ГЛАВА 3. АЛЬБЕРТ
Первый рабочий день нового года был, как всегда, практически нерабочим. Служащие управления делились впечатлениями от празднества, рассказывали о приготовленных блюдах, о новых нарядах и подарках. В лаборатории новых технологий, сотрудницы, пользуясь безвластием, также как их коллеги в других отделах чувствовали себя свободными и не скрывали своих разговоров.
В кабинет заглянула Аня и накинулась на Надю.
- Ну, ты даёшь, подруга! Меня агитировала, а сама не явилась!
- А ты что, ходила в ресторан?
- Пошла! В последний момент решила, что дома скучать? Думала, с Бестужевой посижу, а тебя нет! В чём дело? Компанию нашла?
- Нет, просто не хотелось…. А ты как, на танцах ни с кем не познакомилась? Ты же в ДК моряков собиралась пойти.
- Да! Всё вышло, как ты сказала. Моряки – один страшнее другого, все пьяные, как свиньи, наглые, шатаются, идиотские замечания отпускают про нас. Та толстая, та худая, эта одета в «совновьё», короче, идиоты.
- Хоть танцевала?
- Ну, подкатил один ко мне, еле на ногах держится. Я говорю: «Ты же пьяный, как танцевать будешь?» А он заявляет: «За тебя подержусь, а то, может, сразу к тебе поедем?» Я психанула: «Ты что, на съём что ли припёрся?» А он: «А то зачем же ещё? Ты не ломайся, тебе в твоём самопальном платье красная цена – десятка!» Вот козёл!
- Сволочь! – согласилась Надя.
- Ну! Я, конечно, расстроилась, ладно, думаю, чёрт с ними! Придётся вместе со всеми в ресторан тащиться. Прихожу, а тебя нет. Ну, я к девчонкам из финансового отдела подсела, с ними и провела весь вечер. А стали домой собираться - у Ленки пальто с ламой из валютного пропало, у Светки шапка норковая, у меня шарф мохеровый импортный. Короче, всех обокрали.
- Как, обокрали? И что, не нашли?
- Что ты!
- А как же Ленка домой пошла без пальто?
- Она позвонила, и мать принесла ей дублёнку. Ты не волнуйся за неё, по ней не заметишь, что обчистили. Была в пальто, стала в дублёнке! Наверное, я больше всех за свой шарф расстроилась.
- И что, всех обворовали?
- Всех, кто в нашем углу одежду повесил. Девчонки из планового и отдела труда тоже пострадали. Воры, видно, приметили, кто побогаче, и всю эту одежду в одно место собрали.
- Так что, гардеробщик замешан?
- Отказывается, гад! Но он, точно, в доле! Только как доказать?
- А из нашего отдела никто не пострадал?
- Нет.
- А что же на тебя позарились?
- А я, дура, сама виновата! Пришла поздно, все места в гардеробе оказались занятыми, я и попросила Ленку, чтобы на её номерок моё пальто повесили. Теперь в убытке. А там, на входе за швейцара стоял матрос из резерва, такой белобрысый, помнишь, его к нам присылали из отдела кадров мебель переносить? Он там всё время отирался, и всё, конечно, видел. Я к нему подошла, пьяная, конечно, реву, слёзы текут! «Что же ты, гад, делаешь? – говорю, - Ты же всё видел, знал же, что грабят! Мы же тут все свои, ты что же, помешать не мог?»
- А он что?
- А он, представляешь, заявляет: «У каждого свой бизнес»! Во, рожа!
Погоревав о пропаже, Аня ушла. С перекура вернулась Ирка и принесла последние известия: руководство подтвердило первоначальное решение не присылать нового начальника отдела, а выбрать его из своих рядов. Эта новость вызвала бурное обсуждение – почти каждый мог претендовать на эту должность.
Начались кулуарные перешёптывания, Надя с интересом наблюдала за происходящим. К дуэту Светлана – Инна быстро присоединилась Люба, Нина сидела в одиночестве, взволнованно перекладывая бумаги на своём столе. Валерия заметно нервничала, она ненадолго покинула кабинет, но быстро вернулась. Немного пометавшись, она бочком подсела к троице.
Рита Францевна, наблюдавшая за этой суетой хитрыми глазками, тихонько проскользнула к Наде.
- Я вижу, ты причёску сменила, покрасилась? И кофточка новая, тебе идёт, я одна заметила. – Она помолчала, сверля её острым взглядом поверх мутных стёкол очков.
– А ты бы кого в начальники выбрала?
Надя пожала плечами.
- Мне всё равно. Главное, Дарьи нет, а все остальные меня устраивают.
Рита Францевна недоверчиво закивала: «Ну да, ну да! Конечно…»
Несколько дней подряд проходили тихие групповые переговоры и громкие публичные обсуждения кандидатур. И когда Симонов, явившись в кабинет, сообщил им свою волю, все заявили, что готовы к выборам.
- Ну, молодцы, значит, в пятницу и выберите. К концу дня ближе.
Так и сделали. В пятницу, соблюдая формальности, женщины начали выдвигать кандидатуры, их оказалось несколько. Отклонив свою персону ввиду чрезвычайной занятости, Светлана предложила на вакантное место Валерию Петровну. Инна, в свою очередь, выдвинула Любу. Нина Ивановна, изменившись в лице, намекнула, что тоже готова занять эту должность. Начались обсуждения и дебаты.
Эти препирательства совершенно не трогали Надю. Она сидела в своем углу, скромно склонив голову. Иногда кивала для вида, поглядывая по сторонам, но мысли её витали далеко отсюда. Вскоре после Нового года Павел опять появился у неё, забрал следующую партию крабов, а ей передал иены. Это была первая валюта, которую она держала в руках. Она рассматривала купюры, как картины: узкоглазые лики императоров в кимоно, журавли и цветущие вишни. Кроме того сосед привёз ей прелестное голубое шёлковое платье с золотыми пуговками. Сейчас оно лежало в сумке вместе с туфлями, этот наряд предназначался для важной встречи, она не могла опаздывать и постоянно поглядывала на подаренные часы-кулон. Сегодня Алла запланировала познакомить её с квартирным маклером – у Нади появилась «мечта-идея», которую она сама месяц назад назвала бы глупостью.
Оценив свои вновь обретённые возможности, она решила купить нормальную однокомнатную квартиру с кухней, ванной, горячей водой и балконом. Ей надоело готовить пищу в коридоре, а по субботам ходить мыться в гостиницу, а потом тащиться с мокрой головой по тёмным улицам. Ну, или напрашиваться в гости с ночёвкой к подруге в её маленькую квартирку, чтобы искупаться. И тогда невольно стеснять Аллу, и самой терпеть её многочисленных друзей, табачный дым и громкие вопли магнитофона её любимой дочери.
Рассчитывать на получение бесплатной квартиры, как многие советские люди, она не могла. В профкоме, куда Надя обратилась, её даже не поставили в очередь, так как площадь её комнаты составляла 12 квадратных метров, а это значительно больше положенных по норме 7,5. А на её робкие замечания, что там нет ни ванны, ни хотя бы горячей воды, ей заявили, что пусть радуется, ведь у неё хотя бы это есть, потому что даже некоторые капитаны уходят на пенсию с пропиской по общежитию. И это было чистой правдой.
