Воскресная Москва просыпалась. Синие мартовские сумерки таяли, обещая погожий день. Марик ехал в сторону кольцевой. На переднем сиденье рядом с ним дремала Соня. На светофоре он посмотрел на нее и улыбнулся. «Какая она красивая!» — мечтательно подумал Марк. За три года он так и не смог до конца поверить этому так легко доставшемуся ему счастью. Но об этом он никогда не говорил жене. Как будто весь отрезок времени с начала их знакомства промелькнул перед ним за эти минуты на светофоре.
Они ехали в аэропорт. Купленный два месяца назад билет в Милан приходился на сегодняшнюю дату. Как раз на предстоящей неделе у Сониной матери был день рождения. Удалось найти бюджетный вариант «без багажа». Только с маленьким чемоданчиком.
Свое место в нем занимал помимо прочего и подарок от тети Людмилы — большая павлопосадская шаль. Люси считала, что именно павлопосадских узоров кузине в ее итальянской жизни не достает. Поэтому как только узнала о предстоящей поездке Сони, не преминула воспользоваться возможностью. К платку прилагалась открытка в конверте: склонность к эпистолярному жанру и любовь ко всякого рода полиграфической продукции были слабостью Люси.
Выехали на кольцевую, Соня открыла глаза.
— Ты потом сразу домой? — спросила она мужа.
— Да, только хочу в строительный магазин заехать, надо затирку купить, — с энтузиазмом ответил Марик. Он никогда не мог сидеть без дела. Вот и сейчас, воспользовавшись намечающимся Сониным недельным отсутствием и временным затишьем на работе, решил начать ремонт в своей ветшающей квартире. Такое вложение средств он считал более оправданным, чем во внезапный отпуск. Начать решил почему-то с ванной. Даже взял отгулы на пару дней по такому случаю.
Ну, вот и приехали. В здании аэропорта он смущенно обнял ее (казалось, кругом все только и делают, что смотрят на них!).
— Паспорт не забыла?
— Не надейся! — засмеялась Соня.
— Напиши, когда долетишь. Хорошего полета!
На этом месте должно было быть «Я тебя люблю!», как в кадрах из кинофильма. Но заученные вежливости по-прежнему давались Марку куда легче.
Сделав пару шагов, Соня обернулась. Марк обернулся тоже. Они помахали друг другу. И он пошел по направлению к выходу. Глядя на его удаляющуюся худощавую фигуру в синей куртке с капюшоном, Соня вдруг почувствовала, как у нее сжалось сердце. Почему? Она внезапно осознала, что с тех пор, как они были вместе, еще ни разу не расставались на целую неделю. Надо же... И отпуск обычно вместе проводили. «Может быть, ему всё-таки стоило полететь со мной? — подумала она. — Но Марк сам не изъявил особого желания, когда я впервые сказала об этом... Или мне не надо лететь никуда?... Ладно, всё. Я просто волнуюсь перед полетом. Ничего, отдохнет от меня немного. Это полезно иногда. Ремонтом развлечется».
***
«Скорее бы добраться до места и подремать!» Соня медленно продвигалась по салону самолета с чемоданом в руке. Дойдя до нужного ряда, она нашла свое место у прохода и притормозила, чтобы закинуть чемодан в багажное отделение.
— Позвольте, я Вам помогу! — с соседнего кресла поднялся высокий еще довольно молодой мужчина с серьгой в ухе. Соня улыбнулась и отдала ему чемодан.
— Спасибо большое!
— Не за что! — широко улыбнувшись, ответил незнакомец. Его густые темные волнистые волосы были зачесаны назад, а большие зеленые глаза сияли. Оба сели на свои места рядом друг с другом.
Только сейчас Соня заметила, что кресло у окна было занято не человеком. На нем стоял большой футляр с каким-то музыкальным инструментом.
— А! Познакомьтесь, пожалуйста, это Мартин!— увидев Сонин удивленный взгляд, снова заговорил сосед, сидевший как раз между ней и «Мартином».
— Мартин? — засмеялась Соня.
— Ну, да! Так мой контрабас зовут, — пояснил хозяин.
— Почему именно так? Это фирма так называется? — полюбопытствовала Соня.
