93

Действующие лица:
Ника «Никитос» – 19 лет, крымская девушка из неблагополучной семьи
Дима – 19 лет, студент, московский тусовщик
Мама Димы ¬– 38 лет, бизнесвумен
Мужик в поезде – лох неопределённого возраста
Блондинка * – красивая девушка около 20 лет, участница ОПГ
Вася «Малой» – 18 лет, названный брат Ники, участник ОПГ
Вова «Жираф» – 21 лет, высокий парень, названный брат Ники, участник ОПГ
Дядя Алик –  40 лет, криминальный авторитет, лидер ОПГ, дядя Васи и Вовы
Телохранители дяди Алика*
Кришнаит*
Официант*
Массовка для хореографических этюдов на смену декораций
 * также появляются в массовых сценах
** Музыкальные вставки и ремарки носят рекомендательный характер
 

СЦЕНА ПЕРВАЯ
Москва, лето 1993 года, квартира Димы и его мамы. Раннее утро, Дима вернулся из клуба.  Одет модно: кроссовки Adidas, джинсы Levi’s, джинсовая куртка, под ней яркая футболка, бейсболка USA.
ДИМА: Как же нам повезло! На наших глазах происходит огромный сдвиг, и мы все – свидетели, участники, летописцы. Прежние кумиры теряют свою знаковость и значимость. Мы стоим у истоков русской клубной жизни!
Все вечеринки, мероприятия, открытия и закрытия сливаются в памяти в одну безвременную карусель, прерываемую изредка лишь необходимостью сна. Сегодня девятнадцатилетние живут с такой скорость, которая тридцатилетних сводит с ума. И скорость постоянно увеличивается. По сути это нескончаемый праздник, торжество человеческого духа, непонятно почему захватившее общество в период кризиса. (Снимает кроссовок и кидает его в сторону).
Меня эта жизнь до сих пор удивляет. Ведь ещё недавно на вопрос иностранца: «Где здесь ближайший ночной клуб?»  шутливо отвечали: «Наверное, в Хельсинки». А сейчас: Пилот, Манхэттен, Эрмитаж, ЛСДэнс … Можно пить виски, танцевать до утра и не думать, что совершаешь что-то преступное и ужасное. Круто же?!  Особенно после того как буквально вчера тупо пили водку у кого-то на флэте, занавесив лампу свитером¬ ¬– для западной дискотечной атмосферы. (В процессе монолога снимает и выкидывает второй кроссовок, плюхается на диван)
Дима засыпает прямо в одежде. Музыкальная вставка (сон Димы): под The Prodigy - Everybody In The Place выходит модная клубная молодёжь и танцует. Дима во сне улыбается, пританцовывает.
Музыка обрывается. Входит мама Димы. На ней цветастая блузка, поверх которой бежевый пиджак, черная мини-юбка с высокой талией и черные туфли-лодочки. На плече небольшая чёрная сумочка. Мама ставит Димины кроссовки аккуратно возле дивана.
МАМА: Дмитрий, вставай! Есть разговор.
ДИМА: Угу (Переворачивается на другой бок – лицом к спинке дивана).
МАМА: (Пытается перевернуть его обратно и разбудить) Дима, просыпайся я сказала! У меня нет времени на твои капризы, мне на работу нужно.
Дима не реагирует.
МАМА: Дима, бабушка Вера заболела! Мне вчера тетя Лена звонила, состояние тяжёлое, нужен постоянный уход, конечно старушке девятый десяток пошёл… Дмитрий, ты меня слушаешь?
ДИМА: Мам, потом…ну дай поспать!
МАМА: Я говорю, бабушка при смерти! Скорая вчера приезжала…
ДИМА: Ага.
Мама убегает со сцены и возвращается со стаканом воды.
МАМА: Ах ты – скотина неблагодарная! (Выливает стакан Диме в лицо).
Дима вскакивает с Дивана и удивлённо смотрит на мать.
ДИМА: Мам, ты чё?
МАМА: Через плечо! Вот билет до Симферополя, в 23-30 с Казанского вокзала, 8 вагон. (кидает Диме билет)
ДИМА: Мам, я не могу – у меня планы!
МАМА: А у меня работа! Или ты хочешь, чтобы дом в Крыму дяде Мише достался?!
ДИМА: Ой кому он нужен в Симферополе. Там даже моря нет. Пусть дядя Миша эту халупу забирает.
МАМА: Тебя забыли спросить! Мне нужен!  Я туда столько бабла вбухала. А этот дармоед, такой же, как и ты, ни копейки не вложил.
ДИМА: А на наследство претендовать будет.
МАМА: (показывает дулю) Вот ему, а не наследство! 
Подходит к сыну, обнимает его, гладит по голове.
МАМА: Ты же у меня молодец, таким помощником рос, в пять лет уже сам посуду мыл и бутерброды мне на завтрак делал. Поезжай, сынок, хоть от наркотиков своих отдохнёшь. Ты думаешь я не знаю, что вы на дискотеках своих делаете? И вообще пожалей бабку, она тебе в детстве сказки читала. (Открывает сумочку достаёт кошелёк и отсчитывает несколько купюр).  Вот возьми – на море съездишь, как бабушке полегче станет.  А мне отпуск дадут, и я тебя сразу сменю. Пару недель всего. Ну что тебе стоит?
ДИМА: Ладно, уговорила. У меня кореш как раз в Ялте отдыхает. Только смотри – через две недели я уже в Москве буду.
МАМА: Договорились! Я побежала – опять на работу опаздываю. Завтрак на плите! Бабушке привет передавай!