«Неужели я не заработала себе нормальное жильё?» - с горечью спрашивала она себя. Выходит, нет. Надя понимала: кроме как, потратив деньги, она не могла надеяться жить в приличных условиях. О кооперативе она даже не мечтала, мало того, что это стоило дорого, но очередь туда тоже существовала, и для неё такая же недоступная, как и на бесплатную квартиру. Единственный способ улучшить свои бытовые условия придумали давно, он преследовался по закону и вслух осуждался всеми. Но втихаря некоторые отчаявшиеся ждать милости от профсоюза и решившие потратить свои кровные, бросались на поиски подпольных дельцов, осуществляющих сделки с жильём. Заплатив некую сумму, можно было из однокомнатной квартиры въехать в двух или трехкомнатную. Эти незаконные обмены сделать законными, утрясти все вопросы в исполкоме, Жеке, бюро обмена, наконец, подобрать подходящий вариант могли всесильные маклеры. Их услуги стоили дорого, но, чтобы с ними познакомиться, тоже требовались связи и рекомендации. Сначала нужно было найти их, потом убедить в своей платежеспособности и упросить работать именно с тобой, а для этого задобрить, забросать дефицитными продуктами и товарами.
Этих специалистов носили на руках, сама Надя никогда в жизни не смогла бы выйти на такого человека, но Алла, её палочка-выручалочка, сумела всё устроить. Она же, пользуясь своим служебным положением, заказала столик в ресторане «Владивосток» для укрепления знакомства. По этому случаю она договорилась с парикмахершей, чтобы привести себя в безупречную форму.
Задерживаться сегодня Надя никак не могла. Она с нетерпением ждала окончания собрания, то и дело, поглядывая на часы.
- А как ты считаешь, Бестужева? – неожиданный вопрос застал её врасплох. Она удивлённо оглянулась по сторонам, ловя на себе вопрошающие взгляды.
- Я полностью с вами согласна, - только и оставалось ей ответить.
- Ну что же, тогда будем голосовать, кто за кандидатуру Валерии Петровны?
Надя радостно подняла руку - она уложилась во времени! Но в этот момент в кабинет заглянула Людка из машбюро и объявила, что сегодня отоваривают талоны на табак за декабрь и январь. Надя разволновалась - такой товар упускать не хотелось. Хотя сама она не курила, но сигареты в управлении выдавали хорошие, чаще «Магна» или «LМ». Их можно не только продать, но и подарить, это считалось солидным презентом – дефицит, что ни говори! Как и спиртное, в магазинах курево давно не продавалось, никто не выбрасывал окурки, сигареты докуривали до самого фильтра, и даже подобрать чинарик не считалось предосудительным. В этой ситуации Надя разрывалась между желаниями остаться или уйти на важную встречу. Неожиданно на помощь ей пришла Рита Францевна.
- Надюша, я вижу, ты спешишь. Давай свои талоны, я за тебя получу, и тебе в стол положу, а ты иди.
Надю удивила такая любезность. «Старуха стала меня побаиваться, или ей что-то от меня нужно»,- подумала она, но на предложение согласилась с благодарностью.
Вход в ресторан, так же, как и в гостиницу проходил через вестибюль. В дверях стоял уже знакомый ей суровый швейцар с военной выправкой и генеральскими лампасами и подозрительно оглядывал всех входящих. Надя уверенно прошла мимо него, бросив через плечо: «К кладовщице!» Старикан смолчал, но проследил взглядом, что она действительно прошла направо, где располагались кабинеты работников гостиницы, и только после этого перевёл взор на следующую жертву.
Алла сидела в своём кабинете как всегда – в рабочем халате и с папиросой в зубах. В пепельнице традиционно высилась гора окурков.
- Пришла, наконец! Давай гладься и быстро переодевайся, через 15 минут мы в парикмахерской в графике.
- Где ты шлялся! – переключилась она на работягу, стоящего перед ней в позе кающегося грешника. – Я тебя тут, что, всю ночь буду ждать? У меня уже рабочий день кончился! Вали отсюда! Я тоже человек, привыкли все на мне ездить!
Сантехник кивал, поддакивал, что-то лепетал и, в конце концов, получил-таки необходимую ему железяку, которую кладовщица вытащила из какого-то тайного угла.
- И вот так – всё время! Нервов никаких не осталось, поверишь, весь день на истерике! А сегодня матрасы начали менять, прикинь, одиннадцать этажей! Умоталась – сил нет.
Она закурила новую папиросу, Надя закончила гладить платье и быстренько переоделась, не обращая внимания на вопли подруги - она привыкла к её характеру.
Алла сняла с плечиков за дверью дежурное платье, взяла с полки туфли на шпильке, и через минуту подруги оказались в парикмахерской. Они уселись в кресла, оттеснив в очереди московских гастролёров и пропустив вперёд только всесильную администраторшу гостиницы. Но их расчёт на спокойный вечер не оправдался. Едва они, с красиво уложенными причёсками соскочили с кресел мастеров, как в салон влетел мужчина с совершенно невменяемым видом. Глаза его лезли из орбит, всклоченные волосы торчали в стороны, пиджак расстёгнут, а в правой руке зажат нож. Маникюрша ойкнула и плюхнулась на стул, схватившись рукой за сердце, клиенты прижались к стенкам, а безумец срывающимся дискантом взвизгнул: «Где она? Где кладовщица?» Надя потянула подругу за рукав, предлагая тихонько сбежать, пока никого не зарезали. Но Алла не дрогнула, она вышла вперёд, прямо под удар и спокойно проговорила:
- Ну, я – кладовщица, чего надо? У меня, вообще-то, рабочий день час назад закончился.
Мужчина бросился к ней под испуганные вопли женщин, но не полоснул лезвием, а упал на колени. Алла, не потерявшая самообладания, всё-таки выглядела ошеломлённой.
- Я не поняла, мужик, тебе чего надо? Унитаз не работает, или воды горячей нет? Ты не волнуйся, скажи, может, помогу.
- Матрас, матрас, где мой матрас? – наконец, выговорил он.
- А, ты вот о чём! Ну, да, мы начали матрасы менять, а тебе что, не дали новый? Не волнуйся, заменим! Ты на каком этаже живёшь?
- На одиннадцатом, - слабым голосом прошептал постоялец.
- Странно, там должны ещё с утра положить новые, уже на шестом этаже начали собирать старьё.
- Куда вы мой матрас подевали? Мой, старый! Где он? Он мне нужен!
- Как куда дели? На свалку вывезли, наверное, я машину ещё вчера заказывала.
- На свалку? – мужчина был близок к обмороку. Из его дальнейшего сбивчивого рассказа выяснилось, что он приехал из России покупать машину, а поскольку сберкассам не доверял, то шесть тысяч рублей привёз наличными. Ходить с такой суммой по городу он боялся, поэтому свои капиталы завернул в пакет и зашил в матрас. А сегодня кинулся – свёртка нет. Поняв причину его неадекватного поведения, все принялись утешать несчастного. Парикмахерша накапала валокордина, маникюрша налила минералки, а Алла, выбежав к администратору, вернулась с обнадёживающей новостью: машина пришла только к вечеру и успела сделать лишь два рейса, так что есть шанс найти «золотой матрас». Вдохновлённый мужчина, вооружившись ножом, бросился к месту складирования старья.
А подруги, разряженные, причёсанные и надушенные, прошли в фойе ожидать маклера.
Надя редко ходила в рестораны, она чувствовала себя неуверенно среди шикарных морячек – завсегдатаев таких мест и стеснялась нахальных официанток, одетых гораздо лучше неё, поэтому не сразу согласилась с подругой насчёт места проведения встречи.
- Что ты, в конце концов, не человек? Вон, иностранцы все деловые переговоры так проводят! Я сама захожу сюда раза два-три в месяц, – убеждала её Алла.
- Конечно, тебя клиенты водят, те, кого ты в гостиницу устраиваешь.
- А почему тебя никто не приглашает? Пора и тебе заводить полезные знакомства, и начать нормальную жизнь.
