации хоккея России Владислав Третьяк, боксёр Александр Поветкин, шахматист Сергей Карякин, боксёр Денис Лебедев, блогер и писатель Дмитрий Пучков (Гоблин), депутат Павел Крашенинников, кинорежиссёр Никита Михалков.
Известный российский литератор и политический деятель Захар Прилепин ответил Президенту РФ открытым письмом. Таким образом Захар Прилепин отреагировал на слова Владимира Путина о том, что представители ЛГБТ (ЛГБТ - международное движение признано экстремистским и запрещено на территории России) тоже являются частью общества.
Издание "Правда.Ру"опубликовало письмо Захара Прилепина, адресованное Владимиру Путину со ссылкой на заявление президента РФ о правах представителей ЛГБТ (ЛГБТ - международное движение признано экстремистским и запрещено на территории России) в России.
«Уважаемый Владимир Владимирович!
Сложно с Вами поспорить!
Русская культура даже в классическом своём изводе умела работать с данной тематикой. Хотя иной раз, скрывать не станем, с известной долей брезгливости, которая не слишком таилась теми титанами русской литературы, что дали России великую мировую славу.
Но есть у нас и другие примеры в национальном искусстве, безусловно, не менее достойные: например, поэзия Михаила Кузмина, работы художника Константина Сомова, ранние романы Эдуарда Лимонова или, если к нашим дням ближе, прекрасный сериал «Оттепель» Валерия Тодоровского.
Проблема ситуации в том, что данная тематика в России давно уже не выглядит атакуемой. Иной раз она, скорей, выглядит атакующей.
Поднятая Вами тема, быть может, была бы ещё актуальней, когда бы вся наша современная культура уже была перенесена в область традиции, в область нормы, в область здравых смыслов. Когда бы она уже вышла из поля воздействия культурного ультралиберализма и мировой пропаганды новейших гендерных практик.
И лишь оказавшись вне воздействия этого поля, мы были бы вправе усложнять пропорции, повышать уровни допустимого, чуть отступая от пределов принятых в России норм.
Но российская культура, как мы можем наблюдать, пока ещё не вернула себе в полной мере право именоваться «национальной культурой».
В нашей культуре ещё слишком мало здравого, традиционалистского, в самом широком смысле — нормального.
Слишком серьезная часть того, что именуется «культурными площадками», — по-прежнему спокойно работает не с традицией, а как раз с этой, Вами поднятой, хорошо понятной, важной для них темой.
Слишком заметная часть эстрады, медиа, театра, кино, иных форм современного искусства и так испытывает непропорционально серьёзное влияние этих групп.
Скажем, многодетные родители и рядом такого влияния на все перечисленные мной сферы не имеют.
Образно говоря, это не мы даем им слово в нашей культуре. Сплошь и рядом это они дают (или, порой, нет) нам слово.
И теперь, ссылаясь на Вашу позицию, они получают возможность давать еще реже слово тем, кто слишком настаивает на пропаганде традиционных ценностей, на пропаганде того, что они втайне именуют «квасным патриотизмом», «имперским милитаризмом», «религиозным мракобесием».
Простейший пример. В одной только Москве известен целый ряд театров, возглавляемых людьми, исповедующими те взгляды, о которых Вы упомянули. (Да будет их жизнь безмятежна, а работа — продуктивна!).
Но в той же Москве нет ни одного театра, что спокойно, последовательно, убежденно работает с темами русского военного патриотизма, религиозного подвижничества, делает постановки, посвященные СВО, подвигам наших врачей, наших солдат, сержантов, офицеров...
На этом остановимся, потому что основное нами сказано, а плодить иные примеры — только обижать коллег, которые посчитают это за личную атаку на них.
Но это не атака на них.
Это лишь попытка показать отсутствие реальной конкуренции в России между людьми одних убеждений и людьми убеждений других.
Владимир Владимирович!
Будущее России — это не (только) грамотная позиция наших политологов, высказанная в формате ток-шоу. Программы эти смотрят миллионы, но живут они, как правило, ровно то эфирное время, пока их смотрят.
Будущее России — это её поэзия, её песни, её живопись, её кинематограф, её театр, её философия. По этому наследию будут судить о днях наших. В контексте культуры вырастают сейчас наши дети и внуки.
Культура требует самого пристального, предельно тактичного внимания к себе.
Но здесь следует помнить, что у некоторых сфер деятельности, декларируемой как «культурная», «детей, — как вы однажды высказались по схожему поводу, — не бывает».
А если и бывают — это не те дети, что будут отстаивать наше богоданное Отечество.
Захар Прилепин.»
argumenti.ru
Ранее политик в своем Telegram-канале опубликовал фото в толстовке с надписью «Команда Путина. Народный фронт», сопроводив его подписью: «В „Команде Путина“. Работаем».argumenti.ru
"Захар Прилепин умеет обратить на себя внимание. Даже, может быть, к этому и не стремясь. На сей раз он заявил (в интервью Собчак): «Русские – белые по недоразумению. Русские – цветные»".
argumenti.ru
Рубрика в газете "Литературная Россия": Пять событий, № 2024 / 4, 02.02.2024, автор: Герман САДУЛАЕВ
1. Захар Прилепин «Шолохов. Незаконный»
Главным литературным событием прошедшего года для меня стал фундаментальный биографический труд Захара Прилепина «Шолохов. Незаконный». Это и биография писателя, и исследование его литературного наследия, и, как это принято говорить, срез эпохи.
Полностью и окончательно опровергнуты все слухи и сплетни о том, что Михаил Шолохов якобы на сам написал «Тихий Дон», а украл какие-то тетради какого-то белогвардейца, либо эпос сочинили профессиональные редакторы (почему же эти редакторы не сочинили ещё что-то эдакое?). Прилепин показывает, шаг за шагом, что весь «Тихий Дон» – это про самого Шолохова и его окружение, и никто другой не мог всего этого знать и написать об этом.
А ещё, книга Прилепина – она как пособие о том, как создаётся настоящий народный эпос. Каким должен быть писатель. И что это такое – создать шедевр.
https://litrossia.ru/item/pyat-sobytij-v-rossijskoj-proze
СТРЕМЯ ТИХОГО ДОНА
О Захаре Прилепине критики пишут, что он "ворвался в литературу как выстрел из гранатомёта".
В номинации «HUMANITAS» выдвинута биография Михаила Шолохова за авторством Захара Прилепина "Михаил Шолохов.Незаконный". – М.: Молодая гвардия, 2023. – (Серия «Жизнь замечательных людей»).
Изучая состав конкурсных комиссий литературных премий России и имена соискателей, обратил внимание, что зачастую в отборочных комиссиях и среди номинантов присутствует знакомая группа персонажей.
Считаю, что вручение литературных премий должно проходить строго в соответствии с художественным уровнем тех или иных произведений.
Что касается номинации Прилепина, то, по всей видимости, он намерен ею поставить точки над е в затянувшейся дискуссии об авторстве Шолохова, когда речь идёт о "Тихом Доне".
В своих воспоминаниях Рой Медведев пишет, цитирую.
В сентябре 1974 года эмигрантское русское издательство «ИМКА-Пресс» в Париже опубликовало небольшую книгу «Стремя “Тихого Дона”: Загадки романа» с предисловием Александра Солженицына. Вместо имени автора на обложке и на титульном листе была проставлена всего одна буква «Д». Можно было подумать, что это намёк на Дон.
В 1974 году интерес к тому, что говорил и делал Солженицын, недавно лишённый советского гражданства и высланный за границу, был очень велик. Но и интерес к Михаилу Шолохову и его роману «Тихий Дон» в Советском Союзе также был очень велик. Поэтому книга «Д» не могла не вызвать интереса и в нашей стране, и за границей.
Как было видно из предисловия, Солженицын хорошо знал «Д» и ценил его как «литературоведа высокого класса», который между других своих работ взялся и за изучение проблемы авторства «Тихого Дона». Можно было понять, что «Д» начал эту работу по просьбе Солженицына и делал её не только бескорыстно, но и тайно. Однако автор смог только начать большое исследование, написав несколько разделов, а также много разрозненных заметок, которые и вошли теперь в книгу. Из письма «Д» к Солженицыну, которое приводилось в предисловии, было видно, что «Д» намеревался значительно продвинуться в своём исследовании летом и осенью 1973 года, а в дальнейшем написать ещё одну книгу на ту же тему, но уже как детектив.
...
Как известно, сомнения в авторстве Михаила Шолохова высказывались ещё в 1928–1929 годах, после выхода в свет первых частей романа «Тихий Дон» в журнале «Октябрь» и в «Роман-газете». Однако то были разного рода слухи и домыслы, а теперь это была попытка исследования.
...
Неудивительно, что книга «Д» быстро распространилась в конце 1974 года в московских литературных кругах. Я хорошо помню, как бурно обсуждали книгу «Д» в разных писательских квартирах. В квартире Владимира Солоухина почти все собравшиеся здесь несколько писателей склонны были принять доводы «Д» и Солженицына. В доме Владимира Тендрякова были решительно против этого. Юрий Трифонов был полон сомнений. Взволнованы были Владимир Лакшин, Юрий Черниченко и Лев Копелев.
Многие стали выписывать и читать в библиотеке дореволюционные повести и рассказы Фёдора Крюкова, известного в свое время донского писателя и общественного деятеля, которому «Д» и приписывал главную роль в создании романа «Тихий Дон».