— Нет, у него имя такое, — мягко и с задором в голосе ответил мужчина. — Я, просто, еще в музыкальной школе начал своим контрабасам давать имена. У меня был Фредди. Был Жак. А вот это Мартин. Я как его увидел, сразу понял, как его зовут.
Вообще-то Соня не любила транспортные знакомства и словоохотливых попутчиков, в дороге предпочитала читать или дремать. Но этот юмор, фантазия и искренность, которые проявились с первых фраз хозяина контрабаса, так подкупили ее, что она не могла не продолжить знакомство:
— А как же отчество у Мартина? Всё-таки уважаемый инструмент!
— Мартин Антонович! — радостно ответил сосед, словно только и ждал этого.
— А Вы, значит, Антон?
— Совершенно верно!
— Очень приятно, я — Софья. Ну, можно просто Соня.
— На пасхальные каникулы в Италию, Соня? — с иронией спросил Антон.
— Почти, к маме на День рождения», — как будто на паспортном контроле, честно ответила Соня.
— А, тоже неплохо!
— А Вы? На гастроли? — в свою очередь полюбопытствовала она.
— Да, мы играем в Милане. Но я и живу там, в каком-то смысле, по соседству... В Мюнхене.
— Даже так! И давно?
— Больше десяти лет... В какой-то момент понял, что в Москве уже больше некуда развиваться, и решился на переезд, — продолжал Антон, опережая вопросы, которые должны были последовать. — Учился в Германии, и живу до сих пор там, работаю. В общем, не жалею.
— А в Москву к родителям приезжали?
— Да, и поиграл немного заодно: приятное с полезным!
Он улыбнулся. В уголках его глаз собрались лучики морщин. Соня только сейчас увидела седую прядь над его лбом. Сколько ему лет? На вид, не меньше сорока. То есть, выглядел он молодо, как полагается вечно юным творческим людям. Но чувствовалась определенная зрелость.
Антон отвлекся на звук телефона, который еще не отключил перед полетом, и полез в карман. Соне уже казалось, что она летит куда-то со своим добрым старым приятелем. От этого было тепло и радостно. Посадка закончилась, и самолет вот-вот должен был начать движение. Она любила эти минуты, когда огромная машина набирает скорость, мчится по летному полю и — о чудо! — в какой-то момент всё же отрывается от земли. Так и мы, когда чего-то очень хотим, но долго не решаемся на это, иногда в определенный момент находим силы для рывка...
— Вы не смотрели, какая там погода сейчас? — нашел повод для продолжения беседы контрабасист.
Соня открыла глаза, самолет висел в облаках. Она слегка задремала во время взлета.
— Сегодня обещают дождь, — сказала она и в продолжение их последнего разговора спросила: — А почему Вы именно в Германию решили переехать?
— Возможность была. Учеба бесплатная. А у моей жены корни немецкие, она по этой линии эмигрировала, ну и я с ней.
— Понятно... А жена — тоже музыкант?
— Да, певица. Но сейчас у нас всё сложно...
— А дети у вас есть?
— Дочка. Ей семь лет. А Вы? Судя по всему, замужем, вижу кольцо
— Да, но детей пока нет.
— И муж Ваш — не музыкант?
— Нет, он ученый. Физик. В НИИ работает.
— А Вы где работаете?...
От стандартных для начала знакомства вопросов они перешли к историям. По очереди вспоминали о своих первых поездках за рубеж, говорили о разнице в менталитете и о том, как лучше искать дешевые билеты на самолет. Время в пути пролетело незаметно.
— Тебе куда дальше? — спросил Антон уже в очереди на паспортном контроле.
— В Бергамо, — сообщила Соня.
— О, мы там играем на неделе! — обрадовался музыкант этому совпадению.
— Тебя встретят?
— Да, только немного подождать придется. Мама только что написала, что они задерживаются примерно на полчаса. Там пробка какая-то.
— Слушай, давай, может, тогда кофе выпьем? У меня сейчас есть время. Я угощаю!
— Ну, хорошо, я не против, — улыбнулась Соня.
Они сидели в кафе в здании аэропорта.
— Часто прилетаешь сюда? — помешивая в чашке сахар, спросил Антон.
— Теперь уже не очень. Последний раз два года назад была. С мужем. Первое время, когда мама только переехала сюда, чаще ездила.
— Как у тебя со временем будет? Ты надолго сюда? — продолжил он свои расспросы.