Надя, в общем, не сопротивлялась. И теперь в новом шикарном платье, с причёской и маникюром, она старалась придать лицу безразличное выражение и от страха потихоньку поджимала пальцы в узких туфлях. Она чувствовала себя, как Наташа Ростова на первом балу и боялась, что не сможет заинтересовать таинственного маклера.
- А ты сегодня классно выглядишь, блондинкой тебе хорошо! И платье это идёт, и ростом, как будто повыше стала, ну, каблуки, ясно. Так и ходи всегда – прямо, не сутулясь, просто другой человек! Что значит, приодеться! На тебя все мужики сегодня пялятся, даже наш Аркадий.
- Разве? – Надя оглянулась. В фойе стоял красавец метрдотель, в его холёных пальцах дымилась длинная чёрная сигарета, на мизинце искрился бриллиант. Он, сощурив глаз, оценивающе оглядывал её с ног до головы.
- Думает, что ты – новенькая.
- В каком смысле – новенькая?
- Ну, моряков ловить пришла!
- Это что, он меня за проститутку посчитал? Неужели я действительно похожа на такую?
- А что, лучше бы он тебя за уборщицу принял? Зря ты обижаешься! Профессионалки у нас лучше всех одеваются и выглядят, как конфетки! И вообще, чем обижаться, лучше бы полезным делом занялась - курить научилась!
- Курить - полезное дело? Это чем же полезно курить?
- Да ты что! Знаешь, как совместное курение сближает, сколько новых знакомых через это можно завести! - Алла опять покосилась на метрдотеля.
- Аркадий! – она помахала ему рукой. – Успокойся, она со мной, ни хрена тебе не обломится!
Красавец пожал плечами и ушёл в зал, бросив недокуренную сигарету.
- В каком смысле – не обломится? Они что, все с ним спят?
- Да ты что! Они все ему дань платят. А насчёт переспать, он переборчивый, не каждая может удостоиться такой чести, да и старушка за ним сечёт.
- Старушка?
- Законная супруга, на 30 лет его старше, морда – что груша сушёная, зато денег – тебе не снилось! Три шубы имеет, натуральные! Видала, какой она ему бриллиант подарила?
- И он с ней из-за денег живёт?
- А ты как думала? За деньги люди что хочешь, сделают. Это только ты у нас такая простая! Оглянись по сторонам, пора начинать нормальную жизнь.
- О, как я рад приветствовать вас, милые дамы, - рядом с ними появился элегантный Сашка, сияя голливудской улыбкой.
- Да кончай ты, Сашка! Ты бы ещё ручки кинулся целовать, - осадила его Алла.
Нисколько не смутившись, тот пожал плечами, взял руки обеих дам и церемонно поднёс к губам. Женщины засмеялись.
- Я вам не помешаю? – неожиданный вопрос прервал это веселье.
- А, это ты, Альберт, вовремя! А вот это та самая Надежда, про которую я тебе говорила, знакомьтесь, - Алла ткнула пальцем в сторону подруги.
У Нади отлегло от сердца – таинственный маклер не выглядел недоступным. Перед ней стоял полноватый мужчина лет тридцати пяти с бледным лицом и чёрными, глубоко посаженными глазами, тёмные волосы неряшливыми прядями спадали на лоб. На его покатых плечах мешком висела новая дублёнка. Надя робко протянула ему руку, но он, мельком взглянув на девушку, подал руку Сашке.
- Альберт, - представился он.
- Будем знакомы, Александр, - церемонно ответил Сашка.
Его покоробило от вида толстых пальцев маклера с заусенцами и чёрной каймой под обгрызенными ногтями. Но в этих пальцах он сжимал прекрасную ондатровую шапку, которую небрежно бросил на кучу тряпья в комнатке Аллы.
Под дублёнкой обнаружился новый импортный костюм с жирным пятном на лацкане и несвежая рубашка, расстегнутая на полной шее. Пригладив пятернёй буйную шевелюру, явно нуждающуюся в стрижке, он растянул в дежурной улыбке толстые губы.
- Ну, я готов! Пора за стол, а то я целый день не ел, проголодался!
Не сильно обращая внимания на компанию, маклер с жадностью набросился на закуску. Он был суетлив и шокировал развязными манерами Надю, которая не могла оторвать взгляда от его грязных ногтей.
Она исподтишка изучала этого нового человека, и сомнение закрадывалось в её душу – так ли он всемогущ, как говорила подруга? Неряшливый вид и неприятный, какой-то скользящий взгляд – всё это не создавало впечатления преуспевающего человека, образцом коего представлялся ей сидящий рядом Сашка.
Как всегда бывает в сборных компаниях малознакомых людей, все чувствовали себя немного скованно. И как обычно бывает в подобных случаях, они прибегли к испытанному средству сплочения коллектива – выпивке. После второй рюмки все немного расслабились. Алла заливалась соловьём, организуя общий разговор и пиная под столом Надину ногу. Альберт развалился на своем стуле, умудрившись при этом поставить локти на стол, и подпирать ладонями буйную голову.
- Может, перекурим? Сашка, дай огоньку! – скомандовала Алла.
- Вот человек! Только папиросы курит, никак не могу к сигаретам приучить, - посетовал тот, поднося ей какую-то золотую зажигалку.
- ZIPPO? – небрежно заметил Альберт, мельком взглянув на блестящую игрушку.
- Да-а, - разочарованно протянул Сашка.
- Фирменную вещь издалека видно, - пояснил маклер.
- Пойдёмте танцевать! – заявила Алла. Подхватив своего красавчика, она умчалась к эстраде.
Альберт с неохотой оставил тарелку и пригласил Надю. После танца подруги отправились в туалет.
- Ты что молчишь? Я уже из сил выбилась вас развлекать, и все ноги тебе отдавила, а ты как воды в рот набрала! Это же тебе надо, не мне, а ты ему и двух слов не сказала!
- Не могу же я сразу со своей квартирой лезть!
- А кто тебя об этом просит? Ты анекдот расскажи, историю смешную для знакомства, а там всё само собой пойдёт! Мне что, учить тебя?
- Алла, извини, но… он что, действительно может помочь?
- А ты что, сомневаешься?
- Какой-то он непрезентабельный, несолидный какой-то… неопрятный, и манеры развязные. Наши начальники в конторе не такие, да и Сашка твой вон какой культурный, а этот….
- Да видела я, как ты на его грязные манжеты пялилась! Сашка, видишь ли, культурный! Да ты деловых не видела, как раз крутые такие и есть. Они об одежде меньше всего думают, у них башка для мозгов, а не для причёски! Точно, тебе говорю, этот мужик миллионами ворочает, у него такие клиенты крутые, куда тебе! Ты заметила, как он моего обломил?
- Когда?
- Ну, с зажигалкой. Этот дурак думал его удивить, только Альберту все эти штучки давно знакомы. Не Сашке с этим волчарой тягаться! Он ему в подмётки не годится со своими манерами. Он против него – дитя, да он и против меня - ребёнок, если честно, всего лишь красивенький мальчик, пустышка!
- А я думала, он для тебя…
- Он – просто младенец, нуждающийся в опеке! Не он мне, а я ему помочь могу, и помогаю.
- Ты – ему?
- Неужели ты думала, что этот малолетка стал бы со мной задаром водиться? Открой глаза, подруга! И давай, действуй! У Альберта, знаешь, сколько желающих на квартиру? Надо к себе привлечь внимание, чтобы он тобой занялся, завлеки его!
- Что же, вешаться на него, что ли?
- И вешайся, если надо! В койку его затащи!
- Ты что, проститутку из меня сделать хочешь?