Литературовед, биограф и земляк Ф. Крюкова Владимир Проскурин, с которым я тогда познакомился, был рад всеобщему вниманию к творчеству Крюкова, но возражал против приписывания Крюкову авторства «Тихого Дона». Естественно, что в писательской среде строилось множество догадок и о том, кто такой сам «Д». Кое-кто высказывал предположение, что за этим псевдонимом скрылся сам Солженицын, но у этой версии оказалось мало сторонников. Опубликованные материалы свидетельствовали о «Д» как о способном литературоведе. Литературное окружение А. Солженицына было невелико, но оно было, как это принято говорить сейчас, не слишком «прозрачно».
Книга «Д» вызвала не только большой интерес сама по себе, но и положила начало многим новым исследованиям и публичным обсуждениям. Были предприняты попытки сравнить словарный запас, стиль и идейную направленность «Донских рассказов», сочиненных и опубликованных в 1924–1926 годах, и первых пяти частей «Тихого Дона», которые создавались в 1927 и в начале 1928 года.
Норвежский исследователь-славист Гейр Хетсо провел компьютерное исследование, в основу которого положено сравнение длины предложений и расположение частей речи в «Донских рассказах, в первых двух частях „Тихого Дона“ и в „Поднятой целине“. Полученные данные сравнивались потом с теми же параметрами в сборниках рассказов и повестей Фёдора Крюкова, особенно за период 1909–1917 годов.
...
Можно было бы выделить несколько десятков наиболее ясных и очевидных признаков, черт и качеств автора «Тихого Дона», без которых создание романа было бы невозможно. Было очевидно, например, что автор замечательно знает и рисует природу Донского края: степь и лес, все травы и всех зверей, птиц и рыб, сам Дон и небо над ним при любой погоде и в любое время года. Он применяет необычно яркие краски, показывая нам не просто пейзажи, а жизнь природы во всех её проявлениях.
Автор выказывает замечательное знание всего уклада казачьего сословия, быта, службы, поведения и психологии казака – воина и земледельца. Он знает все детали и особенности казачьего хозяйства, военной формы, конного дела, истории казачьего Дона. Он не просто знает, но любит казачество, его старинные песни, пляски, игры, традиции. Он даёт нам необычные и сильные образы и казаков-мужчин, и особенно женщин-казачек: Аксиньи, Натальи, Дарьи, Ильиничны.
...
Ни Фёдор Крюков, ни Михаил Шолохов, каким его изображали тогда все литературоведы и авторы школьных учебников, не подходили под признаки автора столь необычного и сильного романа-трагедии.
...
По мнению «Д», стиль и характер самого художества в романе был различен в разных его частях. Разные страницы и главы романа написаны как бы разными руками и в разное время. Неизвестному нам «Д» казалось, что существует большая разница между основной частью романа и более поздними вставленными в него главами и разделами. Ему казалось, что образы Аксиньи и Анны Погудко, даже Мишки Кошевого и Бунчука создавались разными авторами. Таким образом, выдвигалась концепция о существовании у романа «Тихий Дон» как главного автора, так и менее способного и отличного по взглядам соавтора. Доводы и примеры «Д» были интересными, но не убедительными, не исчерпывающими, а порой и явно ошибочными. Это признавал и Солженицын, который писал в предисловии: «В который раз история цепко удержала свою излюбленную тайну». «Клад “Тихого Дона” заколдован», – писал Солженицын и много позже.
Но и тайна самого «Д» держалась еще много лет. Только в конце 1991 года в декабрьской книжке «Нового мира» А. И. Солженицын сообщил читателям драматическую предысторию книги «Стремя “Тихого Дона”». Только теперь мы смогли узнать имя автора этой книги. Это была Ирина Николаевна Медведева-Томашевская, литературовед из Ленинграда. По свидетельству Солженицына, она умерла в Гурзуфе в Крыму, где лечилась осенью 1973 года. Ее сразил инфаркт, когда она узнала из передач западных радиостанций об обысках у друзей Солженицына в Ленинграде и об изъятии «Архипелага». Даже в разговорах с близкими ему людьми, а тем более в переписке А. Солженицын, склонный к тщательной конспирации, всегда называл И. Н. Медведеву-Томашевскую «Дамой». Отсюда и возник столь необычный псевдоним– «Д».
...
Солженицын и Шолохов имели возможность познакомиться друг с другом на большой встрече деятелей культуры с лидерами КПСС в декабре 1962 года. Посредником в этой короткой встрече был А. Т. Твардовский. Два писателя пожали друг другу руки и обменялись обычными в таких случаях комплиментами.
Их взаимная неприязнь сменилась в семидесятые годы нескрываемой ненавистью. Однако под влиянием успеха Солженицына Шолохов попытался поднять в новой редакции романа «Они сражались за Родину» тему сталинских репрессий.
Издание книги «Д» круто изменило положение дел в советском шолоховедении. Существенно расширилось и углубилось изучение истории и источников романа «Тихий Дон», его текста, прототипов, особенностей языка и образов. Появились первые большие биографии Шолохова, которых в шестидесятые годы просто не было. Были изучены многие ранее закрытые архивы. Наконец, были найдены и рукописи первых частей романа, которые сам Шолохов считал навсегда утерянными. Очень много узнали мы и о донском писателе Фёдоре Крюкове, главные работы которого переизданы в 90-е годы. Книга «Д» стала таким образом частью нашей непростой литературной истории.
Конец цитаты из мемуаров Роя Медведева.
http://proza.ru/2023/08/31/1091
В качестве политического и литературного лидера трезвой (тверЁзой) России считаю террористический акт против известного российского литератора и политического деятеля Захара Прилепина вопиющим преступлением, нарушением гуманитарного права и общеевропейских культурных ценностей.
Если за организаторами этого террористического акта стоят нацистский режим Зеленского и ГУР, то это ещё одно доказательство, что эти структуры встали на путь эскалации террора, бесчеловечных деяний и дегуманизации.
http://proza.ru/2023/05/06/1302
Проблема авторства текстов М. А. Шолохова — получивший широкий общественный резонанс комплекс литературоведческих и связанных с ними этических, политических и иных вопросов и споров, возникших после выхода в 1928 году романа «Тихий Дон» М. А. Шолохова, авторство которого по разным причинам одними исследователями подвергается сомнению, а другими считается неоспоримым.
Начиная с 1928 года, когда был опубликован роман Михаила Шолохова «Тихий Дон», выдвигались предположения о том, что Шолохов в действительности не является автором этого романа. Позже также высказывались подозрения, что и другие произведения Шолохова были написаны не им самим. Сторонники версии о плагиате основываются на результатах текстологического анализа произведений и различных дополнительных соображениях, сторонники авторства Шолохова выдвигают контраргументы.
Не последнюю роль в сложности и запутанности вопроса авторства «Тихого Дона» играют личные и политические симпатии и антипатии исследователей, как со стороны противников, так и со стороны приверженцев авторства Шолохова, их личные и групповые интересы, глубокая вовлечённость в спор и высокий градус полемики, что оказывает влияние на объективность и научность результатов, на их публикацию и популяризацию в обществе в различные периоды истории страны, когда доминирующей оказывалась та или иная точка зрения.
Первые слухи о плагиате появились в 1928 году вместе с выходом первых двух томов «Тихого Дона» в журнале «Октябрь». Из них следовало, что Шолохов присвоил рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера, расстрелянного большевиками, и опубликовал под своим именем...
В середине 1970-х годов советский учёный Константин Прийма предпринял попытку выяснить источник слухов и пришёл к выводу, что неожиданная остановка публикации третьего тома романа в марте 1929 года была выгодна сторонникам Троцкого, которые опасались, что откроется вся правда о восстании в Вёшенской в 1919 году.
Главный редактор журнала «Октябрь» Александр Серафимович (которому позже также приписывали авторство произведений Шолохова) объяснял слухи завистью преуспевающих советских писателей к неожиданной славе 22-летнего гения. В одном из своих писем он утверждал: «Нашлись завистники — стали кричать, что он у кого-то украл рукопись. Эта подлая клеветническая сплетня поползла буквально по всему Союзу. Вот ведь псы!». Сам Шолохов также говорил об «организованной зависти». В то же время сохранилось свидетельство И. А. Герасимова, утверждавшего, что Серафимович знал о подлинной истории авторства «Тихого Дона», но молчал об этом, не желая осложнять печатную судьбу романа.
Слухи усилились после публикации в 1930 году сборника памяти Леонида Андреева, в котором было письмо Андреева критику Сергею Голоушеву, датированное 3 сентября 1917 года. В этом письме Андреев упоминал «Тихий Дон» Голоушева, который после этого стал среди сторонников плагиата первым претендентом на звание подлинного автора. Лишь в 1977 году Рой Медведев выяснил, что речь в письме шла всего лишь о путевых заметках под названием «С Тихого Дона», опубликованных в одной московской газете.
В белоэмигрантской прессе роман был встречен очень хорошо, было много доброжелательных отзывов, однако и там муссировались слухи о плагиате, убитом белом офицере и присвоенной рукописи.
Измотанный слухами о плагиате, Шолохов сам обратился в партийную газету «Правда». Он представил в редакцию рукопись первых трёх томов и план четвёртого, с просьбой раз и навсегда разобраться с этим вопросом.