 СЦЕНА ВТОРАЯ
Поезд Москва– Симферополь. Восьмой вагон. Дима едет на боковушке, он пытается постелить постельное бельё. Бельё всё в пятнах и с дырками. Дима морщится. Рядом, на основной нижней полке, едет мужик в клетчатой рубашке и спортивных штанах.
МУЖИК: Давно на поезде не ездил? Ты стели это – другого не будет, тут всё с дырками!  Куда путь то держишь? Я вот на море еду – от профсоюза путёвку дали!
Дима молча достаёт книгу, отворачивается к окну и начинает читать.  К мужику подсаживается Блондинка в босоножках на высокой платформе, цветных лосинах и лёгком пушистом свитере. Девушка ярко накрашена, волосы убраны в высокий хвост с пушистой резинкой (под свитер).
БЛОНДИНКА: Не поможете даме открыть шампусик? (достаёт из клетчатого баула челнока бутылку Советского шампанского).
Мужик дрожащими руками открывает бутылку. Он явно стесняется находиться рядом с красивой девушкой. Блондинка достаёт из сумки два пластиковых стаканчика и протягивает один мужику.
МУЖИК: Ой, нет, что вы, мне нельзя – я в санаторий еду, на лечение.
БЛОНДИНКА: Так я тоже в санаторий! По чуть-чуть можно! (Наливает себе чуть-чуть, а мужику почти полный стаканчик).
БЛОНДИНКА: Давайте выпьем за знакомство и приятный отдых!
МУЖИК: У меня путёвка в «Восход» в Феодосии, с трёхразовым питанием и лечением.
БЛОНДИНКА: Да вы что? И у меня в «Восход»! Это судьба!  Давайте за это выпьем! (Наливает по старой схеме). За судьбу!
 На сцене появляются Жираф и Малой.  Жираф садится рядом с мужиком, а Малой подсаживается к Диме.
БЛОНДИНКА: А мы тут шампусиком лечимся, будете?
ЖИРАФ: Не откажусь!
Допивают шампанское.
ЖИРАФ: Может в картишки?
МАЛОЙ (подсаживается к блондинке): А давай!
МУЖИК: Я – пас.
БЛОНДИНКА: Я посмотрю.
ЖИРАФ: На деньги или на интерес?
МАЛОЙ: Давай на интерес!
Играют. Малой выигрывает.
МАЛОЙ: Слушай, скучно на интерес, а давай на деньги?
ЖИРАФ: Нима базару!
Снова выигрывает Малой.
ЖИРАФ: Да что ж за непруха такая. Мужик, давай с нами?  А то скучняк какой-то.
БЛОНДИНКА: (легонько толкает мужика) Давайте! А я буду за вас болеть!
МУЖИК: Ну…давайте.
Раздают. Мужик выигрывает. Довольный забирает деньги. Блондинка хлопает в ладоши.
ЖИРАФ: Удвоим ставки?
МАЛОЙ: Я в деле! Пора бы отыграться.
Опять выигрывает мужик.
БЛОНДИНКА: Вы мой чемпион! Сегодня ваш день!
МАЛОЙ: Всё, я-пас.
Мужик вытряхивает всё содержимое своего кошелька.
МУЖИК: Повышаю!
ЖИРАФ: Уважуха!
Дима откладывает книгу.
ДИМА: А я бы вам не советовал. Проиграете последние штаны.
Малой показывает на Диму и проводит рукой по шее.
ЖИРАФ: Проблемы?
Дима берёт книгу и продолжает чтение. Мужик с Жирафом играют. Последний выигрывает.
МУЖИК: Да как же так? У меня же с самого начала козыря шли… Нет, так не честно! У вас явно колода краплёная!
Блондинка, Малой и Жираф направляются к выходу. Последний кидает пару купюр на столик.
ЖИРАФ: Держи на обратную дорогу, только не ной.
Мошенники убегают. Поезд прибывает в Симферополь.
 
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Июнь 1993 года, Симферополь, дискотека под открытым небом. Фоном играет песня группы НА-НА – Фаина. На сцене столы и стулья из пластмассы. За одним из столиков сидят Блондинка из поезда с подругой. На блондинке декольтированное мини-платье яркого цвета. У подруги красные волосы, длинный черный сарафан на тонких лямках и мартинсы (разговорное название высоких ботинков Dr.Martens), глаза подведены черным.
БЛОНДИНКА: Ты видала Людка-бригадирша в шубе пляшет. Цирк!
НИКА: Да уж – кино… в июне. Сама вся красная, но не снимает, чтобы все успели заценить. На районе говорят, муженёк комерса жирного под себя подмял, вроде как директора завода.
БЛОНДИНКА: Ой ну мы тоже с ребятами на поезде удачно прокатались, но я же не понтуюсь.
НИКА: Ты хотя бы в Москве была! Меня пацаны ни в какую не берут. Вот что я видела дальше нашего района?! А жизнь то идёт. Как бы не прошла вся мимо. Как представлю, что всю жизнь проторчу в нашем пыльном городишке, выучусь на какую-нибудь секретаршу и буду сидеть бумажки перекладывать в душной конторе. А я ведь пою и на гитаре играю…  Вот смотрю телевизор и у меня прям ком в горле от того что никогда не увижу ничего этого в реальной жизни. Для меня Москва – это отдельная планета!
Входит Дима и садится за свободный столик, одет также, как и в Москве.
БЛОНДИНКА: Да ладно, Никитос, не раскисай. Смотри вон какой мажор нарисовался.
НИКА: И чё?
БЛОНДИНКА: Иди знакомься, пока сама в оборот не взяла. (Пытается встать)
НИКА: (Останавливает её рукой) Сиди.
Включают Нэнси - Дым сигарет с ментолом. Дима подходит к столику, где сидят девушки и приглашает Нику на танец, протягивая ей руку. Ника идёт танцевать с ним.
ДИМА: Круто выглядишь! Я – Дима, а тебя как зовут?
НИКА: Зовут – Никита, Никитос. А мамка Вероникой назвала, тебе можно Ника.
ДИМА: Ну уж нет, Никитос – прикольнее. С мамой живёшь? На кого учишься?
НИКА: У вас в Москве все такие разговорчивые? Давай просто потанцуем, музыку послушаем.
Вдруг музыка выключается и гаснет свет. Звуки уличной драки и милицейской сирены.

СЦЕНА ЧЕТВЕРТОЕ
Включается свет. Дима с Никой немного растрёпанные гуляют по Симферополю.
ДИМА: Что это было?
НИКА: Да как обычно. После второго медляка – махач. Странно только что менты так быстро приехали. Чаще всего подерутся и опять дискотека продолжается. Не потанцевали толком сегодня, обидно.
ДИМА: Понятно.
НИКА: Расскажи, а какие дискотеки в Москве?
ДИМА: Совсем не такие как тут. Вот представь: живой леопард прикован к карликовому баобабу цепью как кот учёный. На столике каталог американских автомобилей и чучело фазана. По залу носится официантка на роликах.
НИКА: Да ну, ты это сейчас сам всё выдумал?
ДИМА: Да, не, реально. У нас сейчас модно – тематические вечеринки. Недавно вот ещё на Гагарин пати был. Захожу я в клуб и моему взгляду открывается бескрайнее звёздное небо. Под потолком натянута тонкая сетка, и в неё вплетены маленькие электрические лампочки. Как миллионы светлячков они переливаются красным, синим и жёлтым. В углу зала, где dj, разбитая кабина вертолёта, фотографии космонавтов на стенах, какие-то приборы непонятные, даже небольшой иллюминированный самолёт подвешен к потолку.
НИКА: Прикольно.  А у нас недавно пацаны отожгли. На входе в дискотеку дежурил милиционер, и они периодически брали у него фуражку и танцевали в центре зала в ней. Он за ними бегал: «Отдайте, отдайте!» А они ему: «Ну дай мы с пацанами поприкалываемся, потом тебе отдадим».
Какое-то время идут молча.
НИКА: А ещё мы как то с пацанами на Ай-Петри ездили и у Малого кепка улетела прямо с горы. Модная – U SA. Он давай туда-сюда метаться, было ощущение что он сам сейчас за кепкой прыгнет. В общем поржали с него.
Дима срывает розы с клумбы и дарит Нике.
ДИМА: Знаешь, ты очень прикольная девушка, Никитос. Простая, не такая как все мои знакомые. Я тут с детства не был, но бабушка заболела – пришлось приехать. И за всё время что я здесь, только с тобой мне весело и приятно.
Ника молчит, нюхает цветы.
ДИМА: Хочешь ещё что-нибудь про клубную жизнь расскажу? У меня друг пластинки из-за бугра возит всем нашим диджеям, мы с ним часто тусим. Вот есть «Эрмитаж» там хоть и пафосно всё, но публика совсем разная и прям какая-то своя. Там любит веселиться восьмидесятилетний физик Миша. Рассказывал мне, что даёт жене снотворное и смело идет в клуб. Однажды он пришел с другом, тоже немолодым профессором, и, когда Миша стал отплясывать под техно, тот не понял кайфа и ушел. Заглядывал туда даже батюшка, бывший хиппан, –  ходил по клубу с коробочкой, денежки на Оптину пустынь собирал. Работники «Эрмитажа» –  отдельная история. Одна уборщица, Любовь Андреевна, бывшая цирковая артистка, чего стоит. Она наряжается, танцует необыкновенные танцы –  и во время уборки, и на танцполе в толпе. Пускает мыльные пузыри, со всеми общается. И хозяйка её за это не ругает. Один раз Любочка хозяйку на руках через весь клуб пронесла под наши аплодисменты.
НИКА: Это всё очень интересно, правда, но там через квартал уже мой дом и дальше тебе идти не надо – неприятности могут быть. Ты приходи завтра в клуб. Маски-шоу два дня подряд не бывает, нормально потанцуем. Только ты это… лучше в спортивном чтоб пацанов не смущать. Купи на «Светофоре» костюм с тремя полосочками – будем считать у нас тоже тематическая пати.
ДИМА: Окэй, сфотографировано
НИКА: Чего?
ДИМА: Договорились, то есть.
Дима пытается поцеловать Нику в щёчку, но она уворачивается и убегает.
ДИМА: До завтра!
Дима мечтательно смотрит вслед Нике. Под Сектор газа – Лирика хореографический этюд (мысли Димы): Дима и Ника танцуют, обнимаются и целуются.