- Подумаешь, ценность какая! Да если хочешь знать, чтобы он с тобой лёг, тебе ещё постараться надо! Пока ты ещё молодая, этим и бери, другого-то у тебя, если честно, ничего нет. А за всё платить надо. Ты уж не обижайся, говорю, как есть! Он хоть на тебя реагирует?
- Не знаю, когда танцевали, он всё время прижимался, так неприлично.
- Это хорошо! Ты пользуйся моментом – он второй месяц без бабы, жена с детьми в Москву улетела.
- Так он ещё и женат?
- А ты как думала? Что, скажешь безнравственно? Не будь ханжой, ты – одинокая женщина, он – тоже временно одинокий мужчина, дело житейское! Ты же не собираешься его из семьи уводить? Не нравится он – и хорошо, тебе влюбляться ни к чему! У тебя уже была большая красивая любовь, может, пора на землю спуститься? Используй его, как тебя твой красавчик бывший использовал! Это – жизнь, прими её такой, какая она есть! Это и для тебя лучше будет.
Надя согласно кивнула.
- Я понимаю, Алла, я постараюсь. Ты права, мне он не нравится. И зовут его как-то по- дурацки! Что это за имя?
- У него и фамилия тоже дурацкая – Косарь! Это не то, что твоя, дворянская! Хоть что-то тебе от твоего бывшего досталось, хотя бы фамилия…. Так что тебе не судьба в Альберта влюбиться!
- Значит Косарь? И что он косит?
- Бабка! Бабки косит, и очень неплохо. Так что ты не зевай! Не теряйся!
- Ладно, – согласно кивнула Надя.
Они вернулись за стол. Мужчины уже прилично выпили и сдружились, они с бурной радостью встретили дам и принялись усердно наполнять их рюмки. Принесли горячее. Надя не отказывалась от вина и ухаживаний лохматого толстячка. Вскоре она совсем освоилась и вполне свободно повела с ним пустопорожние разговоры, а потом как-то незаметно для самой себя перевела стрелки на интересующий её квартирный вопрос. Маклер умильно качал головой, соглашаясь, что им есть о чем поговорить и пригласил прийти к нему в контору для серьёзного разговора.
- Не могу я сейчас о делах думать, когда рядом такие чудесные девчонки и такое классное обслуживание!
Их столик, действительно, обслуживали быстро, подавали всё с пылу-жару, и официантки не кривились пренебрежительно, а весело переговаривались с ними.
- Что значит – быть работником сферы услуг! – бросил комплимент Альберт в сторону Аллы, - А я и с деньгами не могу так пообедать, как ты нас угостила! И цыплята табака, и сервелат, и апельсины с шампанским!
Из ресторана выходили уже парами. Алла со своим кавалером отправилась налево к остановке – благо, общественный транспорт ещё ходил. А Альберт с Надей свернули направо к автостоянке – новый друг обещал подвезти её на автомобиле. Они легкомысленно переговаривались, когда из темноты вынырнули три тёмные фигуры, перегородив им дорогу. Пьяные мужчины беспорядочно размахивали руками у них перед лицом, выкрикивая угрозы вперемешку с бранью.
Перепуганная Надя вцепилась в рукав спутника, а он, отпихнув её в сторону, внезапно подскочил к троице. В руках у него блеснул какой-то предмет, он сделал неуловимое движение, и тут же один из нападавших упал, как подкошенный, увлекая за собой остальных. Образовалась свалка. Воспользовавшись суматохой, маклер схватил Надю за руку и потащил в темноту, она послушно следовала за ним.
- Что ты с ним сделал? Ты не убил его? – дрожащим голосом повторяла она.
- Да нет, это просто газовый баллончик, для защиты ношу. Я же не Геракл, а как-то защищаться надо! Ничего, им, идиотам, наука будет, через полчаса очухаются.
Он открыл дверь автомобиля и, затолкав перепуганную девушку на заднее сиденье, сам сел рядом с водителем.
- Трогай, Серёга! – скомандовал Альберт.
- Куда едем, шеф?
- Ты где живёшь? – повернулся тот к Наде, - Девушку отвезём домой. Ты видел? Эти бичи меня проследили.
- Да это пьянь!
- Пьянь не пьянь, а неприятности от них можно получить. Хорошо, у меня всегда баллончик в кармане!
- Я видел, как ты их вырубил. Если была бы опасность, я бы выскочил, уже и пистолет приготовил.
- Ты мне тоже волыну достань.
- Нет проблем.
Надя сидела в каком-то ступоре, изумлённо слушая мужской разговор.
- Пистолет? Настоящий? – спросила она.
- Да нет, газовый, - пояснил Альберт и указал на водителя, - Это мой друг и водитель Сергей.
- Рад познакомиться, - не оборачиваясь, произнёс тот.
- Очень приятно, - пробормотала Надя. В тёмном салоне она не могла его хорошенько рассмотреть.
- Нам ещё надо с этими козлами разобраться. Поедем к Мареку, нет, лучше к Петьке-менту, пусть он их прижмёт.
Мужчины переговаривались, не обращая на пассажирку никакого внимания. «Нет, вряд ли я ему понравилась», - подумала она даже с какой-то обидой.
До дома её довезли быстро – машин на улицах города встретилось мало, да и Сергей оказался искусным водителем.
Со странным чувством открыла Надя двери своей малосемейки. Никогда в жизни не было у неё такого удивительного вечера: ресторан, музыка, крутая мужская компания, потом это внезапное нападение и отчаянный отпор - всё так необычно, с ней никогда не происходило ничего подобного. Она попыталась разобраться в происшедшем.
Холёный, аристократичный Сашка – всего лишь товар, купленный Аллой.
Альберт – такой странный. Машина, свой водитель, пистолет….
Подруга говорит, что он ворочает миллионами, а она никогда не ошибается, и с маклером её познакомила не только ради квартиры, это понятно, а чтобы она завела с ним роман. Чтобы она, наконец, изменила свою жизнь. А разве ей есть, о чём жалеть? Разве ей есть что терять?
Она окинула взглядом своё жилище. Скучное серое существование глядела на неё из нищей комнатки с подержанной мебелью, отталкивая своим унылым однообразием. И неожиданно ярким пятном, почти инопланетным чудом, на облупленном трюмо сидела белокурая Виктория в роскошном вечернем платье. Надя взяла её в руки – она казалась символом новой, незнакомой жизни, слегка приоткрывшей ей свои неизведанные просторы, полные ярких красок, опасностей и приключений. Было страшно и любопытно заглянуть туда, её тянула, манила эта неизвестность. Вдруг ей стало ясно то, чего она раньше не видела и не хотела знать. Запретное при ближайшем рассмотрении оказалось нестрашным и интересным, а добродетель - глупой и скучной.
Надя погладила пышные волосы безмолвной красавицы.
- Ну что же, мне и решать ничего не надо, всё уже решено.
Она уселась на вытертый ковёр перед зеркалом, продолжая объясняться с куклой.
- Знаешь, а ведь Альберт – это мой шанс. Почему бы мне не завести роман с этим толстячком? Если у меня не получился роман по любви, попробуем завести интрижку по расчёту. Главное, чтобы расчёт оправдался!
Она засмеялась своему каламбуру и начала кружить по ковру, снимая и разбрасывая вокруг одежду. Оставшись в одном белье, остановилась перед зеркалом, внимательно разглядывая своё отражение: симпатичная, но не более. Светлые волосы, конечно, хороши, но всё остальное… Цвет лица неважный, спина сутулая, ноги – так себе, грудь – могла бы быть и получше. Поза, которую она приняла – напряжённая, движения неуверенные, взгляд унылых глаз какой-то сиротский.