— На неделю, времени будет достаточно, — понимая, к чему он клонит, ответила она.
— На концерт приходи в пятницу! Мы с коллегой-пианистом играем в клубе у вас в городе. Я как раз к нему сейчас, он в Милане живет. Тебе вход свободный! — наконец дошел до приглашения Антон.
— Спасибо! Почему бы и нет! — не заставляя себя уговаривать, согласилась собеседница.
— Отлично! Я рад! Адрес чуть позже тебе скину. Кстати... давай тогда обменяемся телефонами.
***
Соня снова ехала в машине, теперь уже на заднем сиденье. За рулем сидел пожилой итальянец. Подтянутый, элегантный с большими выразительными карими глазами и волевым подбородком. Это был Эмилиано, муж Сониной матери Анны. Адвокат на пенсии. Его супруга сидела рядом. Невысокая женщина в очках с тонкой оправой и ежиком седых волос. С таким же спокойным и внимательным взглядом больших серых глаз, как у дочери.
— Сонечка, как там Марк? Он зря с тобой не поехал. Вы в прошлый раз у нас в самую жару были. А сейчас такое время... Всё зацветает у нас, — сожалела она о том, что зять остался в Москве.
Соня внезапно вспомнила, что до сих пор не написала Марику, как обещала, после прилета. И торопливо стала искать в сумочке телефон, попутно отвечая на вопрос матери:
— У него всё в порядке, мама. Весь в работе, как всегда. А сейчас ремонт затеял. Вам привет передавал, конечно!
— А с кем ты разговаривала, когда мы приехали в аэропорт? — поинтересовалась Анна.
— А... это мой попутчик из самолета. Вот только что познакомились. Музыкант. Из наших. В Германии живет.
***
Соня любила это место. И, действительно, ей прежде не доводилось бывать в Бергамо ранней весной. А это было особенное время. В нем было столько нежности: словно покрытая снегом, белела цветущая вишня, благоухали магнолии, желтела мимоза... Высокое синее небо и на горизонте — за чередой красных черепичных крыш — заснеженные вершины Альп.
Как хорошо здесь! И как быстро она перенеслась сюда из еще не отошедшей от зимней спячки Москвы. Просто удивительно! Как будто видит сон. А, впрочем, где сон, а где реальность? Может быть, ее московская жизнь — это сон? Она думала об этом, слушая пение птиц, на смотровой площадке в старом городе. Оттуда особенно хорошо были видны горы.
Как просто оказалось подарить себе радость. Спасибо Стасе, надоумила. Без нее она бы и не додумалась сбежать сейчас из Москвы в этот рай, всегда открытый для Сони.
Она любила гулять здесь в одиночестве. Пройтись по узким улочкам старого города (когда-то по ним ходил сам композитор Доницетти!), посидеть у фонтана на площади, понаблюдать за прогуливающимися горожанами и послушать их рокочущую речь, заглянуть в витрины... А, кстати! Люси — ценительница гастрономических изысков — просила привезти ей немного Пармской ветчины. Об этом Соня вспомнила при виде окорока за стеклом мясной лавки.
А что для Марика? Он ни о чем не просил. Но уж очень хотелось поделиться я с ним этой радостью. Он любит шоколад. Конечно! Может быть даже в большом магазине со сладостями в Милане купить, в том, что рядом с собором. Если получится...
Какая легкость внутри! Остаться бы здесь насовсем... А ведь мама предлагала когда-то переехать к ней. Но тогда бы не случился Марик... И Соня посмотрела на крылатого льва на Венецианских воротах — символ св. Марка...
***
В одном из этих домов под красной крышей жили Анна с Эмилиано. Небольшой частный дом, увитый снаружи плющом, стоял на окраине города. Соне они выделяли гостевую комнату на втором этаже. Особенно романтичными ей всегда казались ставни на окнах.
Утро в этом доме начиналось в гостиной внизу, где семья завтракала за круглым, покрытым ажурной вязаной скатертью, доставшейся по наследству от Сониной прабабушки, столом. Эмилиано заботливо приносил к завтраку свежие круасаны.
