Когда Альберта Эйнштейна спросили об источнике его гения он ответил: «Я верю в интуицию и вдохновение. Иногда мне кажется, что я прав. Я не знаю, что это такое», — сказал он газете «Saturday Evening Post» в 1929 году. «Гораздо лучше довериться своим инстинктам и проверить их позже, чем сразу отмахнуться от них» - сказал он.
Знаменитые гравюры М.К.Эшера с их интригующей смесью искусства, фантазии и математики являются одними из самых запоминающихся изображений нашего времени. Несомненно, его произведения были созданы благодаря его невероятной творческой интуиции, которая позволяла ему заглянуть в космические миры которые неподвластны современным технологиям.
Его волшебное переплетение рыб, рептилий и птиц сделало его одним из самых популярных художников 20-го века. Посмотреть на работы М.К.Эшера означает путешествие в уникальный, загадочный мир, очаровавший людей по всему миру.
Его искусство с необыкновенными манипуляциями с пространством, временем и перспективой стало неверно популярным и востребованным. Ни один художник никогда не работал усерднее, чтобы передать видения своего воображения. Сами видения были достаточно примечательны: для Эшера кожа видимого мира была не чем иным, как куском ткани, который можно было разрезать, складывать, формировать и переставлять удивительными способами. Превосходный рисовальщик, он поставил перед собой задачу изобразить превращения в потусторонние пространства в привычных границах, установленных листом бумаги.
Фантастические мозаики Эшера поставили математику древней Альгамбры в один ряд с современной физикой. Роджер Пенроуз, получивший Нобелевскую премию 2020 года за новаторскую работу по черным дырам, столкнулся с искусством Эшера в 1950-х годах во время конференции в Амстердаме. Он вернулся домой и попытался нарисовать головоломки в духе Эшера, опубликовав статью, в которой раскрыл два «невозможных» объекта: лестницу, которая зацикливается сама на себе, не поднимаясь вверх, и твердую треугольную структуру, которая выглядит реальной, но соединена совершенно абсурдным образом и кажется, что все три его угла выталкиваются наружу, хотя на самом деле они находятся в одной плоскости. Уникальные рисунки Эшера помогли Роджеру Пенроузу решить уникальную задачу современной физики - черные дыры ( Чёрная дыра; — область пространства-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого света. Граница этой области называется горизонтом событий.
Как же смог Эшер достигнуть такой невероятной творческой интуиции, которая предсказала открытие одного из крупнейших научных достижений современной физики не имея специального образования? Давайте более подробно рассмотрим его жизнь.
Мауриц Корнелис Эшер родился в Нидерландах в 1898 году и хотел стать архитектором. И именно этому он учился, прежде чем перейти в декоративное искусство. Он переехал в Италию, но уехал в 1935 году и вернулся домой через Швейцарию и Бельгию.
Эшер был плодовитым художником, и хотя он создал тысячи великолепных гравюр, большую часть своей карьеры он провел в относительной безвестности.
Его часто называют «художником-графиком», что звучит довольно современно, но техника Эшера, по правде говоря, была древней... Основным рисунком Эшера была гравюра на дереве: изображение выгравировывалось на деревянном бруске, который затем покрывалось чернилами и использовалось для отпечатка рисунка на бумаге. Гравюры по дереву были популярны в Европе с 1400-х годов, и Альбрехт Дюрер был одним из первых мастеров этой формы.
Гравюры на дереве лучше подходят для мельчайших деталей, чем живопись — они обладают высоким уровнем точности, которому краска с трудом соответствует, поскольку они состоят из линий, а не из цветов. Гюстав Доре, иллюстратор XIX века, был еще одним мастером этого жанра.
Но, пожалуй, самым прямым предком Эшера был итальянский художник Джамбаттиста Пиранези, создавший в 1740-х годах серию офортов под названием «Воображаемые тюрьмы». Эти темные архитектурные фантазии имеют большое сходство с работами Эшера. Вы можете увидеть, насколько идеальна гравюра на дереве для стиля Эшера — она обеспечивает изысканно точные, гладкие и геометрические детали. Другими словами, фантастические увлечения Эшера нашли свой идеальный выход.