- И вообще, если честно, я – бедная, плохо одетая тридцатилетняя женщина без денег, связей, родственников и влиятельных друзей. – Она усмехнулась, - Низкий старт! Да, Алла, как всегда права - пора спуститься на землю. Пора жить по тем законам, которые существуют, нравятся они мне или нет! Я должна добиться успеха! Что делать, если Бог всех времен и народов на земле один – деньги. Придётся молиться этому Богу. Раз у меня нет других способов добиться успеха, буду обходиться имеющимися средствами. Подруга права – без хорошего любовника я ничего не добьюсь, и Косарь как нельзя лучше подходит для этой роли. Это пока единственное, на что я могу рассчитывать!
Она нырнула под одеяло и, уложив рядом куклу, заснула спокойным сном с чувством исполненного долга, очень довольная собой, как после решения трудной задачи.
К концу следующей недели, в пятницу после работы Надя поехала в контору маклера. Она быстро нашла её при опорном пункте милиции по улице Луговой. Огромная, обшарпанная комната производила впечатление абсолютно пустой, хотя мебель в ней имелась.
Впритык к дальней стороне комнаты под голой лампочкой, болтавшейся на длинном узловатом шнуре, стоял большой облезлый стол с парой допотопных стульев, дощатый шкаф зиял пустыми полками. Остальная площадь оставалась свободной, если не считать ещё нескольких колченогих стульев у двери. Да ещё сбоку в совсем тёмном углу рядом с задранным куском линолеума лежала горка подгнивших досок.
Впечатление пустоты и запустения дополняли голые окна и грязные, выкрашенные синей масляной краской стены с торчащими кое-где гвоздями и вытертый до дыр линолеум неопределенного цвета. И даже присутствие людей не могло наполнить комнату смыслом, а народу собралось немало – человек десять, точно. Все они сидели на стульях вдоль стены, как в очереди к стоматологу, а отдельные счастливцы расположились у стола. Склонив головы, они о чём-то тихо переговаривались с Альбертом. Казалось, они настолько поглощены своим делом, что не видели и не слышали ничего вокруг. В полной растерянности Надя остановилась на пороге этой странной комнаты, абсолютно уверенная, что её просто не заметят.
Но она ошиблась, на скрип отворившейся двери все головы повернулись к ней.
- А, это ты! Подожди меня, - подал голос маклер, махнув ей рукой. Мужчины у стола вновь склонили головы, а очередь у стены равнодушно отвернулась.
Надя осторожно присела на краешек стула у двери и принялась ждать. Она ждала два с половиной часа, совершенно извелась, несколько раз порывалась встать и уйти. Но всё-таки оставалась, напоминая себе, что решение принято, и надо играть по чужим правилам. Она знала, что если уйдёт, то уже больше не вернётся, и всё закончится, едва начавшись.
В комнату постоянно входили разные люди, в основном крепкие ребята и шикарные девицы. Они шумно здоровались, подсаживались к столу и тихо о чём-то переговаривались с Косарем, игнорируя очередь. По отдельным репликам, долетавшим до Нади, она поняла, что это такие же клиенты, как все здесь собравшиеся, и им нужно то же, что и ей – квартира. Некоторые оставляли после себя свёртки и пакеты, другие – деньги. Они выглядели очень перспективными, уж гораздо выгоднее Нади. И это ещё больше укрепляло её в уверенности остаться. Казалось, конца-краю не будет этой бесконечной веренице конкурентов. А она всё сидела на своём шатком стуле и ждала, всё больше падая духом, понимая, как мало у неё шансов обойти в гонке за жилплощадью этих богатых и нахальных парней и девушек. Наконец все посетители разошлись, и она неуверенно подсела к Альберту.
- Сейчас, подожди минутку! - заявил он и вышел.
Надя осталась разглядывать голую лампочку, свисающую с облупленного потолка.
Маклер вернулся быстро, торжественно поставив на стол три гранёных стакана сомнительной чистоты. Вместе с ним появились двое парней. В одном, светловолосом и высоком, ей удалось угадать Сергея, водителя Косаря, да и то, больше по голосу, чем по облику. Она постаралась внимательнее разглядеть красивое добродушное лицо парня, в голубых глазах которого мелькнули озорные искорки. «А он не так прост, как хочет казаться», - поняла Надя. Второй, широкоплечий крепко сбитый милиционер был ей вовсе незнаком.
- Это Петя, наш хозяин конторы, - представил его Альберт. Надя мельком взглянула на его конопатое мальчишеское лицо с серыми внимательными глазами и простодушной улыбкой.
- Ну, с Арбатским ты уже знакома, - Косарь кивнул на водителя.
- А почему посуды только три? Обижаешь, начальник! – возмутился Пётр.
- Серёге не наливаем, он за рулем, - успокоил его Альберт. Он достал из-под стола бутылку шампанского и коробку конфет.
- Надо отметить!
- А что отмечаем? – осторожно спросила Надя.
- Сделку удачную и встречу нашу! Верно?
Пробка ударила в потолок, шампанское полилось на пол, все дружно подставили стаканы под шипучую струю. Сергей сорвал обёртку с коробки конфет.
- «Птичье молоко», - протянул он нежно, - Люблю «Птичку», только достать её трудно.
- А тебе не жалко коробку открывать? – спросила Надя у Альберта.
- А чего жалеть?
- Ну, теперь она вскрыта, её уже никому не подаришь.
- Так это же мне и подарили! А мы сейчас закусим, а что останется, ты себе домой заберёшь.
«Да, это – не Паша!» - отметила про себя Надя, вдохновлённая такой расточительностью.
Они чокнулись и выпили, винные пары развязали языки, разговор стал общим, приятным и лёгким.
«Какие они милые, симпатичные ребята», - решила Надя.
- Ну, парни, мне домой пора! – спохватился Пётр.– Подвезёте меня? Или тебе надо девушку домой доставить? - простодушно обратился он к Альберту.
От такой бестактности Надя готова была провалиться сквозь землю. Нет, всё-таки простота действительно, хуже воровства! Она не знала, что ответить, но Косарь, нисколько не смутившись, пришёл ей на выручку.
- Подвезём тебя, какой вопрос! А Надя ещё мою квартиру не видела, поедем осматривать, верно?
Она согласно кивнула.
Проснувшись утром, она не сразу поняла, где находится. А вспомнив всё, принялась оглядываться по сторонам при свете белого дня. Вчера она толком ничего не смогла рассмотреть: во-первых, в комнате почему-то не включался свет, а совсем слабая двадцатипятиваттная лампочка в кухонном абажуре мало что давала увидеть. А во-вторых, Альберт, порезав на кухонном столе в качестве закуски копчёную колбасу и откупорив очередную бутылку шампанского, по-быстрому завалил её в постель.
Сейчас, высунув голову из-под одеяла, она обнаружила, что лежит на разложенном диване, застеленном цветным бельём не первой свежести. С другого края из-под одеяла торчала лохматая голова Альберта, от него несло перегаром, у неё самой во рту ощущался отвратительный вкус, ещё противней было на душе. «Так вот, значит, как чувствуют себя проститутки! Да, нелегко продаваться…»
Она скосила глаза в сторону, оглядывая помещение: однокомнатная квартира порядком запущена, видно, что женская рука давно не проходила здесь тряпкой и веником. Это почему-то утешило, она могла надеяться, что на этой простыне не лежали другие девушки - случайные подружки. Хотя случайные не стали бы заниматься уборкой.
