Глава 4
Первые два дня, проведенные дома после выписки из больницы, как-то совершенно не отложились в памяти Ивана. Причиной тому, вероятно, стало вынужденное безделье, нарушаемое лишь многочисленными телефонными разговорами с коллегами и знакомыми, попутно щедро сдобренное бесконечным ворчанием мамы. Подобное времяпровождение для деятельной натуры Дубровского представлялось настоящей пыткой. Впрочем, надеяться на то, что в домашних, практически стерильных условиях, произойдет включение новой возможности, было несколько самонадеянно. Хотя именно домашняя обстановка позволяла совершенно не беспокоиться за побочный эффект, возникающий спустя какое-то время после включения «внутреннего видения», как называл свою новую способность Иван.
Случись нечто подобное на улице или на работе, это неминуемо привело бы к плачевным последствиям, начиная от косых взглядов окружающих и заканчивая дорожно-транспортными происшествиями. Правда, на машине молодой человек ездил не часто, да и в ближайшее время за руль, по соображениям безопасности, садиться не собирался, но приступ столь сильного головокружения мог случиться и при переходе через дорогу, или в том же метро.
Оставалось надеяться, что совершенно неожиданного включения «внутреннего видения» не произойдет. Однако два дня пребывания дома пролетели, словно один миг, а на третий день после выписки Ивану предстояло в обязательном порядке посещать местную поликлинику. Этого похода Дубровский немало опасался, и в то же время надеялся, что сможет наблюдать у себя еще какие-то необычные явления, возникшие после операции. О том, что побочные эффекты могут оказаться опасными для жизни и здоровья, молодой человек предпочитал не задумываться.
Первоначально в походе в поликлинику вознамерилась участвовать и мама, отпросившись с работы, но тут Иван воспротивился по-настоящему, заявив, что он вовсе не инвалид и без проблем самостоятельно доберется до больницы, расположенной всего в десяти минутах ходьбы. Маму подобный отпор изрядно озадачил, но возражать она не стала, лишь попросив сына соблюдать осторожность. Выждав примерно час после её ухода на работу, Иван отправился в поликлинику.
На всем протяжении пути молодой человек постоянно следил за своими внутренними ощущениями и без перерыва оглядывался по сторонам, стараясь не упустить момента, если «внутреннее видение» вдруг включится снова.
Проделав весь путь, Дубровский даже испытал нечто вроде разочарования, когда, добравшись до поликлиники, констатировал отсутствие каких-либо ощущений, сходных с теми, что дважды случались в стационаре.
Последний раз Ивану довелось бывать в поликлинике три года назад, когда проходил водительскую комиссию для получения прав. Тогда он практически не обратил внимания на немалое количество людей, проходивших амбулаторное лечение, и теперь с удивлением рассматривал очередь в регистратуру, выглядевшую странным явлением при наличии возможности записи через интернет и аппарата, выдающего талоны на прием. Впрочем, очень скоро молодой человек убедился, что наличие современных технических средств отнюдь не является гарантией того, что пациент без всяких проблем попадет к нужному врачу и в нужное время. Скажем, некоторое количество медицинских карт по-прежнему оставались в бумажном виде, и искать их по картотеке приходилось, что называется вручную, да и люди, не успевшие записаться через интернет, осаждали работников регистратуры. Сам Иван получил талон, воспользовавшись автоматом, но вот о медицинской карте все же решил осведомиться у работников регистратуры, отстояв при этом десять минут в очереди. И как выяснилось, был абсолютно прав – конечно же, его карту, также оставшуюся в бумажной форме, никто не удосужился передать невропатологу, поэтому к врачу её отправили только сейчас.
Впрочем, Ивана это не слишком заботило, он никуда не торопился, больше сосредоточившись на внутренних ощущениях, поскольку в поликлинике у него появлялась неплохая возможность проверить новое «внутреннее» видение. И сейчас молодой человек сидел в небольшом холле, куда выходили двери трех кабинетов и, ожидая своей очереди, незаметно рассматривал других пациентов. Помимо кабинета невропатолога, в холл выходили двери эндокринолога и психолога. Правда, у последнего сейчас приема не было, а вот очередь к эндокринологу состояла из нескольких человек.
Ждать своей очереди Ивану пришлось около двадцати минут, и за это время к величайшему сожалению, ни малейшего намека на включение новой возможности, не наблюдалось. Поэтому в кабинет врача он зашел даже с каким-то чувством разочарования, как будто обманулся в собственных надеждах.