Под эгидой и по инициативе члена Центральной контрольной комиссии ВКП(б) М. И. Ульяновой Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) организовала особую комиссию под председательством Серафимовича. Этой комиссии Шолохов и представил рукописи, черновики и наброски всего того, что им было написано к тому времени.
В конце марта 1929 года «Правда» напечатала письмо от имени РАППа, в котором обвинения, выдвинутые против Шолохова, были отвергнуты как злостная клевета. Под письмом стояли подписи членов комиссии: А. Серафимовича, Л. Авербаха, В. Киршона, А. Фадеева и В. Ставского. Из письма следовало, что никаких материалов, свидетельствовавших о плагиате, не существовало, что работа Шолохова над романом хорошо известна многим, рукопись видели несколько человек и по стилю она весьма близка к его ранним «Донским рассказам». Позже эта рукопись затерялась, долгое время считалась утраченной и была найдена только в 1999 году.
Измотанный слухами о плагиате, Шолохов сам обратился в партийную газету «Правда». Он представил в редакцию рукопись первых трёх томов и план четвёртого, с просьбой раз и навсегда разобраться с этим вопросом.
Под эгидой и по инициативе члена Центральной контрольной комиссии ВКП(б) М. И. Ульяновой Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) организовала особую комиссию под председательством Серафимовича. Этой комиссии Шолохов и представил рукописи, черновики и наброски всего того, что им было написано к тому времени.
В конце марта 1929 года «Правда» напечатала письмо от имени РАППа, в котором обвинения, выдвинутые против Шолохова, были отвергнуты как злостная клевета. Под письмом стояли подписи членов комиссии: А. Серафимовича, Л. Авербаха, В. Киршона, А. Фадеева и В. Ставского. Из письма следовало, что никаких материалов, свидетельствовавших о плагиате, не существовало, что работа Шолохова над романом хорошо известна многим, рукопись видели несколько человек и по стилю она весьма близка к его ранним «Донским рассказам». Позже эта рукопись затерялась, долгое время считалась утраченной и была найдена только в 1999 году.
После вступления Шолохова в 1932 году в ВКП(б) и выхода в том же году первой книги «Поднятой целины» слухи о плагиате несколько поутихли.
Однако в 1937—1938 годы неожиданно развернулась новая кампания. По словам казачьего писателя Дмитрия Петрова-Бирюка, лично ему, а также в ростовскую газету «Молот» и в Ростовский обком партии стали поступать письма от казаков с новыми обвинениями Шолохова в плагиате. В некоторых из этих писем утверждалось, что действительным автором «Тихого Дона» был известный казачий писатель, участник Белого движения Фёдор Крюков, умерший в 1920 году от тифа; якобы с ним на стороне белых служил тесть Шолохова, атаман станицы Букановской П. Я. Громославский, который после смерти Крюкова и передал рукописи своего друга зятю. Эту версию опроверг К. И. Прийма, указав на то, что когда Крюков в составе Белой армии отступал с Дона, Громославский отбывал наказание в Новочеркасской тюрьме за участие в боевых действиях на стороне красных. А на самом деле Громославский был соратником Крюкова по Верхне-Донскому восстанию и близким другом ещё по Усть-Медведицкой гимназии. Существует их совместное фото во время британской миссии по Верхне-Донскому округу новой республики.
Есть также версия, что ещё в конце 1929 года имя Крюкова в качестве автора «Тихого Дона» называлось некоторыми жителями станицы Глазуновской, родины Фёдора Крюкова, которая всегда соперничала со станицей Вёшенской.
В самом СССР после 1938 года слухи о плагиате утихли и продолжали циркулировать в основном в среде русской эмиграции. Но и на Западе такие известные критики, как, например, Глеб Струве или Юрген Рюле, никогда не верили в версию о краже рукописей.
Начиная с 1970-х годов на Западе — а после перестройки и в СССР, и в России — появляется ряд исследований (И. Н. Медведева-Томашевская (Д*), А. И. Солженицын, Р. А. Медведев, М. Т. Мезенцев, В. П. Фоменко и Т. Г. Фоменко, А. Г. Макаров и С. Э. Макарова, Зеев Бар-Селла, А. В. Венков, В. И. Самарин), согласно которым «Тихий Дон» (точнее, реконструируемый первоначальный текст романа) не принадлежит Шолохову и написан в 1910-х годах и во время гражданской войны подлинным (так называемым «основным») автором, судя по всему, казаком и участником Белого движения. И. Н. Медведева-Томашевская и М. Т. Мезенцев возродили старую версию авторства Крюкова, а после ряда аргументированных опровержений авторитетными исследователями данной версии, в том числе с использованием математических методов, появились другие варианты авторства. Некоторые из известных литераторов (А. Т. Твардовский, Ф. А. Абрамов, М. О. Чудакова), не принимающих версию о плагиате как таковом, тем не менее считали вполне возможным заимствование Шолоховым материалов (рукописи), в том числе из архива Крюкова. Об использовании Шолоховым неких никогда им не оговорённых публично источников типа чужих дневников, набросков, воспоминаний говорит даже такой его защитник, как Владимир Бондаренко. Даже сторонники Шолохова признают, что в авторство Шолохова не верил или, как минимум, сомневался в нём ещё с конца 1920-х годов Д. С. Лихачёв. Есть сведения, что никогда не верил в авторство Шолохова А. Н. Толстой. По свидетельству З. Б. Томашевской, дочери филологов Б. В. Томашевского и И. Н. Медведевой-Томашевской, её родители неоднократно говорили применительно к «Тихому Дону» «о возможности отслоения подлинного текста, к этому времени уже буквально утопающего в несметных и противоречивых переделках. Только с чужим текстом можно было так обращаться». Через много лет И. Н. Медведева-Томашевская начнёт работу над книгой «Стремя „Тихого Дона“ (загадки романа)». Неоконченная работа будет опубликована уже после смерти автора в 1974 г. в Париже.
Утверждалось, что в 1925—1927 годах в процессе подготовки «Тихого Дона» к печати первоначальный текст был подвергнут значительному по объёму и непоследовательному редактированию, был оборван ряд сюжетных линий, включены немотивированные вставки из мемуаров участников Гражданской войны, а также внесены разного рода искажения. По мнению некоторых исследователей, Шолохов не был и единоличным редактором текста; в качестве возможных редакторов упоминаются его тесть Пётр Громославский, А. С. Серафимович, К. И. Каргин.
Выдвигались также гипотезы о том, что сомнительно авторство не только «Тихого Дона»; что «Поднятая целина» и «Они сражались за Родину» также написаны не Шолоховым, а другими авторами (Громославским, Каргиным или даже Андреем Платоновым).
Израильским филологом Зеевом Бар-Селлой (Владимиром Назаровым) высказано мнение, что автором «Тихого Дона» был Вениамин Краснушкин (Виктор Севский). Как утверждает Бар-Селла, Краснушкину принадлежали и рукописи, впоследствии использованные в «Донских рассказах». По версии Бар-Селлы, сам Шолохов своих произведений никогда не писал, а был не более чем «лицом» успешного литературного проекта советских спецслужб, на который работали многочисленные советские литераторы и который в конце концов принёс для СССР престижную Нобелевскую премию по литературе.
Все эти гипотезы не основаны на каких-либо документальных свидетельствах, рукописях или свидетельствах очевидцев (зачастую со ссылкой на то, что по самому своему характеру подобные свидетельства и свидетели, если они существовали, могли быть и уничтожены), а опираются в основном на косвенные соображения, допущения, предположения и различные методы анализа текста опубликованного романа и шолоховских рукописей.
- В 70-е годы А. Солженицын, тоже Нобелевский лауреат по литературе, обвинил вас в присвоении произведений другого писателя-казака Фёдора Крюкова, умершего в 1921 году…
Шолохов: Я не комментирую этот вопрос. Пусть все эти домыслы останутся на совести тех, кому не нравится мое творчество. Я дорожу мнением моих читателей, моих земляков. Они знают, где правда, а где ложь. История все расставит по своим местам. Козьма Прутков писал в таких случаях: «Вакса чернит с пользой, а недоброжелательный человек чернит с удовольствием…».
В 2021 году переводчица Энгелина Тареева рассказала в своем блоге, как несколько десятилетий назад услышала фамилию подлинного автора: его жена принесла рукописные черновики «Тихого Дона» прокурору и «сказала, что это написал её муж. Я забыла его фамилию, похожа на Крюков или на Крючков. …Прокурор посмотрел эти черновики, сказал женщине, что она имеет право оспаривать авторство Шолохова, но делать это он ей не советовал. Софья Сергеевна [жена прокурора] и мне рассказала это, взяв с меня обещание, что я никому не расскажу. Я рассказываю это впервые».
В 2023 году писатель и историк Антон Уткин, опираясь на неиспользовавшиеся ранее в шолоховских исследованиях материалы, привёл доказательство того, что в основу первой половины романа (до лета 1918 года) положены беллетризированные записки одного из офицеров 12-го Донского казачьего полка.