Эшер также создавал литографии и меццо-тинты, каждая из которых имеет свое богатое наследие и соответствует типам изображений и визуальных эффектов, которые Эшер так любил создавать.
В этом меццо-тинте Джона Мартина 1827 года мы видим ту же иллюстративную глубину, детализацию и точность. Таковы были художественные традиции, из которых черпал идеи Эшер... но как насчет вещей, которые он решил изобразить?
Его увлекали перспектива и математика, сами законы реальности и то, как искусство позволяет нам их нарушать, представить и увидеть невозможное.
Математическое любопытство в искусстве не было чем-то новым. Начиная с Джотто в 1300-х годах и на протяжении всего периода Возрождения, художники, ученые и математики, такие как Леонардо и Альберти, посвятили себя пониманию правил перспективы. Они считали, что математика необходима для искусства. Для таких людей, как Леонардо да Винчи, перспектива была не просто искусством, а наукой. Он заполнил свои тетради зарисовками зданий и пейзажей, увлеченный этой математической техникой.
Художник Паоло Уччелло был известен своей одержимостью определить точку схода (Точкой схода называется точка, в которой сходятся на перспективном изображении параллельные линии предмета): он не спал ночами напролет, отказываясь работать над чем-либо еще или выходить из дома, пока не узнает ее правила. «Охота в лесу» (1470) — это не только картина, но и перспективный эксперимент.
Именно такие эксперименты привели к появлению фресок в церквях эпохи Возрождения и Барокко, где плоским поверхностям придавалась правдоподобная глубина. Любое впечатление глубины на плоской поверхности технически является оптической иллюзией, и в этом смысле Эшер не кажется таким уж необычным.
Увлечение Эшера сферическими зеркалами также не было беспрецедентным. Пармиджанино сделал свой автопортрет в выпуклом зеркале в 1524 году, а «Портрет Арнольфини» Яна ван Эйка 1436 года представляет собой самое известное выпуклое зеркало в истории искусства.
Но эксперименты этих художников с перспективой были направлены на то, чтобы запечатлеть реальность такой, какой мы ее воспринимаем, в соответствии с ее наблюдаемыми правилами. Эшер жил в другую эпоху, культурно, художественно и научно, и это видно в его искусстве.
Он пытался создать принципиально что-то другое...
Искусство изменилось, изменился и мир: электричество, автомобили, ядерные бомбы... появились удивительные направления в искусстве такие как кубизм, абстрактное искусство и сюрреализм.
Такие художники, как Дали, Кало, де Кирико и Магритт, не интересовались миром, каким мы его «видим» — они играли по его правилам. В этом широком контексте работал Эшер, и он, казалось, следовал сюрреалистическому пути, создавая картины, лежащие в жуткой долине изображения нашей реальности... но совершенно в другом мире. Знакомый мир, но с альтернативными законами физики.
Искусство Эшера, как и большая часть 20-го века, было в основном интеллектуальным — оно скорее будоражит разум, чем волнует сердце.
И все же теория относительности 1953 года разжигает воображение своей поразительной, почти нервирующей переработкой реальности, которую, как мы думали, что знали. И есть определенная радость в точности странных реалий Эшера, таких как «Водопад», удовольствие от исследования его причудливой и невозможной архитектуры.
Плоская поверхность – это просто плоская поверхность. Как только вы изображаете на ней что-то, что кажется глубоким и солидным, вы строите иллюзию. В самых зрелых и тревожных работах Эшера он доводит это до крайности, чтобы организовать многомерные столкновения альтернативных реальностей. В его картине «Относительность» 1953 года все нарисовано в строгой перспективе. Единственная проблема в том, что есть три точки зрения, смотрящие на три точки схода (точку, где линии, которые в действительности были бы параллельны, встречаются на странице). Художник назвал это «разными мирами», и в одном из них официант спускается по перевернутой лестнице, чтобы обслуживать посетителей на свежем воздухе, стол которых стоит вертикально. В другом влюбленные гуляют по саду, бросая вызов гравитации. Лишь лестница, поднимающаяся снизу картины, — «правильный путь вверх». Однако поверните квадратное изображение набок, и все изменится. Другой мир теперь становится реальным.