Невропатолог, немолодая женщина с лицом, напоминающим безжизненную маску, практически не смотрела на пациента, и бегло просмотрев его историю болезни, принялась задавать стандартные вопросы, на которые Иван давал столь же заезженные, стереотипные ответы. Собственно, Дубровский практически не сомневался в том, что медики из поликлиники сосредоточатся исключительно на формальных вопросах, навроде времени пребывания на больничном. Какое-либо лечение останется прерогативой врачей стационара. Такое, откровенно наплевательское отношение стало понемногу раздражать молодого человека, вызвав желание немедленно распрощаться с доктором. Кое-как отсидев на приеме и получив продление больничного листа, Иван попрощался с невропатологом и вышел из кабинета. Оказавшись в холле, молодой человек хотел сразу покинуть больницу, но в это мгновенье возникло знакомое чувство, при котором пространство вдруг поплыло в сторону, что заставило присесть на свободный стул у самого выхода из холла. Сделав вид, что рассматривает бумаги, Иван бросил аккуратный взгляд на людей, сидевших вокруг и ожидавших своей очереди.
И буквально через пару мгновений визуальный облик пространства привычно раздвоился, а еще спустя несколько секунд силуэты людей окрасились в различные оттенки красного и розового цветов. Постаравшись взять себя в руки, Иван сосредоточил внимание на двух женщинах, сидящих возле кабинета эндокринолога.
У первой из посетительниц отчетливо выделялись ярким алым цветом две небольшие области в районе живота, одна в центре, вторая ближе к правому боку. У второй женщины ярких пятен различных оттенков наблюдалось больше, включая область шеи, задней части головы, в районе расположения почек и во множестве в области суставов.
Поскольку включение новой возможности никоим образом не влияло на чисто слуховое восприятие, Иван постарался прислушаться, чтобы понять, о чем разговаривают пациентки и определить правильность своего диагноза. У первой из них, насколько удалось понять, имелась проблема с поджелудочной железой или желудком, судя по месторасположению одного из пятен, а также – с печенью. Вторая женщина наверняка страдала от заболеваний щитовидной железы, имела проблемы с почками и суставами. Вот насчет пятна на голове Иван ничего не мог сказать, его познания в анатомии человека оказались не столь глубокими, чтобы локализовать визуальный симптом.
К величайшему сожалению, удержать на более-менее продолжительное время «внутреннее» видение молодому человеку не удалось, поэтому через полминуты пространство снова задвоилось, а затем все эффекты, связанные с наблюдением светящихся областей ауры человека, пропали. Оставалось только внимательно слушать, о чем говорят пациентки, чтобы понять, насколько он окажется прав в своих предположениях. И вскоре удалось понять, что с первой женщиной новоявленный диагност не ошибся ни на йоту – она действительно оказалась диабетиком со стажем. А это означало, что проблема заключалась в поджелудочной железе, а в качестве сопутствующего заболевания имелись и проблемы с печенью. Но и первое, и второе выглядело вполне логичным, а для Ивана куда более интересной задачей представлялся поиск симптомов, которые не проявлялись столь очевидно. И вот тут-то вторая женщина, как это часто бывает, выслушав жалобы соседки, принялась рассказывать о перипетиях своей непростой судьбы.
– Да, это еще полбеды, к своему гипотиреозу я давно привыкла, – сетовала посетительница с озабоченным выражением на лице, – пью гормоны уже больше десяти лет, щитовидку-то мне радиоактивным йодом лечили, с суставами несколько лет мучаюсь, лекарства-то есть, да у них полно побочных эффектов.
– Ох, и не говорите, – поддакивала соседке первая женщина, с сочувствием кивая головой, – одно лечишь, другое калечишь.
– Это верно, – соглашалась вторая женщина, – у меня от таблеток для суставов песок в почках появился, а теперь вроде уже и камни нашли, уролог говорит, что нужно прекращать прием таблеток, а как его прекратишь – суставы-то болят?
– У моей двоюродной сестры тоже так было, – первая женщина с многозначительным видом наклонилась к соседке, – а потом она ездила в гомеопатическую клинику, её там, на травы перевели, только так от проблем с почками и избавилась.
– Ой, не знаю, не знаю... – С грустным видом покачала головой вторая женщина. – Как-то не доверяю я траволечению... – Пациентка тяжело вздохнула, опустив глаза. – А тут еще, с месяц назад, головные боли появились, и теперь почти по два раза в неделю приступы мучают, а давление вроде в порядке.