Первая и основная причина сомнений в авторстве Шолохова: необычайно молодой автор создал в сжатые сроки грандиозное произведение, демонстрирующее хорошее знакомство с жизнью донского казачества с её бытовыми деталями, знание многих местностей на Дону, событий Первой мировой и Гражданской войны, происходивших, когда Шолохов был ещё ребёнком и подростком. Часть критиков утверждает, что высокий художественный уровень «Тихого Дона» резко контрастирует с уровнем шолоховских «Донских рассказов», непосредственно предшествовавших гениальному роману. Критики отмечают также имеющиеся в «Донских рассказах» признаки плохого знания казачьего быта, совершенно не характерные для романа.
Как отмечено выше, роман демонстрирует высокий уровень эрудиции автора, прекрасное знание им истории Первой мировой войны, знакомство с реалиями описываемого периода. При этом в тексте нередко встречаются грубейшие противоречия и ошибки, которые автор с таким уровнем знаний, казалось бы, просто не мог допустить. Например, отмечен целый ряд хронологических и географических нестыковок: главные герои одновременно воюют в Германии и Австро-Венгрии, при этом одновременно могут находиться ещё и в тыловом госпитале; герой вступает в бой в ночь на 16 августа, а ранение в том же бою получает 16 сентября...
Исследователи В. П. и Т. Г. Фоменко, указав на неприемлемые методические ошибки предшественников (Хьетсо и др.), построили собственную формальную методику проверки авторства на обширном материале творчества 27 русских писателей. На основе применения этой методики был сделан вывод, что «части 1, 2, 3, 4, 5 и, в значительной мере, часть 6 романа написаны не М. А. Шолоховым». На основе этой же методики было проведено сопоставление «Тихого Дона» с текстами Фёдора Крюкова. Результаты анализа не позволили достоверно подтвердить авторство последнего, как не позволили и исключить его. Те же авторы указали на ещё один факт: «подозрительная» часть романа была написана существенно быстрее, чем все последующие произведения Шолохова.
Доктор физико-математических наук С. Н. Бозиев провел компьютерное исследование различных количественных характеристик литературных текстов, причем в отличие от Г. Хьетсо и др. проанализировал не только тексты Шолохова и Крюкова, но и большое число русских авторов 19 и 20 века и пришел к выводу, что «автором романа „Тихий Дон“ и части рассказов из сборника „Донские рассказы“ является писатель Федор Дмитриевич Крюков».
Другой метод атрибуции, основанный на частотности числительных, предложил кандидат физико-математических наук А. В. Зенков. Его выводы: "Разные части «Тихого Дона» и «Поднятой целины» распределяются по разным кластерам, что говорит о внутренней статистической неоднородности текстов с точки зрения распределения первых значащих цифр числительных; "Тексты Крюкова статистически близки началу «Тихого Дона». «В высшей степени сомнительно, что „Донские рассказы“, с одной стороны, и „Тихий Дон“, „Поднятая целина“, „Они сражались за Родину“ принадлежат одному автору».
Критики нашли у Шолохова ряд ошибок, которые можно трактовать как ошибки при переписывании с оригинальной рукописи, выполненной другим человеком. «Скипетр красок» вместо «Спектр красок», «Замок» вместо «Зимний» (дворец), «колосистый месяц» вместо «колёсистый месяц», «На площади» вместо «на пол-лошади» (то есть на полкорпуса лошади впереди), «снег доходил лошадям до пояса» вместо «снег доходил лошадям до пуза», «святой Дмитрий Сослуцкий» вместо «Димитрий Солунский» и прочее. Опубликование «черновика» умножило число вопросов:
Почему число исправлений так невелико?
Некоторые исправления трудно истолковать иначе как попытки разобрать чужой почерк, например: «У дома» — написано, зачёркнуто, исправлено на «у Дона». «Аксинья улыбается снова, не разжимая зубы» — написано, зачёркнуто, исправлено на «Аксинья улыбается строго, не разжимая губ».
В шолоховских рукописях, в целом написанных по современным правилам, остались следы старой орфографии: «следъ», «дедъ», «вахмистръ», «армія». Критики объясняют это тем, что по старой орфографии была выполнена оригинальная рукопись подлинного автора, которую Шолохов использовал. Есть случаи ошибочного прочтения слов, записанных по старой орфографии, например, слово «с;рая» («серая», 2-я буква — «;», «ять») превратилось в «сырая» («;», написание от руки: «;», принята за «ы»).
Бар-Селла, сравнив найденные в конце 1990-х годов шолоховские рукописи «Тихого Дона» с первой публикацией романа в журнале «Октябрь» в 1928 году и с первым отдельным изданием 1928 года, обнаружил, что журнальная публикация содержит массу характерных для Шолохова ошибок, которые впоследствии были исправлены в отдельном издании 1928 года, но которых в данной рукописи уже нет. Из этого Бар-Селла заключил, что журнальная публикация произведена с другой рукописи, а имеющаяся ныне рукопись (или, как минимум, её часть) была создана после публикации в «Октябре», возможно, с использованием отдельного издания. Бар-Селла предположил, что данная рукопись была написана Шолоховым и его семьёй уже после публикации романа специально для предоставления в комиссию, так как подлинник, с которого делалось журнальное издание, для этого не подходил (возможно, потому, что имел явные признаки чужого авторства).
В 1929 году Шолохову удалось отбиться от обвинений в плагиате, но более полагаться на везение он не захотел: рукописей с тех пор никому не показывал, а в 1947-м объявил их погибшими окончательно.
В своей книге о Шолохове Ф. Кузнецов предложил расшифровку цифр на начальной странице рукописи второй части романа: «…Но начала первой главы второй части на этой странице так и не последовало. Вместо него написан столбец цифр — 50х35/1750х80/140000. Это хорошо знакомый каждому пишущему подсчёт: число строк на странице — 50 множится на число печатных знаков в строке — 35, что даёт 1750, далее число знаков на странице — 1750 умножается на количество страниц первой части рукописи — 80, что даёт 140 тысяч печатных знаков». Но этот расклад не соответствует рукописи Шолохова с его 45—50 знаками в строке и 85 листами (плюс 2 страницы вставки) в первой части романа. В черновых же рукописях известных произведений Крюкова по 35—40 знаков. Хотя почерк у Фёдора Крюкова был мельче шолоховского, но он оставлял поля в полстраницы. Здесь им делалась правка, здесь же, параллельно первому наброску, создавался иной вариант текста. На этом основании А. Чернов делает вывод о том, что столбец цифр был слепо скопирован с рукописи Фёдора Крюкова, на которой он (по мнению Чернова) делал прикидки числа типографских знаков первой части «Тихого Дона».
Вопреки утверждениям некоторых шолоховедов, например, Ф. Кузнецова, в тексте романа есть по меньшей мере два указания на расположение хутора Татарский вне Вёшенского юрта:
Прохор Зыков (часть 6, гл. LIV) движется из Татарского вдоль Дона на запад (вверх по течению) и проезжает хутор Рубежин, который относится не к Вёшенской, а к Еланской станице, Вёшенский юрт начинается ещё выше (западней). Соответственно, Татарский находится ещё восточней Рубежина и тем более относится не к Вёшенской, а к Еланской или даже ещё более нижней — Усть-Хопёрской станице.
Во второй части главы I земляк главных героев купец Мохов проживает в станице, находящейся «неподалёку от устья Хопра», таковой является станица Усть-Хопёрская. Всё это может свидетельствовать, что подлинный автор был родом не из Вёшенской.
М. Мезенцев нашёл десятки пересечений текстов из «Тихого Дона» и произведений русского писателя Фёдора Крюкова. Если некоторые из них не очень убедительны, то часть совпадений (например, сцена обыска у казаков, попытка изнасилования отцом дочери) слишком специфична, чтобы счесть их случайными. Некоторые из этих эпизодов могли быть известны Шолохову из опубликованных произведений Ф. Крюкова, но часть содержится только в дневниках и переписке Крюкова, следовательно, Шолохов никак не мог их использовать в работе над романом. А. И. Чернов использует в своей аргументации в пользу авторства Крюкова материалы электронного Национального корпуса русского языка. С его помощью уже выявлено более тысячи параллелей прозы Крюкова с текстом «Тихого Дона».
Личная пристрастность и политическая ангажированность советских шолоховедов.
Например, большинство филологов, защищающих авторство Шолохова, сделало академическую карьеру в советские времена, когда никакого иного отношения к Шолохову, кроме апологетического, не допускалось. Для этих учёных возможное признание факта плагиата означало бы признание краха своей научной деятельности. Многие из литераторов — защитников Шолохова придерживаются прокоммунистических или националистических взглядов, для них он фактически является своего рода политическим знаменем, кроме того, эти литераторы, как правило, были хорошо знакомы и даже дружны с Шолоховым и его семьёй. Норвежский славист Гейр Хьетсо, под чьим руководством проводилось компьютерное исследование подлинности авторства «Тихого Дона», испытывал личные симпатии к Шолохову. Всё это может поставить под сомнение объективность этих исследователей.
Исследователи, начиная с И. Медведевой-Томашевской, оспаривают принадлежность Шолохову прежде всего первой, второй и частично третьей книги романа, поэтому использование в последних частях источников, недоступных Крюкову, и описание событий, произошедших после его смерти, говорит лишь о принадлежности этих частей другому автору (не Крюкову).