От окна дуло, она явственно ощущала движение прохладного воздуха. Надя выползла из тёплой постели, закутавшись в жидкое покрывало, которое она сдёрнула с кресла, и шмыгнула в ванную. Какое блаженство – тёплая вода! Она нежилась бы под душем и дольше, но не нашла никаких средств гигиены кроме маленького обмылка, прилипшего к стеклянной полке над умывальником. Даже простого зубного порошка она не обнаружила, только пустые бутылочки из-под дешёвого шампуня валялись под раковиной. Поэтому мыть свои длинные волосы она не стала, замотав голову покрывалом, она намылила тело тем, что соскребла с полочки, прополоскала рот водой и вытерлась всё тем же покрывалом за неимением полотенца. После душа она презирала себя уже не так сильно.
Когда она вышла из ванной, Альберт уже встал и оделся.
- Надя, ты уж извини, я не очень гостеприимный хозяин, но может быть, ты приготовишь завтрак?
- А почему бы и нет? – согласилась девушка.
Она прошла в кухню, заглянула в холодильник, в стол, открыла пустую хлебницу с заплесневевшей коркой.
- Так, возможны два варианта: яичница с колбасой и лапша с тушёнкой.
- А лапшу долго варить?
- Нет, лапша у тебя китайская, быстрого приготовления, главное – воду закипятить. Ба, да у тебя ещё и кофе есть растворимый! А печенюшек каких-нибудь нет?
- Ты в сумке возле стола поищи.
- А что там?
- Сам не знаю. Не смотрел ещё, вчера буфетчица одна с парохода принесла, тоже хочет, чтобы я ей квартиру сделал.
Она заглянула в сумку.
- Да тут продуктов на целую неделю, и даже лимоны! Жалко только, что хлеба совсем нет. Богато живёшь, Альберт!
- Да, - уныло согласился он, - А вот питаюсь кое-как, некому мне простую тарелку супа налить.
Надя сделала вид, что не поняла намёка.
Они по-семейному позавтракали, мужчина разговорился.
- Это моё старое жильё, ещё с тех пор, когда я ещё не занимался своим делом, я тогда… ну, это неважно. Тут у меня вещи кое-какие хранятся, я редко здесь появляюсь, чаще ночую в тех квартирах, которые продаю. Об этой мало кто знает, здесь спокойно. Я сюда всегда один приезжаю – не хочу это место засветить.
Надя ещё раз внимательно огляделась. Она обратила внимание на обилие коробок, свертков, сумок и решила, что, наверное, это всё подарки его клиентов.
- Я тебе прямо скажу, ты мне сразу понравилась, ещё в ресторане. В этом голубом облегающем платье классно выглядела! А я тебе понравился? Только честно скажи, я понравился тебе – как мужчина?
Надя взглянула в его ждущие глаза, аккуратно поставила чашечку, стараясь не расплескать кофе.
- Конечно, как ты можешь не понравиться? – произнесла она с пафосом и добавила для усиления эффекта, - Ты – необыкновенный мужчина!
«И ничем он не хуже других, если честно. Нормальный мужик, только заброшенный, без женского внимания совсем пропадёт!» - подумала она.
Альберт довольно улыбнулся, развернул плечи и понёс какую-то самоуверенную чушь, которую Надя пропускала мимо ушей. Она обдумывала, уместно ли ей взять пару его рубашек в стирку, и как бы поделикатней отправить к парикмахеру. Решив, что это пока преждевременно, и не стоит навязывать излишнюю заботу, она засобиралась домой.
Как нельзя, кстати, появился Сергей. Он очень дипломатично приветствовал Надю, не позволив себе никаких пошлостей и двусмысленных намёков. Мужчины ехали по делам, по пути доставив её домой. Косарь сам проводил девушку, он вошёл в её маленькую комнатку, профессионально оглядел все имеющиеся удобства и довольно кивнул.
- Неплохая у тебя комната, уютная. Ну что, найдём для тебя что-нибудь приличное.
Он оставил в коридорчике пакет с подарками и попрощался до понедельника. Надя умиротворённо принялась выкладывать деликатесы. Тут были и тушёнка, и сгущёнка, и цейлонский чай, и три коробки конфет, и две палки копчёной колбасы, и майонез, и даже рулон туалетной бумаги. Такого изобилия Надя давно не видела, и не могла себе представить, сколько усилий и связей потребовалось бы, чтобы достать столько дефицитных продуктов. Альберт же просто взял одну из сумок, стоящих у него дома, добавил кое-что из другой и передал одну ей, другую водителю. Надя отрезала кусочек сыра – сыр её особенно порадовал.
- Вот видишь, Виктория, как люди живут! А почему бы и нам так не пожить, а? Ну и что тут плохого, если всё так вышло? - пыталась она оправдаться за вчерашнее. Но, несмотря на изобилие в холодильнике, на душе оставалось муторно, приходилось всё время наступать на горло своим сомнениям. И единственное, что она могла сказать себе: «Так надо!»
Руки сами собой потянулись к кукле, как к единственному источнику спокойствия. От её маленького тельца, казалось, исходили волны благоразумия.
- Ну, и что плохого я сделала? – говорила она, расчёсывая светлые волосы молчаливой красавицы. – Я просто стараюсь облегчить свою жизнь! Конечно, за всё надо платить, и я расплачиваюсь, как могу. Подумаешь, переспала с чужим мужем, так многие делают, причём, без всякой пользы для себя. А тут – я получила полный холодильник продуктов и надежду на улучшение жилья. И у меня есть оправдание: я – бедная женщина, и мне больше нечего предложить, кроме себя. Вообще-то, за последние полгода никто и задаром меня в койку не пытался затащить, и если честно, этот мужик мне понравился, а в постели он не хуже моего бывшего красавчика!
Кукла молчала, а Надя продолжала расчесывать её волосы, и, казалось, в этих длинных волосах запутывались все сомнения, а правильные, ровные мысли вычесывались сами собой. Постепенно движения рук становились плавными, ритмичными, складка между бровей разгладилась, лицо приобрело вид спокойный и умиротворённый.
- Да ты у меня, как нервноуспокоительное, – приговаривала Надя, умильно глядя на свою подругу.
- Знаешь, что, сошью-ка я тебе шубку. Зима, всё-таки на дворе, будешь у меня, как королева!
Она взяла свою шапку из норковых хвостиков, сшитую в виде кубанки с каракулевым верхом и принялась безжалостно кромсать совсем нестарую, но совершенно не шедшую ей вещь. Через пару часов кукла уже сидела на зеркале, обряженная в шикарную, длинную до пят шубу с широкими обшлагами и воротником, застегивающимся большой перламутровой пуговицей.
В хозяйственных хлопотах прошла суббота, а в воскресенье к ней заглянула Алла. Она громко восхищалась обильными подношениями Альберта.
- Вот видишь, неделю с тобой знаком, а продуктов на месяц припёр! Настоящий мужик! Другой годами к бабе таскается, а пользы от него – букет тюльпанов к 8 марта! От любовника польза должна быть, иначе, зачем он тогда нужен?
- Для любви, например.
- Вот когда станешь старухой, тогда и начнёшь искать для любви молоденьких, да ещё и сверху приплачивать! А пока молодая, пусть мужики на тебя тратятся.
- Наверное, ты права, только я чувствую себя проституткой. Те ради денег с мужчинами спят, и я тоже для своей пользы с этим Косарем связалась. Я ведь не люблю его, и он меня не любит. И жена у него есть.
