(Из серии «Ватные Истории»)
Хрюнь уже заканчивал слушать по телефону очередную «Аудиосказку на ночь», когда со стороны кухни, служившей Поросенку местом двойного насыщения — желудочного и творческого — послышалось тихое похрустывание.
— Мыша очередное окошко под раковиной прогрызает, — зевнул Хрюнь. — Ну и пускай себе. Нас ещё в детском садике учили: к братьям и сёстрам нашим меньшим надо относиться бережно и с любовью.
Но Мыша на сей раз совершенно не собиралась ограничиваться поиском трёх или более корочек хлеба, кои Хрюнь, в порыве художественного или поэтического вдохновения частенько ронял под стол. Ибо не прошло и минуты, как она появилась на пороге поросячьей спальни, служившей, кроме прямого своего назначения, нехилым складом всего, что может пригодиться для создания шедевров…
Надо вам сказать, что Хрюнь наш в области накопительства был «впереди планеты всей». Хомяки с самыми что ни на есть толстыми щеками, выражаясь образно, «нервно курили в сторонке». В дело у нашего поросёнка шло все, что люди, ошибочно считавшие себя «нормальными», кидали в помойку.
В редкие минуты своей весьма полезной обществу жизни (например, когда Хрюнь начинал безудержно чихать от пыли или попадал хвостиком или задним копытцем в акриловую краску или клей ПВА) — он честно пытался сортировать свои богатства. Любовно раскладывал их по коробочкам (все с той же помойки), делал надписи: «Хрюнь пластмассовая»; «Хрюнь деревянная»; «Неизвестная науке хрюнь»…
«Ну, теперь-то все у меня в порядке!» — удовлетворенно потирал он передние копытца. Но увы! — то, что раньше, став жизненно необходимым, немедленно выуживалось им из огромной Творческой Кучи, теперь почему-то не находилось в коробочке, специально для него предназначенной.
В конце концов Хрюнь плюнул на всяческие уборки и сортировки, тщательно ограничив посещение своей норки лишь теми высококультурными личностями, кои не имели смелости упрекнуть его в «сказочном свинстве»…
Но я, кажется, слегка отвлеклась от Мыши, совершенно неожиданно появившейся на пороге Хрюниной спаленки. Ловко перепрыгнув через спутанный кусок проволоки, предназначенной для каркасов ватных игрушек, Мыша проговорила:
— А-а-а, не спишь ещё? Поедешь со мной завтра в гости к Зайцу? Он, знаешь ли, каждое лето на дачке собственной обитает!
Предложение было столь заманчивым, что отказаться от него было просто невозможно. Ведь дачка — это свежий воздух; вкусная еда прямо с огорода; неспешная (и обязательно ужас какая творческая) беседа за чаем из настоящего пузатого самовара…
Будучи натурой высокохудожественной, Хрюнь так ярко все это представил, что уже и не слышал то, что говорила нему дальше Мыша.
А послушать следовало бы. Ибо вещала Мышь о том, что кроме чая с вареньем и домашними пирогами, им с Хрюней придётся немного помочь Зайцу по ходяйству. Есть, мол, одно дельце, с коим одному ему ну никак не справиться!
Как же часто слышим мы лишь то, что уху приятно да душу ласкает, пропуская то, что жизненно необходимо другим! Так и наш Поросенок очнулся лишь тогда, когда Мыша, отчаявшись добиться от него хоть какого-то ответа, подняла с пола соломинку от веника и пощекотала Хрюне пятачок.
— Что? Зачем? — поросенок не сразу вернулся из прекрасной Страны Обжорства с ее пирогами и травяным чаем, к своей изрядно замусоренной действительности.
— Ну что, согласен? Тогда завтра в 7 утра — на выход! — с этими словами Мыша запрыгнула к Хрюне на диванчик и уютно свернулась клубочком у него в ногах…
***
От Хрюниного хлевушка до заячьей дачки наши друзья добирались аж несколько часов. Сначала — на электричке до станции «Медвежья Глушь», а потом пешочком, через деревню с веселым названием «Поющие Мухоморы» и небольшой лесок.
Хрюнь по дороге попытался было ныть, что устал, голоден и стёр задние копытца… Но Мыша уверила его, что во-первых, бОльшую часть пути они уже протопали, а во-вторых, ночью они славно выспятся на природе, а завтра поедут до станции на настоящем колесном тракторе, на котором обещал прокатить их местный тракторист — Бобер.