Услышав последнюю фразу, Иван насторожился – мало того, что симптомы женщины оказались схожими с его собственными, ставшими причиной попадания на операционный стол. Так еще вышло так, что несколько минут назад, ничего не зная об этом, он четко локализовал место заболевания, мучившего постороннюю женщину. А это являлось прямым подтверждением того, что «внутреннее» видение никоим образом нельзя назвать случайным угадыванием или проявлением галлюцинации.
– Вам в обязательном порядке следует посетить невропатолога... – Немного помедлив, Иван решительно поднялся и сделал шаг в направлении женщин, а потом бросил взгляд в сторону кабинета, из которого десять минут назад вышел сам. – Только не советую посещать местного специалиста. Да и МРТ не помешает сделать... – Молодой человек помолчал немного, встретив недоуменный взгляд немолодых пациенток. – Вы простите, что вмешался в ваш разговор, случайно услышал, но я и сам попал из-за болей в голове в больницу около трех недель назад, так что с этим шутить не стоит.
Высказав всё сидевшим в холле посетительницам, Иван вежливо откланялся, чувствуя немалую неловкость, словно влез не в свое дело. Ведь ему и требовалось всего лишь подтвердить новые возможности, так зачем же он полез предупреждать совершенно незнакомую женщину? Ответа на этот вопрос у молодого человека не нашлось, чуть помедлив, он махнул рукой и двинулся к раздевалке. Иван почти дошел до стойки, за которой размещалась словоохотливая пожилая гардеробщица, как вдруг пространство вокруг покачнулось, а затем принялось клониться в сторону. Похоже, снова возникала реакция, являвшаяся чем-то вроде отдачи после того, как происходило включение «внутреннего зрения».
Иван успел присесть на ближайшую кушетку и ухватиться за её край руками, когда пространство перед глазами внезапно завертелось, и в следующий миг показалось, что он сейчас упадет. Стиснув зубы, собрав всю волю в кулак, Дубровский прислонился к стене, стараясь удержаться на месте, но возникшие ощущения, откровенно говоря, были паршивыми до предела. Продолжалось это все не слишком долго, однако настроение Ивана изрядно испортилось, ведь получалось, что каждое включение новой возможности приводило к весьма негативным последствиям для него самого.
Лицо Дубровского покрыл холодный пот, а сам он почувствовал сильнейшую слабость. Видимо, его внешний облик вызвал опасение и у окружающих, поскольку какая-то женщина, проходившая мимо, поинтересовалась с озабоченным видом:
– Вам плохо, молодой человек?
– Н-нет, ничего, все нормально, – Иван изо всех сил старался сохранять равновесие и даже попытался неуклюже улыбнуться, – спасибо, уже все прошло.
– Вы побелели, как полотно, – с сочувствием покачала головой женщина, – может позвать кого-то из врачей?
– Нет, нет, спасибо, не надо, мне уже намного лучше, – помотал головой Иван, благо, негативные ощущения действительно почти ушли, – это просто усталость, я давно не выходил на улицу.
Женщина несколько секунд постояла рядом, качая головой, а потом ушла по своим делам. Иван немного помедлил, затем обтер мокрое лицо платком и задумался. Теперь не оставалось сомнений, новая возможность, появившаяся после операции, имела обратную сторону, причем сторона эта по своей симптоматике мало отличалась от того, что происходило с Иваном до попадания в больницу. Разве только головные боли больше не мучили, да сознание он вроде пока не терял. Но утешало это слабо, поскольку столь сильное головокружение, случись оно в другой обстановке, могло привести к плачевным последствиям.
Через пару дней Иван собирался идти на консультацию к своему лечащему врачу, и теперь предстояло решить, стоит ли говорить о необычных ощущениях. С одной стороны, побочный эффект, появляющийся после возникновение «внутреннего» видения, доставлял немало неудобств. Но, с другой...
Дубровский отчетливо представил, как с таким необычным даром может ставить диагноз людям, даже не прикасаясь к ним. Правда, поправил себя молодой человек спустя минуту, ставить диагноз он как раз не сможет, поскольку не обладает необходимым набором знаний, а вот акцентировать внимание на конкретном органе, вполне способен. А это порой тоже немалого стоит.