Он был на десять лет старше Сониной матери, ему было уже за семьдесят, но он выглядел хорошо для своих лет. Пел в местном любительском хоре. Всегда бодрый, подтянутый, ежевечерне он совершал пробежку по улицам города. Этот вид спорта очень популярен среди итальянцев. И наряду с этим любил побаловаться сигарой, глядя на закат с балкона.
«Привэт, Соньечка!» — радостно говорил он по-русски своей падчерице каждое утро. В его словарный запас на русском также входили слова «давай», «конечно» и «спасибо». На этом познания Эмилиано заканчивались.
День рождения Анны выпал на среду. По традиции, с утра ее ожидал большой букет красных роз от мужа. А на вечер был запланирован ужин в ресторане. Эмилиано пришлось пропустить очередную репетицию по такому случаю.
Гостей было совсем немного. Из Милана приехала младшая дочь Эмилиано — Франческа. Красотка с большой грудью и гривой осветленных локонов, время от времени она посматривала на себя в камеру айфона, чтобы удостовериться в собственной неотразимости. Франческа была примерно Сониных лет. У нее был свой бизнес в Милане — небольшой салон красоты.
Кроме Франчески пришло еще двое гостей — пани Эльжбета с мужем. Пани Эльжбете было на вид за пятьдесят, она была худощава, высокого роста с прямыми волосами цвета блонд. Эльжбета была полька, которая подобно Сониной матери отправилась на поиски личного счастья в Италию. С Анной они познакомились еще в первый год жизни в Бергамо, на курсах итальянского языка. Эльжбета звонко смеялась, много и быстро говорила. Ее муж Джованни, которого она называла по-польски Янеком, напротив, был человеком молчаливым и спокойным.
Соня вручила матери шаль от Люси и еще серьги авторской работы — от них с Мариком. Эмилиано поднял тост за русских женщин. Соня неплохо понимала итальянский и немного могла говорить, освоила его основы сама, когда начала ездить к матери. Поэтому могла принимать участие в беседе.
Франческа порекомендовала ей относительно «недорогой» магазин в Милане, где, по ее мнению, были стильные платья — как раз для Сони. Эльжбета рассказывала о своем сыне от первого брака, который был ребенком, когда она вышла замуж за «Янека», и приехал сюда с ней. А теперь он уже студент в университете Бергамо и работает официантом.
Вино было необыкновенно вкусным. Италия... «Надо будет купить с собой такого», — подумала Соня, но тут же осеклась, вспомнив, у нее билет «без багажа».
После праздника Соня с матерью и отчимом решили немного пройтись пешком по старому городу, прежде чем вызвать такси. Распрощавшись с гостями, они не спеша пошли по умытой весенним дождем мостовой, наслаждаясь вечерней свежестью. Город не спешил отходить ко сну. Соня ненароком бросила взгляд на вывеску одного из заведений. Почему-то название показалось ей знакомым...
Когда они вернулись домой, Эмилиано, почувствовав себя усталым, пожелал всем «буэна нотте!» и отправился в спальню. Анна предложила дочери выпить чаю.
— Ну, как вы там живете с Марком? У вас всё хорошо? — воспользовавшись праздничным легким похмельем и тем, что наконец-то осталась наедине с Соней, прямо спросила мать, когда они сидели за покрытым ажурной скатертью круглым столом.
Вполне..., — задумчиво ответила Соня. — Да, всё нормально. Он любит меня, я это знаю. Очень любит. Но он совсем не умеет говорить о своих чувствах. Мне иногда бывает сложно с ним из-за этого. Он привык всё скрывать. А не всегда могу догадаться, хорошо ему или плохо сейчас...
— А как мне с твоим отцом было трудно первые годы! Но у нас были другие проблемы. Весь дом на мне, ты маленькая совсем, всего несколько месяцев, я разрываюсь, а он на рыбалку поехал на все выходные! — поделилась в ответ Анна.
— Я не знаю, мама, я никогда не думала раньше, что смогу сойтись с таким человеком, как Марик, — продолжала Соня с нарастающей откровенностью. — Он хороший, но мы такие разные... Я люблю светскую жизнь и путешествия. А ему дай волю, он просидит весь отпуск на даче у тети. Но он такой надежный, верный, честный. Один раз с какой-то бывшей одноклассницей своей пофлиртовал чуть-чуть в гостях, ну, просто, ни о чем, и сразу же мне во всём признался, представляешь! Ему так стыдно было, что мне хотелось его пожалеть. Он бывает очень трогательный... и, я даже не могу объяснить... я теперь уже не представляю, какой бы моя жизнь была без него...