В «Тихом Доне» встречаются десятки казачьих песен, как в эпиграфах к частям романа, так и собственно в тексте. По свидетельству современников, Крюков был знатоком, любителем и исполнителем казачьих песен, они регулярно встречаются в его произведениях (в том числе эпиграф к «Тихому Дону»). В текстах же Шолохова практически полностью отсутствуют таковые: в «Поднятой целине» есть лишь одна песня и ещё одна, скорей общероссийская, чем казачья, — в рассказах. Это может рассматриваться как серьёзный аргумент в пользу Крюкова и против Шолохова. Кроме того, в фольклорном архиве Крюкова есть тексты песен из романа (или близкие к ним), в том числе им самим собранные.
Несомненно, писатель, претендующий на авторство «Тихого Дона», должен был прекрасно знать Дон, его историю, культуру и литературу. Соответственно, он не мог не знать творчества одного из крупнейших писателей Дона Ф. Д. Крюкова. То, что Шолохов «использовал в качестве жизненно-литературного материала очерки Ф. Крюкова», признают и некоторые защитники Шолохова. Тем более странным, по мнению сторонников версии о плагиате, выглядит настойчивое отрицание Шолоховым своего знакомства с произведениями Крюкова, причём впервые высказанное задолго до выхода работы «Стремя „Тихого Дона“», где это имя впервые было публично названо в связи с романом.
Несколько фольклорных заговоров в романе («Молитва от ружья» и другие) явно имеют северорусское происхождение. Почти дословные их записи были сделаны студентами филологического факультета МГУ во время фольклорной экспедиции в Архангельской области в 1962 году, причём эти записи лишены ошибок переписывания, имеющихся в романе, что говорит об их первичности по отношению к романному тексту.
Таким образом, загадочная на первый взгляд связь одного из великих романов XX века с севернорусской рукописной заговорной традицией находит своё логичное объяснение: тексты архангельских заговоров попали к Крюкову от его друга и однокурсника Боцяновского, который в годы их тесного общения занимался именно этим материалом.
Можно с уверенностью утверждать, что Шолохов не мог знать эти редкие и неопубликованные тексты, следовательно, он не мог быть автором «прототекста» «Тихого Дона».
Высказывания Шолохова, которые можно интерпретировать как оправдывающие присвоение литературных материалов.
До сих пор остаётся загадочной фраза из выступления Михаила Шолохова на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года:
"В частях Красной Армии, под её овеянными славой красными знамёнами, будем бить врага так, как никто никогда его не бивал, и смею вас уверить, товарищи делегаты съезда, что полевых сумок бросать не будем — нам этот японский обычай, ну… не к лицу. Чужие сумки соберём… потому что в нашем литературном хозяйстве содержимое этих сумок впоследствии пригодится. Разгромив врагов, мы ещё напишем книги о том, как мы этих врагов били. Книги эти послужат нашему народу и останутся в назидание тем из захватчиков, кто случайно окажется недобитым…".
Наличие обнаруженной в 1999 году рукописи первых двух частей романа, чьё авторство подтверждено экспертизой, является однозначным и окончательным опровержением всех версий о плагиате. Основным аргументом в пользу единоличного авторства Шолохова до 1999 года считался черновой автограф значительной части текста «Тихого Дона» (более тысячи страниц), обнаруженный в 1987 году и хранящийся в Институте мировой литературы РАН. Сторонники авторства Шолохова всегда утверждали, что эта рукопись свидетельствует о тщательной авторской работе над романом, а неизвестная ранее история текста объясняет отмеченные их оппонентами ошибки и противоречия в романе.
Шолохова на момент написания «Тихого Дона» нельзя считать беспрецедентно молодым. Многие известные писатели создали значительные произведения в таком же возрасте, например: А. А. Фадеев повесть «Разлив» написал в 22 года, роман «Разгром» — в 25 лет; Л. М. Леонов добился писательской славы в 22 года. Ч. Диккенс в 26 лет написал «Посмертные записки Пиквикского клуба», Т. Манн — «Будденброков», А. С. Пушкин в 23 года — первую главу «Евгения Онегина»; а Н. А. Добролюбов и Д. И. Писарев состоялись как литературные критики в двадцатилетнем возрасте. Михаил Лермонтов, ставший классиком русской литературы, прожил всего 26 лет, а над «Героем нашего времени» начал работать, когда ему было 23 года.
Многие крупные писатели пришли в литературу, имея за плечами лишь самообразование. Леонова не приняли в университет; Горький закончил два класса начальной школы; Есенин, В. В. Маяковский и И. А. Бунин закончили всего по три класса гимназии. Шолохов учился с 1912 по 1919 г. (с 1914 г. — в классических гимназиях) и, по воспоминаниям учителей, отличался прекрасными способностями. Как отмечает академик Челышев, учёный Ф. Кузнецов, исследуя информационное пространство романа в соотношении с жизненными знаниями и представлениями его создателя, убедительно доказывает беспочвенность каких-либо сомнений по поводу его принадлежности перу М. А. Шолохова.
Знания о 1-й мировой войне.
Шолохову не было необходимости лично участвовать во всех описываемых событиях. Собраны библиографические справки о многочисленных исторических источниках, военных картах, мемуарных изданиях, которыми он пользовался, работая над хроникально-историческими страницами романа.
Проведены многочисленные краеведческие исследования, подтвердившие встречи Шолохова с прототипами своих героев и свидетельствующие, что большая часть эпизодов — реальные события из жизни известных Шолохову людей. Множество топографических и топонимических сопоставлений романа и местности позволили составить карту и привязать её к родным для Шолохова местам.
Слухи о плагиате усиленно распространялись личными недоброжелателями Шолохова, его политическими и идеологическими противниками, в том числе белоэмигрантами в 1920—1930-х годах, троцкистами в 1930-х годах и либеральным крылом интеллигенции в 1960-х годах:
В конце 1920-х — начале 1930-х годов опубликованная в эмигрантской прессе статья с версией плагиата затем широко распространялась недоброжелателями Шолохова в СССР.
Троцкист С. И. Сырцов (1893—1938), председатель Совнаркома РСФСР, занимавший некогда пост председателя Донбюро РКП(б), ярый сторонник политики расказачивания, мог быть причастен к прекращению публикации третьей книги «Тихого Дона» в журнале «Октябрь», где описывалось Вёшенское восстание 1919 года. Это было бы суровым обличением политики, проводимой троцкистами, и могло поколебать позиции Сырцова и его единомышленников. Поэтому необходимо было не только прекратить публикацию романа, но и дискредитировать самого Шолохова как нелояльного к Советской власти плагиатора.
Противопоставление Крюкова и Шолохова также объясняется соперничеством между казачьими станицами Вёшенской и Глазуновской.
Новые нападки на Шолохова в 1937—1938 годах могли быть частью провокации НКВД, так как писатель находился в то время на подозрении по обвинению в контрреволюционных настроениях. Эта версия согласуется с тем, что слухи утихли сразу же после того, как провокация не удалась.
По свидетельству Приймы, донской писатель Д. И. Петров (Бирюк), поддерживавший версию о плагиате, завидовал Шолохову; он при свидетелях утверждал, что его собственная эпопея «Сказание о казаках» лучше «Тихого Дона».
После выступления Шолохова против Синявского и Даниэля поутихшая было кампания по обвинению в плагиате приобрела новую силу в кругах диссидентов и либеральной интеллигенции СССР.
А. И. Солженицын, 20 декабря 1962 года писавший Шолохову о своей высокой оценке «автора бессмертного „Тихого Дона“», но в январе 1974 написавший предисловие к книге Д* и своим авторитетом нобелевского лауреата внёсший весомый вклад в поддержку версии о плагиате, по мнению профессора А. М. Ушакова, мог иметь личную обиду на Шолохова из-за резкого выступления последнего против присуждения Ленинской премии повести «Один день Ивана Денисовича». Позже Солженицын упоминал о плагиате в критической статье о «Поднятой целине», но после обнаружения рукописей в 1990-х, сославшись на занятость, отказался знакомиться с ними и с выявленными новыми аргументами против обвинений в плагиате.
Ранее восхищавшийся талантом Шолохова донской публицист М. Т. Мезенцев стал сторонником версии плагиата после конфликта с писателем, когда Шолохов поддержал в Верховном Суде РСФСР сторону Вёшенского РК КПСС в квартирной тяжбе против Мезенцева.
Большинство сторонников версии плагиата придерживаются антикоммунистических и/или антисоветских взглядов, что ставит под сомнение их объективность в отношении творчества коммуниста Шолохова.
Википедия
Солженицын о Шолохове
(отрывок из пресс-конференции А. И. Солженицына в Стокгольме 12 декабря 1974)
Что вы скажете по поводу защиты Симоновым шолоховского авторства «Тихого Дона»?
Когда опубликовалась книга о «Тихом Доне», умершего литературоведа, я в приложениях поместил, что относилось к этой теме. В частности, я поместил письмо пяти советских писателей в 1929 году, в котором было так сказано: «Врагами пролетарской диктатуры распространяется злостная клевета, что Шолохов не автор "Тихого Дона". Просим сообщать нам фамилии, мы примем меры через ГПУ». Это был самый сильный ответ, который только был в защиту авторства Шолохова.
Но произошёл анекдотический случай: я это опубликовал, в Париже, а советское АПН решило ответить. Но, видимо, книжку там не посмотрели как следует и напечатали ответ в советской прессе такой: «Ну что этому Солженицыну отвечать, когда ещё в 1929 году наши пять товарищей ответили!». То есть опять тот же самый ответ: говорите, кто против, мы сейчас его посадим.