Поразмыслив немного, Дубровский пришел к выводу, что «утро вечера мудренее» и решил отложить этот вопрос до момента похода в больницу. Окончательно придя в себя, молодой человек взял в гардеробе куртку, оделся и двинулся к дому.
На обратном пути Иван решил немного подышать свежим воздухом, поэтому отправился не коротким путем, а в обход двух кварталов. Погрузившись в раздумья, молодой человек брел по городу, размышляя о странностях, случившихся с ним после операции, все пытаясь понять, что такого могли натворить хирурги, от чего у пациента появились столь необычные способности. И тут в голову пришла интересная мысль, причем он даже удивился, что не подумал об этом раньше. Ведь у Ивана имелись и снимки, полученные на МРТ и описание того, что делалось во время операции, а он до сих пор не попытался найти в том же Интернете ответы на свои вопросы. Насколько Дубровский представлял себе строение мозга, каждый отдел отвечал за определенные функции, причем было хорошо известно, что определенные отделы мозга у человека находятся как бы в своеобразном «резерве», то есть ученые до сих пор не знают, чем же именно управляют эти участки. Быть может во время операции, сами не желая того, врачи по случайности активировали некие скрытые функции, благодаря которым у Ивана открылась способность видеть в температурном плане, а может и не только, режим работы внутренних органов. Эта мысль настолько воодушевила молодого человека, что он непроизвольно ускорил шаг и едва не выскочил на переходе на мостовую, хотя еще горел красный, удержавшись на самом краю тротуара в последний момент.
Ехавшая в крайнем правом ряду маршрутка резко тормознула, но увидев, что Иван остановился и сделал шаг назад, тронулась снова. Микроавтобус мог бы запросто проехать мимо, но водителю, видимо, очень хотелось высказать пешеходу наболевшее, поскольку, проехав пару метров, маршрутка снова притормозила и правое стекло кабины опустилось.
– Э...э, ты смотришь, куда идешь?! – чернявый и горбоносый водитель жестикулировал с таким возмущением, словно пешеход оскорбил его в лучших чувствах. – Светофор для пешеходов тоже есть, да?!
– Есть, есть, – досадливо отмахнулся Иван, понимая, что действительно едва не совершил роковую оплошность.
Водитель проворчал еще что-то, явно нелицеприятное, после чего стекло поехало вверх. Иван собрался, было идти дальше, но тут пространство снова словно повернулось, а затем уже привычно наполнилось двоящимися предметами. Дубровский бросил взгляд на продолжавшего ворчать водителя, и силуэт его, видимый через стекло, окрасился в уже знакомые сочетания различных оттенков красного. И в этом силуэте отчетливо просматривалось яркое пятно в правой части головы. Несколько секунд Иван стоял, уставившись на водительскую кабину маршрутного такси, а потом его вдруг, словно прорвало.
– Стой! Подожди! – закричал, что было мочи, Дубровский и бросился к микроавтобусу, тронувшемуся с места, успев буквально в последний момент стукнуть по задней двери автомобиля.
К счастью, водитель услышал этот стук и снова притормозил. Немного запыхавшийся Иван, коему за последнее время не то, чтобы бегать, но даже быстро ходить не приходилось, с трудом перевел дыхание и дернул за ручку двери кабины.
– Эй, опять ты?! – во взгляде чернявого водителя, устремленном на суетливого пешехода, явственно читались возмущение и немалое удивление. – Остановка там! – шофер ткнул рукой в направлении стеклянного павильона, расположенного в сотне метров впереди. – Тут не положено садиться.
– Я знаю, – кивнув головой, пробормотал Иван, судорожно соображая, как бы сообщить водителю о цели остановки. – Просто я хотел сказать... – И тут молодой человек замялся, пытаясь подобрать слова, однако ничего путного в голову не приходило.
Дубровский понимал, что сказав правду, окончательно превратится в глазах водителя в очередного психопата, а все обходные пути выглядели в этом случае бесполезными.
– Ну, чего тебе?! Мне ехать надо! – водитель сверлил молодого человека свирепым взглядом.
– Ничего, извини, ничего, – пробормотал Иван, захлопывая дверь кабины и отходя в сторону.
Найти подходящих слов молодому человеку не удалось, и стало понятно, что не имеет смысла нарываться на конфликт, который в данном случае становился неизбежным. Тем более что силуэт, в коем отчетливо просматривались светящиеся разным цветом внутренние органы, уже погас.