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
Пластиковые столы и стулья. Два стола составлены вместе, за ними сидят и оживлённо общаются Жираф, Малой, Блондинка и Ника с розой в причёске. (По желанию можно ещё несколько пацанов и девчонок «с района»).  На фоне играет Ace of Base – All That She Wants. Заходит Дима, на нём спортивный костюм.
МАЛОЙ: Братан, ты смотри (произносит как сатри) какие люди и без охраны!
НИКА: Он со мной! Дима, бери стул и садись с нами!
Дима приносит стул, ставит его рядом со стулом Ники, потом встаёт и обнимает её, говорит «привет» Блондинке и тянет руку Жирафу, тот руку не жмёт, Ника берёт Диму за руку и усаживает рядом с собой не отпуская руки.
ЖИРАФ: Ну и короче заходим мы там в ресторан самый крутой, я халдея зову: «Трюфеля есть?», а он - собака такой важный гусь «Допустим, есть». Я говорю (произносит как грю) «Пожарь с картошечкой!», а он такой «Вы знаете что это будет 500 долларов стоить?». Ну я такой пару «котлет» в рублях на стол кидаю «Жарь я сказал!», у этого гуся глаза в кучу, дрожащими руками бабки забрал. Ну и метнулся за жрачкой кабанчиком. Говно короче ихние трюфеля.
Все, кроме Димы, ржут.
МАЛОЙ: Слы, москвич, ты шо такой серьёзный?
БЛОНДИНКА: Малой, отвянь! Не позорь нас перед столицей. (Ржут)
НИКА: Я лично сюда пришла танцевать. Дима пошли!
Выводит Диму за руку на танцпол.
ДИМА: Ника, давай, когда бабушке получше станет, на море сгоняем на троллейбусе – в Ялту!
НИКА: Зачем на тралике? У нас есть свой таксист Ахмет – домчит с ветерком и даже денег не возьмёт. Дядя Алик ему сказал меня везде возить. Только у братьев отпроситься надо.
ДИМА: Они реально твои братья? Что-то вы не похожи.
НИКА: Там долгая история, потом может расскажу, но их семья мне по факту роднее моей собственной.
К парочке подходит Жираф.
ЖИРАФ: Никита, нам отъехать нужно по делам. Веди себя хорошо!
Жираф и Малой уходят. Дима и Ника возвращаются за столик. Звучит Агата Кристи – Как на войне.
НИКА (Блондинке на ушко): Куда это они?
БЛОНДИНКА (шёпотом): Алика мусора повязали.
НИКА (громко): Да ну?!
БЛОНДИНКА (шёпотом): Комерс офигевший попался – сдал ментам бригадира, который с него собирает, типо он от лица Алика занимается этим как его…вымогательством. Пацаны поехали решать короче.
НИКА: Ладно, у дяди все менты прикормлены. А пацаны вечно что-то решают. Ты на море с нами поедешь?
БЛОНДИНКА: Кто меня туда пустит?!
НИКА: Привезу тебе кораблик в бутылке и можжевеловую досточку!
БЛОНДИНКА: Коза! Нормального мужика мне привези!
ДИМА: Я, наверное, пойду…Бабушка дома одна.
НИКА: Так она спит уже давно.
ДИМА: Не знаю как объяснить, предчувствие какое-то…
БЛОНДИНКА: Ой, да вали уже! Никитос, ну их этих мужиков – устроим девичник!
Дима целует Нику в губы и быстро уходит.
БЛОНДИНКА: Ого, вот это баунти.
Dj включает Комбинация – Бухгалтер. Блондинка хлопает в ладоши, встаёт и за руку ведёт Нику на танцпол. Танцуют.

СЦЕНА ПЯТАЯ
Спустя неделю. Всё та же дискотека. За столиком Ника, Жираф и Малой (По желанию - ещё несколько пацанов и девчонок «с района»). Играет Анжелика Варум -Художник, что рисует дождь. Заходит Дима (одет в спортивное).
МАЛОЙ: О, Москвич, а мы думали, ты уже в столицу слинял.
ДИМА (садится рядом с Никой): Ника, ты прости. Бабушке опять плохо стало, в тот вечер я пришёл, а она на полу лежит. Инфаркт. Я хотел тебе сообщить, но у меня ведь даже твоего номера нет. Вот, а теперь мама приехала за бабушкой ухаживать и можно на море ехать. Пацаны, и вы с нами давайте, в Ялту!
МАЛОЙ: Та море ещё холодное, в таком только отдыхайки купаются. Да и дела у нас – дядя к комерсу приставил. Теперь официально работаем, устраивают по бумагам, я вот типо кладовщик –20% от прибыли имею каждый месяц.
ЖИРАФ: Харэ языком мести! За такое только при пацанах можно. Или ты хочешь, чтобы тебя от дел убрали?
МАЛОЙ: Та ладно, москаль уже почти свой. Вон как Никитос на него смотрит. Ты, москвич смотри, сестрёнку шоб не обижал! А то потом по частям не соберут!
НИКА: Малой, реально угомонись!
ДИМА: Давай потанцуем!
Идут танцевать.
ДИМА: Так что насчёт Ялты?
НИКА: Когда?
ДИМА: Да хоть завтра!
НИКА: Сфотографировано.
Под Ace of Base - Happy Nation (припев) замена декораций на заднем плане, на переднем плане – хореографический этюд «счастливые отдыхающие» (танец с чемоданами или что-то в подобном стиле).