- Дура какая! Ты своего красавчика любила – и чем это кончилось? И хорошо, что не любишь – тратиться на него не будешь! А насчёт проституток – они, между прочим, самые честные женщины, не веришь? Они дают то, что обещают: тридцать минут профессионального секса с молодой красивой девкой в шикарном белье и с импортным презервативом! И берут за это хорошие деньги. Учти, они не ноют мужику, что у них голова болит, не рыдают, что забеременели, не требуют, что вот умри, а женись на ней, толстой растрёпанной неряхе в ситцевом заштопанном лифчике! Как обычно делают все эти коровы – так называемые порядочные женщины, это у них такой беспроигрышный способ выйти замуж! И ты думаешь, они это из любви делают? Фига с два! Сидит вот такая курица, как жена Альберта, никому не нужная, замуж пора, а никто не берёт! Найдёт она какого-нибудь простофилю, подпоит его и, скромница такая, в койку затащит! А потом - слёзы, рыдания, беременность, упрёки - женись! Многие женятся. А если кто откажется – не беда, сбегает на аборт, и опять девственница! И можно нового дурака искать.
- Ну, это ты, Алла, уж чересчур! Не все же так!
- Не все. Есть такие, которые по любви замуж выходят. Романтика и всё такое. Поживут лет пять, и всю любовь, как ветром сдувает. Кухня, работа, дом, дети – замотается бедная тётка, не до любви. А мужику то футбол, то рыбалка, то друзья, то любовница. А бабе куда деться? Выгнала бы, да детей растить надо, вот и терпит пьяную рожу, какая тут любовь? Живут, как кошка с собакой. И чем она лучше проститутки? Так же без любви ложится в постель со своим мужиком, а чего ради? Ради нищей зарплаты, которую он ей приносит, и ради паршивой квартиры к пенсии! Да ещё, чтобы было с кем за праздничный стол сесть. Вот кто настоящие проститутки, причём, дешёвые! Да они завидовать должны настоящим профессионалкам!
- Алла, ну зачем ты так! Тебя послушать – и жить не хочется.
- Брось, всё нормально. Теперь у тебя перспективный мужик появился, живи и радуйся!
- Неудобно как-то, у него жена, дети.
- Жена! Жена от него денежки регулярно получает, а больше ей ничего не требуется! Смылась к маме и только по телефону приветы передаёт.
- Значит, он любит её.
- Да что там любить? Грабля, прости Господи, с дошкольным образованием, на воспитателя детсада не доучилась! Умеют же люди пристроиться!
- Алла, как ты можешь! Он же ради семьи работает! Ведь, правда, же!
- Какая ты всё-таки дура! Правда – она разная бывает, какая кому удобная.
- То есть как, разная? Правда одна!
- Конечно одна, но она очень большая, и каждый видит только какой-то один кусочек, свою часть, поэтому правда у каждого своя собственная.
- Как это? Это что-то новенькое!
- Старенькое-престаренькое! Вот я хочу тебе рассказать. Мой Сашка недавно в Италии побывал, в Ватикане, где Папа Римский живёт, я его в делегацию переводчиком пристроила - доволен остался, слов нет! Так вот он рассказал мне, что в самом главном соборе святого Петра они с экскурсией ходили.
- А туда пускают?
- А почему нет?
- Там же Папа Римский!
- Ну и что? Он туда раз в год заходит! Ты послушай, у них там такой обычай – всех Пап хоронят в этом соборе.
- В смысле – около церкви?
- В смысле - прямо в церкви.
- Могилы, что ли внутри?
- Ну, ты дикая! Их в стены замуровывают в саркофагах - каменных гробах.
- Ты что, это же сколько этих Пап сменилось, где же их всех разместить?
- Да церковь большая, я же говорю – самая большая в мире! Стенок там много, да и вообще, если гробы штабелями ставить, так там не только всех Пап, но и ихних мам похоронить можно! Не перебивай, слушай дальше. Эти Папы себе заранее место готовят и памятник ставят, ну, статую какую-нибудь ещё при жизни заказывают.
- А статую после смерти ставят?
- Не-ет! Ставят сразу же! Вот эти Папы ходят, смотрят, друзьям показывают, какой у них памятник, советуются с искусствоведами, как мол, скульптура в общий интерьер вписывается. Если не нравится – переделывают.
- Во дают! И переделывают?
- А как же! Так вот, заказал, значит, очередной Папа себе памятник, чтобы у саркофага стояли аллегории – статуи, обозначающие какую-нибудь добродетель. Одна с весами – Правосудие, другая часы песочные держит – вроде, как быстротечность времени показывает, третья на колесе – Фортуна, четвертая с косой – ну, это всем ясно. И все в платьях красивых, в накидках, капюшонах, кроме одной, которая Правду изображает. Папа решил, что раз она – Правда, то есть Истина, то должна стоять обнажённой, ничем не прикрытой, голая Истина – понимаешь? Она, мол, прекрасна такая, какая есть.
- И что?
- А то, что недолго она так простояла! Пришёл этот Папа, посмотрел на свой готовый заказ и говорит: «Уж больно она красивая, эта Истина. Все только на неё смотреть будут, а на другие добродетели и не взглянут. И вообще, нельзя людям всю Правду полностью показывать, не готовы они к этому». И велел её прикрыть.
- И прикрыл? Совсем?
- Зачем же совсем? А ты что имеешь в виду? Это же не Сталин, а Папа! Он платье на неё велел надеть. Представляешь, все статуи из розового мрамора, из цельного куска вырезаны, а на эту, тоже розовую, другой кусок камня нацепить умудрились, красный. Зато теперь – порядок! Истина, как и велел Папа, видна только частично. И у народа беспокойства не вызывает! Никто особо на неё не пялится, она теперь ничем не лучше других. И с тех пор так и повелось – каждый видит только часть правды, причём, каждый – свою часть, полную картину никто не собирал – слаб человек! Правда слишком большая, один лицом залюбовался и заявляет, что истина прекрасна. Другой в пышную грудь уткнулся и уверяет, что Истина может прокормить весь мир, а третий под юбку залез и орёт, что она – шлюха, а кто рядом с задницей оказался, жалуется, что Правда дурно воняет, а кто-то на локоть её напоролся и ноет, что от этой правды можно в глаз получить. И все они правы, каждый, со своей стороны. И Папа прав! Нельзя нам всю правду показывать – мы же после этого жить не сможем! Каждый смотрит на тот кусочек Истины, который ему больше нравится, а что не нравится – можно тряпочкой прикрыть.
- Ты думаешь?
- А как же! Вот, например, возьмём тебя: живёшь не ахти как, но свои праздники тоже имеешь. У тебя хоть и небольшая, но своя жилплощадь, работаешь в солидной фирме, неплохо зарабатываешь, в личной жизни – не очень, но вот была большая красивая любовь, хоть и недолгая, а сейчас любовник завёлся хороший. Правда это? Правда. А вот другая правда. Тебе уже за 30, молодость прошла, родители на тебя наплевали, муж об тебя ноги вытер, на работе тобой все помыкают, живёшь ты в клетушке, мыться ходишь в баню, для мужиков ты интересна только в плане бесплатно переспать, и впереди тебя ждёт одинокая старость. Как тебе эта правда? Или вот ещё: жена Альберта заботится о детях, и повезла их на Запад, оставаясь верной женой – правда, вроде. А вот тоже правда: благоверная Косаря в жизни дня не проработала, живёт на всём готовом, сексуально холодная, а чтобы не спать с мужем и не стирать ему носки, уехала к маме, а не гуляет потому, что никто на неё не зарится. Вот так-то. Какая правда тебе нравится? Выбирай. Так что не лезь ты со своей правдой! Живи, как живёшь, не копай глубоко, довольствуйся внешним видом! Гляди сверху – жить будет веселей!