Водитель еще несколько секунд смотрел на стоявшего столбом странного прохожего, покрутил пальцем у виска и, нажав на газ, сорвался с места.
Дубровский некоторое время смотрел ему в след, а затем медленно побрел в сторону дома. Правда, уже через минуту спохватился и стал озираться по сторонам в поисках ближайшей скамейки. Ведь после очередного включения «внутреннего» зрения неизбежно должна прийти «отдача» в виде сильнейшего головокружения и полной потери ориентации. А такое состояние лучше встречать в состоянии покоя, по крайней мере, на какой-нибудь скамейке.
Ближайшая скамейка оказалась на той самой остановке, на чей стеклянный павильон указывал водитель маршрутки. Невольно прибавив шаг, Иван устремился к ней. Он едва успел добраться до спасительной скамьи и плюхнуться на неё, как перед глазами всё потемнело, а затем пространство принялось вращаться все быстрее и быстрее. Иван снова, как немногим ранее на кушетке поликлиники, схватился за край сиденья, чтобы не упасть на землю, чувствуя при этом, что совершенно теряет контроль над своими ощущениями, и отчаянно боролся с тошнотой. К счастью, и на этот раз, приступ длился не более полуминуты, после чего окружающее пространство перестало вертеться, тошнота ушла и к Ивану вернулась способность нормально воспринимать реальность.
– Однако же, – пробормотал молодой человек, оглядываясь по сторонам, высматривая, не стал ли кто свидетелем очередного приступа, – это уже совсем неинтересно.
К счастью, сама остановка выглядела безлюдной, видимо, всех пассажиров забрал тот водитель, у которого так светилась правая сторона головы. Несколько прохожих двигались по тротуару на некотором удалении, но никто из них не обращал никакого внимания на сидящего на остановке молодого человека. Некоторое время Дубровский сидел на скамейке, глубоко вдыхая воздух и стараясь не шевелиться, а затем подумал, что не помешает скорее добраться до дома.
– М-да, такое впечатление, что включение «внутреннего» видения не проходит для мозга бесследно, – покачав головой, пробормотал вслух Иван, после чего осторожно поднялся на ноги.
Сделав пару шагов, молодой человек прислушался к внутренним ощущениям, но, не заметив негативных симптомов, медленно двинулся в сторону дома. Экспериментировать еще раз с новой способностью совершенно расхотелось.
Дубровский успел дойти до угла, свернув в переулок, выходивший непосредственно к дому, как вдруг его внимание привлек разговор двух молодых женщин, торопливым шагом проследовавших мимо.
– Что прямо в остановку въехал?! – в голосе одной дамы, одетой в яркую куртку, слышалось неприкрытое удивление и даже как будто возмущение.
– Ну, как въехал? На бордюр заскочил и зацепил край павильона... – Лицо второй, облаченной в короткое пальто мышиного цвета, покрывала мертвенная бледность, а ко всему прочему, Иван обратил внимание на немалую растерянность прохожей. – Хорошо, хоть скорость к тому моменту была небольшой.
– А что водитель-то? – продолжала допытываться первая дама. – Что-то говорил – почему это случилось?!
– Да, как он мог что-то говорить?! – теперь черед возмущаться пришел второй даме. – Он же в отключке был, я сама видела – завалился на переднее сиденье, а из носа кровь идет!
– Ударился что ли? – искренне удивилась первая дама.
– Да не похоже, – покачала головой вторая, копаясь в своей сумке, – там вроде кто-то говорил про инсульт и уже вроде Скорую вызвали.
Дамы говорили еще что-то, но Иван их больше не слушал. Перед глазами стояло отчетливое яркое пятно в правой части головы водителя. Если подслушанный рассказ имел отношение к водителю, с кем пересекся молодой человек, получалось, что яркое пятно являлось предвестником инсульта, и Иван имел все возможности предотвратить его. Точнее, тут же поправился молодой человек, предотвратить не сам инсульт, а его последствия в виде столкновения с остановкой.
Вот и получалось, что «внутреннее» видение, столь неожиданно появившееся после операции, хотя и приносило немалый дискомфорт, но, с другой стороны, могло помочь другим людям, совершенно не подозревавшим о наличии тех или иных заболеваний.
Бросив взгляд в сторону удаляющихся женщин, Иван тяжело вздохнул, озадаченно покачал головой и двинулся к дому. Теперь он совершенно не понимал, как ему поступать.
Продолжение - http://proza.ru/2024/02/03/1007