СЦЕНА ШЕСТАЯ
Июнь 1993. Ялта, пляж. Из-за сцены периодически слышны голоса уличных торговцев: «Горячая кукуруза». «Пирожки! Пирожки домашние! Пирожки: с мясом, с капустой, с картошкой!». «Мороженое! Мороженое! Эскимо! Знаменитое ялтинское эскимо!».
На сцене 2 лежака, на которых отдыхают и общаются Ника и Дима. Ника в платье-футболке (например - в полосочку или с микки-маусом), круглых очках и соломенной шляпе, Дима в шортах с пальмами и баскетбольной майке. У Димы на запястье нарисован иероглиф.
НИКА: Дима, наша квартира просто чудо – пять минут и мы уже на Набережной. А какие виды: с балкона – море, из комнат – горы!
ДИМА: Ну так не только у вас связи. Тётя Лена её ещё при Союзе урвала. Ты бы знала каких усилий стоило уговорить тётку отдать ключи на неделю в сезон! Но у мамы передо мной должок, так что мы тут. Ни в чём себе не отказывай! Мороженое будешь?
НИКА: Мне эскимо, пожалуйста.
Дима приносит два эскимо.
НИКА: Спасибо, шоколадное эскимо – моё любимое!
ДИМА: А у нас в начале месяца на Тверской открылась уже вторая американская кафешка Баскин Робинс, там какое-хочешь мороженое есть: и с фисташками, и кокосовое и с леденцами, и кофейное с миндалём. Больше двадцати видов, я ещё все даже не перепробовал. Тебе бы понравились их розовые ложечки. Знаешь, это так круто, что до нас стало доходить всё западное!
НИКА: Может и до нас когда-нибудь дойдёт. Вон уже лайнеры с иностранными туристами стали в Ялту заходить. Такие бабульки-дедульки забавные-узкоглазые по набережной гуляют – всё фотографируют. Мы с пацанами шли, а Малой им кричит «Привет, китаёзы!» и рукой машет, а они давай в ответ махать. Пацаны от смеха чуть не уписались. Эх, надеюсь и у нас Макдональдс откроют. Все, кто из Москвы возвращается, сразу хвастаются что гамбургеры пробовали. Ты на открытии был?
ДИМА: Я как увидел толпу, сразу как-то перехотелось. Потом по радио сказали, что 5 тысяч человек одновременно в очереди стояло, а за день все 30 тысяч прошло! Я потом уже через несколько дней, когда ажиотаж спал, сходил. Ну гамбургеры и гамбургеры, не особо впечатлило. Меня вот больше впечатляют те перспективы, которые перед нами открываются. Одежда, еда, музыка – всё как во всём остальном мире. Скоро перестанем быть отсталой страной!
НИКА: Наверное, может быть даже будем по всему миру ездить!
ДИМА: Обязательно будем! Может уже через пару лет будем с тобой вот так вот где-нибудь в Америке сидеть и мороженое есть! Мне лично по душе американизация мира. Её сейчас ощущает любой здравомыслящий человек. Хотя может у нас ещё круче чем у них скоро станет! Я вот в Москве на выставку американской фотохудожницы Даян Ньюмайер ходил. «Сиськи Метрополитан» называется. Там короче цветные фотки разных баб, только голов не видно – одни сиськи. В США, говорят, эта выставка столкнулась с цензурой, а у нас аншлаг был. Вот и где спрашивается свобода – у них или у нас?
НИКА: А я слышала что у одной тёлки в самолёте силиконовые сиськи взорвались при перепаде давления. Представляешь, я ещё ни разу на самолёте не летала… А вот возьму и полечу, вместе с тобой в Америку! (Пауза. Ника берет Диму за руку, чтобы рассмотреть его тату). Кстати, я до этого не замечала твоей татуировки…
ДИМА: Это потому что я всегда в футболке был.  В «Эрмитаже» как-то проводили сходку для татуировщиков и 3 дня нон-стоп делали всем желающим тату. Говорят, тогда мастера со всего мира были! Вот и я себе на память набил иероглиф «счастье». Мама ругалась: кричала что теперь меня на нормальную работу не возьмут. А я может быть и не хочу работать на «нормальной» работе! В банке там каком-то или в конторе с 9 до 6… Пусть спасибо скажет, что институт не бросаю, так-то я с сентября в школу диджеев иду. 
НИКА: Круто, я теперь тоже татушку хочу. Кошечку, там или бабочку на плече.
ДИМА: Ты и так прекрасно выглядишь! Отдай мне очки – нужно спрятаться от ослепительного блеска твоей красоты. А то ещё влюблюсь и останусь тут навсегда.
Пауза. Дима понимает что погорячился.
ДИМА: Да, кстати к нам сегодня вечером ребята присоединятся. Помнишь я тебе рассказывал, Женя – мой лучший друг, его девушка Настя и её подруга Жанна. Мы все в одном институте учимся. Они тебе понравятся!
НИКА: Хорошо. Пойдём купаться, а то мне кажется я сейчас сгорю.
Под Евгений Осин – Ялта (припев) идет замена декораций на заднем плане, на переднем плане танцуют счастливые отдыхающие.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
В тоже время в Симферополе. Ресторан дяди Алика. (те же пластиковые столы можно накрыть красивым скатертями). За столиком сидят дядя Алик и его племянник Жираф.
ДЯДЯ АЛИК: В общем племяш, время сейчас такое – никому нельзя доверять и даже себе самому. Даже у стен есть уши. А среди нас определённо крыса.
ЖИРАФ: Кто?
ДЯДЯ АЛИК: Вот и мне это интересно. Вроде все свой кусок имеют, никого не обижаю, и всё равно какая-то падла стучит. Причём не ментам (менты то все под нами), а конкурентам сука такая о всех наших делах доносит.
ЖИРАФ: Дядь, может это Гуня?
ДЯДЯ АЛИК: Никого сейчас не могу исключать, но что-то подсказывает что не он. У Гуни горячая кровь-– если что не нравится сразу предъявляет. Не будет он долго выстраивать отношения с лидерами чужой конторы, да и дипломатических способностей не хватит.
ЖИРАФ: Может Жид?
ДЯДЯ АЛИК: Жид – мелкая сошка. Тут кто-то из близких. Пауза. Хотя, знаешь, на всякий случай, уберем обоих.  Пусть Топор с Башмаком займутся. Сейчас лучше перестраховаться. Что-то много наших начало отваливаться и на сторону перебегать. Кто-то явно воду мутит. Так что давай уберём этих двоих по-тихому и посмотрим, что изменится. А ты внимательно за пацанами смотри и, если будут какие подозрения – сразу ко мне.
ЖИРАФ: Ок.
ДЯДЯ АЛИК: Ника где? Почему давно не видел?
ЖИРАФ: Так она с москалём в Ялте. Ну с тем что к бабке приехал, помнишь я рассказывал? Типа мажор московский…
ДЯДЯ АЛИК: Нику верните домой и чтоб на виду была. Время не спокойное.
ЖИРАФ: Понял, сделаем.
Дядя Алик уходит. Жираф остаётся сидеть за столиком.
Под Ласковый май – Белые розы смена декораций. Вдруг гаснет свет и раздаётся звук взрыва.

СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Ресторан дяди Алика. На сцену вбегает Малой.
МАЛОЙ: Вова! Вова, ты слышал дядю Алика взорвали!
ЖИРАФ: Ты на приколе что ли? Я только что с ним говорил. А охрана где была? Блин, скажи что ты гонишь, как я блин это тёть Оле скажу?!
МАЛОЙ: Так тётя с ним в больнице, живой он. Только контузило слегка. Гараж в хлам разнесло, пацаны говорят – самодельное взрывное устройство.
ЖИРАФ: (Даёт подзатыльник брату). Ты когда базарить нормально научишься? Я уже думал всё – нет больше дяди. Сколько раз ему говорили – закрывай тачку. А он «чего мне напрягаться, все автоугонщики под нами». Вот блин чего. 
МАЛОЙ: Пацаны говорят он весь день с бомбой проездил и как только закрыл машину в гараже – раздался взрыв. Либо неудачное покушение, либо просто предупреждают пока. На доме короче охрану усилили. Там сейчас цирк: мать рыдает, бабушка с давлением, пацаны ломятся в непонятках… Вроде собирают сходняк.
ЖИРАФ: Кто дал команду собираться? Какая-то нездоровая движня. Блин, дядя сказал Нику домой вернуть. Малой, звони в Ялту, а я тут делами займусь.
МАЛОЙ: Я уже пробивал – нету у них там телефона, и соседи не отвечают. Я в Ялту?
ЖИРАФ: Уже там должен был быть!
Расходятся в разные стороны.

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
Ялта. Вечер того же дня. Ника сидит на лежаке и кидает камни в море. К ней подходит Дима садится рядом. Ника отсаживается подальше и отворачивается.
ДИМА: Вот ты где. Ты почему убежала? Обиделась что ли?
Ника молчит.
ДИМА: Нет, ну правда. Что я такого сделал?
НИКА: Вы смотрелись вместе как в рекламе «Твикс» – сладкая парочка.
ДИМА: Это просто моя одногрупница.
НИКА: Ага, я видела, как она на тебя смотрела!
ДИМА: Не выдумывай. Между нами ничего не было!
НИКА: Нет, вы реально смотрелись как Кэн и Барби. Красивые, весёлые, богатые. Живёте в огромных дорогих квартирах, ездите на метро, учитесь в престижном ВУЗе.  А я?  Сидела там как пустое место и даже слова вставить не могла. Надо было вообще с тобой не ходить. Устроил развлекуху для своих друзей. Думаешь, я не заметила, как они на меня смотрели? Особенно эта…
ДИМА: Перестань!
НИКА: Что перестань? Она так листочек у тебя из волос убирала, как будто бы вы уже лет пять женаты. Просто одногрупница, да?!
ДИМА: Ну максимум целовались пару раз. Я уже и не помню. И что такого? Это ты мне сейчас истерики закатываешь как жена прямо.
НИКА: Где ты, а где я?! Такие как ты всегда издевались над такими как я. Ты меня как-то спрашивал про семью. Так вот: мать моя наркоманка, которая меня родила в 15 лет и до моих пятнадцати не дожила – окончательно опустилась и сторчалась. Вы вот обсуждали какие пробовали наркотики. А у меня наркотики украли детство!
ДИМА: (обнимает Нику) Расскажи, я ведь ничего про тебя не знаю.

НИКА: Мать, не стесняясь меня, по вене ставилась. С ранних лет перед глазами: жгуты, ложки, шприцы, пятна крови на грязном полу, какие-то непонятные взрослые постоянно в нашей квартире. Часто бросала меня на бабку, а сама на электричке ехала куда-то на Украину, собирать «грызло» ¬- неочищенные головки опийного мака. При мне это всё варилось в обычной кастрюле, еще какая-то дрянь вроде ацетона добавлялась. Потом они ставились. Сначала у каждого свой шприц был. Со временем уже вся толпа одним шприцом по кругу кололась. Вводят раствор в вену.  Начинается приход – накатывает волна. Несколько минут они не могут разговаривать и что-либо делать. Приход надо пережить. По нему они судят, нормальная ли доза. Дальше идет кайф. По телу бегут мурашки, они начинают «чухаться» – почесываться, и это доставляет удовольствие. Так проходит 4 - 6 часов. Почти у каждого через определенное время начинается рвота. Удивительно – и она доставляет им удовольствие. Последняя стадия: «кумар», или «отходняк», – возникают неприятные ощущения, жутко ломит суставы...
ДИМА: Жестяк, ты так спокойно об этом рассказываешь. Ты сказала, что у тебя ещё бабушка есть, почему она тебя к себе не забрала, как это всё позволяла при тебе делать?
НИКА: Зачем ей лишний рот? Бабка жадная, за кусок хлеба удавиться. Тем более у неё есть нормальная старшая дочка с нормальными внуками. Про такой позор как я и моя мамаша ей легче просто забыть, как будто бы нас и не существовало никогда. В один прекрасный день, когда мать за ширевом собралась ехать, привозит меня, а в том доме другие люди живут! Бабка переехала по-тихому и адреса нового не оставила.
ДИМА: У меня нет слов. Так и где ты сейчас живёшь?
НИКА: Не перебивай. Тогда узнаешь.
ДИМА: Извини.
НИКА: Ну в общем мать была наркоманкой и проституткой. Еды в доме обычно не было. Иногда соседи подкармливали. Иногда удавалось булочку или батончик из ларька стащить. Моё детство – это постоянное чувство голода. И это ещё не самое страшное. Самое страшное и обидное то, что у меня не было ни родных ни друзей, ни одной живой души которая бы меня понимала и принимала. В садик я не ходила. Во дворе детям запрещали со мной общаться. Когда я выходила во двор, девочки смеялись с моей грязной одежды, а мальчики кидали в меня камнями. Но вот однажды я гуляла возле свалки и увидела двух чумазых мальчишек, которые прыгали на грязном матрасе и в моей душе поселилась надежда что эти дети могли бы меня принять. И я не ошиблась!  Ты уже догадался кто они?
ДИМА: Кто?
НИКА: Вася и Вова. То есть Жираф и Малой.
ДИМА: Точно, вот почему ты их братьями зовёшь.
НИКА: Ага, они стали мне семьёй. Хоть они и жили вместе с мамой и младшим братом Пашкой все в одной комнате в коммуналке, но их мама не кололась и даже не пила почти. Там было чисто и всегда была еда. Мама Даша стала моей настоящей мамой, она сказала, что всегда мечтала о дочке и действительно относилась ко мне как к родной. У нас с Вовой день рождения в один день и в этот день всегда справляли нам общий праздник. Наряжали комнату шарами. Дарили подарки. Приходили бабушка Зоя, дядя Алик и тётя Оля. Все они относились ко мне как к своей родне.
Дядя Алик тогда работал дальнобойщиком и левачил – возил алкоголь по поддельным накладным. Потом его закрыли ненадолго за эти дела, зато вышел уже в авторитете (говорят спокойно перенёс 30 дней в карцере). Как он сам обычно рассказывает «Сидел на нарах как король на именинах». После тюрьмы быстро поднялся, заимел деньги, купил себе огромный дом и перевез туда всю семью. В один далеко не прекрасный день, и я появилась на их пороге. С мамой случился передоз, а её кореша-наркоманы вместо того чтобы вызвать скорую, просто вынесли её во двор и усадили умирать на лавочку. Я в свои 8 лет догадалась что сейчас приедут менты и заберут маму на кладбище, а меня в детдом.  Детдомом меня ещё бабка пугала.
Так что я нашла спортивную сумку, загрузила в неё свои скромные пожитки и пошла сторону нового дома дяди Алика. Мама Даша тогда сильно плакала – говорила, что они сами давно должны были меня забрать. Меня приютили и устроили в школу, в один класс с Васей. Пацаны правда до конца школы не доучились – пошли по гоп-стопу, а потом дядя понял, что их от улицы уже не оттащишь и взял под своё крыло.
ДИМА: Ты сейчас где-то учишься? Работаешь?
НИКА: Не учусь, не работаю. Помогаю тёте по дому немного. Но в основном как-то так не понятно кто я и зачем живу. В музыкалку на гитару ходила – бросила. На шейпинг с девчонками с района – тоже не пошло. Всё жду какого-то чуда. Что вот-вот всё изменится, и я пойму, чего хочу и где моё место. Может поэтому я себе и придумала что ты меня с собой в Москву заберёшь. Что я тоже буду по всем этим модным тусовкам ходить. Моделью стану, буду такая гордая-красивая по подиуму ходить.
ДИМА: А вот возьму и заберу! Будем вместе жить.
НИКА: Ты сейчас шутишь?
Дима целует Нику. Мимо них по пляжу идёт кришнаит, бьёт в барабан (или играет на аккордеоне) и поёт «Хари Кришна-Хари Рама!». Потом возвращается.
КРИШНАИТ: Не подскажите какой сейчас год?
ДИМА: 1993
КРИШНАИТ: Уже скоро! Истрия подходит к концу.  Это я вывел из своего психологического опыта. К концу календаря майя – к 2012 – мы станем неузнаваемы. А то, что мы принимаем за наши произведения, я имею в виду компьютеры, новые технологии, – это всего лишь другие уровни нас самих. После 2012 каждый станет всем. Все возможности будут реализованы. Смерти больше нет. Как в компьютерной игре.
Кришнаит уходит с песней «Хари Кришна-Хари Рама!».
НИКА: Что это было?!
ДИМА: Ничего не понятно, но очень интересно… Знаешь, даже хорошо, что ты обиделась! Здесь мне гораздо приятнее, чем с ними!
НИКА: Да ну тебя!
ДИМА: Нет, правда… Может быть этот чудик прав. Может поэтому сейчас всё так не стабильно. Нужно убить в себе всё старое, чтобы возродиться.  Я слышал, что мы живём в Кали-Юга – эпоху вражды и лицемерия.
НИКА: И что нам с этим делать?
ДИМА: Любить! Любить этот мир и всё что в нём есть: этот грязный пляж, эту худую бродячую собаку, эту жаркую южную ночь, друг друга… (Пытается поцеловать Нику, но она уворачивается и резко встаёт).
НИКА: Ты нормальный? Сначала пугаешь этими разговорами про какие-то Юги, а потом лезешь целоваться как ни в чём не бывало. Кажется, наоборот, что-то плохое вот-вот случиться, и так как мы были счастливы здесь, уже больше никогда не будем! Видишь звёзды? Мы их видим, а их быть может уже и нет – они мертвы! 
ДИМА: Да что с тобой случилось? Может быть вино так действует или этот бродяга тебя заколдовал? (Целует её в лоб) Да ты вся горишь! Пойдём скорее домой!
Дима подхватывает Нику и несёт на руках. На сцене появляется Малой, идёт им на встречу-крутит ключи от Лады.
МАЛОЙ: Добрейший вечерочек! Всё голубки – закончилась малина! Никитос, давай в машину, а тебе пять минут даю – шмотки собрать.