Ну, потом они поняли свой конфуз и сейчас готовят разные ответы, в том числе вот это интервью Симонова. Я удивляюсь, как Симонов мог опуститься до такой роли. Собственно, у нас в Советском Союзе ни один мало-мальски понимающий человек никогда Шолохова автором «Тихого Дона» не считал. Поэтому было очень тоскливое и обиженное чувство в нашей общественности, когда мы видели, как Шолохов премируется вот за эту книгу. Симонов, я уверен, и сам в это не верит, но выполняет заказ, – так надо, так ему велят. Но я обращаю ваше внимание, что Симонов и другие защитники Шолохова обходят все основные вопросы, поставленные в книге «Стремя "Тихого Дона"». Я для простоты напишу эти аргументы сейчас и предлагаю советской прессе и советским учёным ответить на эти аргументы, а не ругаться.
Первое: «Тихий Дон» написан в чужом ключе по отношению к собственному автору. Автор (не будем говорить Шолохов) посвящает всю книгу защите донского казачества против иногородних[1] и его сепаратизму от России. Шолохов же – как раз иногородний и всей своей деятельностью проводит линию, прямо противоположную автору этого романа.
Второе: кто-то в книге уничтожает любимых героев автора, едва дав высказаться им, что они думают, при первых же намёках их уничтожает. Ни один автор так не делает, потому что вся задача автора выразить себя через своих любимых героев.
Третье: Шолохов систематически от издания к изданию уничтожал язык «Тихого Дона», то есть стирал всё яркое, всё сильное, всё художественное выглаживал, как тракторами под ровное поле. Разве может так делать подлинный автор?
Четвёртое: наряду с высочайшей художественной тканью в романе помещены грубые пропагандистские вставки, которые читать нельзя, глаз и ухо не принимают. Эти пропагандистские вставки идут прямо против романа, прямо против автора, прямо против всего художественного замысла, композиции... Просто вот вырезано из газет и вставлено в нескольких местах. Причём языком этих пропагандистских вставок Шолохов и выступал всю жизнь: на съездах партии, на съездах писателей, в газетах... Вот это язык Шолохова, вот это.
Пятое: богатейшее знание того, чего Шолохов знать не мог, – не свой опыт. Автор описывает дореволюционное казачество с такой тонкостью, с такой глубиной, что надо было там десятилетиями жить, чтоб это всё видеть. Но в момент революции Шолохову было 12 лет. Он описывает Первую мировую войну, в которую был совсем мальчиком, десятилетним. Описывает гражданскую войну – к её концу ему было 15 лет.
Может, конечно, человек написать из чужого опыта и из чужого времени, но для этого он должен многие годы этот материал изучать. Шолохов, это шестое, показывает темп работы: он начинает своё произведение якобы двадцати лет, и потом в течение трёх лет всё выдаёт, в течение трёх лет появляется почти весь роман! Что же, и так может быть! Невероятный гений! Ничего не изучал, просто каким-то чудом и духом всё понял. Но после этого, седьмое, он замолкает на 45 лет, 45 лет мы ничего от него не слышим сравнимого, такого художественного уровня. А за последние 35 лет так вообще ничего. Была «Поднятая целина» раньше, несравнимый уровень, но что-то было, а сейчас совсем ничего. Ну, те, кто Шолохова знают, – знают, что, собственно, весь его уровень развития... даже не об уровне нужно говорить, образованный или необразованный, а – грамотный или неграмотный?
Тут есть ещё одна фигура, о которой я в книге не сказал, я, пожалуй, сейчас её назову: это Пётр Громославский или Гремиславский (от местного произношения зависит, как эти буквы писать). Этот Пётр Гремиславский был третьестепенным литератором из станицы Вёшенской. Годы 1918 и 1919 он находился в Новочеркасске около журнала «Донская волна», который издавал Крюков; ну, пытался сотрудничать, но ничем особенно не прославился. Однако ремесленную работу литературную он мог делать вполне.
Пётр Громославский, тесть Михаила Шолохова. Во время Гражданской войны был близок к казачьему писателю Фёдору Крюкову, которого многие считают настоящим автором «Тихого Дона».
В 1920 он отступал вместе с Крюковым до станицы Новокорсунской, в которой Крюков умер. После чего вернулся на советскую территорию. Сам, как участник белого отступления, он никак не мог печататься, но он выдал дочь свою замуж за Шолохова. Я дальше не сопоставляю, дальше так добавить можно: Пётр Гремиславский – ремесленный литератор, и книжку такого уровня, как «Поднятая целина», он вполне мог написать.
Фёдор Крюков, литератор-казак, предполагаемый автор романа «Тихий Дон», один из героев «Красного колеса» Солженицына. Умер от тифа в марте 1920.
Я, однако, в книге сказал, что на сто процентов не утверждаю, что автор «Тихого Дона» именно Фёдор Крюков. Только всё больше сходится к тому, что он. Спорят о том – художественная высота, такая, как в «Тихом Доне», доступна ли была Крюкову? Я очень много прочёл Крюкова и считаю, что он до революции не имел, может быть, ровного уровня, то есть у него были выше уровни и ниже, но в момент революции, работая в Новочеркасске над романом, под грозными впечатлениями донских событий, ему достижимо было мастерство такой высоты, которую мы видим в «Тихом Доне». Уровень мастерства Крюкова я ещё надеюсь представить публике.
Я знаю, что в Советском Союзе будут сейчас появляться даже научные труды, доказывающие, что именно Шолохов автор «Тихого Дона», я предлагаю им открыто ответить на эти все перечисленные семь пунктов.
Известны ли архивы Шолохова?
Архива у Шолохова нет, и он говорит, что не мог его спасти из станицы в момент войны, хотя он там был главней секретаря райкома и ему любую машину бы подали. И Симонов сейчас говорит: «Я, конечно, никогда не осмелюсь спросить Шолохова, где его черновики. Кто вообще смеет кого-нибудь спрашивать об этом...».
Какое у Шолохова образование? Когда он был у нас в Швеции, он говорил, что кончил гимназию.
Никакой гимназии он не кончал, вы можете тут прочесть, что он кончал. Он кончил четырёхклассное училище, а потом дальше он был чернорабочим и мелким служащим. Когда начали его травить в советской прессе, он вступил в партию, и травля прекратилась.
ПЛАГИАТ
По сути все "Благоволительницы" Литтелла это размашистый плагиат, компиляция из текстов, рассказов, пьес Сартра и классической русской литературы. Попытка троллинга "прозы лейтенантов".
Итак.
БЛАГОВОЛИТЕЛЬНИЦЫ. Напомню известное произведение "Мухи", за основу взят мифологический сюжет об Оресте. Орест возвращается в Аргос, где правит убийца его отца Эгисф и мать Клитемнестра. Сестра Ореста Электра, находится у них в услужении. В городе царит уныние, люди испытывают раскаяние за свои грехи и грехи Эгисфа. Юпитер насылает на город мух-Эриний, которые не дают людям прекратить терзаться. Орест убивает Эгисфа и Клитемнестру, за ним охотятся Эринии, но Орест как флейтист уводит Эриний из города, спасая тем самым его.
...
А вот с ответом модератора Литреса по моей новой ЗОЖ-книге ВЫЗОВ МАШИНЫ АРНОЛЬДА не могу согласиться.
И могу обосновать свою позицию.
Дело в том, что специально пишу в предисловии, что публикую книгу в соответствии с рекомендациями Арнольда о распространении его рекомендаций для деревни о здоровом образе жизни, питани, тренировках, бодибилдинге и способах сокращения времени пребывания в Сети.
Также мной затрачен труд на перевод рекомендаций Арнольда на русский язык.
Вот несколько примеров литературного плагиата, который на самом деле и не плагиат:
Александр Дюма — роман «Три мушкетёра».
Уильям Шекспир — сюжеты пьес «Отелло» и «Ромео и Джульетта».
Изабелла Мэри Битон — «Книга домашнего хозяйства».
Джеймс Александр Маккей — биография изобретателя Александра Белла.
Александр Волков — сказка «Волшебник страны Оз».
...
На протяжении всей истории мировой литературы в плагиате кого-нибудь, но обвиняли — Вольтера, Стендаля, Эмиля Золя, Оноре де Бальзака, Михаила Шолохова, Татьяну Толстую, Бориса Акунина (признан иноагентом в РФ, включён в реестр экстремистов и террористов) и многих других.
О том, что именно можно считать плагиатом, в литературной среде до сих пор идут споры.
В 1926 году король Испании Альфонс XIII подписал декрет о праздновании в стране Дня испанской книги, который решили отмечать 23 апреля — в день смерти великого Мигеля де Сервантеса. Спустя 70 лет в ЮНЕСКО пришли к выводу, что миру такого праздника тоже не хватает, и нужно сделать его международным. При выборе даты решили не мудрить и просто позаимствовали её у испанцев, потому что 23 апреля 1616 года умер не только Сервантес, но ещё и Уильям Шекспир.
АМЛИНСКИ ЭТО ЧУДАКОВА
В литературный дневник. Ночное расследование. Исследуя публикации в жж Амлински, пришёл к выводу, что столь изощрённо владеть материалом булгаковских произведений, столь досконально знать его биографию, владеть методом сравнительного литературоведения может только профессиональный булгаковед.