***
Зайчик принял их более чем гостеприимно: показал своё небольшое, но буйно цветущее и активно плодоносящее хозяйство; вкусно накормил и напоил чаем с пирогами, вареньем и мёдом, наливая кипяток из того самого пузатого самовара, который мечтательный Хрюнь лелеял в своём воображении.
А потом… можете смеяться, но наш розовый Поросёнок до сих пор вспоминает это самое «потом» с огромной неохотой. «А ты помнишь, как мы к Зайке на дачу ездили?» — бывало, спросит у него наивная Мыша. И Хрюнь в этот момент обязательно насупится, глянет на Мышку исподлобья, и покраснеет аки самый спелый помидор с заячьей грядки…
А теперь— самое время рассказать вам о том, что же случилось «потом», после того, как Зайчик, Хрюнь и Мыша попили чаю.
— Ну, гости дорогие, а теперь — подсобите уж мне, как мы договаривались! Никак мне без вас не справиться! — произнёс Заяц, для пущего драматического эффекта разводя лапками в стороны. — Короче, пойдёмте эту самую… репу гигантскую на свет белый вытаскивать!
Мыша охотно соскочила со стула и встала по стойке «смирно», с нетерпением ожидая приказа ушастого «генерала». Совсем по-другому отреагировал на просьбу Зайки Хрюнь. Он так изрядно объелся пирогами, что при одной мысли о том, чтобы что-то откуда-то вытаскивать, его начинало подташнивать. А от липового мёда, приобретённого родителями Зайца на пасеке у соседа — местного байкера Мишеля Косолапого — у Хрюни жутко слипались глаза…
Молчание, воцарившееся в заячьей избушке, становилось нестерпимым…
— Ну так что, идём наконец? — не выдержала Мыша. — Сейчас все вместе, дружненько, репку эту вытащим, в подпол закатим… Потом с прополкой Зайчику поможем, — и отдыхать!
— Не, я не могу, — тяжело вздохнул Поросенок и широко зевнул. — У меня… как его… урок физики сейчас. Это когда телу, погружённому в травяной чай с пирогами, по закону Архимеда — полагается поспать!» Знаете такую поговорку? Ну вот, лично я всегда ей придерживаюсь…
С этими словами Хрюнь принялся карабкаться на второй этаж заячьей избушки, где по словам хозяина, была спальня. С трудом дойдя до кроватки, аккуратно застеленной лоскутным покрывалом, он, не раздеваясь, шлепнулся на неё… И через минуту спал богатырскими сном!
— Ты что, забыла сказать Хрюне, что мне его помощь нужна? — строго спросил Мышу Зайка.
— Да нет, я вчера все как есть ему рассказала! — ответствовала Мышка. — Только вот знаешь, что? У Хрюни нашего память избирательная. Он только то запоминает, что красиво, вкусно, да душе приятно. А все остальное — сразу забывает. А иногда — так даже и не слышит!
— Все ясно, — почесал затылок Заяц. — Вернее, все, кроме одного: разве моя репка — это не красиво, не вкусно и душе неприятно?
***
Репка, и впрямь, всем своим видом внушала уважение. Даже подняв кверху лапки и подпрыгнув, Мыша не могла уцепиться за ее огромные мясистые листья.
— Попытайся под неё подкопаться, — указав на воткнутую в землю игрушечную лопатку, предложил Зайка. — А я попробую справиться старым дедовским способом: дедка за репку…
— Только вот жаль, что ни бабки, ни внучки, ни Жучки у нас нет, — пропищала Мыша. — Один только жирный и сонный лентяй по имени Хрюнь!
Друзья весело рассмеялись и принялись за работу. Тянули репку бодро и весело. Вернее, тянул один только Зайчик, а Мыша то МЫШАлась ему под ногами, то безвольно повисала на ручке лопатки, пытаясь подкопаться под упрямую репку.
На шум и хохот друзей прибежали соседи. Поглядели на репку, — и охнули. Вроде и земля с водой у них у всех одинаковые, и навозные блины им на удобрение корова Аделаида одни и те же с завидной регулярностью выпекает… Ан, нет: видимо, для такого урожая ещё что-то требуется!
— Любить ее нужно, Землю-Матушку! — многозначительно поднял указательный коготь к небу сосед, старый дед Лисопад Улиткин. И добавил: «Ну, ребятки, что напрасно время теряем? Айда — все вместе репку тащить!»
И соседи, выстроившись в цепочку и обхватив друг друга лапками, принялись тянуть, приговаривая: «Зайка — за репку, Лисопад — за Зайку, Кот Васька — за Лисопада, Лисавета — за Ваську» … ну, и так далее…
И, как не скоро сказывается в известной народной сказке, непокорная репка покинула свою темницу лишь тогда, когда к живой цепочке присоединилась… малюсенькая Мыша.