На гравюре Эшера 1960 года «Восхождение и спуск» изображены фигуры в капюшонах, марширующие вверх и вниз по лестнице на вершине дворца, которая просто возвращает их туда, откуда они начали. В фильме «Водопад» 1961 года он придает такую же соблазнительную глубину и детализацию водопада, работающего на мельнице. После удара о мельничное колесо вода течет по плоскому зигзагообразному каналу до тех пор, пока – что невозможно – не упадет снова. Эшер объяснил, что это основано на треугольнике Пенроуза. Итак, в 1960-е годы этот голландский художник-график, плохо учившийся в школе, вел профессиональный диалог с самыми продвинутыми математиками в мире.
На другом гравюре изображены ангелы и дьяволы, сплетающиеся на сферической поверхности, становящиеся меньше по мере приближения к краям земного шара. Несмотря на то, что это поразительно, оно выглядит почти прямо как в стиле Эшерески – однако в своей книге «Циклы времени» Пенроуз использует эту работу для объяснения неевклидовой «гиперболической» геометрии, лежащей в основе новой теории космоса. В пантеоне пересечений искусства и науки это выдающееся достижение.
И это еще раз подчеркивает серьезные технические навыки Эшера. Он был мастером медиумов и заслуживал того, чтобы его ставили в один ряд с Дюрером и компанией. В его творчестве отражен дух послевоенной Европы, опустошенной мраком войны и катастрофами тоталитаризма.
Эшер покинул Италию из-за подъема фашизма, и в «Восхождении и нисхождении» (1960) идентичные фигуры в капюшонах говорят о подобных опасениях. В «Другом мире» (1947) мы видим, как Эшер снова играет с законами физики и гравитации.
Европа стремительно погружалась в темную тень фашизма, когда Эшер увидел художественный свет, чтобы это изобразить. В ужасе от мысли, что его сыновья будут воспитаны в условиях фашистской идеологии, он перевез семью из Италии в Швейцарию. Затем они переехали в Бельгию, но после того, как его мать умерла и страна была захвачена нацистами, они вернулись в Нидерланды. Эшер презирал нацистов и отказался когда-либо посещать Германию.
Так что, конечно, не совпадение, что он начал обнаруживать пробелы в реальности в тот самый момент, когда мир затягивался в черную дыру. В его гравюре 1938 года «День и ночь» две стаи лебедей, черно-белые, образуют мозаику, летя в противоположных направлениях через границу между днем и ночью. Посмотрите дольше, и вы поймете, что ночные и дневные пейзажи являются зеркальным отражением одной и той же европейской панорамы.
Эшер изображает жуткую симметрию между светом и тьмой в год Мюнхенского соглашения, когда континент оказался на грани между войной и миром.
Семью Мескита его любимого учителя рисования нацисты вытащили из постели и увезли. В 1944 году, теперь уже дома, в оккупированных нацистами Нидерландах, Эшеру пришлось проникнуть в дом своего любимого еврейского учителя рисования Самуэля Джессуруна де Мескиты – чтобы спасти как можно больше произведений его искусства. «Семью Мескита, — напишет он позже, — вытащили из постели и увезли. Теперь следует считать практически достоверным, что С. Джессурун де Мескита, его жена и их сын Яап погибли в немецком лагере».
Рисунки Эшера являются настоящими произведения искусства 20-го века, поскольку человеческая наука и технологии достигли такого уровня развития, которые раньше были невообразимы, и бросили вызов всему, что, как мы думали знали.
Хотя, одно из самых больших вдохновений Эшера пришло из поездки в Испанию в 1920-х годах. Там абстрактное, чисто геометрическое искусство средневековой мавританской архитектуры — особенно в Альгамбре — помогло ему реализовать возможности математики в искусстве.
Погружение Эшера в красоту математики и естественных наук началось, когда его глазам открылось искусство даже более древнее, чем искусство Возрождения после посещения Альгамбры - средневекового исламского дворца, раскинувшегося на вершине скалы с видом на Гранаду на юге Испании. Его разум унесло на ковре-самолете вдохновения.