В понедельник вечером Надя готовилась к визиту Альберта, как порядочная жена - она зажарила цыплёнка и приготовила салат из кальмаров. Но он так и не появился к ужину. «Может, он больше вообще не придёт, - рассуждала она. – Вокруг вон сколько молоденьких дур, готовых залезть к кому угодно в койку, лишь бы пользу поиметь. А я не королева красоты, да и лет мне уже…»
Чтобы как-то успокоиться, она принялась делиться своими проблемами и сомнениями с куклой. И странное дело, это общение быстро помогло ей справиться с волнением. Она больше не металась по комнате, выглядывая в окно и прислушиваясь к шагам в коридоре. Она спокойно сделала маникюр, посмотрела телевизор и уложила спать свою безмолвную подругу, облачив её в кружевную ночнушку. И ровно в 23 часа устроилась в постели сама.
Альберт появился во вторник в 10 вечера, когда Надя готовилась ко сну, смывая с лица питательную маску. Звонок прозвучал неожиданно. Она посмотрела в глазок: перед дверью стоял Косарь, шапка съехала на ухо, дублёнка расстёгнута, в одной руке зажата бутылка шампанского, в другой – какой-то свёрток.
- Ты меня не ждала? А я пришёл! – он ввалился в прихожку, - Не выгонишь? Тогда пойди, скажи Сергею, чтобы завтра заехал сюда за мной, и тебя заодно на работу отвезём.
Надя накинула пальто и спустилась с четвертого этажа. У подъезда стояла «Мазда», Сергей открыл перед ней дверь.
- Садись, поговорим.
Надя уселась на переднее сиденье.
- Ну как он, дошёл хоть до двери? Это я его сюда надоумил приехать, а то куда ему такому? Опять к какой-нибудь шлюхе завалится, она его оберёт до нитки.
Надя покраснела и прикусила губу.
- Да ты не принимай на свой счёт, я же вижу, ты девчонка порядочная. Ему нужна такая. Мы с тобой вдвоём сможем держать его в форме. А то, как уехала его крыса-жена, он с катушек слетел, только пить и по бабам всё раздавать. Работать перестал, а мне какой резон с таким дела вести? – он посмотрел на неё в упор довольно жёстко.
- Давай будем дружить, и тебе и мне будет польза. Иногда у него бывает много, очень много денег, надо, чтобы он их не расфукал, а пустил в дело. Ты мне поможешь держать его в форме?
Она кивнула.
- А я тебе помогу, чтобы он мимо тебя подарки не проносил. Ну, мы договорились? Тогда – пока. И когда завтра заехать? – он улыбнулся.
- Мне вообще-то к восьми на работу.
- Рано, он так рано давно не вставал, но не мешало бы! Полвосьмого буду, жди. Да, кстати, у него для тебя подарок, смотри, не откажись! Всё равно кому-нибудь отдаст, так лучше уж тебе.
Надя, ошеломлённая откровенностью Сергея, долго стояла на морозе, глядя вслед отъезжающей машине.
Дома она застала Альберта за странным занятием. Он стоял посреди комнаты и вертел в руках куклу, у его ног на ковре валялся сверток.
- Ты только глянь сюда, - он обалдело тыкал пальцем в куклу, потом развернул сверток и вытащил из него шубу. Надя обомлела.
- Что это?
- Это тебе подарок, примерь!
С замиранием сердца Надя надела, глянула в зеркало. Это была норковая шуба, сшитая, правда, не из цельных пластин, а из небольших кусочков в виде паркета, но зато настоящая, натуральная! Она о такой даже не мечтала и с восторгом смотрела на своё элегантное отражение, даже не сразу сообразив, о чём говорит Альберт. А он совал ей под нос игрушку.
- Близнецы! Просто сестры-близнецы!
Наконец, она взглянула и обомлела. Мужчина держал в руках Викторию, одетую в такую же точно шубу, как на ней, даже фасон воротника, манжет, длина, силуэт, всё точь-в-точь, как у неё. Она снова посмотрела в зеркало: две блондинки в норковых шубах, одна большая, другая маленькая - они действительно выглядели как близнецы. Надя распахнула шубку своей подружки – голубое шёлковое платьице с золотыми пуговками абсолютно точно повторяло её собственное, только теперь она заметила совершенное сходство. А на груди молчаливой красавицы, на цепочке висела подковка, Надя схватилась за свои часы-кулон – копия, точная копия! Только неясно, кто оригинал: она или кукла. Ей стало страшно. Она осторожно, как живую, раздела свою малышку, надела на неё кружевную рубашечку и уложила в мягкую постельку. И только после этого обратила внимание на Альберта.
Он уже откупорил бутылку и разливал шампанское. Надя с отрешённым видом выпила залпом полный бокал под радостные вопли Косаря:
- За тебя! За нас! За обновку! Ну, вы с ней, как сестрёнки!
Она выпила ещё бокал и немного расслабилась. «Конечно, всё это странно, это надо обдумать, но пока надо поблагодарить мужика за подарок…»
На работу она явилась ровно в восемь, Сергей высадил её прямо у входа в управление. Надя чувствовала себя как Золушка на балу в непривычно красивом наряде, ей хотелось всеобщего внимания и восхищения. Но ожидаемого триумфа не получилось, почти все уже сидели на своих рабочих местах, а те немногие, кто задержался, как она, спешили быстренько заскочить в здание. Казалось, никто не заметил её победного шествия. Немного разочарованная, она поднялась на второй этаж, вошла в свой кабинет и быстренько разделась, так же, не привлекая к себе внимания коллег.
Она направилась к механикам за данными к своей сводке. В полутёмном коридоре с ней неожиданно поздоровалась одна из девиц отдела труда, Надя растерянно ответила. Но когда к ней подошла старшая кассирша Валентина, и, блистая перстнями на восьми пальцах, стала ей рассказывать, как скучно она провела новогодний вечер, и как правильно сделала Надя, что игнорировала это сборище подхалимов, она поняла, что её явление народу не осталось незамеченным. «А какая у тебя блузочка миленькая»,- проворковала напоследок кассирша и ушла, оставив после себя шлейф дорогих духов.
Несколько озадаченная, Надя вернулась в свой кабинет и застала своих коллег за примеркой своей шубы.
- Ты извини, Надя, мы тут твою норку примеряем. Что же ты не похвалишься обновкой?
- Сколько отдала за неё?
- Где достала? Я таких в валютнике не видела!
Посыпались вопросы, на которые надо было как-то отвечать.
- Да я не знаю, сколько она стоит, это мне вчера подарили. Один человек.
- Это тот, который тебя на «Опеле» возил? Я ещё перед новым годом вас видела.
- Это не «Опель», это была «Тойота-Карина».
- Ну, всё равно! Для меня все иномарки – «Опели», я их так всех называю! А мужчина солидный, мне понравился, моряк?
- Это был просто друг. Шубу подарил другой, - лаконично, не вдаваясь в подробности, ответила Надя.
Появившаяся Валерия Петровна, новая начальница отдела, прервала интересный разговор. Увидев на плечах Любы шубу, она расцвела в улыбке.
- Люба, какая красота! Муж достал?
- Это не моя, это Бестужевой любимый мужчина подарок сделал на именины.
- Тебе? Подарили? – начальница удивлённо уставилась на незаметную сотрудницу.
- И когда у тебя день рождения? – заинтересовалась она.
- Через неделю! У меня всё записано, - ответила Люба.
Начальница сделала поправку в своём отношении к серой мышке, а Надя наслаждалась всеобщим вниманием. Впервые её рабочий день пролетел, как одна радостная минута. Она никак не могла предположить, что работа может быть приятной, а все её коллеги – милые, добрые люди, всегда готовые прийти на помощь.
Как-то незаметно и тихо Фортуна повернула к ней своё приветливое лицо.