— У меня самая большая репа три года назад выросла, — обходя вокруг репки, хвастался старый Лисопад. — Аж с голову мою вымахала, а это — величина немалая! Целую зиму мы ее с домашней Улиткой моей ели! Ну, а у тебя, Зайка — репа на четыре мои головы потянет. А это значит, что съесть ее ты сможешь лишь с помощью нас, соседей. Приглашай в гости, никогда не откажемся! Но вначале о репке твоей внучка моя, Лисавета, в газету «Новости Медвежьей Глуши» напишет. Страна должна знать своих героев!
Общими усилиями затащив репу в подпол, соседи попрощались с Зайчиком и отправились на свой участок.
А что же — Хрюнь? Неужели он до сих пор спит? Представьте себе, да. Страшно устав от дальней дороги; расслабившись от вкусной, экологически чистой еды, он дрых без задних копыт и видел самый что ни на есть счастливый поросячий сон…
***
Проснулся Хрюнь лишь на следующий день, и разбудил его цокот лошадиных копыт. Весёлые восклицания Зайчишки и радостные ответы прибывших не оставляли сомнения: это приехали заячьи мама и папа.
— Сейчас завтрак готовить начнут, — размечтался Поросенок. За 18 часов сладкого сна, от вчерашнего обжорства его не осталось и следа, и Хрюнь снова был не прочь подкрепиться. Но, присев на постели и спустив копытца на плетёную ковровую дорожку, он серьезно задумался… Ну вот встанет он сейчас, спустится вниз, выйдет на кухню, плюхнется за стол, — и что? Все радостно бросятся расставлять вокруг него лоханочки с едой? Хорошо бы, конечно, но вряд ли. Родители в дороге устали, и именно ему, Хрюне, вместе с Зайкой и Мышей придётся готовить завтрак, накрывать на стол… А потом ещё и перемывать громадное количество грязных тарелок!
— Нееет, — решил хитрый Поросенок, — притворюсь-ка я ещё часок спящим, а потом выйду, как ни в чем не бывало, к накрытому столу. Здрасьте, мол, друзья дорогие, извините, чуть было завтрак не проспал!
Сказано — сделано. С той лишь небольшой поправочкой, что продрых Хрюнь не часок, а все четыре. И на кухню попал уже не к завтраку, а к обеду, который включал в себя самое вкусное блюдо, проще которого нет на свете… Ну конечно же, пареную репу!
Семья Зайчика встретила Поросёнка приветливо и тут же пригласила его к столу. Хрюнь не позволил им долго себя упрашивать: схватил с тумбочки самую большую деревянную миску и ложку, и уселся за обеденный стол. Весело подмигнув чем-то страшно недовольной Мыше, он принялся терпеливо ждать: когда же придёт его черед — пареную репу поедать?
Только Зайчиха вовсе не спешила Поросенка едой одаривать. Сначала Папе-Зайцу полную миску положила; потом — самому Зайчику. Мышу, понятно, оделила, да себе все остатки репы из кастрюли выскребла.
— Это… это что ещё такое? —завопил голодный Хрюнь.
— Ну, раз уж гость наш недоволен — надо его попотчевать! — встала из-за стола Зайчиха. Вышла из хаты, и возвратилась, неся в руках охапку жестких листьев. Тех самых, за которые Зайчик вчера так крепко хватался, пытаясь репку из земли выдернуть.
— Ты уж не обижайся, гость наш дорогой! — усмехнулся в усы Папа -Заяц. — Семья у нас дружная, и вместе мы легко с хозяйством своим справляемся. Очень редко мы гостей своих помочь нам просим, да на сей раз по-иному нельзя было. Заболел зубик у Мамы-Зайчихи, и повёз я ее в город, ко врачу. А Зайчик наш один на хозяйстве остался. С репкой сам не справился, и помощи у вас, друзей своих попросил. Спасибо вам, не отказали. Вот вам по работе вашей — и награда!
Хрюнь сидел за столом весь красный — ну прямо как его зимняя вязаная шапочка. Все с аппетитом поедали пареную репу, поливая ее сметаной. А Мама-Зайчиха, мелко порубив листья репы, аккуратно укладывала их в хрюнину лоханочку…
27.01.2024
(От души благодарю мастерицу и основательницу Школы «Изысканная Вата» Саният Хагур, без которой не было бы ни «Ватных Историй», ни их замечательных ватных персонажей).