СЦЕНА ДЕСЯТАЯ
Июль 1993. Симферополь. Всё та же дискотека с пластиковыми столами и стульями. Играет Nirvana – Rape me. Дима в спортивном костюме одиноко сидит за столом, пьёт пиво. К нему подсаживается Ника.
ДИМА: Привет! Наконец-то ты пришла, я уже боялся, что не придёшь. Заказать тебе мороженое? Или может шампанского?
НИКА: Привет! Ничего не надо, нет настроения. Просто хотела тебя увидеть, мы же договаривались.
ДИМА: А я очень хотел увидеть тебя! Может тогда завтра в кино сходим?
НИКА: Спасибо конечно, но мне нельзя. Я должна дома сидеть. Вон видишь мой телохранитель (показывает в зал на одного из мужчин-зрителей). Еле уговорила его свозить меня к тебе на пол часика. Или ты не  в курсе – наш дом вчера закидали гранатами!
ДИМА: Ого! А я опять не при делах. Все целы?
НИКА: Всё нормально, все живы. Бабушка только перепугалась сильно и вызвала ментов, хотя тётя просила этого не делать. В общем там повязли и ГРЭСовских и некоторых наших, причем даже довольно авторитетных пацанов от конкурентов. То есть не шестерок отправили, а демонстративно сами явились показать, что ничего не боятся и пока дядя в больнице они могут нас всех сразу убить.
ДИМА: Ника, поехали в Москву, прямо сейчас! Поговори с братьями.
НИКА: Они сейчас на совещании, прямо у дяди в плате. Как только он пытался выйти из больницы его новую тачку обстреляли из автомата – охрану насмерть, дядю Алика ранили. Это война! Многие пацаны как крысы под шумок перебежали в конкурирующие фирмы. Разве я могу в такой ситуации бросить свою семью?
ДИМА: Что я могу сделать?
НИКА: Ничего. Езжай домой. Я очень хочу быть с тобой, хочу увидеть Москву. Но пока обстоятельства против нас. Извини, мне пора.
ДИМА: Подожди, я хочу сказать. Я постоянно о тебе думаю, я буду ждать сколько нужно и без тебя не уеду!
НИКА: Пока!

