Предыдущее "Корюшка" http://proza.ru/2024/01/18/1264
На одной из перемен в третьей четверти седьмого класса ко мне подошла Бронислава Феликсовна:
- Володя, тебе четырнадцать лет и пора подумать о вступление в ряды ВЛКСМ, – строго проговорила учительница.
- Так у меня учёба хромает и…
- Никаких «и». Я разговаривала с секретарём комитета комсомола нашей школы. Напишем характеристику, старшеклассники и преподаватели дадут тебе рекомендации. Это дисциплинирует. На твоих плечах будет большая ответственность за успеваемость, и ты нас не подведёшь.
- Но…
- Вот тебе Устав. Читай внимательно. Что надо выучить, я подчеркнула, – учительница передала мне небольшую книжечку. – Заседание запланировано на…
Всё, что она говорила дальше, я не слышал. В моих мозгах не укладывались ранее сказанные слова директора школы, из которых получалось – не видать мне заветного билета и двери всех «порядочных» учебных заведений для меня будут закрыты.
«Если я вступлю в комсомол, значит я смогу после десятого пойти в военное училище… Тогда надо браться за учёбу. Да-а-а-а, у меня по всем предметам твёрдые трояки, а по двум неуд», – я погрузился в свои мысли.
- Вова, ты меня совсем не слушаешь, – Броня тряхнула меня за плечо. – Через две недели у тебя будет внутренний экзамен, потом через десять дней поедем в район. Исправляй свои двойки и зубри отмеченные места.
Не могу сказать, что я сразу загорелся, однако заметно стал стараться вытянуть успеваемость. Оставался после уроков, договаривался с учителями на пересдачу. Эта волна так сильно захлестнула меня, что я даже забыл и про соседа, Жоржа, и своих друзей, погрузившись в знания.
Выданная книжечка мною была прочитана от корки до корки пять раз. Смысл текста и статей я так и не понял. Да, слова почти все были знакомы, а вот их сложение в предложения. Я бегал к старшим ребятам, задавал вопросы, получал ответы. Развёл бурную деятельность, а на второй неделе меня все потеряли. Отсидев последний урок, я всегда бежал домой и учил всё то, что отметила моя классная.
Вечером в день заседания комитета кандидаты вместе со мной вышагивали по коридору и бубнили себе под нос, повторяя то или иное положение. Ещё в обед после занятий я выгладил практически идеально форму, поэтому боялся присесть или опереться на подоконник, чтобы не замять брюки или пиджак.
Через час у двери кабинета я остался один. Меня долго не приглашали. Сердце барабанило, закладывая уши. Я посмотрел на часы: «Жду пять минут. Не вызовут, ухожу. Чего мне здесь надо?». От волнения начали трястись руки, в горле пересохло.
- Заходите!
Вдоль ученической доски были выставлены в ряд столы, за которыми сидела комиссия, остальные члены комитета и приглашённые расположились за партами.
- Присаживайтесь! – председатель указал мне на стул перед собой.
- Я постою, – прохрипел я и закашлялся.
- Попей, – девушка из десятого класса протянула мне стакан с водой.
- Итак…
Секретарь зачитывала мою характеристику, рекомендации и заслуги. Столько хорошего о себе я никогда не слышал, но согласился со всем: «Спортом занимаюсь? Да! В кружке юный друг пограничника – командир! В трудовом лагере работал! За честь школы на Зарнице в районе выступал!», – я даже приосанился и задрал голову.
- У членов комитета и комиссии будут возражения или отводы кандидату? – молодой мужчина обводил взглядом присутствующих.
Я замер настолько, что практически не дышал. Странное состояние. И вдруг в тишине:
- Я против принятия… в члены Всесоюзного Коммунистического Союза молодёжи, – голос резал мой слух, Лена произносила чётко каждое слово. Она смотрела в пол, но по румянцу на лице и бардового цвета ушам было видно, что сильно волнуется.
В кабинете поднялся шум. Все громко обсуждали услышанное. Кто-то выговаривал бывшей подружке, что это не место для личных разбирательств, кто-то её поддержал. Я обмяк. Наверное, со стороны моё лицо исказила кислая гримаса. Однако я испытал облегчение и полностью оправился от волнения: «А вот сейчас хренушки вам всем и тебе персонально. Теперь я приложу все силы и назло вступлю в комсомол».
- Тихо! Товарищ, обоснуйте своё возражение, – председатель был спокоен.
- Они с другом чуть человека не убили. Они животные, бандиты…
«Прошло полгода, а она всё за старое. И зачем тебе это надо? Что же ты так бесишься?», – рассуждал я, совершено забыв, куда и зачем пришёл.
- Пожалуйста, прошу тишины. Давайте разберёмся. Уголовное дело возбуждено?
- Нет!
- К какой-либо иной ответственности ребят привлекали?
- Нет! – Лена зло зыркнула в мою сторону.
- Я попрошу присутствующих не обвинять никого огульно, а говорить по существу. Если таковых фактов нет, продолжаем. Владимир, вы осознаёте, что вступаете в серьёзную организацию, и каждый ваш скверный поступок отразится на нас всех?
- Да! – я прокричал и вытянулся, как струна, глядя в глаза преподавателю истории.
- Прошу вопросы.
- Главная задача ВЛКСМ.
- Воспитывать юношей и девушек на великих идеях марксизма-ленинизма, на героических традициях революционной борьбы, на примерах самоотверженного труда рабочих, колхозников, интеллигенции.
Вопросов было немного, я отвечал чётко и без запинки.
- Хорошо! Молодец! Володя, скажи, пожалуйста, сколько комсомольцев участвовало во взятии Зимнего дворца в тысяча девятьсот семнадцатом году?
«Что? Каком..? А я про это не читал… и…», – мысли роились в моей голове, не находя нужного ответа.
- Человек сто, организация молодая тогда была, – выдали мои уста.
Кабинет разразился смехом. Историк махнул рукой и отвернулся. Когда шум стих, он занял своё место, вытер слёзы:
- А когда день рождения ВЛКСМ?
- Двадцать девятого октября…
- Правильно!
- Вот и я говорю, Зимний брали седьмого ноября, мало тогда было людей в комсомоле.
Теперь все не просто смеялись, а катались по столам. Лена повернулась ко мне и улыбалась прежней улыбкой, её глаза блестели. Она что-то прошептала одними губами, но я не понял. Девушка рассекала воздух, рисуя пальцем… Я махнул рукой, мол, сам справлюсь.
- Тихо! – председатель сделал строгое лицо. – По новому стилю, пожалуй, соглашусь, но по-старому получается двадцать пятое октября, – он прищурился.
- Точно, ни одного комсомольца там не было, – выдохнул я, словно отвечая у доски.
- Пожалуйста, вспомни полную дату образования нашей организации.
- Двадцать девятое октября одна тысяча девятьсот восемнадцатого года, – и тут до меня дошла моя оплошность, даже стыдно стало.
Через несколько дней все прошедшие первый этап, выехали в райком комсомола. Меня подготовили по всем каверзным вопросам, и родную школу я не подвёл.
Следующее "Взрослый не по годам 1" http://proza.ru/2024/02/04/1815