Комнаты Эшера были выложены яркими плитками, уложенными в сложные узоры и соединенными между собой решетками ошеломляющей симметрии, вдохновленными арабской наукой. Математика называет это мозаикой: полное покрытие поверхности взаимосвязанными фигурами без каких-либо зазоров. Это слава знаменитого андалузского исламского искусства.
Эшер был потрясен. Он также чувствовал как будто внутри веков кто то бросил ему вызов, полагая что он не сможет достичь их уровня знаний.
Чтобы понять какими огромными научными знаниями обладала Альгамбра немного остановлюсь на ее истории. Она расположена На скалистом, труднодоступном холме, на берегу реки Дарро, защищенном горами и окруженном лесом, среди старейших районов города, Альгамбра возвышается внушительным замком красноватых тонов со своими стенами, скрывающимися от глаз. Внешний вид: нежная красота интерьера.
Первоначально спроектированная как военная зона, Альгамбра стала королевской резиденцией и двором Гранады в середине 13 века после основания Насридского королевства и строительства первого дворца королем-основателем Мухаммедом ибн Юсуфом Бен Насром известного как Альхамар.
На протяжении нескольких столетий XIII, XIV и XV крепость становится цитаделью высоких стен и оборонительных башен, в которой расположены две основные зоны: военная зона или Алькасаба, казармы королевской гвардии, и Медина или Палатинский город, где расположены знаменитые дворцы Насридов и остатки домов дворян и плебеев, живших здесь. Дворец Карлоса V (построенный после захвата города в 1492 году католическими монархами) также находится в Медине.
Монументальный комплекс также имеет отдельный дворец перед Альгамброй, окруженные фруктовыми, которые очень любил Король Гранадины Хенералифе.
Название Альгамбра происходит от арабского слова, означающего «красный замок или киноварь», возможно, из-за цветового тона башен и стен, полностью окружающих холм Ла-Сабика, который под светом звезд имеет серебряный цвет, но в свете солнца приобретает золотистый тон. Хотя есть и более поэтическое объяснение, рассказанное мусульманскими летописцами, которые рассказывают о строительстве Альгамбры «под светом факелов». Созданная изначально для военных целей, Альгамбра была крепостью, дворцом и мединой одновременно, в которой сосредоточились самые высокие научные достижения арабского востока. Этот тройственный персонаж помогает нам понять многие характеристики этого памятника.
Первые короли Гранады, Зиртианы, имели свои замки и дворцы на холмах Альбайсина, и от них ничего не осталось. Монархи Зирис, по всей вероятности, были эмирами, построившими Альгамбру, начиная с 1238 года.
Основатель династии Мухаммед Аль-Ахмар начал с восстановления старого форта. Его работу завершил его сын Мухаммед II. Строительство дворцов (называемых Casa Real Vieja) датируется 14 веком и является работой двух великих королей: Юсуфа I и Мухаммеда V. Его сын Мухаммед V завершил украшение дворцов Львиным залом, а также другими помещениями и укреплениями.
Альгамбра стала христианским двором в 1492 году, когда католические монархи завоевали Гранаду. Позже было построено несколько построек для размещения видных горожан, военных казарм, церкви и францисканского монастыря. Уникальные технологические знания арабов в том числе в области медицине перешли к католическим монахам.
Многие знакомы с 1492 годом благодаря Христофору Колумбу и открытии Америки. Однако, 1492 год важен в истории Испании (и Европы) не только благодаря путешествию Колумба. В тот знаменательный год христианская Реконкиста (отвоевание) Пиренейского полуострова у мусульманских правителей завершилась падением Альгамбры в Гранаде. Захват комплекса Альгамбры католическими монархами Фердинандом и Изабеллой, безусловно, является одним из главных символов Реконкисты. Невероятные арабские технологии стали доступны католическим монахам. Они этим воспользовались и добавили необходимые ингредиенты в привезенный Кортесом шоколад жрецов ацтеков, который помимо улучшения здоровья давал людям невероятную творческую интуицию и даже более возможность видения будущего как ацтекских жрецов.