Когда стал искать в поисковике данные про исследование, то нашёл только одну книгу с изображением стула и портрета Булгакова на тёмном фоне.
Почему в соцсетях литераторов и книгочеев существует мнение, что книга издана в Германии?
На сайте магазина OZON прямо написано, что место издания это Москва.
Также, судя по всему, автор написала текст на русском языке, это не перевод с немецкого.
Правду знают корректоры издательства, которым была передана рукопись, у них надо спрашивать все данные автора, так как ему должны были быть выплачены гонорары. Весь тираж распродан.
Видимо, мистификаторы разогнали фейк про то, что Амлински немка.
Автора или авторку надо искать среди булгаковедов.
На мой взгляд, наиболее убедительной версией, а я именно её выдвигаю, мне никто её не подсказывал, нашёл её этой ночью, авторкой является Мариэтта Чудакова.
Пожалуй, только ей была бы доступна столь тщательная работа с текстами Булгакова, Ильфа и Петрова, страстная доказательность..
У неё есть мотивация, так как она, по всей видимости, считала себя обязанной ликвидировать несправедливость по отношению к Булгакову.
Может, кто-то из её учениц написал под диктовку Чудаковой.
Записи в жж Амлински завершаются в год смерти Чудаковой.
Ещё один довод: не нашёл ни одного высказывания критического, да просто любого Чудаковой про Амлински. Хотя публикация появилась в 2016.
Доказательство только одно: черновики Булгакова при написании "12С". У Ильфа и Петрова их нет, но нет и булгаковских записей.
Мариэтта Омаровна в 1994–2000 годы работала в составе Президентского совета (консультативного органа при президенте России Борисе Ельцине), в 1994–2001 годах была членом Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ.
Мариэтта Омаровна Чудакова (девичья фамилия — Хан-Магомедова) — российский литературовед, критик, писательница, мемуарист, общественный деятель.
По странному, быть может, мистическому стечению обстоятельств, она ушла из жизни 21 ноября – в день ангела Михаила, который отмечался в семье Булгаковых как день рождения, каждый год 21 ноября Чудакова устраивала Булгаковские чтения. Сегодня с ней простились, но не навсегда. Нам остались ее книги, лекции и рассказы, которые будут опубликованы единым сборником в следующем году (работа над изданием была начата Литературным институтом им. А.М. Горького ещё до болезни – в преддверии 85-летия литератора).
Она была председателем Всероссийского Булгаковского фонда.
Сколько я ни кликал в поисковике Яндекс Амлински и Чудакову, но не нашёл ни одного её высказывания про авторку сенсационного исследования. Странно, не правда ли?
Оставляю в стороне, за скобками спорные общественно-прлитические высказывания Чудаковой, так как они не относятся к предмету моего сегодняшнего расследования.
12 февраля 2023 года
Прочитал внимательно весьма убедительную публикацию в газете «Завтра» Севастьянова. Она впечатляет числом литературных подробностей и, как говорится, детализацией, фактологией.
И хотел бы вступить в литературную дискуссию со своими доводами. По моей версии, Булгакова всё же нельзя считать автором дилогии «12 стульев» и «Золтой телёнок», но он, по всей видимости, имел к ней непосредственное отношение.
Булгаков не стал бы подписывать произведение с неподобающими насмешками Ильфа и Петрова над Достоевским.
Таков мой основной довод.
Творчество Булгакова многими аспектами связано с Достоевским. Исследователи отмечают общность философских и нравственных позиций, исторических взглядов, чисто художественных решений и приёмов. Мариэтта Омаровна Чудакова в докладе «Булгаков и Достоевский» (Ленинград, 1974 г.) «главной областью взаимодействия с творчеством Достоевского» считает роман Булгакова «Мастер и Маргарита», в котором она выделяет целый ряд аспектов, непосредственно связанных с романами «Бесы» и «Братья Карамазовы» (темы, идеи, персонажи, композиционный план, приемы повествования и диалога) . В романе «Белая гвардия», как справедливо утверждает исследовательница, Булгаков в какой-то мере пытается оспорить идею Достоевского о русском народе-богоносце. Позже об этом писали, анализируя «Белую гвардию», литературоведы М. Золотусский, П. Палиевский, А. Шиндель... Зарубежные исследователи также выявляют традиции Достоевского в творчестве Булгакова. Кшеминьский (Польша) выдвигает даже такой необычный термин, как «булгаковская достоевщина» для обозначения роли инфернальных сил в романе «Мастер и Маргарита». Б. Шаррот (Польша) видит принципиальное отличие полифонизма «Братьев Карамазовых» и «Мастера и Маргариты» в том, что роман Достоевского психологический, а роман Булгакова — роман поступка, действия. М. Йованович (Югославия) вообще считает роман «Мастер и Маргарита» пародией на роман «Братья Карамазовы». М. Гур (Франция) пишет о связи произведения Булгакова «Мастер и Маргарита» с Достоевским через карнавальную традицию в бахтинском понимании.
При таком огромном воздействии романов и личности Достоевского на Булгакова я не могу представить, что Булгаков мог быть как-то связан с ильфо-петровскими «письмами отца Фёдора».
Напомню такой факт: когда Ильф и Петров писали «Двенадцать стульев», на книжных прилавках появилась новинка: «Письма Ф.М. Достоевского к жене» (Центрархив: Гос. изд-во, 1926). Одно из писем Фёдора Михайловича к Анне Григорьевне подписано «Твой вечный муж Достоевский». Естественно, сразу вспоминается комическая подпись под письмом отца Фёдора к жене: «Твой вечно муж Федя». Совпадение не могло быть случайным. Перечитывая письма Достоевского под таким углом зрения, можно без труда установить, что сходство на этом отнюдь не кончается. Постоянный лейтмотив писем отца Фёдора («Вышли денег…», «Продай пальто брата твоего булочника и срочно вышли…», «Продай всё, что можешь, и немедленно вышли!..») почти дословно совпадает с постоянными просьбами Достоевского к жене. Совсем как Достоевский, отец Фёдор в своих письмах то и дело жалуется на дороговизну, сообщает, сколько приходится платить за номер в гостинице, как удается ему экономить буквально на каждой мелочи. Были там и другие, даже более прямые совпадения.
К слову, ещё напомню текст телеграммы Остапа Бендера подпольному миллионеру Корейко — «Графиня изменившимся лицом бежит пруду». Он взят из телеграфного сообщения корреспондента газеты «Речь» о некоторых обстоятельствах, сопутствовавших уходу Льва Толстого из Ясной Поляны. Не дочитав оставленного мужем письма, Софья Андреевна побежала к пруду, в котором накануне утонули две девушки, и кинулась с мостков в воду, чтобы утопиться. Её с трудом вытащили дочь Александра, студент Булгаков, лакей Ваня и повар. Вот об этом поваре и говорилось в телеграмме: «Увидавший повар побежал дом сказать: графиня изменившимся лицом бежит пруду».
Заметьте: книга, из которой авторы взяли текст этой телеграммы («Смерть Толстого: по новым материалам». М., 1929), вышла в свет незадолго до того как они начали работу над «Золотым телёнком».
Но влияние Булгакова, его участие в написание текста в той или иной мере можно допустить.
Просто он отказался ставить свою подпись, а, может быть, не договорился с Ильфом и Петровым о появлении на литературном небосклоне нового Козьмы Пруткова.
Что же связывало Булгакова с Ильфом и Петровым?
Прежде всего следует упомянуть литературную школу «Атон».
Тайная школа «Атон» — существовавшая в СССР литературная школа, объединявшая учеников Роберто Бартини. В произведениях участников школы помимо явного сюжета присутствовал также и скрытый, суть которого состояла в инициации литературного героя.
О тайной школе «Атон» упоминают супруги О. И. и С. Б. Бузиновские со ссылкой на В. П. Казневского, сподвижника и первого биографа Р. Л. Бартини. Скудость источников об «Атоне» супруги объясняют тем, что школа существовала по модели тайного общества.
Название школы восходит к египетскому культу солнечного диска. По этой причине участники школы именовали себя «дисковцами».
Бузиновские выделяют три крупных источника кадров для школы:
• постоянных посетителей дома М. А. Волошина в Коктебеле, ставшего впоследствии Домом творчества Литфонда СССР;
• завсегдатаев Дома искусств (сокращённо - «ДИСК»), располагавшегося в бывшем доме Елисеевых в Петрограде;
• редакцию газеты «Гудок».
К участникам «Атона» причисляются: Максимилиан Волошин , Владимир Маяковский, Александр Грин, Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Сигизмунд Кржижановский, Алексей Толстой, Леонид Леонов, Валентин Катаев, Евгений Петров, Илья Ильф, Юрий Олеша, Евгений Шварц, Иван Ефремов, братья Стругацкие, Лазарь Лагин, Николай Носов, Генрих Альтшуллер, Владимир Набоков, Юрий Долгушин, Александр Полещук, Петроний Гай Аматуни.
Перед революцией в доме Елисеевых работали банковская контора "Георг Верблюнер и К", с 1914 года - Центральный банк Общества взаимного кредита. Для последнего в доме производились некоторые перестройки. После 1917 года Елисеевы уехали из России.