Уже закрыв дверь своей комнаты, Соня вдруг вспомнила название на той вывеске в городе, и поняла, почему сегодня вечером оно показалось ей знакомым. Чтобы удостовериться, она взяла телефон и еще раз открыла текст сообщения от Антона: «Соня, привет! Был рад с тобой познакомиться. Обязательно приходи на наш концерт в пятницу в 20:00». И дальше шло то самое название и адрес! Так и есть.
***
Что надеть? Вариантов не так уж много... То же платье цвета морской волны, в котором позавчера была в ресторане. «Почему я так волнуюсь? Не на свидание же иду!... Не на свидание?...» — думала Соня, собираясь на концерт. «Всё будет хорошо. Послезавтра я улетаю. Просто культурная программа», — она не заметила, что сказала это вслух своему отражению в зеркале.
Антон ждал ее у входа в клуб и, завидев издалека, помахал рукой.
— Здравствуй! Рад тебя видеть! — он обнял Соню, как старый друг.
Черная рубашка и «рваные» джинсы — клубный вид был ему к лицу. Его глаза сияли. Он молниеносно смерил оценивающим взглядом свою гостью, словно запасаясь вдохновением перед выступлением.
Они прошли в небольшой полутемный зал с барной стойкой, наполнявшийся людьми и гудевший мелодичной итальянской речью — как прелюдией перед настоящей музыкой. Антон подвел ее к столику, за которым сидела девочка лет семи-восьми, и любезно отодвинул стул, приглашая сесть.
— Познакомьтесь! Это Алина — моя дочь. А это тетя Соня, — представил он их друг другу.
— Очень приятно! — с натянутой улыбкой ответила Соня.
— Здравствуйте! — с заметным немецким акцентом сказала девочка.
...Вот это сюрприз! Теперь уже точно не свидание. При этой мысли Соня почувствовала легкую досаду. Как будто кто-то перетряхнул стеклышки в калейдоскопе. Всё поменялось местами — и теперь совсем другой узор. И трудно было признаться себе, что в глубине души она ожидала другого сюжета.
— У нас так получилось, — заметив Сонино замешательство, продолжил Антон, — у жены внезапно гастрольный график изменился, надо срочно уезжать, а ребенка не с кем оставить. Ну, мы и решили, что она ко мне в Милан ее привезет и поедет отсюда дальше. Она уже два дня у меня. А так, Алина с мамой живет, но я ее часто к себе забираю. Да, бурундучок?
Он ласково посмотрел на дочь. Она улыбалась. У девочки были длинные темные волосы и такие же зеленые сияющие глаза, как у отца. В руках она держала стакан с соком.
— Papa! Ich moechte Eis! — заявила Алина.
— Айс! Скажи по-русски «хочу мороженого!», немецкий ты ребенок! — с назиданием отреагировал на ее просьбу Антон.
— Соня, тебе вина? — обратился он к своей гостье — О, я знаю, какое здесь хорошее! Сейчас закажем. Алина, а ты слушайся тетю Соню, потом я к вам приду, хорошо?
Сделав заказ, музыкант поспешил за сцену. Оставалось совсем немного до начала. Черный рояль и «Мартин» уже ждали своих хозяев в боевой готовности.
Алина, не отрываясь, разглядывала Соню.
— А тебя зовут, почти как мою маму! Мою маму зовут Тоня, — поделилась своим открытием девочка.
— Правда? То есть Антонина?
Ребенок кивнул головой.
— Как здорово! Папа — Антон, а мама — Антонина. Похоже, правда? — проявив всё свое педагогическое мужество, продолжила диалог Соня.
Соне вдруг показалось, что она вторглась на чужую территорию. Или нет. Не совсем так. Как будто бы ею хотят залатать брешь, возникшую в этих непростых отношениях. Как ставят заплатку на одежде. Она вроде бы и к месту, но из другого материала, не своя. Соня сделала глоток вина.
— А моя мама — певица! А ты кто? — не унималась Алина.
— А я... — Соня задумалась, как бы объяснить семилетнему ребенку, чем она занимается. — А я учительница! — нашлась она, вовремя вспомнив о своей небольшой репетиторской подработке.