Один из католических монахов поделился рецептом этого шоколада с Эшером, что кардинально изменило его творчество так как он получил невероятной силы интуицию.
Благодаря шоколаду Эшер начал рисовать свои собственные мозаичные поверхности, но с невероятным отличием. В то время как Альгамбра полна абстрактных форм, Эшер наполнил мозаику фигуративными образами. Птицы, рыбы, ящерицы, ангелы, черти – эти повторяющиеся формы он соединяет в галлюцинаторные потоки, переходящие из одного в другое. Рыбы плавают с широко открытой пастью под водой, а птицы скользят над ней. И тогда вы видите, что промежутки между птицами имеют форму рыб, и наоборот. Они встречаются на поверхности моря в ослепительной метаморфозе.
И все же некоторые из величайших работ Эшера — это не его невозможные видения и не абстрактные геометрические эксперименты. В «Луже» (1952) и «Рябчатой поверхности» (1950) Эшер создает сцены более созерцательные, атмосферные и загадочные. Окна в другие миры.
А в «Трех мирах» (1955) Эшер исследует, как в воде существуют разные планы реальности: отражение, поверхность и глубина. Опять же, оно прекрасно реализовано: стиль Эшера, всегда балансирующий в простоте формы со сложностью концепции, превосходит любой контекст.
В «Трех сферах» снова задействовано множество реальностей. Три шара подобны трем разным мирам, и, отражаясь в центральном, мы видим два других вместе с самим Эшером, создающими тот самый образ, на который мы смотрим, повторяющийся бесконечно... И образ самого Эшера, который, несомненно, является одним из величайших автопортретов за всю историю.
Это одновременно отражает его личные увлечения и говорит о давней традиции графического дизайна, в которой он теперь занял свое место как один из самых блестящих умов.
Доктор Дорис Шатшнайдер, известный американский профессор математики, написала во введении к книге о работах Эшера: «Все любят сюрпризы. Есть два типа сюрпризов: один — счастливая случайность или совпадение; другой — тщательно спланированный. Возможно, хитро замаскированный, чтобы казаться естественным и оно приносит двойное удовольствие. Часто трудно сказать, что доставляет больше удовольствия – удивление, вызванное случайностью или тем, кто придумал волшебство».
Голландский художник М.К.Эшер был гениальным организатором многих сюрпризов второго рода. Его графика изобилует искусно спланированными визуальными сюрпризами. На первый взгляд большая часть его работ кажется естественной, однако на второй взгляд кажущееся правдоподобным кажется невозможным, и зрителю хочется смотреть снова и снова, когда он с восторгом обнаруживает скрытые сюрпризы, которые таит в себе произведение. Как Эшеру это удалось? Он был гением воображения, искусным графическим мастером, но ключом ко многим его удивительным эффектам является математика. Не математика чисел и уравнений, которую представляет себе большинство из нас, а геометрия во всех аспектах, как классических, так и современных».
Дж. Л. Лохер, автор многих книг о творчестве Эшера и бывший директор Gemeentemuseum в Гааге, Нидерланды, где хранится самая большая коллекция работ Эшера, писал в своей книге «Магия М.К.Эшера»:
«В своих знаменитых изображениях Эшер часто представляет картинку-головоломку. Как ровное поле может ассоциироваться с глубиной или высотой, а также с поверхностью? Как может что-то быть одновременно внутри и снаружи, или одновременно выпукло и вогнуто? Всматриваясь внимательно и проникая в логику изображения, каждый зритель способен найти решение, и этот поиск и нахождение путем поиска увлекательны. Поразительно то, что решение всегда чисто виртуальное: и вопрос, и решение держат нас в плену образа. Уникальное взаимодействие Эшера между внутренним и воображаемым, между возможным и невозможным мирами придало его работам полностью личное присутствие в панораме изобразительного искусства».
Невероятная творческая интуиция Эшера, которая увеличилась благодаря шоколаду испанских монахов позволила ему изобразить те миры, которые до сих пор не были открыты наукой.