В 1919 году дом Елисеевых по инициативе А. М. Горького стал Домом искусств (ДИСК). В помещениях с окнами на Мойку и во двор жили и работали Н. С. Гумилёв, В. Рождественский, К. Петров-Водкин. Кроме писателей в доме Елисеевых жили портные, часовых дел мастера, советские служащие, бывшая прислуга прежних владельцев дома.
С бумагой в Доме искусств было весьма туго. К счастью, в нижнем этаже удалось найти склад бухгалтерских книг. На вырванных из гроссбухов листах рождались первые произведения советской литературы. А. С. Грин написал здесь "Алые паруса". Жизнь в Доме искусств отобразила писательница Ольга Форш в своём романе "Сумасшедший корабль".
По понедельникам в Доме искусств устраивались литературные вечера. На первом их них в январе 1920 года выступил М. Горький. Позже К. Чуковский читал здесь свои статьи, а кроме того выступали А. А. Блок, А. Белый, А. А. Ахматова, Ф. Сологуб, М. М. Зощенко, юрист А. Ф. Кони.
В сентябре 1920 года в доме №15 был устроен банкет в честь прибывшего в Петроград Г. Уэллса. В декабре в Доме искусств остановился приехавший из Москвы В. В. Маяковский. В течение двух часов он читал ещё не опубликованную поэму "150 000 000" и агитстихи. Эти вечера проводились в неотапливаемом парадном Белом зале на третьем этаже. Другие встречи обитатели Дома искусств предпочитали проводить в просторной елисеевской кухне, в которой работала печь.
Со стороны улицы Герцена (Большой Морской) находился магазин Дома Искусств. В нём продавались старые книги, рисунки и литографии. За прилавком часто стояли сами жильцы дома. Магазин называли "Лавкой писателей". Дом искусств устраивал выставки картин (Замирайло, Петрова-Водкина, Александра Бенуа и других). Ежедневно здесь читались лекции по вопросам литературы и искусства, проводились музыкальные вечера.
3 августа 1921 года здесь был арестован Николай Гумилёв.
После закрытия ДИСКа в 1923 году здесь открылся кинотеатр "Светлая лента", с 1931 - "Баррикада". В 1920-е годы "немые" фильмы сопровождались "живой" музыкой.
Каким образом автор может подсказать читателю, что текст зашифрован? Очевидно, он должен оставить знак в начале книги — «сигнальный» заголовок, многозначительный псевдоним или эпиграф. Средневековые авторы, например, заказывали для своих изданий гравированные портреты с массой символических аксессуаров, — таковы дошедшие до нас изображения знаменитых алхимиков и философов, принадлежавших к различным тайным обществам.
Имеется великолепная фотография Ивана Антоновича Ефремова, которая неоднократно воспроизводилась в различных изданиях: писатель за рабочим столом. На столе стоит металлическая статуэтка — рыцарь в латах, рядом в стакане — роскошная роза, а за спиной Ефремова — крест, образованный стенками книжных полок. Роза и крест? А как называлась опера о гроссмейстере тайного ордена, которую пишут Ляпис-Трубецкой и его «подельники»? «Железная роза»!
Считается, что розенкрейцеры были глубоко законспирированным сообществом ученых-мистиков. Они называли себя «Невидимыми Философами», а происхождение ордена выводили от Аменхотепа IV. Этот фараон-революционер принял имя Эхнатон — «Угодный Атону» — и первым в мире попытался декретировать единобожие. Свергнутый с трона, Эхнатон передал открывшееся ему знание ученикам, и эту тайну они пронесли через века.
Согласно другой легенде орден был воссоздан в XV веке немцем Христианом Розенкрейцем («розовый крест»), — он получил посвящение в секреты Великих Адептов Востока. Считается, что в конце следующего столетия орден возглавил Френсис Бэкон — человек, которого называют отцом современной науки.
Христиан Розенкрейц привез из Сирии таинственную книгу "М". После его смерти книга исчезла. Букву "М" Маргарита вышивает на шапочке своего возлюбленного, а Воланда (первая буква "W" — перевернутая "М") очень интересует книга мастера. «Гиперболоид инженера Гарина»: 95-я глава пересыпана загадочным «металлом М»! У Стругацких мы встречаем М-полости и М-поле.
В одном из важнейших розенкрейцеровских документов — «Исповедании Братства Розы и Креста» (1615) — содержится малопонятная фраза о двух новых звёздах, открытых незадолго до того в созвездиях Лебедя и Змееносца. Есть основания полагать, что это было чрезвычайно важно для ордена: символы двух созвездий не раз встречаются в текстах розенкрейцеров.
Остап Бендер - метафора духовного пути ("Путь хитрого человека" по Гурджиеву).
Почему мы назвали путь Остапа- ««путем хитрого человека? «Путь хитрого человека» или иными словами «4 путь» - это концепция трансформации психики для достижения свободы и духовного бессмертия Г.И. Гурджиева, которого самого можно причислить к номадам на 3 скорости. По классификации Гурджиева существует, первый путь — это путь факира (суфия), второй — путь йога, третий — монаха. А четвертый, гурджиевский — это «творческий путь искусного человека». Факир, монах и йог должны отказаться от мира, оставить свою семью и посвятить всю свою энергию личному развитию, а для этого с самого начала каждого из этих путей человек должен умереть к своему прошлому, если он собирается достичь чего-нибудь ценного. Четвертый путь Г. требует, чтобы человек был "в мире, но не от мира", как гласит суфийская пословица. На этом пути искатель не уходит от мира, а использует для ее ситуации для развития собственной жизни, поэтому этот путь подходит для всех типов людей, но не для всех людей, а только для тех, у кого есть «магнетический центр» - особое притяжение к тайнам, мистике и путям достижения свободы.Исследователь суфизма Питер Вилсон высказывает предположение, что гурджиевский «хитрый человек» это, возможно, персидский дервиш - рэнд (ринд).
Одной из основных идей его учения является понятие "кундабуфера". "КУНДА" в переводе с санскрита означает "таинственный". Но что же такое "буфер"? Мозг человека условно можно поделить на три составляющие:"интуитивный ум", "инстинктивный ум" и "логический ум". У отдельных людей, в зависимости от типа личности, наблюдается преобладание развития одного из видов ума. Гармоничное функционирование умов - залог благополучия и преуспевания, как конкретного человека, так и отдельных социальных групп.
Взаимоотношение рассудка, интуитивного и инстинктивного "ума", драматически осложняет наличие четвертого "ума", который называют "провокатор", "искуситель", или просто - "буферный ум". В последние десятилетия физиологи выяснили, что носителем этого "ума" является небольшое образование в мозге между средним мозгом и лобной частью, являясь как бы неким "буфером" между ними. Этот "буфер" имеется только у людей.
Не это ли "чужеродное устройство" убрал у КК его учитель Дон Хуан, после чего Кастанеда заново учился ходить?
Эта часть головного мозга была каким-то образом "имплантирована" человеку несколько тысяч лет назад и содержит какие-то специальные программы управления поведением...
Многие литературоведы считают, что прототипом Воланда в «Мастере и Маргарите» был маг и эзотерик Гурджиев.
Авторитетный булгаковед Мариэтта Чудакова также полагает, что прототипом Воланда был Сталин.
Что, собственно, естественно, так как Гурджиев был оккультным двойником Сталина, по всей видимости, они состояли в одном тайном эзотерическом боществе, которое оказывало до определённого момента поддержку Сталину...
Гурджиев в одном из своих произведений называет это общество «Лентрохамсаниным»...
Также Гурджиевым был уничтожен рассказ «Князь Нижарадзе», который былодним из псевдонимов Сталина...
Мог ли Гурджиев поручить троим авторам написать роман, насыщенный различными розенкрейцеровскими символами, тайной информацией специально для Сталина?
Думаю, что да, мог.
Название знаменитого романа постоянно менялось: «Чёрный маг», «Копыто инженера», «Копыто консультанта», «Жонглёр с копытом», «Сын Велиара», «Гастроль Воланда», «Великий канцлер», «Сатана», «Вот и я», «Шляпа с пером», «Чёрный богослов», «Он появился», «Он явился», «Подкова иностранца», «Пришествие», «Князь тьмы»... Одно название сменяло другое...
В повести Леонида Зорина «Юпитер» (2005) есть внутренний монолог Сталина, адресованный М. Булгакову. Сталин произносит его в последний год своей жизни: «Немирович-Данченко даже сказал, что «Батум» неплох. И в самом деле, разве он хуже, чем та же пьеса Нахуцришвили о моей юности? Даже лучше. Но ты ведь не тифлисский ремесленник. Если ты так оберегаешь свою бесценную репутацию, изволь соответствовать её уровню. Не смог. Безжизненные слова. Не то что нет крови — ни цвета, ни запаха. «Я послан тифлисским комитетом, чтобы поднять батумских рабочих на борьбу...». Скука. У Шиллера бунтари и мятежники разговаривали совсем иначе...». Автор предполагает, что от Булгакова, раз уж он взялся за такую тему, Сталин ждал пьесы уровня Шиллера, однако был разочарован.
http://proza.ru/2023/02/11/1092
[1] Имеются в виду поселившиеся в Донской области (и других казачьих) выходцы из иных мест, не несшие служебных обязанностей казаков и не имевшие поэтому их особых прав и привилегий. До революции 1917 иногородние составляли на казацких территориях особую «социальную прослойку», после революции – стали одной из главных опор советской власти при кровавом разрушении здешнего уклада.