***
От дальнейших расспросов Соню спасло начало концерта. Зазвучала музыка. И всё преобразилось. Антон обнимал своего «Мартина», голос которого наконец услышала Соня. За роялем сидел худощавый итальянец в очках.
После первой пьесы Рикардо, пианист из Милана, поприветствовал публику и сказал пару слов об их с Антоном дуэте. Потом они продолжили. Играли импровизации, но также и известные мелодии.
Соня смотрела на Антона. Его руки летали по грифу контрабаса. Он не видел ничего, кроме струн. В эти мгновения он целиком принадлежал музыке. Словно пребывал в ином мире. Это был уже не тот веселый попутчик из самолета, этого человека на сцене она не знала. Он был другой. Неземной какой-то. И очень красивый.
Соня унеслась вместе со звуками в этот иной мир. Она уже позабыла о тех волнениях, которые одолевали ее в этот вечер. Всё это было больше не важно. Важна была эта музыка. Этот вечер. Эта весна. Эта жизнь. Есть что-то большее...
Музыканты заиграли мелодию, которую Соня узнала с первых аккордов. “Bei dir war es immer so schoen” — «С тобой было всегда так хорошо». Песня пятидесятых годов. Она полюбила ее с тех пор, как пыталась учить немецкий. Язык в итоге толком так и не выучила, а песня запала в душу навсегда. Только сейчас ей пришло в голову, что можно сохранить музыку на память об этом вечере. Соня достала телефон и нажала на «запись».
***
— Ну, как? Понравилось?
Антон снова стал «земным» и знакомым. Он сидел вместе с дочерью и Соней за столом с бокалом вина. Соня улыбалась. Теперь уже не натянуто.
— Спасибо тебе! Очень здорово! Я даже не думала, что буду под таким впечатлением, — ответила она.
— Ты сомневалась в нашем профессионализме? — шутливо спросил музыкант.
— Нет, конечно! Ничуть. Просто... — Соня замялась, — просто, я шла сюда как-будто не за этим... Я...
— Жаль, что ты уезжаешь, — поймав момент, свернул на другую тему Антон.
— Но знаешь, всё важное для меня уже произошло! — Соня, разгоряченная музыкой, вином и каким-то внезапно снизошедшим на нее откровением, вдруг собралась с духом и заговорила на одном дыхании. — Всё неслучайно: и наша встреча, и этот вечер. Ты вернул мне меня! Ты даже не знаешь, как я тебе благодарна! Я очень многое поняла за этот вечер. Только не смейся! Я поняла, что люблю жизнь. И всех вас — потому что вы часть ее: и тебя, и маму, и моего мужа, и Алину, и Рикардо, и музыку! Это так важно знать! Это лучшее, что могло со мной случиться здесь...
Антон молча смотрел на нее взглядом полным восхищения и удивления одновременно, как когда-то Марик.
— Папа! Мы скоро поедем? — оторвавшись от смартфона, нарушила повисшую паузу Алина.
— Да, скоро, дядя Рикардо сейчас отдохнет немного и поедем, — успокоил ее отец. И продолжил тихим голосом, обращаясь к Соне, — Я могу тебя проводить в аэропорту в Милане? Мы еще будем здесь в воскресенье.
— Спасибо, но вылет довольно ранний, тебе придется рано вставать. И потом... знаешь, ты и так всегда будешь со мной — и твоя музыка! Я напишу тебе — обязательно! — Соня провела рукой по плечу Антона.
***
Самолет набрал высоту и повис в облаках. До свидания, Италия! «Кажется, я так давно уехала из Москвы, — подумалось Соне. — Только бы конфеты для Марика не помялись, может, зря я их в чемодан убрала?». Лететь долго. Спать не хотелось. Она посмотрела в иллюминатор, достала телефон, вставила наушники и включила музыку. Переливы фортепиано оттеняли мелодию контрабаса: “Bei dir war es immer so schoen“...
На московской кухне суетился Марик, готовя обед к приезду жены. Скоро выезжать в аэропорт, надо еще успеть за продуктами заскочить по дороге. Опять воскресенье, и опять он поедет ровно тем же маршрутом, что и неделю назад. Как хорошо, что в жизни есть стабильность!
30 августа 2019 года