СЦЕНА ОДИНАДЦАТАЯ
Через неделю в ресторане дяди Алика. За столом сидят дядя и Жираф. Входят Малой и Дима.
ЖИРАФ: Малой, на хрена ты его сюда притащил?
МАЛОЙ: Да вот напросился, хочет к нам в контору, прикинь?
ДЯДЯ АЛИК: Это тот самый москвич?
Жираф кивает.
ДЯДЯ АЛИК: Мальчик, ты хоть понимаешь куда пришел? Давай по-хорошему, забирай бабушку и езжай в Москву. Ты шо газет не читаешь? «Бандитский Симферополь, стрельба в центре города, спалили пять ларьков за ночь…». И это только начало! Поверь, тут скоро станет совсем горячо!
ДИМА: Я в курсе. Я всё понимаю, но я люблю Нику и хочу быть полезен её семье. Давайте договоримся – я помогаю вам сейчас, а потом вы отпускаете племянницу со мной в Москву.
ДЯДЯ АЛИК: Допустим, Ника всегда бредила Москвой. Только чем ты нам можешь быть полезен? Ты хоть пистолет в руках умеешь держать?
ДИМА: Я в школе постоянно в тир ходил, даже в клубе «Юный стрелок состоял», все нормативы на значок сдал.
ЖИРАФ: Вот потеха – юный стрелок.
ДЯДЯ АЛИК: Человека убить сможешь?
ДИМА: Смогу! … Если нужно.
ДЯДЯ АЛИК: Нужно! Понимаешь, Стрелок. Башмак - Лидер ГРЭСовский в психушке решил зашухериться, чтоб не присесть и чтоб не завалили. Под дурачка решил скосить, поставил там охрану и прохлаждается, жиреет на больничных харчах. Его ребята естественно всех наших пацанов в лицо знают. Но вот если бы кто-то мог бы пробраться в больницу под видом врача и завалить Башмака…У нашей семьи проблем бы поубавилось.
ДИМА: Я готов!
СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
Через неделю. Симферополь, дискотека. Играет Комбинация - American Boy. За столиком Жираф, Малой, Блондинка, Ника и Дима. Пьют шампанское.
ЖИРАФ: Ну давай, Стрелок, за тебя! Не ожидал такого раскладу, но ты реально красава!
ДИМА: Спасибо, брат!
БЛОНДИНКА: Когда в Москву едете?
ДИМА: Пока ещё тут, дела порешать надо. Дядя обещал помочь бабла поднять по-быстрому. Мы решили до осени остаться в Симфе.
НИКА: Ты решил…
МАЛОЙ: Сестра, не сбивай пацана с толку!
ДИМА: Никитос, ну правда, ты что хочешь жить в одной квартире с моей мамой и считать копейки?  Подожди немного. Если есть возможности, зачем от них отказываться?
БЛОНДИНКА: Всё с ними понятно. Пойдём танцевать!
Девушки уходят на танцпол.
ДИМА: Опять обиделась…
ЖИРАФ: Не обращай внимания, бабы постоянно на что-то обижаются. Зато пока мы одни можно за дела перетереть.
Входит Дядя Алик и два его телохранителя.
МАЛОЙ: Ого, дядя…вот это встреча. Садитесь с нами!
ДЯДЯ АЛИК: Вова, пойдём покурим!
Жираф и Малой встают из-за стола.
ДЯДЯ АЛИК: А ты, Вася посиди. А то Стрелок один с двумя девчонками не справится.
Малой садится за столик с недовольным видом.
ДЯДЯ АЛИК: Давай не дуйся! Отдыхайте, молодёжь!
Дядя Алик и Жираф отходят на край сцены.
ДЯДЯ АЛИК: Рауля убили. Вывезли на его же машине и подожгли где-то в Пионерском, в лесополосе. Ты понимаешь? Это кто-то из своих, кто-то с кем он спокойно мог сесть в одну тачку и поехать, с понтом в ресторан «Лесной».
ЖИРАФ: Фига себе расклад. Я думал мы завалили крысу.
ДЯДЯ АЛИК: Что-то много крыс расплодилось. Но у меня то тоже информаторы имеются, надо кое-что проверить. Важный момент: всё что я тебе говорю должно оставаться между нами. Чтобы даже Малой и Стрелок не слышали. Усёк?
ЖИРАФ: Ок.
ДЯДЯ АЛИК: Нику отправляй в Москву, маму, Ольгу, Дашу и Паштета – в Киев, к друзьям. Вот билеты. Пусть Малой поможет вещи собрать и всех проводит.
ЖИРАФ: А мне куда?
ДЯДЯ АЛИК: Ты, вместе со Стрелком – ко мне на офис. Они хотели войны?! Хорошо, я залью весь Симферополь кровью!

СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ
Вечер того же дня, Симферопольский ж/д вокзал (из-за кулис голоса таксистов «Такси к морю», «Ялта, в Ялту недорого», а также голос, объявляющий поезда).
МАМА ДИМЫ: Вероника, пойдём, поезд отправляется через две минуты.
НИКА: Он же обещал приехать проводить! Вы идите, я ещё минутку подожду. Если что на ходу запрыгну, я так уже много раз делала.
МАМА ДИМЫ: Как знаешь.
Мама Димы уходит. Ника стоит и внимательно смотрит в зал (ждёт Диму). Вдруг гаснет свет и раздается выстрел. Свет зажигается. На сцене лежит и держится за бок Дима. Над ним склонилась Ника.
ДИМА: Беги!
Звучит объявление «Скорый поезд Симферополь-Москва отправляется с третьего пути».
 Ника плачет, пытается что-то сказать, но её не слышно.
ДИМА (кричит): Беги! Уезжай! Я к тебе потом приеду! Ради меня, уезжай!

 Гаснет свет. Стук колёс.

СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Вечер того же дня. Ресторан дяди Алика. За столиком пьют водку Малой и Жираф.
МАЛОЙ: Я, брат, теперь с Макаром буду. Дни Алика сочтены. Всю жизнь на больничке невозможно скрываться. Только высунется и всё – кирдык. Ничего личного – просто бизнес.
ЖИРАФ: Ты что попутал что ли? Беленькая в башку ударила? Он дядя тебе, он тебя сучару неблагодарную из грязи вытащил…А Макар кто? Крыса, которая от нас откололась! Ещё и арсенал дёрнул из гаража между прочим…А дядя ему всё простил. Выходит, зря.
МАЛОЙ: Не дёрнул, а забрал своё. Ты не думал, что у них там свои расклады, за которые нам не докладывает твой любимый дядя? Хочешь, ходи всю жизнь шестёркой. А я хочу по красоте жить: на Багамы летать, Монте-Карло – казино, тёлочки –негритяночки…
ЖИРАФ: (толкает брата) Иди проспись – потом побазарим!
Малой достаёт и кладёт на столик пачки баксов.
МАЛОЙ: Я тебе за конкретные вещи говорю! Дядя пять главных макаровских точек сегодня взорвал – такое не прощают. Будет мясо. Я сказал чтоб тебя не трогали. Но даже я постоянно за тебя вписываться не смогу. Надо решать, ты с нами или где? Если до завтра не уберёшь Алика, Макар его лично вальнёт. Но лучше, братик, тебе доказать свой интерес и серьёзность намерений.
Жираф бьёт по щеке Малого. Тот падает со стула.
ЖИРАФ: Сука ты! Против дяди родного! Крыса!
Малой молча встаёт и уходит шатаясь. Потом возвращается.
ЖИРАФ: Чё вернулся, крыса! Иди сюда – я тебя урою! Выродок! Позор семьи!
МАЛОЙ: Брат, я по-хорошему хотел. Я не хотел всего этого дерьма. Ты же брат мне! Они сказали: ты либо с нами, либо – труп. Понимаешь? По-другому никак!
Неуверенно достаёт пистолет и целится в брата.
ЖИРАФ: (встаёт, разводит руки в стороны и идёт брату навстречу) Ну давай, стреляй! Ссыкло! Ты всегда был тряпкой! Мы же оба знаем ты этого не сделаешь!
МАЛОЙ: (шёпотом) Прости…
Гаснет свет. Выстрел.
Включается свет. Жираф стоит, как и стоял, широко улыбается. Малой растерянно смотрит на пистолет, дрожит. Жираф подходит обнять брата и вонзает ему в спину нож.
ЖИРАФ: Это ты меня прости. Как ты там говорил? Ничего личного!
Малой падает на землю. Жираф пинает труп и плюет рядом.
Входит испуганный официант со стационарным телефоном.
ОФИЦИАНТ: Владимир Владимирович, вас к телефону.
Жираф берёт трубку. Какое-то время молча слушает собеседника. Потом резко швыряет телефон об пол. Официант убегает. Жираф начинает метаться по сцене и кричать.
ЖИРАФ: Убили! Суки! Всех убили! Мрази! Никого не пожалели! Ни-ко-го! Паштета, прямо из школы… Плачет Увезли, гниды! И  по-ве-си-ли! Повесили, суки, среди бела дня, в детском парке! АААА!  Хватается за голову. Пьёт залпом водку из горла. Крушит всё кругом: пинает стулья, переворачивает столы. Ни старуху, ни мамку с тёткой, никого не пожалели, звери! Всех, всех, всех! Всех по пути на вокзал рас-стре-ля –ли! Расстреляли всех!  Поднимает и трясёт труп Малого. Ты слышишь, сука! Из-за тебя! Из-за тебя падла! Всех! Даже любовницы дядькиной пацана на карьере нашли в мясо. Из-за тебя, крыса! АААА! 
Убегает со сцены. Гаснет свет. Крики и звуки автоматных очередей. Потом тишина и звук взорвавшейся гранаты. И снова тишина.

СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ
Дима с перебинтованной грудью у дяди Алика в больничной палате.
ДИМА: Я не смог принести общак. На базе менты. Жираф замочил Малого, а потом словил белку и бегал по городу – шмалял из автомата пока патроны не кончились. А потом…
ДЯДЯ АЛИК: Я в курсах…потом взорвал себя. Хороший был пацан. Будет ему царствие небесное и плита во весь рост. Но ты то понимаешь, шо при таких раскладах тебе визу за бугор не дадут? (на этих словах ударяет Диму в грудь ножом, надевает больничный халат и уходит со сцены).
Гаснет свет. Включаются дискотечные огни. Играет SNAP! - Rhythm Is A Dancer. Выходит массовка. Все в белых одеждах и чёрных очках. Танцуют. Среди них Ника. Музыка становится тише.
ДИМА (Как будто бы и не ранен, танцует вместе со всеми): Люблю ходить на пати к друзьям, обычно они бывают у кого-то дома либо в клубах: Манхэтен там или Hippoпотам. К 5-6 утра остаются только свои люди.
Гавайские вечеринки, рок-нролл-пати, транс-вечеринки, «рейволюция» – я ходил на всё подряд. Однажды я посетил праздник в саду у «Эрмитажа», который длился больше суток – 25 часов музыки, фактически первый электронный опен-эйр в центре Москвы. Там же, в «Эрмитаже», устраивали пати для инвалидов. Они все вместе танцевали на колясках и были счастливы. Счастливы!
У меня был приятель тогда, у которого дома стоял мешок из-под мусора, набитый деньгами: туда просто запускали руку и ехали отдыхать. Помню, как в «Эрмитаже» увидел первый раз мобильный телефон: какой-то мужик его принес — такую огромную трехкилограммовую штуку.
Но самая грандиозная вечеринка –  вот у меня и флаер остался – случилась 2 января 1992 года. «Свинство в Manhattan Express». Женя тогда привёз запись видео с лондонского рейва, где 5 тысяч человек свистели в свистки. И мы устроили вечеринку, где всем раздали эти свистки, потом конечно прокляли всё на свете, потому что эти тусовщики в них еще полгода свистели.
Массовка достаёт свистки и громко свистит. Дима морщится закрывает уши руками и садится на пол. К нему подбегает Ника.
НИКА (садится рядом, кладёт его голову себе на колени и закрывает ему глаза, шёпотом): Всё хорошо! Спи!
ДИМА (улыбается, также шёпотом): Я те-бя лю-блю!
Гаснет свет. Музыка обрывается.

СЦЕНА ШЕСНАДЦАТАЯ
2013 год. Симферопольское кладбище. На самых лучших местах у центрального входа могилы героев улиц 90х, среди них дядя Алик, его семья и Дима. Ника в классическом чёрном платье, чёрной косынке на голове и чёрных очках раскладывает цветы по могилам, потом присаживается на скамейку возле могилы Димы, гладит его фотографию.
НИКА: Ну, здравствуй! Вот я и приехала. Столько раз себе представляла нашу встречу…Я ведь искала тебя в толпе, ещё лет десять, наверное. Я же видела, ты был жив! Про дядю Алика вот говорят, что могила пустая, а сам он сбежал куда-то в Польшу, сделал пластику и живёт себе спокойно под другим именем. Я так надеялась, что и ты тоже... Один раз, в метро, даже бежала за каким-то мужиком, так он был со спины на тебя похож, а потом он обернулся…нет, не ты, конечно не ты.
Так странно… ты навсегда останешься девятнадцатилетним, а мне уже 39!  У меня муж и сын и маленькая собачка. Всё как и должно быть у женщины моих лет. Ты знаешь, с тех пор как я перестала искать тебя в толпе, ты стал приходить ко мне во снах и там мне тоже всё ещё 19!  Мы так молоды и счастливы! Я даже думаю не считается ли это изменой Николасу? Да, моего мужа зовут Николас, представляешь: Ника и Николас. Он очень добрый и понимающий. А ещё у нас есть сынишка, Дмитрий. Диме уже пять, и он ровесник твоей сестры Миланы. У твоей мамы новый муж и дочка, они теперь живут в большом доме в Подмосковье.
А знаешь где живу я? В Париже! Кто бы мне сказал об этом в 1993. Это всё твоя мама, она мне очень помогла – приютила у себя, устроила в «Интурист», кассиром в обменник, а самое главное ни разу даже не намекнула на то что это из-за меня с тобой произошло… всё что произошло. Я-то ведь до сих пор думаю, что это я должна быть здесь, а ты – где-то там… в богато обставленном кабинете.
Как интересно всё-таки сложилась жизнь у наших знакомых. Половина лежит в земле, а другая половина взлетела выше небес. Помнишь Луку, который отвечал за финансы у дяди Алика? Теперь он распоряжается финансами в Совете Министров. И с ним там много наших пацанов – из треников переоделись в костюмчики с галстуками. Кто-то не забывает и тайком приезжает проведать старых друзей, видимо осталась в сердце ностальгия по тем лихим временам, шальным деньгам и атмосфере безудержного кутежа. А кто-то пытается всеми силами откреститься от прошлого, переписать свою историю. 
В 2012 все ждали конца света, но как видишь, ничего не произошло. Хотя тот бродяга был прав – гаджеты стали частью нас. Теперь все всегда на связи со всеми. У каждого есть мобильный телефон, который помещается в кармане, компьютеры больше не редкость. Жизнь ускорилась ещё больше. Как говорила Алиса из Страны чудес, «теперь чтобы оставаться на месте, нужно бежать ещё быстрее». Мир стал «теснее», технологии – доступней. Люди…люди, наверное, не изменились.
Даже не знаю что ещё сказать. Я ведь постоянно в уме с тобой разговариваю. Так что ты и так всё знаешь. Давай лучше помолчим, музыку послушаем. Я тихонько включу.
Включает с айфона 4 (или другого смартфона того периода) Сектор газа – Лирика.  Мечтательно смотрит вдаль.
Занавес
P/S Все персонажи и события вымышлены, любые совпадения случайны.
02.02.2024
Севастополь
lisnata@mail.ru